Контрацепция - не единственная технология, могущая затрагивать структуру семейной жизни. Женщины, кормящие грудью, часто отмечают ослабление влечения к сексу, и на это есть хорошие эволюционные причины, так как в этот период они обычно неспособны к зачатию. В то же время мужья иногда могут не воспринимать кормящую грудью жену, как сексуально возбуждающую женщину, возможно, по той же самой глубинной причине. Таким образом, женщина, кормящая ребёнка из бутылочки, может быть более похотлива и более привлекательна. Насколько это хорошо для прочности семьи - трудно сказать. (Что сказывается сильнее - большая склонность жён к внебрачным приключениям или ослабление склонности мужей к оным?) В любом случае эта взаимосвязь может придавать смысл заключению доктора Эктона о том, что "лучшие матери, жёны и домашние хозяйки должны знать поменьше, а лучше - ничего о сексуальных страстях. Любовь к дому, детям, и домашним обязанностям есть единственные страсти, которые они испытывают", которое вне этой взаимосвязи выглядит просто смешно. В викторианской Англии большая часть жён провели большую часть своих фертильных лет в состоянии беременности или ухода за детьми, и их сексуальная страсть, в самом деле, много времени пребывала в бездействии.
Хотя рождение младенцев помогает сохранить преданность обоих партнёров, но интересы мужа и жены могут расходиться со временем. Чем старше дети (необходимость в отцовских инвестициях для которых становится менее настоятельной), и чем старше жена, тем менее преданность мужчины поддерживается эволюционным наследием. Урожай собирается всё более и более полно; земля всё менее и менее плодородна; может быть уже пора двигаться. Конечно, муж вряд ли понимает, что этот импульс непосредственно связан с вероятностью плодоношения. Энергичный и богатый мужчина может притягивать заинтересованные взгляды женщин и подпитываться от них; бедный и уродливый - вряд ли. Однако в общем случае сила импульса будет большей в муже, чем в жене.
Хотя сдвигающийся баланс привлекательности между мужем и женой редко описывается столь буквально, тем не менее, он часто отражается косвенно - в романах, в афоризмах, в народной мудрости, к примеру, как советы невесте и жениху. Профессор Хенслоу, пятнадцатилетний ветеран этого богоугодного состояния, написал Дарвину незадолго до его бракосочетания: "Главный совет, который я хочу дать вам: помните, что вы берёте жену как лучшее из худшего; старайтесь оценить лучшее и не беспокойтесь о худшем". Он добавил: "Пренебрежение этой небольшой деталью делает состояние брака для столь многих мужчин худшим, чем их одинокое счастье". Другими словами, помните лишь одно простое правило: не прекращайте любить вашу жену, хотя мужчины и склонны к этому.
Тем временем Эмма получала советы не о надзирании за изъянами Чарльза, а о сокрытии своих собственных недостатков, особенно таких, которые делают внешность женщины старой и измученной. Тётя (возможно, помня отмеченное выше невнимание Эммы к моде) написала: "Если вы заплатите немного больше, то всегда оденетесь с хорошим вкусом; не презирайте те небольшие хлопоты, которые позволяют каждому выглядеть более приятно; вы знаете, что вы вышли замуж за мужчину, который выше заботы о таких мелочах. Но ни один мужчина не выше внимания к ним… Я видела это даже в моём полуслепом муже".
Логика мужской нетерпимости, как правило, непрозрачна к её истинным интересам. Мужчина, охладевший к партнёрше, не раздумывает явно: "Мой репродуктивный потенциал будет реализован лучше, если я выйду из этого брака, поэтому я в соответствии с моими личными интересами так и сделаю". Понимание этого эгоизма только бы препятствовало осуществлению этих намерений. Для эмоций, которые побудили его вступить в брак, намного легче просто организовать медленное, неуклонное отступление.
Более серьёзное представление об изменении отношения беспокойного мужа к стареющей жене было дано Чарльзом Диккенсом, одним из немногих викторианцев высшего сословия, на практике расторгшим брак (без официального развода). Диккенс, который был избран членом Лондонского клуба Атанеум в тот же день 1838 года, что и Дарвин, тогда был уже два года женат на женщине, которую он назвал своей "лучшей половиной". Через двадцать лет он, уже гораздо более знаменитый и пользующийся вниманием многих молодых женщин, с трудом глядел в её сторону. Теперь ему казалось, что она жила в "фатальной атмосфере, которая убивает каждого, кому она должна быть дорога". Диккенс написал другу: "Я думаю, на свете нет таких двух людей, между которыми были столь невозможны взаимные интересы, симпатии, доверие, чувства и чуткий союз любого вида, какие есть я и моя жена". (Если это так, то разве нельзя было бы обсудить это с нею до того, как она родила ему десять детей?). Летописец их брака написал, что "в его глазах жена стала безразличной, недовольной, инертной, почти бесчеловечной".
Эмма Дарвин, также как и Катрин Диккенс, старела и теряла формы. И Чарльз Дарвин, как и Чарльз Диккенс, заметно повысил свой статус после свадьбы. Но нет никаких свидетельств, что Дарвин когда-либо полагал Эмму "почти бесчеловечной". Что означает это различие?.
Глава 6: Дарвиновская тактика семейного счастья
Она была моим величайшим счастьем! Я могу заявить, что за всю мою жизнь я никогда не слышал, чтобы она произнесла хотя бы одно слово, которое я предпочёл бы не говорить… Она была моим мудрым советником и весёлым утешителем всю жизнь, которая без неё была бы очень долго несчастна из-за плохого здоровья. Она заслужила любовь и восхищение всякой живой души, которая к ней прикасалась.
Автобиография (1876)
В смысле планов на длительный и совершенный брак, Чарльз Дарвин обладал несколькими отчётливыми преимуществами.
Прежде всего, у него было хронически больное здоровье. На девятом году брака, посещая своего больного отца (сам будучи больным), он написал Эмме о том, как он "тосковал" по ней, как "без тебя, чувствуя себя больным, я ощущаю себя абсолютно покинутым". Он завершил письмо словами: "я страстно желаю быть с тобой, и только когда я под твоей защитой, я чувствую себя в безопасности". После 30 лет брака Эмма заметила, что "ничто не женит кого-то так прочно, как болезнь". Эти размышления, возможно, были, скорее, горьки, чем сладки; болезнь Дарвина была пожизненным бременем для неё, но она могла это полностью осознать лишь далеко после свадьбы. Но это или не это навело её на вторую мысль о браке, но они означали, что Дарвин на протяжении значительной части своей семейной жизни был не очень ходовым товаром. Неходовой товар - мужчина или женщина - часто бывают довольными браком, если есть небольшая (или хотя б какая-нибудь) сексуальная неугомонность.
Дополнительным активом, который Дарвин вложил в его брак, была искренняя преданность викторианскому идеалу женщины, как духовному спасению. В своих добрачных совещательных монологах он изображал "ангела", который будет поддерживать его трудолюбие, но не позволять ему задыхаться в работе. Он получил всё это и няньку впридачу. И, для полноты картины - целомудренное ухаживание, которое, возможно, помогло поддерживать образ Эммы в представлении Дарвина, как образ мадонны. Что-то действовало. "Я поражаюсь моей хорошей фортуне", - написал он в конце жизни: "Что она, бесконечно превосходя меня в каждом моральном качестве, согласилась быть моей женой".
Третье преимущество было географическим. Дарвин жил, словно гиббон, на 18-акровом участке земли, в двух часах езды на карете от Лондона и его развлечений с молодыми женщинами. Мужские сексуальные фантазии чаще бывают по существу визуальными, тогда как женские фантазии чаще состоят из нежных касаний, мягкого бормотания и других намеков на будущие инвестиции. Не удивительно, что мужские фантазии и мужское сексуальное возбуждение также легче активизируются явными визуальными намёками, простым видом анонимной плоти. Так что визуальная изоляция - особенно хороший способ оградить мужчину от мыслей, могущих приводить к брачному недовольству, неверности или тому и другому.
Изоляции трудно достигнуть в наши дни, и не только потому, что привлекательные молодые женщины больше не сидят в основном дома, босые и беременные. Образы красивых женщин - повсюду, куда бы мы ни посмотрели. Тот факт, что они двумерные, ещё не означает, что они не действуют. Естественный отбор не предвидел изобретения фотографии. В наследственной среде отчётливые изображения множества красивых молодых женщин показали бы наличие (генетически) выгодной альтернативы единобрачию, и соответствующая перестройка чувств была бы адаптивной. Один эволюционный психолог обнаружил, что мужчины, которым показывали изображения моделей Плейбоя, позже характеризуют себя менее влюблёнными в своих жён. Если им показывают другие картины, такого не отмечается. (Женщины, которым показывали картины из Playgirl, не ощущали никакого изменения отношения к супругам).
Важно, что Дарвин также имел благодать плодородия. Брак, производящий устойчивый поток детей и располагающий ресурсами для заботы о них, может расхолаживать охоту к перемене мест, как для женщин, так и для мужчин. Блуждание требует времени и энергии, которые можно более выгодно вложить в этих маленьких, вызывающих любовь переносчиков генов. Развод становится тем менее вероятным, чем больше детей рождено; иногда пары предпочитают терпеть боль супружества "ради детей". Без сомнения, такое бывает. Но, как минимум, возможно, что эволюция склонила нас любить супруга сильнее, когда брак доказывает свою плодотворность. Во всяком случае, пары, заявляющие, что останутся в браке, но не будут иметь детей, вполне могут подтвердить либо первое, либо второе.
Мы можем теперь сделать огрублённый набросок плана Чарльза Дарвина на брачное счастье: целомудренно ухаживайте, женитесь на ангеле, переезжайте в деревню вскоре после свадьбы, рожайте тонны детей и впадите в длительную, изнурительную болезнь. Искренняя преданность к своей работе, вероятно, тоже поможет, особенно когда работа не связана с командировками.
Брачные бонусы для мужчин
С точки зрения среднего мужчины конца 20-го века, дарвиновская тактика не получает высоких оценок за выполнимость. Возможно, чуть больше реальных ключей к пожизненному единобрачию можно найти в жизни Дарвина. Давайте начнём с его трёхшагового подхода к браку: (1) решить, рационально и систематически, - жениться; (2) найти кого-то, кто наиболее практично отвечает вашим потребностям; (3) женится на ней.
Один биограф раскритиковал Дарвина за этот формалистический подход, жалуясь на "эмоциональную пустоту его раздумий о браке". Возможно, это и так. Но стоит отметить, что Дарвин был любящим мужем и отцом на протяжении почти полувека. Мужчины, желающие сыграть эту роль, могли бы извлечь пользу пристального взгляда на "эмоциональную пустоту" размышлений Дарвина о браке. Они могут понять урок, перенеся его в современное время.
А именно: длительная любовь - это чувство, на переживание которого человек должен решиться. Пожизненная моногамная преданность точно неестественна, ни в случае женщин, ни, тем более, в случае мужчин. Для этого требуется то, что за отсутствием более подходящего термина мы назовём волевым актом. Отсюда вытекает правомерность несомненного отделения Дарвином вопроса о браке, от вопроса о брачном партнёре. Выработка им своего, в конце концов, твёрдого решения жениться, взять от брака максимум, была столь же важна для него, как и выбор супруги.
Это не означает, что молодой человек не может надеяться на то, что он будет охвачен любовью. Сам Дарвин ко дню свадьбы, безусловно, был во страсти. Но является ли открытая страстность чувств мужчины точным мерилом их вероятной стойкости - другой вопрос. Страсть, конечно, рано или поздно исчезнет, и брак будет тогда жить (или нет) на основании уважения, практической совместимости, простой привязанности и (особенно в те дни) принятом порядке вещей. Благодаря этим чувствам, кое-что, достойное слова "любовь", может длиться до смерти. Но это будет уже другая любовь, не та, с которой начинался брак. Будет ли эта любовь богаче, глубже и духовнее? На это есть разные мнения. Но одно безусловно - это будет более впечатляющая любовь.
В заключение нужно сказать, что браки совершаются не на небесах. Есть один большой соблазн в пользу развода - вера многих мужчин (и немалого числа женщин) в то, что они женились (вышли замуж) на "неправильном" человеке, и в следующий раз у них будет "правильный". Вряд ли это верно. Статистика разводов подтверждает утверждение Самюэля Джонсона, характеризующего решения человека вступить в повторный брак, как "триумф надежды над опытом".
Джон Стюарт Милль придерживался аналогично трезвого взгляда. Милль настаивал на терпимости к моральному разнообразию и подчёркивал долгосрочное значение для общества экспериментов различных нонконформистов, но не рекомендовал моральный авантюризм, как образ жизни. Радикализм в книге Милля "На свободе" зиждется на его вере в сдерживание наших импульсов устойчивым сознательным контролем. Он написал в письме, что "большинство людей имеют лишь очень умеренные способности для счастья". "Ожидание… от брака намного большего счастья, чем люди обычно находят, и незнание того, что промах происходит из скудости собственных способностей для счастья. Они предполагают, что должны быть счастливее с кем-то ещё". Его совет несчастливому: сидите спокойно, пока ощущение не пройдёт. "Если они остаются вместе, то чувство разочарования через некоторое время уходит, и они идут по жизни вместе, имея столько же счастья, сколько они могли бы найти поодиночке или в любом другом союзе, при этом не подвергая себя тяготам повторных и неудачных экспериментов".
Многие мужчины и некоторое число женщин наслаждались бы открытыми стадиями этих экспериментов. Но, чаще всего, они бы, в конце концов, понимали, что манящий свет длительной радости второй попытки - это всего лишь поддержанная их генами иллюзия, имеющая главную цель (как мы помним) - сделать нас плодовитыми, но не длительно счастливым (и что, ни так, ни эдак, не актуально в нашей обстановке. В современном обществе, где многобрачие нелегально, импульс многобрачия может причинить больший эмоциональный ущерб всем причастным лицам, (особенно детям) чем естественный отбор "предполагал"). Остаётся вопрос - перевешивает ли мимолетная радость зелёных нив ту боль, которую вызывает уход с золотисто-рыжих? Это непростой вопрос - совсем не такой, ответ на который можно легко заменить сильным желанием. Этот ответ бывает отрицателен гораздо чаще, чем многие люди (особенно - мужчины) предполагают.
Во всяком случае, вопрос о том, можно ли поминутным суммированием удовольствия и боли уладить проблему, - спорен. Возможно, совокупная связность жизни кое-что значит. Мужчины многих поколений свидетельствовали, что долгая лямка жизни с другим человеком и несколькими маленькими человечками, при всех её разнообразных хлопотах, приносит награду, недосягаемую другими способами. Конечно, мы не должны придавать бесконечный вес уверениям старых женатых мужчин. На каждого из них, утверждающего, что жизнь прожита не зря, найдётся, по крайней мере, один холостяк, утверждающий, что был счастлив в серии его завоеваний. Но примечательно, что множество этих стариков прошло в молодости через сексуальную свободу и соглашаются, что наслаждались ею. Ни один из тех, кто стоит по другую сторону дебатов, не может сказать, что знает - каково оно, создать семью и остаться в ней до конца.
Джон Стюарт Милль рассмотрел этот вопрос в расширенном контексте. Даже Милль, глашатай утилитаризма, упорно утверждавший, что "удовольствие и свобода от боли - только и есть желательные цели", не разъяснял, что это значит. Он полагал, что удовольствие и боль всех людей, на которых влияют ваши действия (безусловно включая людей, с которыми вы создали семью) подлежат вашей моральной калькуляции. Далее, Милль обратил внимание не только на количество, но и на качество удовольствия, придавая особое значение удовольствию привлечь "высшие способности". Он писал: "Немногие человеческие существа согласились бы поменяться с любым из низших животных ради перспективы получения полнейшего набора удовольствий животного…. Лучше быть неудовлетворённым человеком, чем удовлетворённой свиньёй; лучше быть неудовлетворённым Сократом, чем удовлетворённым дураком. И если дурак или свинья имеют другое мнение, то это потому, что они знают только их сторону вопроса. Другая часть сравнения знает обе стороны".
Развод тогда и сейчас
Мотивационная структура поддержки брака времён Дарвина позднее была преобразована и, по сути, инвертирована. В те времена мужчины имели несколько серьёзных причин для женитьбы (секс, любовь и социальное давление) и серьёзные причины оставаться в браке (у них не было другого выбора). Сегодня не состоящий в браке мужчина может иметь секс (как с любовью, так и без), регулярно и респектабельно. И если по каким-то причинам он оказывается в браке, то не испытывает поводов для тревоги; когда острые чувства ушли, он может уходить из дома и возобновлять активную сексуальную жизнь без риска вызвать резкое осуждение окружающих. Вытекающий из этого развод довольно прост. Насколько викторианский брак был желателен и, в конечном счёте, привлекателен, настолько же современный брак не нужен и чрезвычайно необязателен.