– Это Халима, – сказал он, открывая стойло его лучшей арабской кобылицы, серой красавицы. – Ее имя значит "ласковая", и я выбрал ее за сочетание доброты и смелого нрава.
Он хотел добавить, что видел те же черты в Дестини и поэтому решил, что судьба привела ее в его жизнь, но прикусил язык. Дестини с очевидным удовольствием протянула руку к кобылице, которая с любопытством понюхала ее длинные тонкие пальцы. Зафир не мог отвести от них взгляда.
– Какая ты красивая. – Голос девушки был мягким и полным восхищения.
– Красивая лошадь для красивой женщины. – Слова вырвались у него прежде, чем он успел себя поймать. Но разве это так уж плохо? Однако выражение ее лица показало, что сейчас не время.
– Не говорите так. – У Дестини вспыхнуло лицо под взглядом его полуночных глаз; она плотнее затянула шарф вокруг головы. По спине пробежала дрожь, пульс участился. Она не хотела находить этого мужчину привлекательным; она столько лет скрывалась от мужского внимания не для того, чтобы поддаться его чарам.
– Уже сказал, и обратно свои слова не возьму.
Он шагнул к другому стойлу и вывел оттуда великолепного серого жеребца с гнедым отливом шкуры. Конь выглядел почти так же величественно, как сам Зафир.
Дестини ничего не ответила, просто вывела свою лошадь и села верхом, ощущая вспышку предвкушения от скорого нового опыта поездки по пустыне. А может, дело было в том, что она едет вместе с Зафиром? Она не хотела отвечать на этот вопрос.
От взгляда на мужчину верхом на жеребце, танцующем на месте от нетерпения, у нее перехватило дыхание. Это было великолепное зрелище, полное силы и власти. Зафир был невероятно хорош, и вопреки рассудку она желала его внимания… Ну, хватит.
– Поехали!
Его губы дрогнули в улыбке, и Зафир послал своего коня вперед, как и Дестини, следуя за ним наружу. Перед ними высились стены из белого камня; солнце уже грело кожу.
Когда они приблизились к угрожающим укрепленным стенам, к ним подъехал еще один всадник, в котором Дестини узнала одного из помощников шейха. Зафир повернулся в седле, обмениваясь с ним потоком слов на текучем арабском. Разговор шел на повышенных тонах; в голосе Зафира звучал очевидный гнев. В конце концов помощник вернулся в конюшню. Прежде чем Дестини, ждавшая на гарцующей лошади, успела спросить, в чем дело, Зафир приказал:
– Едем.
И в следующее мгновение он уже мчался в пустыню. Ее лошадь так рвалась в галоп следом за ним, что Дестини едва ли смогла бы ее сдержать.
Это было великолепно. Копыта стучали по земле, теплый ветер бил в лицо. Зафир впереди них начал замедлять гонку, и постепенно лошади перешли на шаг. Чем его так рассердил помощник, что ему пришлось прогонять гнев безумной скачкой?
– Что случилось? – спросила Дестини осторожно, гадая, не нарушила ли она этикет, выехав с ним вместе. Но он сам ее пригласил…
– Мой помощник недоволен тем, что мы поехали без сопровождения. – По резкому тону его голоса было понятно, что шейх этой точки зрения не разделял. Он вскинул голову, сидя на коне прямо. По его идеальной посадке было очевидно, что он ездит верхом с детства, прирожденный наездник. – Я не женат, и вы не замужем. То, что мы проводим время наедине, идет вопреки правилам моей культуры. Он напомнил мне, что я обязан жениться до конца года.
Дестини попыталась подавить вспышку огорчения, вызванную его словами.
– Значит, эта поездка нарушает этикет?
– Нет. – Зафир обернулся к ней, их лошади поравнялись. – Это не проблема. Все происходит так, как я хочу. Вы нужны Машиду, а значит, и мне.
Несколько мгновений она ничего не могла сказать. Лошади шли бок о бок, и Зафир не отводил от нее взгляда. Тело Дестини словно пронизывали электрические разряды. О, как она хотела быть нужной ему…
– Мы можем обсудить это позже; сначала я расскажу вам о той ночи, когда Табина на Машиде выехала в пустыню навстречу своей смерти. – Решимость в его голосе не могла скрыть боль от трагической потери сестры.
Зафир остановил коня и спешился. Дестини последовала за ним, но обнаружила, что падает в его ждущие руки. Он не отпустил ее, притянул к себе; в его объятиях она немедленно вспыхнула. О чем он думает? Здесь умерла его сестра. И Дестини не следует желать его объятий. Она быстро отступила; если ей и померещилось огорчение в его глазах, это была просто иллюзия.
– Как считается, отсюда Табина начала путь к скальной тропинке в горы. – Он замолчал на мгновение. Дестини тоже молчала, понимая, как ему должно быть тяжело. – Цель ее находилась на другой стороне.
– Значит, вы знаете, куда она направлялась?
Зафир безмолвно кивнул. Дестини хотела узнать детали, но что-то удержало ее от вопросов. Табина любила кого-то – мужчину, которого Зафир счел неподходящим. Может, этот гордый мужчина умел скорбеть, но скрывал это…
– Наверное, Машид чувствовал себя очень виноватым, – тихо прошептала она, скорее себе, чем Зафиру.
– Лошади умеют чувствовать вину?
– Да, он поэтому и не выходит за стены дворца. Он полон вины и страха из-за того, что случилось. Судя по тому, что я пока видела, он очень хочет угодить, но считает, что огорчил хозяев.
– Не уверен, что согласен, – сказал Зафир, гибким движением запрыгивая обратно на коня. – Теперь вы знаете то, что нужно. Поехали.
Дестини тоже села на лошадь и последовала за Зафиром. Рысцой они направились прочь от гор, в которых когда-то погибла его сестра, обратно в пески пустыни. К счастью, напряжение между ними спало. Дестини не могла не рассмеяться от восторга, когда ветер потянул ее шарф, сорвал с ее головы и развеял ее волосы по ветру.
Зафир взглянул на нее через плечо, но не замедлил ход, как она ожидала. Вместо этого он послал коня вперед, и вместе со скоростью выросло и ее удовольствие.
Наконец он перешел на шаг, как и ее лошадь, и Дестини смогла оглядеться. Вокруг не было ничего, кроме песка. Это было странно красиво – все оттенки золота, обточенные ветром; она чувствовала себя здесь на своем месте. Даже усиливающийся жар солнца ее не беспокоил. Может, скоро и станет жарко, она была в этом уверена; но она также доверяла Зафиру, и он бы не привел ее сюда, если бы они не успели вернуться до того, как солнце станет обжигать.
– Здесь я катаюсь каждое утро, – донеслись до нее слова, произнесенные с выраженным акцентом.
Она осмотрелась еще раз. Солнце карабкалось все выше на небо; ветер был теплым и очень сухим. Вокруг простирались пески, сколько доступно взгляду. Ни единой души, кроме них двоих; это было… интимно. И восхитительно.
– Как красиво, – выдохнула она. Лошади шли вперед, неторопливо взбираясь на бархан. За океаном песка были видны гребни гор. – Нет, не просто красиво – совершенно потрясающе!
– Как и вы. – Слова Зафира были твердыми, но хрипотца в голосе подчеркнула акцент, и ее сердце пропустило удар.
Дестини оглянулась на него; серый скакун гарцевал на месте, но Зафир все равно не отводил от нее взгляда. Он выглядел так царственно в своих пустынных одеждах; ветер развевал убор, скрывавший его темные волосы. По ее телу пронесся жар, не имевший ничего общего с солнцем.
Она никогда не испытывала такого самозабвенного желания, чтобы мужчина поцеловал ее, обнял. Она хотела принадлежать этому мужчине, хотела, чтобы он сделал ее полностью своей. Это влечение невозможно было игнорировать. Судьба послала ей этого экзотического красавца.
– Я хочу тебя, Зафир. – Она едва могла поверить вырвавшимся у нее словам. Сердце отчаянно билось у нее в груди, но она не могла этого не сказать. Здесь, вдали от дворца, он выглядел иначе, более расслабленным, больше похожим на мужчину, который едва не поцеловал ее в первый вечер. И она чувствовала себя иной, словно обнаружила тайную сторону своей души, потеряв при этом осторожность.
Зафир развернул коня, который бил копытом по песку, стремясь снова пуститься вскачь; шейх успокоил его словами на арабском, которые для нее звучали как музыка.
– Я не могу дать тебе то, что ты ищешь, Дестини, – сказал он почти резко.
Лошадь Дестини почувствовала возбуждение коня и тоже развернулась, так что всадница оказалась лицом к лицу с Зафиром, вынужденная смотреть в его темные бездонные глаза.
– Что же я ищу, Зафир? – спросила она, крепко держа поводья. Ее тело двигалось с каждым беспокойным шагом кобылицы.
– Я не могу дать тебе вечность. Я даже не могу обещать счастья. Однако… я могу подарить тебе незабываемую ночь.
В глубине души она все это знала; знала, что он так далек от ее мира, что у них не может быть никакого будущего. Но это не остановило ее от того, чтобы хотеть его с первого мгновения, как она его увидела, хотя тогда она и не осознавала этого.
Конечно, хорошо было бы прожить всю жизнь долго и счастливо. Воплотить мечту. Но мечты не сбываются – ее мать была доказательством этого. А сейчас перед ней был мужчина, который предлагал попробовать мечту. И она собиралась насладиться ей по полной. Она хотела узнать, что такое страсть и желание, прежде чем начать новую жизнь в Англии.
– Надеюсь, что вы сдерживаете обещания, ваше величество, – поддразнила она, полная отваги, какой никогда не испытывала раньше рядом с мужчиной, и послала свою лошадь в галоп. Позади она услышала возбужденное ржание коня Зафира и топот его копыт. Расстояние между ними стремительно сокращалось.
Дестини громко рассмеялась, и ветер унес ее смех. Она была совершенно свободна. В глазах Зафира она успела заметить искры страсти, и в ответ ее наполняло возбуждение и предвкушение.
Вид дворца впереди принес Зафиру облегчение, но в то же время и гнев. Разгоряченные лошади устали; но он хотел бы оставаться в пустыне вместе с Дестини весь день. Рядом с ней он чувствовал себя живым, беззаботным. Он не чувствовал этого много лет. Но когда он вернется под своды дворца, ему снова придется сдерживать свои эмоции и вести себя как положено правителю.
Он обещал ей одну ночь и не сможет дать ничего больше. Ей нет места в его мире; скоро, очень скоро ему придется выбрать невесту, обеспечить страну наследниками. Его жена должна уметь справляться не только с трудностями жизни в пустыне, но и с долгом супруги правителя Кезобана. Народ должен принять ее и полюбить.
Темные волосы Дестини развевались, ее шарф бился на ветру. Он намеренно сдерживал коня, чтобы любоваться ею. Его взгляд ласкал ее крепкие бедра, соблазнительные очертания попки, когда она наклонялась вперед в седле, подгоняя лошадь. Она была великолепна, красивая и полная жизни; именно такую женщину он и хотел бы видеть в своей жизни, если бы роль правителя Кезобана не требовала бы иного.
Его наполняло возбуждение, все тело гудело от несдерживаемой страсти, вызванной ее словами. Дестини хотела его и как будто принимала то, что будущего у них нет, – даже дразнила его. В этот момент он понял, что должен обладать ею, должен сделать ее своей. Пусть не навсегда, но хотя бы на одну ночь.
Конюхи поприветствовали их, когда они въехали обратно на земли дворца. Зафир не мог не бросить еще один взгляд на Дестини. Ее щеки порозовели от скачки, ее глаза сверкали. Он так сильно хотел ее, что все силы уходили на то, чтобы не унести ее в постель немедленно. Но ему придется сначала заняться работой.
– Спасибо, – выдохнула она, спешилась и оказалась рядом с Зафиром. Слишком близко.
– За что? – Он нахмурился в недоумении, не зная, что он сделал, чтобы заслужить ее благодарность.
– За это утро. Это было чудесно; мне не удавалось насладиться галопом с тех пор, как продали Элли.
– Элли? – переспросил он.
Дестини опустила взгляд, пряча эмоции.
– Мою лошадь. То есть она была моей, пока отец не заставил меня продать ее. Ему не нравилось то, сколько времени я с ней провожу.
Зафир почувствовал, что она скрывает часть своей души, как и он.
– Мне жаль. Но конечно, вы можете кататься на Халиме, когда захотите.
Дестини подняла на него взгляд.
– Спасибо и за то, что привезли меня сюда; что дали мне шанс на новую жизнь, когда я вернусь домой.
Он видел на ее лице отражение внутреннего конфликта.
– Это честь для меня. – Его голос звучал хриплым шепотом. Зафир преодолел расстояние между ними, и теперь они почти прикасались друг к другу. Его сердце забилось сильнее. Он медленно и очень бережно обхватил ее лицо ладонями, провел пальцами по скулам. И так же медленно он наклонился и прикоснулся к ее губам своими.
Жар пронесся по телу Дестини с ошеломительной скоростью; тихий выдох сорвался с ее губ и был немедленно пойман его поцелуем. Его бородка щекотала ее кожу; его запах, свежий и чистый, с нотками пустынного ветра и бергамота, раздувал в ней пожар.
Наслаждаясь близостью его разгоряченного тела, Дестини жаждала прижаться сильнее, обвить его шею руками, запустить пальцы в волосы. Откуда она только знала, что делать? Просто следовала инстинктам.
– Ты хорошо пахнешь, – прошептал он ей в губы, и у нее ослабели колени. – И запахи кожи и лошадей это только подчеркивают…
Отстранившись, Дестини увидела на его губах улыбку. От любого другого мужчины это прозвучало бы странно, но для Зафира эти ароматы были лучшими афродизиаками. Она уже принадлежала ему.
– Это хорошо? – дразняще спросила она.
– О, просто прекрасно. – Он коснулся ее лба поцелуем. – Мне нравится, когда женщина не стремится все время наряжаться в шелка и украшения. Ты совсем не похожа на других…
Его слова вызвали образ прошлых его любовниц. Любил ли он кого-нибудь из них? Или вспоминал свою сестру? Ох, почему она только об этом думает…
Она знала почему. Она делала именно то, что не следовало, что приведет только к проблемам и разбитому сердцу. Но она не могла себя остановить. Не могла угасить огонь, пылающий у нее в груди от одной мысли о Зафире.
Она влюбилась в шейха пустынного королевства.
Глава 5
Последние две недели Зафир следовал всем правилам, о которых говорил в начале утренней поездки, хотя они отбросили эти правила ненадолго, когда скакали галопом обратно. Дестини все еще чувствовала его губы на своих, все еще хотела большего, но раз шейх так явно не отвечал ей взаимностью, она не собиралась поддаваться влечению. Со времени поездки он вел себя как настоящий джентльмен и встречался с ней только в присутствии кого-то еще.
Зафир назначил ей личную служанку. Дестини была уверена, что это было сделано для того, чтобы они не оставались одни. Хотя сначала ей казалось, что женщина ее побаивается, со временем они стали хорошими друзьями. Вскоре она стала получать роскошные подарки – шелковые абайи и другие одежды, которые носили женщины в королевстве Зафира. Дестини убеждала себя, что шейх просто хочет, чтобы ей было комфортно, чтобы она вписывалась в жизнь этой страны.
Каждый раз, когда она встречалась с Зафиром в его офисе, чтобы отчитаться о прогрессе ее работы с Машидом, там присутствовал один из его помощников; очевидно было, что он невольно перешел границы и теперь пытался возвести между ними еще более высокую преграду.
Тем утром под влиянием момента она поддалась желанию флиртовать и согласилась на одну ночь с ним. Потом ее терзали мысли о том, как сказать Зафиру, что до сих пор она ни минуты не проводила с мужчиной наедине, не то что в постели. Но ее тревоги оказались напрасными. Он ни разу не сделал ничего, что заставили бы ее думать, будто он всерьез собирается провести с ней ночь.
Последние несколько часов Дестини провела в конюшне с Машидом и когда проходила мимо зеркала в узорчатой раме в своих комнатах, то поразилась, какой лохматой и растрепанной выглядит. Волосы разметались, словно она годами не была у парикмахера, на лице разводы пыли, длинная белая блуза, которую она носила из соображений скромности, стала серой от песка.
Точно так же она выглядела в то утро, когда они с Зафиром вернулись с прогулки, но тогда он видел то, что стояло за грязью. Дестини искренне поверила, что он заглянул ей в душу, что хотел ее так же, как она хотела его. Теперь ее охватывали сомнения. Расстегнув блузу, она бросила ее на пол и отправилась в душ. Там она избавилась от остальной одежды и ступила под поток теплой воды.
Когда она одевалась в один из прохладных и комфортных нарядов, которые подарил ей Зафир, раздался стук и вошла Мина. Улыбка на ее лице стала шире в знак одобрения выбранного Дестини наряда из бледно-голубого шелка с золотой отделкой.
– Его высочество приглашает вас присоединиться к нему в поездке в город.
У Дестини сердце сжалось, а потом застучало в новом ритме. Зафир ищет ее общества. Ей не терпелось увидеть город. Словно восторженный ребенок, она сцепила руки; но пригласивший ее мужчина радовал ее куда больше, чем сама прогулка.
– Мне переодеться? – спросила она Мину.
– Это хороший выбор. Мне приятно будет появляться рядом с вами, – сказала Мина, подходя и принимаясь поправлять голубой шелк.
– Со мной? – переспросила Дестини; восторг от общества Зафира тут же ослабел.
– Его высочеству не пристало появляться на людях с вами вдвоем. – Мина отступила, окидывая оценивающим взглядом результат своих усилий и не замечая смущения Дестини. – Если вы готовы, нам надо идти.
Дестини последовала за Миной по прохладным коридорам, все еще пытаясь скрыть разочарование из-за того, что у них с Зафиром будет сопровождение. Она не была уверена, кому из них нужен такой присмотр. Но все ее мысли смешались, когда они вошли в большую комнату, где ждал Зафир, погруженный в разговор с помощником. Одежды на нем были приличествующие правителю. Поверх белых одежд он накинул тонкий золотой плащ; это только подчеркивало его мужественность и несомненную силу, и у Дестини все сжалось в животе от пульсирующего желания.
Она не могла отвести от него взгляд. И судя по огню в глазах Зафира, мысль об одной ночи, проведенной вместе, не отпускала и его. Может, он держал дистанцию для того, чтобы больше распалить желание Дестини?
Мина отступила, как и помощник шейха, и внезапно показалось, что есть только они двое. Под пристальным взглядом шейха сердцебиение Дестини участилось. Она не знала такого влечения раньше, и жар желания в его полуночных глазах был почти невыносим.
Уголки его рта приподнялись в улыбке, словно он прочитал ее мысли, услышал, как она восхищается его статью.
– Я подумал, что вы захотите посмотреть на жизнь города, – сказал он, подходя ближе. Его взгляд скользнул по телу Дестини, и по ее коже разошлись мурашки, словно он к ней прикоснулся; у нее вырвался прерывистый вздох.
– Спасибо, ваше высочество. – Она старалась говорить спокойным тоном, несмотря на бурлящие эмоции и желания. Если на них смотрят, лучше придерживаться этикета при разговоре с шейхом. – Я бы хотела увидеть больше, прежде чем вернусь в Англию.
В ответ на ее слова Зафир выгнул густую темную бровь, удерживая ее взгляд слишком долго, так что помощник за его спиной вежливо кашлянул.
– Для меня будет честью показать вам столицу.
Он коротко склонил голову и развернулся в вихре белых одежд и мерцающего золотого плаща.
Все это казалось нереальным, словно сон. Они вместе с эскортом вышли на жаркую улицу, но тут же оказались внутри ожидающей их машины. Туда эскорт за ними не последовал. Они с Зафиром оказались наедине.