Сначала Эйнджелу показалось, что он не расслышал, что она сказала, но она действительно призналась ему в любви. Эйлин была не из техженщин, что говорят важные слова всем подряд. Он хотел сказать ей что-то в ответ, но не хотел, чтобы это прозвучало как что-то банальное. Он улыбнулся ей и погладил ее по щеке. Эйлин моргнула, и из ее глаз снова полились слезы.
– Я очень счастливый и очень везучий человек. Каким-то чудесным образом мне повезло найти совершенную женщину, я тебя не заслуживаю.
– Я не позволю тебе уйти.
– Думаешь, я хочу сбежать?
Эйнджел больше не мог себя сдерживать, он должен был сообщить ей хорошую новость и надеялся, что она обрадуется, услышав то, что он собирался ей сказать.
– Я сегодня говорил… о Сонни. Помнишь, я рассказывал про того парня, что мог преследовать Сонни?
Эйлин недоуменно посмотрела на него.
– Про какого парня?
– Не буду называть имен. Он был в тюрьме, его приговорили к смертной казни, но ты сама знаешь – весь этот процесс с апелляциями тянется долго, и месяц назад ему удалось бежать. Уж не знаю как. Я боялся, что он будет охотиться на Сонни, но, слава богу, полиция его уже поймала.
Эйлин долго молчала.
– Почему ты мне раньше об этом не рассказал? – сказала наконец она. – Я бы не стала настаивать, чтобы Аарон держался подальше от Сонни. Я не хочу, чтобы что-нибудь случилось с Сонни, и никогда не хотела. Я бы сделала для него все, что в моих силах. Этот тот самый человек, что убил отца Сонни?
– Да.
– Гангстер?
– Вроде того.
– Ты сказал, что Аарону ничего не угрожало, но это не так. Ты подставил его под удар.
– Нет, – ответил Эйнджел, еле сдерживая гнев.
– Он действовал в одиночку, этот тип?
– Конечно нет.
– Остальные тоже в тюрьме?
– Не все, но они мелкие сошки, шестерки.
Эйнджел встал.
– Шестерки? У них нет оружия?
Эйнджел молчал. Напрасно он ждал, что она поймет, но она могла бы вспомнить, что он – профессионал и никогда не оставляет ничего на волю случая.
– Я задала тебе вопрос, – сказала Эйлин. – Думаю, ты не можешь ответить, потому что…
– Не пытайся читать мои мысли.
Кровь отлила от ее лица, но Эйлин вздернула подбородок и посмотрела ему в глаза. Эйнджелу захотелось отстраниться, уйти. Черт побери, она ведь должна чувствовать себя рядом с ним в безопасности, должна верить, что он в состоянии позаботиться обо всех них. Сонни верит.
– Думаю, мне лучше уйти, – тихо сказала она.
– А я думаю, мы должны поговорить.
– Мы только разозлим друг друга. Ты рисковал жизнью моего сына, но уверял меня, что все случившееся на болоте не имеет отношения к Сонни. Теперь ты заявляешь, что вокруг бродят убийцы.
– Я ведь объяснял тебе, что не этот человек стрелял в Аарона. Если бы это был он, он не промахнулся бы.
– Ты лгал мне, Кристиан.
Эйнджел схватил Эйлин за плечи и встряхнул.
– Я никогда тебе не лгал. Я всегда знаю, что говорю, и не стал бы тебя обманывать.
Эйлин вцепилась в рукава его рубашки.
– Не пугай меня.
– Я не хочу тебя пугать, хочу только, чтобы ты доверяла мне, слышишь? Твое доверие много для меня значит.
– Но ты мне не доверял, если не счел нужным рассказать правду.
– Эйлин, перестань. Ты зашла слишком далеко. Если ты хотела вывести меня из себя, поздравляю, ты своего добилась. Я злюсь и чувствую себя виноватым. Зачем ты так со мной? Ведь я не сделал ничего, кроме…
– Кроме чего?
– Оперативники устроили засады везде, где могут появиться наши гангстеры, они следят и за домом Чузы.
– У меня больше нет сил плакать, – сказала Эйлин, – если бы я знала об этом, я бы так не нервничала.
– Прости, если обидел.
– Ты не нарочно. Что ты хотел сказать? Ты не сделал ничего, кроме… кроме чего?
– Я люблю тебя. Я никогда никому этого раньше не говорил.
Эйлин прижала руку к груди.
– Но ты так злишься на меня. Я не хотела сердить тебя. Прости, Эйнджел.
– Я не сержусь, но я хочу, чтобы ты поверила мне и поверила в себя. Это для меня очень важно.
Эйлин протянула руки и стала медленно расстегивать пуговицы на его рубашке. Он отстранился.
– Ты не готова к этому, – сказал он, сознавая, что хочет ее. Он хотел ее каждый день, дюжину раз в день, всякий раз, когда думал о ней.
– Я хочу этого, – сказала она, – меня ударили по голове, а не…
Он фыркнул.
– Я серьезно. – Эйлин снова принялась за его пуговицы. – Ты и я – вот что важно. Мы в безопасности. – Она посмотрела на потолок. – Если только там, на крыше, не притаился кто-нибудь с пулеметом.
– Там никого нет.
Эйлин расстегнула рубашку.
– Я когда-нибудь говорила тебе, что я думаю о твоей попке? – Она закрыла ему рот ладонью, хотя он и не думал отвечать. – Она крепкая.
– М-м-м…
Эйнджела не так легко было смутить, но тут он почувствовал, что краснеет.
– У тебя тоже все в порядке с телом, – сказал он.
Его руки скользнули по ее бедрам. Она уткнулась ему в шею и хихикнула, потом провела рукой по его спине. Он ощущал на своей шее ее теплое дыхание. Эйлин запустила руку в его джинсы.
– Я верю, – сказал Эйнджел, – ты и правда неравнодушна к попкам.
– К твоей попке, – уточнила она.
– Милая, я бы с большим удовольствием сейчас сорвал с тебя одежду и занялся с тобой любовью, но вместо этого я сейчас уложу тебя в постель и буду петь колыбельные, пока ты не уснешь.
Не говоря ни слова, Эйлин расстегнула молнию на его джинсах.
– Эй, тебе нельзя волноваться, голова может разболеться.
– С моей головой все в порядке. Так чем ты там хотел со мной заняться?
– А ты не знаешь? Сколько тебе лет?
Она прищурилась и ткнула его кулаком в грудь.
– Мне столько лет, сколько нужно.
– Не кипятись, я просто хотел убедиться, что ты совершеннолетняя.
Ее красная блузка упала на спинку ближайшего стула. В своем черном кружевном бюстгальтере она выглядела очень соблазнительно. Вырез бюстгальтера был таким низким, что кружево едва прикрывало соски.
За блузкой последовали брюки, и взору Эйнджела предстали тонкие прозрачные трусики. Длинные ноги, округлые бедра – все говорило о том, что перед ним не девушка, а женщина. Соблазнительная женщина.
– Ты так торопишься в постель… – сказал он.
Эйлин молча повернулась к нему спиной, и у него перехватило дыхание. Кстати, о попках…
Он шагнул к ней и обвил руками талию, поцеловал плечо, и его взгляд скользнул на грудь. Подняв руки, Эйнджел взял ее груди в ладони. Ее дыхание участилось. Она выгнула тело и опустила голову на его плечо.
Эйнджел улыбнулся, поцеловал ее сначала в ухо, потом в щеку и, наконец, добрался до губ. Опустив руку, он коснулся кружевного треугольника между ее ног. Эйлин закрыла глаза и чуть слышно застонала.
– Ты меня дразнишь? – спросил Эйнджел.
– Не вижу тут других мужчин…
Она вдруг выскользнула из его объятий и уселась на длинный низкий комод. Стопка чистых рубашек Эйнджела слетела на пол.
– Хочешь, чтобы я подняла?
Эйлин сидела на самом краешке комода, болтая ногами.
– Нет, хочу тебя прямо там.
Эйнджел стянул джинсы. Эйлин показала на плавки.
– Я бы предпочла, чтобы их ты тоже снял.
Он послушно снял плавки. Эйлин вдруг вскочила на комод, прошлась по нему и соскочила на пол. Эйнджел улыбнулся.
– Иди сюда, – сказал он и поманил ее к себе.
Взявшись за тонкое кружево, он разорвал ее трусики и тут же получил весьма чувствительный удар в грудь.
– Ты испортил мои трусики, – сказала она, – и ты заплатишь за это.
– Называй любую цену.
Он прижался губами к ее животу, и она вскрикнула. Его поцелуи опускались все ниже, пока он не коснулся губами ее бутона. Крепко держа ее за бедра, он стал нежно ласкать его языком. Через несколько мгновений она вытянулась как струна, вскрикнула и забилась в его руках.
Эйнджел расстегнул бюстгальтер, снял его, отбросил в сторону и снова сжал ее бедра. Эйлин потянулась к нему, но он отстранился.
– Эйнджел, – дрогнувшим голосом сказала она, – я хочу тебя, сейчас, пожалуйста…
Глядя ей в глаза, он кивнул. Она прижалась к его бедрам, и он вошел в нее так глубоко, как только смог. Несколько мощных движений – и их накрыла волна оргазма. Эйнджел опустился на колени, увлекая за собой Эйлин. Через несколько мгновений она поднялась. Он потянулся к ней, но она отступила на шаг назад, повернулась к нему спиной, опустилась на кровать и развела ноги.
Эйнджел опустился на нее и принялся покрывать поцелуями ее шею, спину. Наконец он не выдержал и вошел в нее. В этот момент он хотел одного – чтобы эта сладкая боль длилась вечно.
Глава 33
Сегодня уже третья ночь, которую они проводят вместе. За окнами грузовика Эйнджела угасал день.
Теперь Эйлин знала, что значит, когда женщина чувствует себя королевой. Она потянулась, ощущая себя совершенно невесомой. Она хотела открыть окошко машины, но испугалась, что сквозняк подхватит ее и унесет прочь. Эйлин тихонько фыркнула.
Наверное, они и правда созданы друг для друга. В моменты абсолютного счастья ей казалось, что они сливаются друг с другом воедино.
– Ты правда хочешь повидать Чузу, если он все еще там? – спросил Эйнджел.
– Конечно. Он должен быть там, иначе мы бы знали, что это не так. Потом мне придется заглянуть в "Безделушку", посмотреть, как там управляется Сью-Джо. Она куда способнее, чем кажется на первый взгляд, но для одного человека работы там слишком много.
– Да, она сообразительная девушка, правда, когда задумается, кажется не от мира сего.
– Думаю, она просто научилась отключаться. Впрочем, за магазином приглядывает Фрэнсис, а у нее глаз зоркий. Я звонила ей вчера вечером, и она сказала, что мой магазин процветает. Я знаю, она желает мне счастья, но у нее свой салон, в котором тоже много работы.
Эйнджел подъехал к полицейскому участку. Под колесами захрустел бетон, который следовало заменить еще несколько лет назад.
– Жаль, что мэр Дамалиса потратил деньги на елку, а не на эту парковку, – сказал Эйнджел. – В прошлом году всем хватило гирлянд на старом сикаморе, но, боюсь, инвестиции в замену бетона на парковке не так выгодны с точки зрения публичности, как покупка елки.
– Патрик всегда стремится выставить себя на первый план.
Эйнджел припарковал машину, и они вышли. Несмотря на яркое солнце, было прохладно. В полицейском участке забыли выключить рождественскую гирлянду, украшавшую дверь, и теперь она весело переливалась разноцветными огоньками.
Когда Эйнджел и Эйлин вошли, Мэтта в участке не застали, но Карли проводила их в тюрьму. Чуза занимал первую камеру, рядом, на деревянной скамейке, сидел полицейский.
– Думаю, это означает максимальный уровень обеспечения безопасности, – сказал Эйнджел.
Эйлин услышала сарказм в его голосе и испугалась, но полицейский весело расхохотался и открыл дверь камеры. Взгляд Эйлин уперся в спину Чузы. Он лежал, отвернувшись к стене, на низких деревянных нарах. Кроме него, в камере никого не было.
– К вам посетители, мистер Чуза, – объявил полицейский. – Милая дама и ее друг хотят вас видеть.
Чуза поднял руку, приглашая их войти, но не повернулся.
– Считайте, что вам повезло, – сказал полицейский по имени Фишер. – Он никого не желает видеть. – На мгновение он остановился и нахмурился. – Но как же так? Он ведь даже не обернулся, чтобы посмотреть на вас.
Эйнджел толкнул дверь и вошел вместе с Эйлин.
– Привет, Чуза, – сказал он, – а здесь не очень-то весело, да и запахи…
– Это точно, – ответил Чуза ясным голосом.
– Завтра у них будут результаты анализа ДНК и тебя выпустят, – сказала Эйлин. – Глупо, что тебя вообще арестовали.
Она встретила взгляд Эйнджела и пожала плечами. Одним неуловимым движением Чуза повернулся и встал.
– Вынужден извиниться за свое поведение, – сказал он, обращаясь к Эйлин, – но дни выдались тяжелые.
– У тебя есть адвокат? – спросил Эйнджел.
Чуза посмотрел на него. Он был одет в белую футболку с тюремным клеймом и короткие для него джинсы.
– Я тут подумал… Если меня выпустят, как только будут получены результаты этого их анализа, к чему нанимать адвоката?
– Хороший адвокат в любом случае не помешает, – сказал Эйнджел. – Вдруг тебе захочется подать иск против полиции, когда выйдешь отсюда.
Пожав плечами, Чуза принялся ходить по камере взад и вперед, время от времени взмахивая руками и поглядывая на посетителей.
Эйлин пыталась придумать тему для разговора.
– Я рада, что они, по крайней мере, не обстригли твои красивые ногти, – сказала она наконец, и это было лучшее, что она смогла придумать.
Чуза посмотрел на нее и расхохотался:
– Не в ногтях моя сила и не в волосах, которые и без того короткие. Помнишь эту историю с Самсоном и Далилой? Она обрезала его волосы, и он утратил всю свою силу.
Он снова рассмеялся и похлопал себя по голове.
Фишер откашлялся и, встретив взгляд Эйлин, пожал плечами, словно говоря, что у Чузы не все дома.
Эйлин обернулась к Эйнджелу, но у того был отсутствующий вид.
Чуза остановился.
– Как ты, Эйлин? Как самочувствие?
– Спасибо, хорошо.
Он снова принялся мерять шагами камеру, то и дело оглядываясь на Эйнджела.
– Подарки трогать не велено, вот жалость, – сказал он наконец, – но ты оттолкни свой подарок, как будто тебе нет до него дела.
– Что происходит? – спросил Эйнджел.
Чуза печально улыбнулся.
– Ты должен был обратиться за помощью сразу, как только… – сказал он и умолк.
– Я принял свой дар как должное, – ответил Эйнджел, – использовал его правильно, но теперь все закончилось.
– О чем ты говоришь? – спросила Эйлин, не на шутку испуганная.
– Ты должна доверять своему мужчине, – сказал Чуза, словно читая ее мысли. – Вы двое стали единым целым, и то, что ранит одного, ранит обоих. Позволь ему объяснить все в свое время или не объяснять ничего, если он сочтет, что для тебя так будет лучше.
Эйлин хотела бы послушаться этого совета, но все в ее душе протестовало.
– Хорошо, Чуза, но ты можешь мне сказать, что ты думаешь о своих собственных подарках?
– Замолчи, Эйлин, – вмешался Эйнджел, – забудь об этом.
Чуза снова рассмеялся и хлопнул Эйнджела по плечу:
– Ты все еще не понимаешь женщин, друг мой. – Но улыбка его тут же угасла. – Я должен выйти отсюда, – сказал он, – пока не стало слишком поздно.
Эйнджел сжал его руку и, понизив голос, чтобы не слышал полицейский, сказал:
– Скажи, что тебя беспокоит.
– Ты не справишься с этим, – сказал Чуза и, вырвав руку, беспокойно зашагал по камере. – Адвокат может вытащить меня отсюда?
– Возможно.
– Тогда найди мне адвоката. Сейчас же. Он должен заставить их выпустить меня. Мне нужно уйти отсюда. Сейчас.
– Думаю, Аурелия Борд уже вернулась. Она юрист. Если ее не застану, позвоню Джо Гейблу из Туссена, он будет здесь через час.
Чуза закрыл глаза и покачал головой.
– Слишком долго…
– Все в порядке? – спросил Фишер, подойдя к двери камеры. – Как вы, мистер Чуза? Вам ничего не нужно?
– Он думает, что ему нужен адвокат, – сказал Эйнджел, – мне нужно позвонить.
– Мне нужно выйти отсюда, сейчас же, – сказал Чуза, глядя на Фишера. – Если вы позволите мне выйти, я обещаю вернуться. Я не сбегу.
Глаза Фишера округлились.
– Но я не могу этого сделать, мистер Чуза, – сказал он, и Эйлин увидела, как его рука потянулась к кобуре.
Он боится, что Чуза попытается сбежать, поняла она. Посмотрев на Чузу, она решила, что опасения полицейского имеют под собой основание.
Эйнджел подошел к Чузе и что-то прошептал ему на ухо. Тот покачал головой.
– Заставь их выпустить меня отсюда. Это место не для меня.
– Послушайте, – сказал Фишер, – давайте сделаем вот что. Я позову сюда шефа Будро. Он хороший человек, и в его власти принимать такие решения. А вдруг он в самом деле выпустит вас, приставив для пущей безопасности пару полицейских?
Чуза взглянул на Эйлин, потом на Эйнджела, опустился на нары и свернулся калачиком лицом к стене. Эйнджел взял Эйлин за руку и направился к двери.
Мэтт вошел в полицейский участок и проследовал в свой кабинет. Он вернулся, чтобы провести собеседование со своим потенциальным заместителем. Лоток для входящих документов был переполнен, и Мэтт не сомневался, что его электронная почта тоже забита. В кабинет тихо вошел Фишер.
– А кто следит за заключенным? – поинтересовался Мэтт.
Фишер откашлялся:
– Лейтенант Вассер, сэр, Саймон Вассер.
– Саймон Вассер, который явился сюда на собеседование?
– Должно быть так, сэр. Я тут искал кого-нибудь на подмену, и он сам вызвался.
– О господи, – сказал Мэтт.
Худое лицо Фишера окаменело.
– Прошу прощения, сэр, но у нас не хватает людей.
– Нам всегда не хватает людей, – проревел Мэтт, – и мы должны с этим что-то сделать. Иди и пришли сюда Вассера.
– Я хотел спросить вас, сэр…
– Так спрашивай, а потом проваливай на свой пост.
– Мистер Чуза просит… э-э… отпустить его. Он обещает вернуться. У него какое-то серьезное дело.
– Ты что, с ума сошел?
– Недавнее медицинское освидетельствование показало, что я в своем уме, сэр. Мистер Чуза говорит, что подаст иск за незаконный арест. Я подумал, что лучше сообщить вам об этом. Наверное, вам лучше поговорить с мистером Чузой. Мистер де Анджело и миссис Моггридж тоже так считают.
– Сдаюсь.
Мэтт поднял трубку и предупредил Карли, что отлучится на несколько минут.
– Пойдем, Фишер.
Мужчины направились в тюремный отсек.
– Саймон, рад, что ты пришел, и прости, что сразу загрузили работой, – сказал Мэтт, увидев Вассера. – Мой офицер не знал, кто ты.
– Ну откуда он мог знать? Я тут прекрасно себя чувствовал. Очень, знаете ли, непривычно – сиди, бездельничай.
– Фишер, проводи лейтенанта Вассера в мой кабинет и возвращайся, а я поговорю с Чузой, – сказал Мэтт, взял у Вассера ключи и запер за ним решетку.