- Ты выглядишь… царственно, - сказал он, наклоняясь, чтобы не зацепить мою шляпу, и чмокнул меня в нос. - Он вдруг грустно рассмеялся и произнес: - Господи, вся округа только об этом и говорит.
Я вздрогнула. Меня раздражало его самодовольство.
- Его вечно ставили мне в пример - моего божественного братца. Знаешь, как они теперь его называют?
- И знать не хочу.
Он поднял брови.
- Это на тебя не похоже, дорогая супруга. Ты обычно обожаешь во все совать свой нос. Есть только одна причина, почему ты не хочешь, чтобы я тебе сказал. Ты уже знаешь. Да, моя дорогая, они говорят, что мой божественный брат убил свою жену.
- Надеюсь, ты сказал им, что это полный абсурд?
- Неужели ты думаешь, что мои слова что-то изменят?
- А кто это говорит? Начальница почтового отделения? Или другая такая же сплетница?
- Не сомневаюсь, что так оно и есть. Эта старая лиса с удовольствием смакует подробности любого скандала и бесконечно треплет своим грязным языком. Однако вряд ли это можно воспринимать как неожиданность. Тем не менее замечу, что моему брату будет сложно пережить этот скандал.
- Но ведь все знали, что Джудит пила.
- Все знали, что он хотел от нее избавиться.
- Она была его супругой!
- Была его супругой! - Джонни с издевкой повторил мои слова. - Что случилось с моей разумной женушкой? Керенза, а ты-то сама как думаешь?
- Он невиновен.
- У тебя чистые помыслы. Но ты - единственная, кто так считает.
- Однако расследование…
- Несчастный случай. Это все скрывает. Я тебе вот что скажу: никто никогда не забудет этого, и если Джастин женится на Меллиоре, что он собирается сделать после некоторого пристойного ожидания, этот слух еще больше разрастется. Ты же знаешь, как бывает в здешних местах. Из поколения в поколение передаются одни и те же истории. И так будет всегда… скелет в шкафу. И никто не знает, когда какой-нибудь озорник откроет дверцу этого шкафа.
Он был прав. Мне придется сказать правду.
Я содрогнулась. Я не сказала всей правды во время расследования. Как я могу начать говорить теперь? И как я могу не сделать этого, если собственный брат Джастина допускает, что Джастин - убийца?
Джонни сел на край кровати и стал разглядывать носки своих ботинок.
- Не знаю, смогут ли они когда-нибудь пожениться, - сказал он. - Единственный способ остановить подобные слухи - отказаться от этого брака.
Мои глаза засияли - просто неестественно засияли! Если они не поженятся, если Джастин никогда не женится на Меллиоре, будущему Карлиона ничто не будет угрожать.
Послышались удары церковного колокола.
- Нам пора, - сказал Джонни и взял меня за руку. - Какая ты холодная! Не горюй! Это же не мои похороны!
Я просто ненавидела его! Ему плевать на неприятности брата. Самоуверенный и довольный собой, он понимал, что больше не будет страдать от неудачного сравнения с братом, потому что отныне никто и никогда не сможет поставить Джастина ему в пример.
"Господи, за кого я вышла замуж?! - спросила я себя, и за этим вопросом немедленно последовал другой, который волновал меня гораздо больше: - Что я за женщина?"
Это оказалось еще более суровым испытанием, чем мы ожидали. Создавалось впечатление, что на похороны Джудит собрались не только обитатели Сент-Ларнстона, но все жители округи.
В церкви было душно, дурманяще пахли лилии. Казалось, преподобный Джеймс Хэмфилл никогда не закончит службу.
Джастин, его мать и родители Джудит сидели в первом ряду, мы с Джонни - во втором. Я не осмеливалась смотреть на постамент, на котором стоял гроб, заваленный цветами, и поэтому уставилась в спину Джастина, гадая, что он будет делать дальше. Я не могла сосредоточиться на том, что говорил преподобный Джеймс Хэмфилл. Я только смотрела на скамью для семьи священника, на которой сидели миссис Хэмфилл и три ее дочери, и вспоминала, как сидела там вместе с Меллиорой и была горда тем, что она дала мне бумазейное клетчатое платье и соломенную шляпу. Я постоянно вспоминала прошлое и все, что сделала для меня Меллиора.
Служба закончилась. Теперь нам предстояло выйти из церкви и направиться к склепу на кладбище. Я наблюдала, как преподобный Джеймс Хэмфилл спускается с кафедры. О, эта атмосфера похорон!
И тут я увидела Джейн Карвилайн. Она представляла собой необычайное зрелище! Старуха, согнувшаяся почти пополам, медленно брела к гробу. Мы все замерли, так что стук ее палки по проходу между рядами эхом отзывался под сводами церкви. Все были так удивлены, что никто не попытался ее остановить.
Она остановилась у гроба, потом подняла палку и направила ее в сторону скамьи, где сидели Сент-Ларнстоны.
- Моя молодая госпожа умерла, - тихо произнесла она. Потом ее голос зазвучал громче: - Я проклинаю всех, кто принес ей зло!
Миссис Хэмфилл, как достойная жена священника, быстро встала со своей скамьи, обняла Джейн Карвилайн. Я слышала, как она сдержанно и отрывисто приговаривала:
- Ну-ну, успокойтесь. Мы все знаем, как вы расстроены…
Но Джейн пришла в церковь, чтобы устроить скандал, и ее непросто было остановить.
Она на секунду замерла, глядя в сторону скамьи Сент-Ларнстонов, а затем вновь погрозила палкой.
Когда миссис Хэмфилл попыталась увести старуху в задние помещения церкви, послышались громкие рыдания - и я увидела, что мать Джудит спрятала лицо в ладонях.
- Зачем я согласилась на этот брак?!.
Ее слова слышали все, и в этот момент, казалось, ждали знака с небес, некую кару свыше, возмездие тем, кого они считали убийцами Джудит.
Отец Джудит обнял жену. Когда Джастин поднялся со скамьи, позади меня раздался какой-то новый шум. Там сидели слуги из Эббаса.
- Она потеряла сознание, - услышала я и поняла, о ком это, еще до того, как повернулась.
Я подошла к подруге и расстегнула ей воротник. Меллиора лежала на полу церкви, шляпа ее упала на пол. Неподвижные светлые ресницы, бледная кожа…
"Меллиора, я ничего не забыла, - хотелось крикнуть мне, - но у меня есть Карлион…"
Слуги смотрели на нас. Я знала, что за выражение было на их лицах: виновата перед лицом Господа!
Наконец мы вернулись в Эббас. Хвала небесам, церковный колокол замолк, и мы больше не слышали этот унылый звон. Слава Богу, шторы раздвинули, и в дом снова вернулось солнце.
Мы выпили шерри и съели поминальное угощение. Джастин был спокоен и отчужден. Похоже, к нему возвращалось обычное самообладание. Однако он выглядел подавленным и убитым горем, как и должен выглядеть овдовевший муж.
Мать Джудит отвезли домой. Все боялись, что она устроит истерику, если останется в Эббасе. Мы старались говорить о чем угодно, только не о похоронах. О повышении цен, о правительстве, о достоинствах молодого мистера Дизраэли, о недостатках Пила и Глэдстоуна. Были и другие проблемы, которые в большей степени касались нас. Действительно ли шахта Феддера закрывается? И как это повлияет на жителей округи?
Я стала хозяйкой дома, и даже если бы здесь была Джудит, ничего бы уже не изменилось. Однако теперь я была хозяйкой официально - и буду оставаться ею, пока Джастин не женится.
Но Джастин никогда не должен жениться!
Ну вот, мне придется признать это и не кривить душой. В сердце моем росла решимость. У Джастина не должно быть законного наследника. А для того, чтобы он у него появился, ему придется жениться. У Джастина не должно быть сына, который лишил бы Карлиона его прав.
Но он собирается жениться на Меллиоре. Возможно ли такое? Если только они готовы столкнуться с нескончаемым, пожизненным скандалом.
Пойдет ли на это Джастин?
Я пошла в комнату к Меллиоре, как только улучила минутку. В комнате было по-прежнему сумрачно, потому что никто не раздвинул шторы. Ее светлые волосы были распущены. Она лежала на кровати и выглядела такой юной и беспомощной, что это сразу напомнило мне наши детские годы.
- О, Меллиора, - сказала я, и голос мой дрогнул.
Она протянула мне руку - и я сжала ее. Я чувствовала себя Иудой.
- И что теперь? - спросила я.
- Это конец, - ответила она.
- Но почему? - прошептала я. В этот момент я себя ненавидела. - Теперь вы… свободны.
- Свободны? - Меллиора горько рассмеялась. - Мы никогда не были менее свободны, чем сейчас.
- Это смешно. Она больше не стоит между вами. Меллиора, мы с тобой можем быть полностью откровенны.
- Никогда прежде она так ощутимо не стояла между нами, как теперь.
- Но она умерла.
- Ты же знаешь, что говорят вокруг.
- Что он - возможно, с твоей помощью - убил ее.
Меллиора поднялась на локтях, глаза ее безумно горели.
- Как они смеют?! Как они могут говорить такое о Джастине?!
- Просто она умерла именно тогда, когда…
- Не говори так, Керенза. Ты в это не веришь.
- Конечно, не верю. Я знаю, что он не имеет отношения к ее смерти.
- Я знала, что могу доверять тебе.
"О, Меллиора, не верь мне!" - хотела я крикнуть, но не посмела произнести ни слова, поскольку боялась, что если заговорю, то выпалю всю правду.
- Мы уже говорили с ним, - продолжала она. - Это конец, Керенза. Мы оба это понимаем.
- Но…
- Ты должна понять это. Я не могу выйти за него. Неужели ты не понимаешь, что в противном случае это сыграет на руку тем, кто уверен, что мы с Джастином виноваты? Это единственный способ доказать, что Джастин ни в чем не виноват.
- Ты уедешь?
- Джастин не позволит мне уехать. Он хочет, чтобы я осталась здесь, с тобой. Он говорит, что ты сильная и что ты мой друг. Он доверяет тебе заботу обо мне.
Я закрыла лицо руками. Просто не могла скрыть презрительную ухмылку на губах. Я презирала себя, но Меллиора не должна догадаться об этом. Она слишком хорошо знала меня раньше - и могла понять сейчас.
- Джастин говорит, что моя жизнь будет слишком тяжелой… если я уеду отсюда. Он сказал, что знает, какая жалкая доля у гувернантки или компаньонки. Он хочет, чтобы я осталась тут… присматривала за Карлионом, как и раньше… и была твоей подругой.
- А со временем… когда все забудется… он женится на тебе?
- О нет. Мы никогда не поженимся, Керенза. Он уезжает.
- Джастин уезжает?! - Я невольно оживилась. Джастин отказывается от своих прав! Дорога свободна - для меня и моей семьи.
- Это единственный способ. Он считает, что это - лучший выход. Он поедет на Восток… в Китай или Индию.
- Не может быть!
- Может, Керенза. Он не хочет оставаться здесь - и при этом не быть со мной. И все же мы не поженимся, потому что он знает, что в этом случае подозрения падут на меня. Он хочет, чтобы я оставалась с тобой… А со временем, возможно…
- Ты поедешь к нему?
- Кто знает?
- И он твердо решил поступить именно так? Не может быть! Он передумает.
- Только одно может заставить его передумать, Керенза.
- Что?
- Если бы он мог доказать наверняка. Если бы кто-то видел… Но он знает, что никто не видел, и поэтому у нас нет способа доказать, что мы невиновны. Единственный способ - расстаться, отвергая тем самым причину, по которой, как все думают, мы совершили это преступление.
Вот и наступил нужный момент. Я должна признаться ей. Джудит споткнулась об игрушку Карлиона. Мальчик оставил своего слона на верхней ступеньке. А Джудит не заметила его. Совершенно очевидно, что все случилось из-за того, что ее туфля зацепилась за ткань. Я забрала игрушку, потому что не хотела, чтобы действия моего сына воспринимали как причину ее смерти. Я не хотела, чтобы малейшая тень падала на Карлиона.
Но теперь все изменилось. Если я оправдаю Джастина и Меллиору, они поженятся - и у них может родиться сын.
Нет, я не могла этого сделать. Эббас должен достаться Карлиону. Сэру Карлиону. Как я буду гордиться в тот день, когда он получит титул! Я пошла на брак без любви, я боролась за то, чего хотела достичь, мне многое пришлось вынести. Готова ли я всем этим пожертвовать ради Меллиоры?
Я любила Меллиору. Но какая у них с Джастином любовь? Будь я на месте Меллиоры, позволила бы я своему любимому оставить меня? Смогла бы я полюбить человека, который так легко смиряется с поражением?
Нет, такая любовь, как у них, не стоит жертв. Я должна постоянно напоминать себе об этом. Если бы Джастин и Меллиора любили по-настоящему, они пошли бы на все ради своей любви.
Я боролась за будущее своего сына, и ничто не могло стать у меня на пути.
Глава 6
Можно совершенно забыть неприятные моменты своей жизни на многие дни, недели и месяцы, а потом случается какое-то событие - и все воспоминания тотчас оживают в памяти с волнующей ясностью. Я всегда старалась оправдать свои грехи и прегрешения и при этом убедить себя, что мои оправдания справедливы. Я все больше привыкала к такому положению вещей. Но правда - это призрак, который будет преследовать тебя всю жизнь, появляться, когда ты утратишь бдительность, - и бередить душу, напоминая о том, что, какими бы яркими обертками ты ни приукрасил истину, она может одним резким движением сбросить все покровы и обнажиться.
Я сидела за бюро, составляя обеденное меню на вечер. Сегодня к нам должны были приехать Феддеры, чтобы обсудить с Джонни какие-то дела. Джонни не был в восторге от предстоящей встречи, но он не мог не пригласить их. Я прекрасно знала, что Джонни и бизнес не сочетаются друг с другом.
Было бы глупо отрицать тот факт, что дела в поместье шли не так хорошо, как это было в те времена, когда Эббасом управлял Джастин. Я знала, что, если Джонни получал письмо, которое считал неприятным, он совал его в ящик и старался забыть о нем. Я то и дело слышала жалобы из разных источников. Фермеры говорили, что сэр Джастин делал и то, и это, а теперь все запущено, ничего не меняется к лучшему. Дома, которые давно следует отремонтировать, приходят в негодность. Джонни, который никогда не отказывался помочь, в действительности даже не пытался выполнить свои обещания. Сначала он был очень популярен, но со временем все поняли, что ему нельзя доверять.
Прошло уже два года с тех пор, как уехал Джастин. Сейчас он жил в Италии и писал очень редко. Я все время ожидала, что однажды Меллиора получит от него письмо, в котором он попросит ее приехать.
Верно говорят: мы любим людей за то добро, которым их одариваем, и ненавидим за то зло, которое им причиняем. И впрямь бывали моменты, когда я почти ненавидела Меллиору. На самом деле это была ненависть к самой себе, но для человека моего склада единственным выходом было ненавидеть того, кто заставил меня ненавидеть себя. Чувствуя, как ненависть подкатывает к горлу, я, наоборот, старалась быть с Меллиорой как можно ласковее. Несмотря на то что она была няней моего сына, я настояла на том, чтобы к ней относились как к члену семьи. Она сидела с нами за одним столом, всегда присутствовала на приемах и балах. Окружающие воспринимали ее скорее как мисс Мартин, дочь покойного священника, а не как няню из Эббаса. Я приучила Карлиона называть ее "тетя Меллиора". Иногда я готова была сделать для нее все.
Меллиора тоже изменилась. Она стала спокойнее, строже. Странно, но по мере того как я расцветала, она становилась все более блеклой. Ее чудные светлые волосы всегда были заплетены в скромные тугие косы, уложенные венцом на голове. Я укладывала свои волосы в высокие изысканные прически, чтобы показать их роскошную красоту. Она в основном носила одежду серого и черного цветов - это очень шло ее бледной коже, но делало ее незаметной. Я редко надевала черное, потому что давно поняла: черный цвет мне не к лицу. Когда же я носила черное, то всегда украшала его какой-то яркой деталью - алого или моего любимого нефритового цвета. У меня были вечерние платья из алого шифона и нефритового шелка, иногда я надевала платья лавандового или темно-синего в сочетании с розовым цветом.
Теперь я была хозяйкой Эббаса и никто не стоял на моем пути. За два года, с тех пор как уехал Джастин, я укрепила свои позиции. Мне сильно помогло то, что все невзлюбили Джастина. Я почти поверила, что Хаггети и миссис Ролт навсегда забыли, что я не была рождена для роли, которую играла с блеском.
Леди Сент-Ларнстон умерла годом ранее - тихо, во сне, - так что в Эббасе были еще одни похороны. Но как же сильно они отличались от похорон Джудит! Старая леди Сент-Ларнстон, прожившая свою жизнь пристойно, так же пристойно и ушла из нее. А с ее уходом мое положение еще более упрочилось.
Послышался стук в дверь.
- Войдите, - произнесла я в меру повелительно - не надменно и не снисходительно, а просто и естественно отдавая приказ.
Вошли миссис Ролт и миссис Солт.
- О, мадам, мы по поводу сегодняшнего обеда, - начала миссис Солт.
- Я уже думала об этом. - Я оторвалась от бумаг и посмотрела на них с чувством собственного достоинства. Белые руки на столе, на пальце, слегка сжимающем перо, - обручальное кольцо, а над ним - перстень с квадратным изумрудом, фамильная драгоценность Сент-Ларнстонов, который старая леди Сент-Ларнстон отдала мне после того, как уехал Джастин. На ногах - легкие черные кожаные туфли, выглядывающие из-под юбки лилового домашнего платья, отделанного шелковыми лентами; волосы собраны в пучок на макушке. Просто и элегантно, как и должна выглядеть знатная дама.
- Для начала - бульон, миссис Солт. Потом, думаю, камбала с соусом - это я оставляю на ваше усмотрение. Куропатки… или цыпленок… и тушеная говядина. Нужно, чтобы все блюда были простыми, потому что миссис Феддер говорила мне, что мистера Феддера немного беспокоят проблемы с желудком.
- Неудивительно, мадам, - вклинилась миссис Ролт. - Это все из-за разговоров о шахте. Не подумайте, что я очень беспокоюсь о Феддерах. Они за это время хорошо набили себе карманы. Но вы не слышали, мадам, правда ли, что они закрывают шахту?
- Я ничего не слышала, - холодно прервала я ее и снова повернулась к миссис Солт: - Потом подадите суфле и яблочный пирог с кремом.
- Слушаюсь, мадам, - ответила миссис Солт.
- Хаггети спрашивал насчет вина, мадам, - вставила экономка.
- По поводу вина он должен спросить мистера Сент-Ларнстона, - ответила я.
- Но, мадам… - начала миссис Ролт.
Я опустила голову. Сегодня утром они что-то слишком болтливы. В большинстве случаев я могла совершенно легко подчинить их.
Склонившись над столом, я взяла в руки перо. Они обменялись взглядами и, одновременно пробормотав "Благодарю, мадам!", вышли. Я слышала их голоса за закрытой дверью - они тихо перешептывались о чем-то.
Я нахмурилась. Казалось, что кто-то любопытный пытается пальцем приоткрыть шкаф, который я предпочитаю держать закрытым. Помнится, Джонни когда-то говорил о скелете в шкафу? О Джастине и Меллиоре? Ну, готова признать, что у меня тоже был свой скелет в шкафу.
Мне хотелось изгнать из памяти неприятные лица этих двух старух. Я снова взяла перо и стала просматривать счета за прошлый месяц, которые по моему распоряжению дворецкий Хаггети положил на мой стол несколько дней назад.
В дверь снова постучались.
- Войдите.