- Нет. Ни в коем случае. Мой отец строгий, вспыльчивый человек. Честно говоря, настоящий домашний тиран. Мне не хотелось бы довести дело до того, что прихожане будут вынуждены избегать его. Мы с отцом не общаемся. - Мег не думала, что будет так больно рассказывать об этом чужому человеку, но она обязана говорить откровенно, иначе он не поймет всех тонкостей и может не найти сестер из-за этого. - Я сбежала с возлюбленным и с тех пор не получила ответа на свои письма.
Яго кивнул и что-то быстро записал. "Он ведет себя точно врач", - вдруг подумала Мег. Он положил записную книжку на стол.
- Наверное, вы хотите узнать мои условия. Вы оплатите мой проезд на почтовой карете туда и обратно, а также номер в любой приличной гостинице, где меня примут за того, за кого я себя буду выдавать. То есть когда я все разузнаю. Плюс непредвиденные статьи, например почтовые расходы и взятки.
- А ваш гонорар? - При других обстоятельствах было бы забавно слышать, как этот молодой человек говорит о взятках. Сейчас Мег согласилась, что это необходимая, хотя и недостойная мера.
- Две гинеи в неделю.
Если бы Мег проработала у Росса несколько месяцев, она могла бы позволить себе такие расходы. Однако не пройдет и несколько дней, как Яго уж точно узнает, живут Белла и Лина еще в доме викария. А если нет… Но думать об этом не хотелось. Не сейчас.
- Очень хорошо. Но если вам не удастся найти их в течение трех недель, пожалуйста, дайте мне знать.
- Разумеется. О результатах я буду сообщать каждые несколько дней, если ваши сестры уехали оттуда, нам придется решить, что делать дальше.
Мег подтолкнула ему письмо, которое написала сестрам. Она не выпускала письмо, ей не хотелось, чтобы оно попало в руки чужого человека. С ним связаны все ее надежды и опасения, мечты о том, что она воссоединится с сестрами. Мег могла бы где-нибудь найти небольшой коттедж, а они с сестрами - работу, и стали бы благополучно жить вместе.
Мег больше не удерживала письмо. Ловкие длинные пальцы Яго оказались на ее ладони.
- Слишком много надежд и опасений связано с этим письмом?
Она подняла голову, в ее глазах стояли слезы. Молодой человек смотрел на нее с теплотой и пониманием.
- Это так глупо, - прошептала она, все-таки почувствовав облегчение после этих слов.
Раздался властный стук, дверь тут же отворилась.
- Миссис Халгейт, возобновилось нашествие проклятых леди. Вы не будете так добры…
Росс застыл на пороге. На мгновение Мег не поняла, на что тот уставился, но тут же сообразила, что рука Яго накрывает ее ладонь, и выдернула ее.
- Вот письмо, о котором я говорила. Полагаю, теперь вы знаете все необходимое. - Мег встала. - Спасибо. Я должна встретить прибывших гостей. Извините меня, мистер Яго.
- Разумеется. Я сам найду выход. Милорд, - произнес молодой человек, наклонив голову.
- Я провожу вас. - Губы Росса вытянулись в струнку. - Сюда. - Росс жестом указал на вход для слуг.
- Вы так добры.
- Не стоит благодарности.
Оба вели себя так вежливо, что Мег чуть не упустила главное - холодный сердитый голос Росса и настороженные нотки в голосе Яго. "Боже мой. Росс подумал, что мы флиртовали, ведь он ведет себя как настоящий ревнивец". Мег вышла в холл и увидела две группы гостей. Одна - мать, две дочери, надутый сын. Другая - муж, жена и дочь. Все обменялись приветствиями, после чего завязался светский разговор. Хенидж явно растерялся. Но времени выяснять причины недовольства Росса не осталось.
- Миссис Халгейт, я как раз объяснял сэру Ричарду, леди Фенвик и миссис Пенджилли, что не уверен, принимает ли его светлость гостей.
- Мистер Хенидж, обязательно принимает. - Мег присела в реверансе. - Здравствуйте. Я миссис Халгейт, экономка. Не соизволите пройти в салон? Я велю принести прохладительные напитки. Его светлость не заставит долго ждать.
Мег проводила гостей в китайский салон, затем снова спустилась вниз. Если Росс пребывает в скверном настроении, ей меньше всего хотелось, чтобы он оттолкнул от себя гостей, явившись в таком виде. Она твердо решила добиться, чтобы Росс не увиливал от своей обязанности проявлять гостеприимство, каковы бы ни были гости.
- Миссис Харрис, чай на восемь персон в китайском салоне, пожалуйста, - распорядилась Мег, появившаяся в дверях кухни. - Вы не видели его светлость?
- Только что направился в сторону конюшен.
- Спасибо. Попытаюсь догнать его. - Мег открыла заднюю дверь и тут же столкнулась с Россом.
- Догнать кого? - Росс удержал Мег, положив ей руки на плечи.
- Вас. Вы ведь знаете, что к вам пришли гости. - Мег развернулась и пошла к лестнице.
- Увидев их из окна, я велел Хениджу сказать, что сегодня никого не принимаю.
Тяжелые шаги позади Мег не предвещали ничего хорошего.
- К сожалению, я сказала им, что вы принимаете гостей. На этот раз пришли несколько джентльменов, - Мег ничего не услышала в ответ. Возникло ощущение, будто за ней следует огромная собака. Казалось, она уже слышит ее рычание. - Я велела отнести чай в салон.
- Отлично. В таком случае можете оставаться там, разлить чай, а потом сообщить, за которой из юных леди я должен ухаживать.
Росс прошел в салон мимо нее. Мег осталась стоять у двери в ожидании, когда принесут чай.
Ухаживать? Неужели Росс решил, что ему пора жениться и остепениться? Это неплохо, так и должно быть. Ему нужно завести семью, произвести на свет наследника. Но почему он заговорил о женитьбе именно сейчас? Наверное, после того удивительно нежного поцелуя на террасе решил, что пора отбросить мысли о любовницах. Тогда почему он вновь угрюм?
И почему у нее вдруг возникло ощущение пустоты? Мег мельком увидела себя в зеркале. Не только Росс выглядел несчастливым, у нее был вид охваченной ужасом женщины. Мег прижала руку к груди, будто пытаясь успокоить тупую боль внутри, что-то подозрительно напоминавшее слезы щипало глаза.
Что бы там ни служилось, отношения, столь неразумные и соблазнительно грешные, закончились, почти не начавшись. Мег обрадовалась, что достаточно долго проявляла силу воли, отчего Росс образумился еще до того, как она дала волю своим чувствам.
Дверь, обитая зеленым сукном, открылась под звон фарфора и прерывистое дыхание Питера, лакея, несшего тяжелые подносы. Мег первой вошла в китайский салон. Изнутри доносились голоса. Она расслышала, что сэр Ричард и Росс с интересом обсуждают состояние заборов. Мег сделала вывод, что Фенвики, наверное, живут по соседству.
Леди Фенвик взяла чашку, едва улыбнувшись Мег, и тайком подтолкнула свою дочь:
- Анна!
- Извини, мама, - прошептала та, причем мать и дочь не обратили внимания на то, что Мег стала свидетелем этой сцены. Девушка отвела взгляд широко раскрытых серых глаз от молодого человека, неловко втиснутого между двух сестер, и уставилась на Росса.
Мег предложила чай семейству Пенджилли. По ярко-фиолетовому платью миссис Пенджилли с черной отделкой Мег заключила, что она, видимо, вдова. Ее бесстрастные дочери были лишены приятной внешности дочерей семейства Пеннар и обаятельных манер мисс Фенвик. Они взяли предложенный чай, не сказав ни слова, и уставились на серебряный поднос с пирогами.
Росс и не думал заводить разговор с юными леди, полностью игнорировал надутого юношу и увлеченно обсуждал с двумя замужними леди перестройку колокольни соседней церкви.
Мистер Пенджилли встал и, сутулясь, подошел к окну, где за подносами дежурила Мег, готовая снова наполнить чашки и передать печенье. Бросив взгляд на его высокий воротник и чересчур большой разрез лацканов, Мег решила, что юноше не больше семнадцати лет, но он уже стремится походить на денди. Мистер Пенджилли нервно переминался с ноги на ногу, затем подошел к ней сзади, схватил рукой ее за правую ягодицу и стиснул.
Мег чуть не ахнула от возмущения и, подавшись назад, наступила каблуком молодому человеку на ногу. Пенджилли тихо выругался и отскочил в сторону. Все взоры обратились к ним.
Мег придала своему голосу максимум озабоченности, хотя у нее от негодования и смущения пылали щеки.
- Мистер Пенджилли, прошу прощения. Неужели я наступила вам на ногу? Я и не подозревала, что вы стоите так близко.
- Вы… - Молодой человек покраснел как рак и был вне себя от гнева. Мег заметила, что он перехватил взгляд Росса и тут же успокоился: - Вы чуть задели меня. Пустяки.
Мистер Пенджилли бросился в кресло в конце салона и повернулся ко всем профилем, который явно считал байроническим.
Гости разошлись одновременно, пробыв в доме Росса значительно больше положенного получаса, что в некотором смысле можно считать успехом. Не успела Мег позвонить, чтобы убрали чайные принадлежности, как вернулся Росс и захлопнул дверь с такой силой, Что занавески заколыхались в возникшем сквозняке.
- Меня удивляет, что сегодня визит впервые нанесли джентльмены, - заметила Мег, обратив внимание на лежавшее в беспорядке печенье.
- Я встречусь с ними, когда буду совершать объезд имения вместе с Тремейном, - резко ответил Росс. - Что, черт возьми, понадобилось этому щенку Пенджилли?
- Его рука оказалась на моей… Он потрогал меня сзади. Вот я и наступила ему на ногу.
- А Яго заигрывал с вами? - Проходя мимо столика, Росс взял печенье и съел в один прием. - Он держал вас за руку.
Печенье выглядело крайне заманчиво для женщины, которой не терпелось запустить зубы во что-нибудь или опрокинуть все блюдо на голову Росса.
- Яго - добрый молодой человек, понявший, что я пребывала в расстроенных чувствах, когда передавала ему письмо для сестер. Он на мгновение взял мою руку, пытаясь успокоить, - спокойно говорила Мег, будто обращаясь к разъяренной собаке.
- Не понимаю. Что тут расстраиваться? - Росс хмуро смотрел на нее. - Нет сомнений, он найдет ваших сестер.
- Вы бесчувственный тюфяк! - Какое же это уместное слово. Вдруг Мег перестала сдерживать свои чувства, утешать Росса и толкнула его в грудь изо всех сил. Он качнулся, но не двинулся с места. - Я уже много лет ничего не знаю о них. Мне даже неизвестно, здоровы ли они, счастливы ли… живы ли они вообще! Мне так хочется поехать к ним самой, а не посылать туда незнакомого человека. Я люблю сестер. Как бы вы чувствовали себя, если бы вернулись, в Англию после всех этих лет за рубежом и не знали, что случилось с Джайлсом? Разве мне не позволено тревожиться и быть любезной с человеком, который сочувствует и улыбается мне?
- Прошу прошения, - процедил Росс сквозь зубы. - Я заметил его руку на вашей и еще кое-что… Мне следует лучше знать вас. Получилось не очень здорово, - с сомнением в голосе добавил он.
- Он хороший человек, я надеюсь на него. Убеждена, он поможет мне.
Тяжелые руки Росса легли ей на плечи и сжали их так, что казалось, будто сломают кости.
- Что с вами? - вздрогнула Мег.
- Он коснулся вас. Они оба трогали вас. Это вывело меня из себя, а сейчас я еще встревожил вас. - Росс погладил Мег по раскрасневшейся щеке. - Извините, Мег.
- Я сама могу за себя постоять.
- Неужели? Вы сами хотя бы знаете, чего хотите?
У Мег сильно застучало сердце, она не знала, дрожит ли сама всем телом, или ей передалось волнение Росса.
- Да, я желаю вас. Мы оба знаем это. Но это не… не… - Мег искала слова, которыми можно было выразить свои чувства. - Я не собираюсь продавать себя, Росс Брендон.
"Скажи, что ты любишь меня, - без надежды подумала она. - Я знаю, ты разобьешь мое сердце, но люби меня!.."
Казалось, отказать Россу труднее, чем видеть полные ужаса лица женщин полка после исчезновения Джеймса, труднее, чем притворяться, будто она стала любовницей другого мужчины всего через несколько недель после того, как ее заклеймили грешной прелюбодейкой. Намного труднее, чем в июле на рассвете беззаботно бежать из дома с возлюбленным, оставив сестер одних. Но Мег не думала, что у нее хватит сил преодолеть неизбежную боль.
- Тогда отдайтесь мне.
Мег оказалась в объятиях Росса, прижатой к его широкой груди. Не успела она перевести дух, как он широкими шагами направился к софе.
- Я ваш, - добавил он и, держа Мег в объятиях, опустился на широкое атласное сиденье.
Глава 13
Уста Росса впились в ее губы страстно и безжалостно. Он не задавал вопросов, ибо знал, что делает, к чему стремится. К тому же Мег, пытаясь обрести силу и волю, чтобы дать ему отпор, думала, что он не собирается обсуждать с ней свои действия, как и подвергать сомнению приказы, отдаваемые прислуге.
На террасе Мег бросилась в его объятия по своей воле, теперь же Росс не собирался дать ей возможность объясниться или поспорить с ним. "Я желаю вас", - только что произнесла Мег, Росс поймал ее на слове.
Он всем телом навалился на нее, его руки оказались у нее на груди, перекочевали к талии, по ее коже заскользил батист, руки перебрались к бедру, под напором его пальцев юбки поползли вверх. А уста Росса не отрывались от губ Мег, не давая вздохнуть, стонать, возражать. Силы угасали перед неистовым напором.
Мег теряла власть над собой, растворялась в жаре, аромате и силе мужского тела. Соображения, по которым она должна была отказать ему, растворялись дымкой под напором первых лучей солнца. Осталось только мучительное страстное желание. Ей хотелось предаться любовной игре.
Рука Росса нашла мягкий бугорок между ее бедер, легла на него. Мег простонала, Росс поднял голову и взглянул на нее. Его черные глаза смотрели сосредоточенно от нестерпимого напряжения и переживаний. Мег откликнулась на этот взгляд всем своим женственным сушеством.
- Росс…
- Ты моя, - сказал он хриплым голосом, зарывшись лицом в изгиб ее шеи, покусывая зубами трепещущую плоть, нежно пощипывая ее, несмотря на огромную силу. - Ты моя. Я не позволю другим мужчинам притронуться к тебе.
Такая ревность потрясла Мег, и она открыла глаза. Уставилась на растрепанные волосы Росса, на стол с чайными принадлежностями, на коллекцию нефритовых сосудов. Они в салоне, на софе, средь бела дня. Ее тело изнывало от непреодолимых желаний, таких волнующих, что они почти вызывали боль. Вот где проявились ее истинные чувства к нему, чувства, которые он пробуждал. Оба не просто рухнули на софу, дело совсем в другом, проявилось нечто драгоценное, чудесное и жуткое.
- Нет. Росс, перестань! Сюда в любой момент может кто-то войти. Мы ведь в салоне, ради бога…
- Тогда идем ко мне. - Он пронзил ее взглядом, горевшим первобытной чувственностью и страстью. - Ты моя, и знаешь это.
- Я не твоя. - "Еще не твоя. Я стану твоей не так".
Мег вдруг догадалась, что его пальцы еще не покинули сплетения влажных волос, отчего по ее телу во все стороны разбежались стрелы плотского вожделения.
- Прекрати, убери руку. Отпусти меня!
Мег желала Росса с такой силой, что испытала почти физическую боль, когда тот убрал руку, поднялся с софы и стоял, глядя на нее. По недовольному лицу было видно, что он расстроен тем, что не удалось удовлетворить свое желание.
- Мег, идем ко мне, - повторил он.
- Нет, ты думаешь, что я твоя, а я говорю, что я не твоя. Я ничья. - Мег опустила юбки, чуть не задыхаясь от возмущения. Все, что она сказала, прозвучало фальшиво, ибо она не посмела произнести одно-единственное слово. Ее возбуждение проявилось как гнев, а ведь она хотела всего лишь излить свои чувства в его объятиях. - Ты такой сильный…
- Думаешь, я возьму тебя силой? Неужели я сейчас прибег к силе?
- Нет! Я имею в виду, что ты сильная личность. Ты повелеваешь, требуешь, ожидаешь, что тебе повинуются. Ты не сомневаешься, что получишь желаемое. А я должна сопротивляться, иначе упаду к твоим ногам спелым яблоком и возненавижу себя за это. И стану ненавидеть тебя, - бросила Мег и подошла к зеркалу. Она отчаянно возилась со шпильками и кружевами, пытаясь привести в порядок волосы и шляпку.
- Тебе принадлежит дом, земля, титул. Но я не принадлежу тебе. - Длинные шпильки больно впивались в кожу, пока она втыкала их в волосы. - Так мне и надо. Я была собственностью отца, собственностью мужа, теперь же принадлежу сама себе. Ты платишь мне зарплату, - говорила она, глядя в зеркало, в котором отражалось лицо Росса, - а я исполняю обязанности экономки.
"Я люблю, я хочу, чтобы ты меня тоже любил, иначе мое сердце будет разбито, а я не так сильна, чтобы вынести это". Мег не хватило духа сказать ему эти слова и получить отказ, услышать истину, что ему нужно лишь ее тело.
- Ты хочешь пойти наперекор своим чувствам? - тихо спросил Росс, подошел к зеркалу и встал позади нее. Он разговаривал с ее отражением, как только что поступила Мег. - Всего лишь ради того, чтобы поставить меня на место?
- Нет, не поэтому. - Мег повернулась к нему лицом, но не отошла в сторону, когда Росс преградил ей дорогу, хотя у нее подрагивали колени. Мег не могла сказать, что чувствовала. Поддавшись разочарованию, она говорила не думая, отговариваясь. - Ты произнес слово "моя". Я не твое поле или роща, которые можно обнести оградой и повесить табличку с надписью "Частная собственность. Нарушители будут преследоваться по закону".
- Ты хочешь сказать, что я ревнив? - Росс рассмеялся сухо и безрадостно.
- Я хочу сказать, что ты упорно защищаешь свою территорию и собственность. Ты уже твердо идешь по стопам отца.
Мег сообразила, что сделала непростительную глупость, как только произнесла эти слова. Росс поведал ей о своих отношениях с отцом, раскрыл истинную природу покойного лорда Брендона, рассказал, какие шрамы тот оставил в душе мальчика. Черные глаза Росса впились в нее. А теперь Мег заявила, что он становится таким же, как его отец.
Наверное, крайнее нежелание Росса вернуться домой объяснялось не только горечью утраты или мучительным чувством вины из-за смерти Джайлса, но и опасением, что он может пойти по стопам отца. Эти мысли пронеслись в ее голове, но выражение лица Росса начало меняться, становилось непроницаемым, эмоции скрылись за резкими чертами мрачного лица, которое оттолкнуло ее на пристани, где она впервые увидела его.
- Я… Прости меня, Росс.
"Что я наделала? Нет… Я все испортила". Умиротворение, обретенное во время размышлений у могилы брата, растаяло в гневе.
Он поднял руку, приказывая ей молчать:
- Нет. Не говори ничего.
Россу как-то удалось покинуть китайский салон, после чего он затрясся всем телом. Боль в раненой ноге вызывала тошноту. Должно быть, он ударился, когда потерял власть над собой, бросил на софу экономку, добиваясь плотской близости средь бела дня.
Ему надо выйти на улицу, иначе он либо вернется назад, либо затащит Мег к себе и закончит то, что начал, или же…
- Милорд!
- Хенидж, вам нездоровится?
Росс удержал дворецкого, который вышел из-за угла, не заметив его, а теперь стоял с побледневшим лицом. Сколько ему лет? Неужели у него больное сердце?
- Милорд, я вполне здоров. Простите, я просто не слышал вас. На мгновение принял вас за его светлость, вашего покойного отца. Он выглядел так же, когда бывал недоволен. Я просто растерялся.