Возможно, Сатинов ошибался? Может, единственное связующее звено между Менделем и Беней - то, что они оба знамениты, и из-за этого они в опасности? До отъезда Ваня признался, что недавно арестовали нескольких писателей и художников: например, Бабеля, журналиста Кольцова, режиссера Мейерхольда. Может, они как-то связаны. Ваня шепотом ей поведал, что планируется четвертый показательный процесс, который был задуман еще при "железном наркоме" Ежове. В нем будут фигурировать некоторые дипломаты и представители интеллигенции.
Наверное, отсюда и ее ночной кошмар.
Она поцеловала детей, обняла Каролину, надела бежевый костюм с белыми пуговицами и своим любимым большим белым воротником, за ушами слегка надушилась "Красной Москвой".
Поздоровавшись с вахтером и охранниками, Сашенька отправилась на работу. Улица Грановского была элегантной, тут стояли розовые, витиевато украшенные дома, - чудесное местечко. Дальше по улице находилась кремлевская больница, где лучшие специалисты помогли появиться на свет ее детям.
Стоял прекрасный летний день.
Она свернула с Грановского у Московского университета, где когда-нибудь будут учиться Карло и Снегурочка.
Вокруг нее танцевал живой ветерок; проходя мимо Кремля, Сашенька улыбнулась: какие же красивые эти маленькие окошки изящного парка аттракционов прямо у стен Александровского сада, где жил Сталин до самоубийства своей жены Нади. Миновав Манеж, гостиницу "Националь", она увидела купол величавого треугольника - здания Совнаркома, где жил и работал Сталин, где всю ночь горел свет. "Спасибо, товарищ Сталин, вы всегда знаете, что делать, - мысленно обратилась она к нему. - Здоровья и долгих лет жизни, Иосиф Виссарионович!"
Немного подпрыгивая, она повернула на Горького.
Справа - дом, где жил в просторной квартире дядя Гидеон рядом с другим известным писателем, Ильей Эренбургом. По улице прогрохотали грузовики, везущие цемент к строящейся гостинице "Москва", возвышающейся как величественный каменный храм; "линкольны" и ЗИСы неслись по проспекту к Кремлю; экипаж, запряженный пегой кобылицей, стоял у здания мэрии, на месте бывшего дворца. Москва все еще строилась и представляла собой те же маленькие поселки, но Сашенька принадлежала этому городу.
Вверх по улице, снова вниз - Сашенька прошла мимо рабочих, возводивших новое здание, дежурных милиционеров, размахивающих жезлами, детей, спешащих в школу, - юных пионеров в красных галстуках. Не доходя до Белорусского вокзала, она залюбовалась памятником Пушкину, повернула на Петровку с убогими ларьками, где продавались жареные пирожки.
Уже из кабинета она позвонила редакторам, чтобы собрать их на планерку.
- Проходите, товарищи! Присаживайтесь! Давайте обсудим предложения о декабрьском выпуске журнала в честь шестидесятилетия товарища Сталина.
День прошел на славу, как по маслу.
30
- Папа вернулся! - закричала Снегурочка.
- Почему ты не в постели? - Сашенька стояла в ночной сорочке и в халате. - Марш в постель! Уже полночь.
- Разум стоит у дверей, а рядом с ним папочка!
- Папа вернулся? - Появился Карло в голубой пижаме, весь взъерошенный, и потопал по паркету в коридор.
- Он у дверей! - скакала Снегурочка. - Можно мы останемся? Пожалуйста, мама!
- Конечно! - Она открыла дверь.
- Здравствуйте, Разум, вы встречали Ваню на вокзале? Он, как обычно, опаздывает…
- Отойдите, хватит молоть чепуху, - заявил Разум неестественно громко, дыхнув на Сашеньку водкой и чесноком. - Входите, ребята, вот эта квартира!
Посмотрите, как они жили, смотрите, что им дала партия, наш вождь, - и чем они отплатили за все?
Разум был не один, за его спиной стояло четверо чекистов, а за ними вахтер, потный и сконфуженный, поигрывая нелепой связкой с сотней ключей. Чекисты гуськом прошли мимо Сашеньки в квартиру.
- Боже, началось! - У Сашеньки подкосились ноги, она прислонилась к стене. Старший из чекистов, узколицый комиссар с двумя ромбами в петлицах, остановился напротив ее. Он был настолько худым, что форма висела на нем мешком, как с чужого плеча.
- Нам приказано обыскать квартиру, подписано Л. П. Берией, наркомом внутренних дел.
Разум плечом отодвинул этого кузнечика, так ему хотелось быть причастным к происходящему.
- Мы чуть свет арестовали Палицына прямо на Саратовском вокзале. Он ударил одного из них.
- Хватит, товарищ, - остановил его "кузнечик".
- Где он? - с жаром спросила Сашенька, вставая.
Она тут же поняла, что Ванин поезд прибыл вовремя.
Разум, скорее всего, встречал его на вокзале, и их арестовали обоих. Теперь Разум изо всех сил старается спасти свою шкуру. Сашенька прекрасно понимала, что Ваню отвезли прямо в изолятор на Лубянку.
- Еще слово, товарищ Разум, и… - предупредил "кузнечик".
- Это наше дело.
- Эти баре всегда вызывали у меня подозрение, - не унимался Разум. - Я не так много знал, но сейчас мы обыщем квартиру, посмотрим, что за бумаги прячет эта змея. Сюда, ребята!
"Кузнечик" с другими чекистами был уже в кабинете.
Каролина стояла в дверях своей спальни. Сашенька задавалась вопросом: ее тоже арестуют? На Сашеньку нахлынули безумные желания и эгоистичные мысли: возможно, она в безопасности. Им нужен только Ваня.
Пусть Ваню арестуют! А она останется с детьми.
Сашенька и Каролина молча обменялись взглядами.
Быть может, они опоздали? И их детей замучают в детдоме? Откуда ей знать, как поступить? Ваня не посылал ей весточки. Может, Каролине надо уезжать с детьми прямо сейчас? Сегодня ночью! Или это только ухудшит их положение?
- Мама, что происходит? - спросила Снегурочка, обхватывая мать за талию.
Карло слышал, как чекисты выдвигают ящики и хлопают дверцами шкафа в отцовском кабинете, швыряют бумаги и фотографии прямо на пол. На его живом лице сменилось три чувства: сначала он опустил глаза и выпятил губы, потом потекли слезы, все личико сморщилось, и наконец, залившись багровым румянцем, он начал выть.
- Оставайтесь в своей спальне, - крикнула Сашенька, пряча дочь за своей спиной. - Ступай к Каролине.
Каролина распахнула объятия, но дети прилипли к матери, цепляясь руками за ее бедра, прячась у нее под юбкой, как застигнутые грозой путешественники.
Из своей комнаты внезапно вышла Ванина мать в алом халате в сопровождении мужа.
- Что происходит? - воскликнула она. - Что происходит? Она вбежала в кабинет и стала отталкивать чекистов от Ваниного стола.
- Ваня герой! Тут какая-то ошибка! За что его арестовали? По статье пятьдесят восьмой! - ответил "кузнечик". - С дороги! Сейчас будут выносить сейф.
Сашенька наблюдала, как чекисты опечатывают дверь мужниного кабинета. Четверо молодчиков пытались впихнуть Ванин сейф в лифт. Наконец вахтер принес металлическую тележку, и сейф увезли.
- Спокойной ночи, товарищ Цейтлина-Палицына, - сказал "кузнечик". - Печать на дверях кабинета не трогать! Завтра мы вернемся и поищем еще.
- Постойте! Ване нужны вещи?
- Шпион был с чемоданом, спасибо за заботу, - презрительно усмехнулся Разум, подбоченясь, уперев одну ногу в дверной косяк.
- Я с вами, ребята! - бросил он через плечо "кузнечику" и остальным чекистам, которые грузили в лифт сейф и ворох документов.
- Почему вы нас так ненавидите? - тихо спросила Сашенька.
- Он запоет! Он признается, гиена! - сказал Разум.
- Вы катаетесь как сыр в масле! Думаете, вы лучше других? Жируете? Ничего, теперь попляшете!
- Спокойно, товарищ Разум, не то сами попадете в переплет! - пропищал "кузнечик", придерживая дверь лифта.
Разум резко развернулся, при этом что-то выпало у него из кармана. Выкрикивая пьяные оскорбления, он поспешил за чекистами. Двери лифта закрылись.
Сашенька закрыла двери, оперлась о них, сползла на пол. Карло и Снегурочка сели рядом с ней, схватившись за мамины ноги. Она трезво обдумывала ситуацию, хотя руки у нее тряслись, перед глазами роем мельтешили красные точки, под ложечкой был противный холодок.
- Подушка! - Снегурочка протянула руку и, присев в реверансе, протянула маме маленькую розовую подушечку. - Глупый Разум уронил мою любимую подушечку.
Сашенька схватила подушку, осмотрела ее, повертела туда-сюда, понюхала.
- Нет, Снегурочка, подожди.
- Я хочу свою подушечку назад! - жалобно заплакала Снегурочка.
- Каролина! - Няня была уже здесь.
Из своей комнаты снова появились Ванины родители и уставились на происходящее.
- Где Ваня? - спросила свекровь. Она гневно ткнула пальцем в Сашеньку. - Я всегда ему говорила, что ты классовый враг, по происхождению и воспитанию. Это твоих рук дело, а?
- Замолчите немедленно, - ответила Сашенька. - Я все объясню позже. Пожалуйста, идите к себе в комнату - я думаю, завтра вам лучше поехать на дачу или в деревню. Я должна подумать!
Старики-крестьяне поворчали на ее грубость, но ушли.
- Но Разум - каков негодяй! - возмутилась Каролина.
- С этого момента никому нельзя верить, нас только что перевели в разряд "врагов", - заявила Сашенька, держа в руках треклятую подушку. - Каролина, подушка была на даче?
- Да.
- Мы ее привезли с собой, да?
- Нет, не привозили. Она осталась там, в детской.
Сашенька повернулась к дочери.
- Откуда взялась эта подушечка, милая?
- Разум обронил. Этот глупый старик! От него воняет!
- Но кто привез ее с дачи? Ты видела, чтобы ее кто-то забирал?
- Да, глупая. Папа забирал. Я дала ему подушку, чтобы он за ней присматривал. Папа положил ее в карман.
- Значит, ваш папочка нас не забыл, - пробормотала Сашенька. Подушка Снегурочки: какой еще ей нужен намек? - Ваня, дорогой! Добрый старик Разум…
- Можно мне ее взять, мамочка?
- Конечно, дорогая, можешь взять.
Сашенька посмотрела на Каролину, няня на нее: это был взгляд безграничной материнской любви, в нем было столько торжественности, что обе женщины были сами поражены.
В это мгновение Сашенька постаралась припомнить, сохранить, прочувствовать сокровенные ощущения и бесценные моменты жизни своих детей. Но ни одно воспоминание не отпечатывалось в памяти, они ускользали, утекали сквозь пальцы, уносились ветром.
31
На следующее утро Сашенька пошла на работу.
Вероятно, другие остались бы дома, сославшись на неважное самочувствие, что уже само по себе вызвало бы подозрение. За арестом мужа не обязательно следовал арест жены. Нет, она продолжит руководить журналом как всегда. Будь что будет.
Уходя, она поцеловала детей, вдохнула запах их кожи, волос. По очереди заглянула каждому в глаза.
Поцеловала карие глаза Карло, прижалась губами к атласному лобику Снегурочки.
- Я люблю вас. И всегда буду любить. Всегда помните это. Всегда, - твердо сказала она каждому из них. Никаких слез. Дисциплина.
- Мама, мама, хочешь, я тебе что-то скажу? - спросил Карло.
- Ты глупая, старая, тьфу!
И сам засмеялся собственной нелепой шутке.
Снегурочка тоже засмеялась, но встала на мамину сторону.
- Нет, не тьфу. Мама - любимая подушка. - Наивысшая похвала.
Каролина маячила за спинами детей. Ванины родители надели пальто. Сашенька поколебалась, потом приветливо кивнула им. Они тоже кивнули.
Говорить было не о чем.
Сашенька одернула себя. Она страстно желала поцеловать Карло и Снегурочку еще раз, поцеловать крепко-крепко, чтобы унести с собою их частичку, - но она тряхнула головой, надела пальто и открыла дверь.
- Мама, я люблю тебя всем сердцем, - выкрикнул Карло. Он бросил в мать ягоду малины, выхватил у сестры подушку и рысью умчался прочь.
- Отдай подушку, тьфу! - Снегурочка бросилась за братом, подальше от взрослых.
Сашенька воспользовалась моментом и ушла, взяв с собой портфель и свою дамскую сумочку. Вот так. Дети даже не заметили. Только что она была матерью в окружении детей, и раз - уже ушла. Это как прыжок с самолета: секунда, которая решает в жизни все.
Спускаясь по вычурной деревянной лестнице, Сашенька не видела ступенек, потому что соленые слезы застили ей глаза.
Но все ее чувства обострились, когда она вошла в вестибюль. Охранники замолчали, едва она к ним приблизилась, вахтер с притворным энтузиазмом мел стоянку автомобилей. Проходя мимо секретаря ЦК товарища Андреева и его жены, замнаркома Доры Хазан, которые направлялись к своему ЗИСу, она встретилась с ними взглядами, но те смотрели сквозь нее. Вероятно, они как раз направлялись в коридоры Кремля, на встречу с товарищем Сталиным, товарищем Молотовым, товарищем Ворошиловым, в страну живых. Их пути уже, скорее всего, никогда больше не пересекутся.
Она приветливо махнула охране.
Один из охранников помахал ей в ответ, но другой его одернул.
Она пошла на работу.
Фонари и цветы Александровского сада, экипажи и лошади, пыль и гул этих новых строящихся зданий, вереница юных пионеров, напевающих веселые песни, - ничего из этого она не видела.
Тротуар больше не казался прочным. Она парила в воздухе, потому что ее туфли, ноги и кости стали невесомыми. В крови бурлил адреналин и крепкий кофе, который она пила всю ночь.
Внезапно она почувствовала непреодолимое желание побежать назад и опять расцеловать детей.
Желание было настолько сильным, что ее мышцы напряглись и пришли в движение, но она взяла себя в руки. Действуй по плану! Ради детей. Любая неосмотрительность, любое проявление глупой сентиментальности может все разрушить.
Сердце учащенно забилось, зрение и чувства обострились. На улице она заметила следивших за ней вахтеров, они делали вид, что метут двор.
Милиционеры на углу Грановского перешептывались. У Сашеньки в руках были портфель и маленькая сумочка.
Она остановилась на углу и оглянулась. Как раз вовремя. Ее свекровь со свекром вышли на улицу.
Ванина мать размахивала своей обычной холщовой сумкой, но на этот раз никто из дворовых кумушек с ней не поздоровался. Ванин отец посмотрел на невестку, но и виду не подал, что узнал.
Под ручку с мужем Ванина мать похромала по улице, дымя папиросой, в противоположную от невестки сторону.
Сашенька свернула за угол, миновала Кремль, гостиницу "Националь", повернула на улицу Горького. Она знала, что в это время Каролина спускается по лестнице, чтобы повести детей на прогулку. Как обычно.
Она поведет их в том же направлении, куда скрылись Ванины родители, - налево.
Охрана на Грановского бесстрастно проводит их взглядом: кому до них есть дело? НКВД интересуют их родители. Кроме того, приказа пока не поступало. Пока.
Сашенька задержалась у "Националя". Она надеялась, что Каролина с детьми встретятся с бабушкой и дедом, те передадут им крохотный холщовый чемодан.
Чемодан Снегурочки. План состоял в том, чтобы вынести вещи детей так, чтобы охрана не заметила.
Дети остались с дедушкой и бабушкой. Каролина повернула направо, на улицу Горького, которую как раз собралась переходить Сашенька.
Они поздоровались.
- Выпьем кофе?
- Разумеется.
Они вошли в "Националь" и заказали по чашечке кофе. Сашенька старалась держать себя в руках в этот непростой момент, соблюдать конспирацию, но ей было так плохо, охватило такое отчаяние, что в горле стоял ком, в животе бурлило, - совсем как в тот день, когда Лала впервые привезла ее в Смольный, а ей захотелось кинуться следом за ушедшей гувернанткой.
Обезумев от ужаса, она бросилась прочь от классных дам и понеслась по коридорам Смольного, толкнула учительницу, выбежала к воротам, где увидела Лалу, которая ее и успокоила. Сейчас ее охватило то же безумие. Но Каролина, худая, с равнодушным лицом, отхлебнула кофе, быстро поцеловала Сашеньку и поспешила прочь, бросив на нее прощальный взгляд и унося чемоданчик Карло, где лежали зимние вещи, белье, мыло, зубная щетка, три плюшевых кролика.
Сашенька прокрутила в голове содержимое чемодана: они ничего не забыли? А печенье Карло?
В дверях кафе Каролина еще раз обернулась. Они с Сашенькой обменялись умоляющими напряженными взглядами, в которых читались любовь, благодарность, печаль. Потом Каролина вздернула подбородок и ушла. Их план заработал. Ваня через Разума подал сигнал, теперь она должна действовать.
Как предложил Сатинов, как договорились Сашенька с Каролиной.
Сашенька смотрела в спину няне с глухой неистовой завистью. Как безногий чувствует ампутированную ногу, так и она чувствовала, как ее бестелесная оболочка бежит за ней, а тело продолжает сидеть в кафе. Потом ее тело сжалось, вздрогнуло и в самом деле начало двигаться.
Она встала и побежала за Каролиной, бросив на стол несколько монет за кофе. Сашенька бежала, на лбу выступил пот, в груди бешено колотилось сердце, как будто ее вот-вот хватит удар, она почти летела, слезы застилали глаза, как капли дождя ветровое стекло.
Она бежала по улице. Оглянулась направо, налево.
Каролины уже не было видно. Господи, она просто должна еще хотя бы раз увидеть своих детей!
Рыдания, что рвались из горла, превратились в дикий вой, она еще никогда в жизни такого не слышала.
Сашенька бросилась на улицу.
И увидала их. Вдалеке остановился трамвай, посыпались искры. Снегурочка забралась на нижнюю ступеньку, размахивая своей розовой подушкой и смеясь; Сашенька ясно могла разглядеть ее красивый широкий белый лоб и светленькие кудряшки. В левой руке у Каролины были две сумки, правой она придерживала Карло, который дурачился, делая вид, что марширует под песню.
Он тянул няню за рукав.
- Каролина, Каролина, хочешь, я тебе что-то скажу? - Сашенька догадалась, что он говорит, но Каролина уже сама взобралась по ступенькам. За ними в трамвай вскочили два красноармейца с папиросами в зубах.
- Постойте! Каролина! Карло! Снегурочка! - Сашенька почти кричала.
Каролина выглянула в маленькое окошко. Сашеньке были видны лишь макушки детских головок: взъерошенная русая Карло и белокурые локоны Снегурочки, отливающие золотом в ярком солнечном свете. Сашенька побежала. Она все испортит. Чекисты увидят ее и поймут, что она тайно вывозит детей, ее арестуют как шпионку, детей отправят в коммуну имени Дзержинского, расстреляют. Но Сашенька была над собой не властна, она неслась вперед, столкнулась с пожилой женщиной, чья сумка порвалась, и на асфальт высыпался картофель. Сашенька продолжала бежать, по щекам текли слезы. Трамвай, рассыпая вокруг снопы искр, тронулся. Двери закрылись. Он стал набирать скорость. Сашенька догоняла и снова их увидела: Каролина помогала детям устроиться на сиденье у окна. Секундное видение затуманенных голубых глаз и молочно-белого лобика Снегурочки, карие глаза Карло - и они умчались прочь.
Какой-то мужчина встряхнул Сашеньку и отодвинул ее с дороги, она ввалилась в первый попавшийся подъезд и села на пороге. Она слышала свой вой - так выла ее мать, когда убили Распутина. Мимо спешили люди, бросали на нее раздраженные взгляды.
Постепенно она успокоилась.
Ванины родители вернутся домой и скажут охране, что уезжают на дачу на все лето. Охранники поймут, потому что Ваню Палицына арестовали, пожмут плечами: кому какое дело?
Сашенька встала, поправила одежду.