- В следующий раз, Молли, и не думай, что можно красть то, что принадлежит рабу - в глазах Господа не имеет значения, у кого ты крадешь.
Молли встала и попыталась отчистить грязь со своей юбки.
- Единственное, на что я соглашусь, это сохранить этот случай в секрете, - Шарлотта засмеялась. - Думаю, ты со мной согласишься, Молли, чтобы люди над тобой не смеялись. - Она взяла Бидди Ли за руку. - Пойдем, Бидди Ли. Вместе мы решим, кому надо знать о том, что произошло этим вечером, а кому - нет. - Шарлотта снова улыбалась, но когда она увидела выражение лица Бидди Ли, ее улыбка померкла.
- Ты думаешь, это шутка, Шарлотта? - спросила Бидди Ли, когда они быстро шли обратно к лагерю.
- Нет, я не думаю, что это была шутка, - сказала Шарлотта. - Но я довольна тем, что теперь Молли будет нас бояться.
- В этом нет ничего смешного, - сказала Бидди Ли. - Миссис Карлин думает, что я хочу быть с ее мужем, а Молли уверена, что я намеренно доставляю им неприятности. Мне не нужны сплетни.
- Я понимаю, - сказала Шарлотта. - Я не понимала, но теперь поняла, Бидди Ли. Мы никому не скажем ни слова, и будем довольны тем, что Элизабет Грейс осталась у тебя.
Но в ответ Бидди Ли промолчала.
- Что случилось? - спросила Шарлотта.
- Я не знаю, когда это закончится, Шарлотта, - сказала Бидди Ли. - Сегодня утром Карлин злобно смотрела на меня, а Молли приказала держаться подальше от Скита. Я бы и сама хотела держаться подальше от этого мужчины, - сказала она, вздыхая. - Но он снова взялся за свое. Всюду ходит за мной…
- Ты думаешь, что… - Шарлотта запнулась. Она очень мало знала о рабстве и о том, какую цену подневольный человек должен заплатить за долгожданную свободу. - Думаешь, тебе удастся стать свободной, когда ты доберешься на запад?
Бидди Ли покачала головой.
- Моя мама всегда говорила, что нужно жить сегодняшним днем, Шарлотта. Строить свои планы, быть верной своим мечтам и жить сегодняшним днем. - Она кивнула головой в сторону каравана. - Похоже, твой друг ищет тебя.
Шарлотта обернулась и увидела, что к ним идет Люк. В следующий миг появились Карлин и испачканная грязью Молли. Приподняв юбки, они шли по тропинке от источника к лагерю. Шарлотта заметила, что Молли, увидев Люка, удивилась и расстроилась. Сначала она застенчиво ему улыбнулась, но потом, будто вспомнив, что ее платье в грязи, закрыла лицо руками и пробежала мимо.
Люк посмотрел на Шарлотту и Бидди Ли.
- Если я правильно понимаю, вы обе знаете, почему Молли грязная как свинья?
Шарлотта засмеялась.
- Я ничего об этом не знаю. А ты, Бидди Ли?
- Мистер Эшкрофт надежный человек, мисс Шарлотта. Вы можете рассказать ему все, что хотите, и это останется у него в душе. Но я лучше пойду. Спокойной ночи вам обоим.
Шарлотта смотрела, как Бидди Ли быстрым шагом шла к каравану, прижимая к груди куклу Элизабет Грейс. Она чувствовала на себе взгляд Люка. И ей хотелось, чтобы той вчерашней ночи никогда не было, потому что она навсегда изменила ее душу и ее тело. До встречи с Люком Шарлотта не знала, что страсть может так легко украсть сон, дыхание, мысли. И до того, как Люк впервые прикоснулся к ней, ей не было знакомо невероятное, безграничное удовольствие, от которого путались мысли и замирало сердце.
Но сейчас… Сейчас, когда она подняла на него глаза, стараясь прогнать воспоминания о его прикосновениях, о жажде, растущей внутри нее, она знала, что он прекрасно понимает, что творится у нее в душе. Понимает, что пути назад нет, и она никогда не станет прежней.
И он был этим доволен. Может быть, даже слишком доволен.
- С твоей сестрой все в порядке? - спросил он.
- Я не знаю, - сказала Шарлотта встревожено. - А что с ней? Ты слышал новости?
Люк покачал головой. Его взгляд не отрывался от ее лица, пока он подходил к ней все ближе.
- Ничего, - мягко ответил он. - Все было спокойно, когда я проходил мимо их палатки. Я просто хотел убедиться… - Какое-то время он молчал. - Ты знаешь, что я весь день только о тебе и думаю?
Все, что она знала, так это то, что она обязана справиться с этим искушением. Она должна побороть свои чувства, свою страсть, свои желания. Она знала, что именно ей следовало сказать. Она знала, что должна сказать Люку, что она не создана для жизни с мужчиной, что на том, что было между ними, поставлена жирная точка и что ему лучше держаться от нее подальше.
Но мужские руки обняли ее, и Шарлотта ощутила, как его напрягшееся мужское достоинство уперлось ей в живот. Казалось, она с легкостью читала его мысли и угадывала его желания. Как и свои собственные.
Так что вместо того, чтобы отпустить на волю слова, которые, как она знала, она должна была произнести, она в очередной раз сказала правду.
- Я тоже все время думаю о тебе, Люк.
Люк порывисто закрыл ее губы своими. Их языки сплелись в быстром и горячем танце, подразнивая друг друга.
- Пойдем, - прошептал Люк, беря Шарлотту за руку. Она знала, что должна сказать "нет", но она и вчера не нашла в себе сил ему отказать…
И она последовала за ним - потому что все больше и больше в него влюблялась, потому что знала, что нуждается в нем, знала, какое удовольствие ее ждет. Она пошла за ним в небольшую рощу из кустарников и низкорослых деревьев, где было темно и тихо.
Люк резким движением снял свою рубашку, расстелил ее на земле, осторожно положил Шарлотту на мягкую ткань и поцеловал ее в губы. Его пальцы работали быстро-быстро, когда он расстегивал и снимал ее блузку. Когда он прикоснулся губами к ее шее, дыхание его стало тяжелым и прерывистым.
Шарлотте показалось, что она сходит с ума. Она знала, что с ней делало прикосновение его губ, знала, что ожидание новых ласк, от которых ее лоно становилось влажным, горячим и жаждущим, теперь, когда Люк находится так близко, скоро перерастет в сильное и сладкое томление - предвкушение грядущего наслаждения. Даже в темноте Шарлотта увидела алчное выражение в глазах Люка, когда он склонил голову и взял губами один из ее сосков. Влажным кончиком языка он описывал вокруг него круги, а Шарлотта стонала, желая большего. Она прижалась к нему всем телом, целуя его шею и наслаждаясь его запахом.
Теплая сильная рука Люка двигалась по ее бедру под юбкой. Его дразнящие, опытные пальцы возбуждали ее, заставляя на всю жизнь запомнить это удовольствие. И хотя сама Шарлотта была не в силах преодолеть свою робость и смущение, тело ее становилось все более бесстыдным - оно все запоминало, оно жаждало ласки, а ее бедра двигались в подсказанном самой природой ритме, ожидая прикосновения Люка.
- Я хочу тебя, Шарлотта Далтон, - прошептал он ей в ухо своими горячими и влажными губами.
Она собиралась сказать ему, что она не хочет его. Она собиралась сказать, что она не испытывает удовольствия от его прикосновений, что они ей неприятны. Но, как это всегда бывало, когда Люк был с ней рядом, правда сама вырвалась наружу.
- Я тоже хочу тебя, - прошептала Шарлотта, чувствуя, как бархатный огонь сжигает ее изнутри.
Со стоном он стянул юбку с ее ног. За считанные секунды она оказалась перед его глазами обнаженной, и даже в этой почти полной темноте она видела, как он смотрит на нее - с наслаждением, с признательностью, с желанием.
Она впервые чувствовала себя желанной и… красивой, даже прекрасной.
- Да, ты прекрасна, Шарлотта Далтон, - прошептал Люк, прижимая губы к ее губам. Она с наслаждением пила его поцелуй, но скоро он увел свои губы на влажную тропу удовольствия, слегка подразнивая языком ее шею, сначала левую грудь, затем правую.
- Я хочу прикоснуться к тебе, - выдохнула Шарлотта сдавленным голосом. - Я хочу доставить тебе удовольствие, Люк.
- Еще рано, - прошептал он в ответ.
Но рука Шарлотты бесстыдно потянулась вниз, к его ремню. Ее пальцы пробежали по его плоскому животу, а когда они добрались до его мужского достоинства, твердого и напряженного, Люк застонал.
- Как сильно я хочу тебя, - прошептал Люк, - но не сейчас, Шарлотта. Я хочу научить тебя…
Люк уклонился от ее руки, и его уверенные властные пальцы начали ласкать ее, рисуя замысловатые одурманивающие узоры на вьющихся волосах ее холма Венеры. По мере того как пламя желания разгоралось в ней все ярче, дыхание Шарлотты становилось порывистым и поверхностным. Она чувствовала, как он рисует скользкую и влажную дорожку на ее животе, но когда язык Люка внезапно коснулся коротких завитков в том самом жарком, интимном месте, не помня себя, Шарлотта схватила его за волосы. Люк дразнил ее, искусно описывая губами круги по ее горячей плоти, а затем резко ворвался прямо в эпицентр неистового желания.
Шарлотта царапала Люка ногтями, бедра ее извивались, когда язык Люка умело и безжалостно овладевал ею.
- Люк, - закричала она, чувствуя, что плавится в этом горниле наслаждения. - О, Люк!
С мягкой силой пальцы Люка проникли в ее шелковистые потаенные места. Она ощущала только толчки его языка, а ее собственные сердце, тело и душа растворились во вспышке такого жгучего наслаждения, что она на мгновение забыла, где она и что с ней происходит.
- Я возьму тебя, когда ты будешь готова, - прошептал Люк, гладя ее волосы, когда она, закрыв глаза, наслаждалась ритмичным стуком его сердца. Он улыбнулся. - Когда ты будешь готова, Шарлотта, и ни минутой раньше. Помни, дорогая, нам принадлежат все ночи мира…
- Шарлотта, - позвал Люк.
Шарлотта проснулась и огляделась, пытаясь сообразить, где она находится. Но потом она вспомнила, что она только что сделала, или, вернее, что Люк сделал с ней всего несколько минут назад. Или несколько часов? С трудом верилось, что она могла крепко и глубоко заснуть в его объятиях.
- Как долго я спала? - спросила она, садясь и протирая глаза.
Он улыбнулся, протягивая руку, чтобы заправить ей за ухо прядь волос.
- Достаточно долго, чтобы я понял, что ты захочешь возвратиться к себе в палатку. Но перед тем как ты это сделаешь… Скажи, что произошло у вас с Молли?
Шарлотта пожала плечами.
- У нее хватило наглости забрать у Бидди Ли ее куклу. Думаю, это - единственное, что есть у этой девушки. - Она снова пожала плечами. - Я вернула куклу хозяйке.
- Эти Смитерсы очень неприятные люди, - сказал он, обнимая Шарлотту. - Так что будь осторожна. Обещаешь?
Она кивнула, до сих пор чувствуя легкое головокружение. Так сладко Шарлотта уже давно не спала.
- Теперь, когда я тебя нашел, я не хочу тебя потерять, - сказал Люк.
Она посмотрела в его глаза.
- Люк…
Он приложил палец к ее губам.
- Я не собираюсь тебя терять, - повторил он.
Как хотелось Шарлотте, чтобы эти его слова означали именно то, что она под ними подразумевала! Ведь еще немного, и он навеки украдет ее сердце…
Глава десятая
- Помогите мне! О Боже, мама!
Шарлотта бросила сумку с бизоньими лепешками и побежала к фургону. Когда она забралась туда, то с первого взгляда поняла - Люсинде пришло время рожать.
- Я позову миссис Гундерсон, - сказала она, сжимая руку сестры. - Хорошо, дорогая? Я вернусь через минуту.
Люсинда покачала головой.
- Нет, подожди, - прошептала она. - Нам нужно поговорить.
Шарлотта убрала волосы сестры с ее мокрого лба.
- Все будет хорошо, - прошептала она. На мгновение ей почудилось, что они с сестрой снова стали маленькими девочками, которые прячутся от отцовского гнева. Точно так же, как и тогда, Люсинда волновалась.
- А если хорошо не будет? Пообещай мне, что позаботишься о ребенке, если со мной что-то случится.
- С тобой ничего не случится, - бормотала Шарлотта, всем сердцем желая, чтобы ее слова оказались правдой. Да, Люсинда всю жизнь была слабее, но разве не могла она стать ненадолго сильной в тот день, когда ей предстоит получить бесценный подарок? - Постарайся думать о хорошем, Люси.
- Пообещай мне, - прошептала Люсинда, хватая Шарлотту за руку.
- Я обещаю, - сказала Шарлотта. Люсинда кивнула.
- Значит, если будет нужно, ты будешь бороться с Маркусом. Я хочу, чтобы ребенок жил с тобой, Шар.
Шарлотта ничего не сказала, думая о том, что отношения в браке, наверное, никогда не складываются так, как хотелось бы супругам. Но тогда зачем выходить замуж, заранее зная, что не хочешь, чтобы твой муж заботился о ребенке?
- Лучше позвать миссис Гундерсон, - прошептала Люсинда, и ее лицо исказилось от страха и боли.
Воспоминания четырехлетней давности терзали сердце Люка, когда он отправился повидать индейцев племени канза, которые приехали, чтобы поторговать с путешественниками. В тот прекрасный день Белый Лис, благородный вождь канза, составил ему компанию, и Люк надеялся, что встретится с ним и сегодня. В его ушах продолжал звучать голос Белого Лиса:
- Когда ты вернешься к любимой женщине и ребенку, они будут счастливы, что ты нашел такую щедрую землю. Камень упадет с твоего сердца, друг.
Тогда Люк закрыл глаза, вспоминая, как плакала Пармелия: "Мы больше не увидимся, Люк. Я чувствую это. Умоляю тебя, не уезжай!"
К реальности его вернули звуки, доносившиеся из их с Джорджем фургона. Создавалось впечатление, что кто-то двигал вещи с места на место, и это было странно: Джордж в это самое время беседовал с индейцем-канза. Люк запрыгнул в фургон и увидел Молли Смитерс. В руках у девушки было его фото - последняя фотография, на которой была запечатлена Пармелия.
- Что, черт побери, ты здесь делаешь? - спросил он резким гневным голосом.
У Молли от неожиданности вытянулось лицо.
- Мне… мне нужно было увидеть тебя, - проговорила она, заикаясь.
- И порыться в моих вещах? Ты не могла встретиться со мной на улице? Я все утро расхаживал по лагерю.
- Мне просто… мне нужно поговорить с тобой, - сказала Молли, подходя к нему и опуская снимок на стопку одеял, будто это был какой-то случайный предмет повседневного обихода. - Не думаю, что ты догадываешься о чувствах, которые я к тебе испытываю.
- Лучше замолчи и уходи, Молли, - сказал он.
- Что?
- Я знаю, какие чувства ты ко мне испытываешь. Думаю, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что у тебя на уме. Мне это не нужно. Мне казалось, я достаточно ясно дал это понять.
- Но ты не знаешь меня, - пробормотала она и расстегнула юбку, позволяя ей упасть на пол.
Молли осталась стоять перед ним, обнаженная ниже пояса. Длинные ноги, белая кожа, треугольник светлых вьющихся волос… На ее лице были написаны надежда и ожидание.
Но он не чувствовал ничего, кроме гнева.
- Одевайся и уходи, Молли, или я вытащу тебя из фургона в таком вот виде. Пусть другие мужчины полюбуются.
Ее глаза вспыхнули яростью.
- Ты не сделаешь этого!
- Это еще почему?
- А как же твоя драгоценная Шарлотта Далтон? Что она подумает? И эта женщина, кто бы она ни была? - спросила она, снова беря в руки фотографию Пармелии.
- Положи снимок и одевайся. Сейчас же!
Похоже, что-то в его тоне испугало девушку, потому что она сделала и то, и другое быстрее, чем он рассчитывал.
- Кто эта женщина, Люк? - спросила Молли. - Разве вы с мистером Пенфилдом не холостяки? Может, это твоя мама в молодости?
Люк глубоко вздохнул и подтолкнул ее ближе к выходу из фургона.
- Это моя жена, Молли, - тихо сказал он. - А теперь убирайся.
"Прости меня, Господи", - добавил он беззвучно.
Роды проходили и лучше, чем боялась Шарлотта, и хуже, чем она надеялась. Она думала, что Люсинду просто разорвет пополам, ведь та кричала, плакала, совсем не слушала советов миссис Гундерсон. Шарлотте казалось, Люси, много раз наблюдавшая роды у животных на ферме, должна была знать, что ей нужно тужиться. Но вместе с тем она прекрасно понимала, что какая-то часть головы Люсинды просто не работала.
Наконец Люсинда начала тужиться. Ее лицо стало сначала красным, а потом и вовсе фиолетовым.
- С ней все в порядке? - шепотом спросила Шарлотта. Миссис Гундерсон не ответила.
- Тужься сильнее, Люсинда, - скомандовала она. - Я уже вижу головку.
И Люсинда старалась изо всех сил.
- Дай ей еще щепотку порошка, - прошептала миссис Гундерсон, и Шарлотта посыпала губы Люсинды щепоткой порошка из толченых высушенных свиных блох. Но Люсинда, рыдая, выплюнула порошок. Ее лицо было красным, заплаканным, измученным болью.
- Дорогая, тебе нужно будет постараться, когда я скажу тужиться, и нужно будет принимать порошок, когда твоя сестра тебе его дает! - закричала миссис Гундерсон, как будто от боли у Люсинды возникли проблемы со слухом. - Надо было положить топор ей под одеяло, чтобы отрезать боль.
Теперь тужься, дорогая. Именно сейчас, Люсинда. Просто тужься так, как будто от этого зависит твоя жизнь.
И Люсинда тужилась.
Ребенок появился на свет очень быстро, будто для него это не составило никакого труда, и Шарлотта мгновенно влюбилась в него.
- А теперь я завяжу на пуповине три узелочка, - сказала миссис Гундерсон, - на здоровье, богатство и счастье, Люсинда, а твоей сестре лучше закопать детское место, как только мы тебя почистим. Говорят, тогда малышу во всех делах будет сопутствовать удача.
Шарлотта дала миссис Гундерсон отрез чистой ткани и маленькое одеяльце, которое их мама сшила как раз на этот случай.
- У тебя прекрасный маленький мальчик, - сказала миссис Гундерсон, быстрыми движениями вытирая кровь с его тельца, а затем заворачивая в одеяльце. Однако когда она взглянула вниз, на всю ту кровь, которая продолжала медленно вытекать из Люсинды, ее брови нахмурились.
- Ты бы лучше пошла и попросила у индейцев немного спорыньи, Шарлотта. Как можно скорее, понимаешь?
Шарлотта понимала, зная, что на ферме всегда боялись, чтобы после родов животное вот так не истекло кровью.
- Ну вот, потерпи немного, - сказала миссис Гундерсон, перекладывая сверток с ребенком в руки Люсинды. - Теперь, после всего, что вы пережили вместе, можешь немного отдохнуть. А я позабочусь о детском месте и о том, чтобы прекратилось это кровотечение.
Через несколько минут все изменилось. Миссис Гундерсон извлекла из чрева Люсинды детское место и дала Шарлотте строгое наставление закопать его. Кровотечение сразу же прекратилось.
- Думаю, что с ней все будет хорошо, - сказала миссис Гундерсон. - Но на всякий случай, Шарлотта, достань немного спорыньи у одной из индианок, пока мы не покинули эту местность. Просто на тот случай, если кровотечение возобновится.
Она протянула руку и положила ее на лоб Люсинды.
- Дорогая, у тебя все будет очень хорошо, и у тебя есть прекрасный мальчик с тремя симпатичными узелками на пуповине. А теперь дай ему попить, дорогая, вот так, - сказала она, прикладывая крошечную, покрытую темными волосиками головку малыша к груди Люсинды. - Я пока обмоюсь, а твоя сестра позаботится о детском месте и спорынье.
Шарлотта ушла не сразу. Она просто не могла поверить, что пару минут назад в мире появился новый человечек.