Все его тело напряглось, когда он вспомнил ответ; словно теплое утро сменилось морозным английским холодом. Эта ночь и это утро не могли повториться, потому что он правитель королевства и обязан ставить долг перед собственными желаниями.
– Я не хочу уходить, – сказал он, приподнимаясь на локте и глядя на Дестини сверху вниз. Ее темные волосы рассыпались по подушкам, глаза, затуманенные страстью, смотрели ему в лицо, и ему пришлось удерживаться от желания еще раз заняться с ней любовью. – Но мне пора покинуть тебя. Я уже опоздал на утреннюю прогулку и не хочу вызывать разговоры.
– Я знаю. – Дестини улыбнулась, и сердце сжалось у него в груди, дыхание перехватило на мгновение. – У нас была только одна ночь. Теперь нам пора вернуться каждому в свой мир.
Он моргнул от изумления, не ожидая от нее такой прямоты и честности. Его мужскую гордость задевало то, что она не собиралась за него цепляться. Он уже знал, что от этого его желание станет только сильнее, острее, но не имел права поддаваться ему. Ему следовало двигаться вперед, выполнять свой долг, не только перед королевством, но перед памятью Табины. Настало время выбрать невесту из тех, которых для него нашли.
– Да, Дестини, пора.
Зафир подумал о запланированных в этом месяце встречах, после которых ему предстояло обрести невесту – женщину, которая родит наследников для него и его страны. Он стиснул зубы. Снова долг. Всегда долг.
Долг разрушил его отношения с сестрой, толкнув ее на такой драматический поступок. Теперь вина за это требовала, чтобы долг оставался для него единственным выбором.
Глава 7
Днем Дестини было исключительно трудно сосредотачиваться на работе, особенно когда Зафир пришел смотреть на нее и Машида. Она едва могла думать, отвлекаясь на воспоминания о шейхе и ночи, которую они провели вместе. От каждого образа у нее трепетало сердце и учащался пульс. Она никогда не забудет эту ночь… но, конечно, она больше не повторится, и им надо вернуться к деловым отношениям.
Один взгляд на Зафира, который смотрел на нее, скрестив руки на груди, с почти гневным выражением лица, подтверждал это. Он ждет от нее исключительно отстраненного профессионализма – и именно это и получит.
Он мог дать ей только одну ночь; она и хотела только одну ночь. Одну ночь, чтобы представить, каково это – быть любимой. Но Дестини не знала, что на следующий день ей будет так тяжело. Считала, что познает удовольствие близости с мужчиной – с таким мужчиной, как Зафир, – и освободится, без лишних осложнений вроде любви, с которой начались все беды ее матери.
Окруженная пылью от копыт Машида, несущегося в галопе, она велела себе сосредоточиться. Она здесь для работы. То, что случилось прошлой ночью, не входило в их соглашение и больше не повторится. Но, несмотря на все усилия, она не могла удержаться и не думать о произошедшем, и тем более не могла сосредоточиться на работе с конем, когда Зафир был так близко. Она уже говорила ему, что предпочитает работать без наблюдателей, но, видимо, стоило ему напомнить, кто командует в конюшне.
Словно почувствовав, как она отвлекается, Машид остановился и посмотрел на нее, навострив уши. Ей удалось завоевать доверие коня, но доверие Зафира завоевать невозможно. Он почему-то закрывался от нее, и даже прошлой ночью, в разгаре страсти, он скрывал свою душу. В последующие часы, прежде чем рассвет вступил в комнату, Дестини видела этого мужчину настоящим – могла представить, каково быть им любимой. Теперь ей хотелось большего; но она знала, что это пустые грезы.
– На сегодня достаточно, – сказала она Машиду. Конь подошел ближе и ждал, когда она отведет его в конюшню.
– Ты добилась удивительных успехов.
Слова Зафира согрели ее, и не только потому, что он хвалил ее профессиональные таланты, но и потому, что он был близко – слишком близко.
Стоило ожидать, что Зафир к ней присоединится. Конечно, он захочет знать, насколько продуктивно проходят часы работы Дестини. Но она не ожидала того, как жар будет охватывать ее тело, как будут пробегать по коже электрические разряды, как сердце будет сжиматься и как сильно она будет желать его близости.
Расторопный конюх забрал у нее поводья Машида. Дестини была готова повернуться к Зафиру в надежде, что он примет ее в свои объятия, поцелует, как прошлой ночью. Она знала, что большего между ними быть не может, – так почему горевала по тому, чего на самом деле у нее не было?
– Уверена, что он научится покидать дворец до моего отъезда. – Она совершенно не хотела думать о доме. Одна мысль о том, чтобы вернуться в Англию, покинуть мужчину, которому она отдала свою невинность, оглушала ее. Как она сможет оставить позади то, что произошло между ними?
– Я провожу тебя во дворец. – Зафир не смотрел на нее, и по его высокомерно вздернутому подбородку она понимала, что это не просьба. Ее пронизал неожиданный гнев. Зафир ожидал, что она будет подчиняться ему во всем, – как ее отец. Но ведь он имел на это право – как ее начальник, пусть и временный, и как шейх, правитель страны.
– С нами нет эскорта, – заметила она, снова бросая ему вызов.
Зафир проводил взглядом конюха, уводившего коня, а потом повернулся к ней. Его глаза были темными, брови нахмурены. Но Дестини не могла не думать о его полных губах, не вспоминать поцелуи, которые разжигали в ней восхитительное пламя. Она все еще чувствовала на своей коже щекотку его аккуратно подстриженной бородки.
– Мне все равно. Прошлая ночь все изменила. – Жар в его голосе шокировал ее.
– Ничего не изменилось, Зафир. Через месяц я вернусь в Англию, а ты выберешь себе невесту. Ты сам сказал, что одна ночь ничего не меняет, и я это приняла.
Как она может быть такой смелой, когда все ее тело жаждет его прикосновений, хотя бы еще одного поцелуя?
Зафир взял ее за руку и как ни в чем не бывало повел прочь от конюшни; однако по тому, как прямо он держал голову, было очевидно, что чувствует он себя не так уж расслабленно. Когда они достигли прохладных арок галереи, окружавшей дворец, он остановился.
– Ты действительно ожидаешь, что я так легко забуду прошлую ночь? – Его голос зазвучал ниже, чувственные интонации пробудили в Дестини желание.
– Ты этого хотел. – Она говорила твердо, не желая давать ему знать, как сильно она на самом деле хочет, чтобы он помнил о прошлой ночи.
– Ситуация изменилась.
– В чем же?
– Ты отдала мне бесценный дар, и после такого я не собираюсь отворачиваться от тебя.
– Дар? – Дестини не понимала, о чем он говорит.
Зафир придвинулся ближе, и она подавила желание зажмуриться, окутанная его мужественным запахом.
– Ты отдала мне свою невинность, Дестини. Разве ты не знаешь, что это делает с мужчиной? Что значит для меня?
– Не знаю.
Неужели Зафир хотел сказать, что все еще хочет ее, что проведенная с ней ночь была особенной?
– Теперь ты моя. – Его голос звучал мягче, настолько чувственно и соблазнительно, что Дестини не могла не взглянуть на него, в загадочную темноту его глаз. Сердце у нее отчаянно билось. Зафир не хотел отворачиваться от нее, забывать разделенную ими страсть… Но следующие его слова разбили ее иллюзии:
– Сегодня ночью я приду в твои комнаты.
Он просто хочет обладать ею – сделать ее своей собственностью.
Однако прежде, чем она успела ответить, к ним торопливо подошел помощник Зафира. Оставалось только гадать, что он мог услышать.
От мысли о том, что Зафир может присоединиться к ней этой ночью, ее пронизывал восторг, несмотря на его очевидную властность. Искры удовольствия только усилились, когда мужчина посмотрел на нее; в его глазах промелькнул жар желания, и Дестини едва удавалось ровно идти рядом с двумя мужчинами.
Зафир снова резко остановился перед комнатами для гостей. Его помощник, к счастью, прошел мимо, но остановился неподалеку. Подозрительное выражение на его лице никуда не делось, когда Зафир придвинулся ближе и прошептал:
– Я пришлю к тебе горничную.
– Мину? Зачем?
– Разве женщинам не нравится уход за их красотой? Особенно когда они ожидают любовника.
Вежливое покашливание помощника не дало ему продолжить. Дестини оставалось только провожать взглядом его фигуру, быстро удаляющуюся в развевающихся белых одеждах.
Так что же, теперь она должна стать его любовницей?
Намерения Зафира стали очевидны, когда Мина буквально заставила Дестини принять ванну с ароматными травами и начала "уход", как назвал это Зафир. Он со всеми своими женщинами приказывал так обращаться? Значит ли это, что она стала его последней наложницей?
Когда наступила ночь, Зафир пересек дворцовый сад. Весь день он не мог думать ни о чем, кроме Дестини, ее нежной бледной коже, ее шелковых волосах и карих глазах с тенью застенчивости. Она занимала его мысли с тех пор, как он впервые увидел ее в Англии, а теперь эта одержимость стала еще сильнее. Разве она не понимала, что с ним сделает открытие, что она невинна? Что значит – позволить мужчине получить такой дар? Он не имел на это права. Но в глубине души он был рад, что Дестини ничего ему не сказала заранее; иначе совесть не позволила бы ему заниматься с ней любовью и он никогда не познал бы такую близость, как прошлой ночью. Они были словно созданы друг для друга.
Когда он входил в маленький отгороженный сад перед ее апартаментами, его тело уже звенело в предвкушении. Он ожидал, что найдет внутри довольную Дестини, ожидающую его появления. Но она сидела на диване, свернувшись на подушках, с холодным, отстраненным выражением лица.
– Объясни, что все это значит! – она развела руками, показывая традиционный шелковый наряд женщин его страны. Они выглядели в таких одеждах скромно, но вид их на Дестини только распалял его страсть, заставляя желать одного – снять с нее яркий шелк. Только резкость ее тона удерживала его на месте.
– Тебе не понравилась работа Мины? – пораженно спросил он, не сдвигаясь с места, к своему удивлению теряя контроль над ситуацией.
– Любой женщине это бы понравилось… если бы это была женщина из твоего гарема. – Последние слова она буквально выплюнула, сверкая глазами, как дикая кошка.
Несмотря на его настояния, Дестини все еще считала, что у него есть гарем – и что она теперь к нему принадлежит! Зафир не мог не рассмеяться над абсурдностью этой идеи. Но это только больше разозлило Дестини, и она вскочила на ноги.
– У меня нет гарема, – сказал Зафир. – Это не для меня. Я человек чести, и остаюсь верным каждой женщине, с которой вступаю в отношения, как буду верен в будущем своей жене.
– Тогда зачем это все? – Она снова развела руки. Шелк одеяния очерчивал ее изгибы, привлекая внимание Зафира так, как ни одна женщина прежде.
– Я думал только о твоем комфорте. Ты много работаешь, на жаре, в пыли. Я думал, что тебе понравится такой женский уход.
– Конечно, теперь я чувствую себя более женственно. – Дестини пересекла комнату, уходя подальше от него, и села. Но Зафира этим было не остановить. Его тело все еще жаждало ее, и он знал, что Дестини к нему неравнодушна. Он наслаждался погоней и вызовом, который она ему бросала.
Налив им обоим напитки – холодный лимонад, который, как он знал, нравился Дестини, – он вручил один стакан девушке и решительно сел напротив.
– Тебе это идет. – Он поймал ее взгляд, и между ними снова заискрилось влечение. – А теперь я хочу поговорить.
– Поговорить?
Конечно, Зафир хотел бы сразу оказаться с ней в постели, но после прошедшей ночи он также хотел больше узнать о ее жизни, о причинах, по которым она заключила с ним такой договор. Дестини чем-то завоевала его интерес так же, как и его страсть. Но настороженность Дестини подсказывала, что ему надо действовать аккуратно, словно с необъезженной лошадью. Почему-то он не мог сейчас отпустить девушку.
– О чем? – с нажимом спросила Дестини.
Конечно, Зафиру нужно было бы обсудить с ней тревоги, которыми поделился с ним помощник всего несколько часов назад, когда видел, как шейх выходит из ее комнат. Он опасался, что Дестини ожидает больше, чем шейх может дать. Но хотя обычно Зафир доверял помощнику, в этот раз его слова действовали шейху на нервы. Неужели по дворцу ходит так много слухов?
У Дестини голова шла кругом. Комната пропахла новыми, экзотическими ароматами. Она была одета в великолепные шелка, и, хотя Мина не сказала ни слова, было очевидно, что ее готовят к визиту шейха. Даже если у него нет гарема, он все равно обращался с ней как с наложницей. А Дестини отдала ему сердце.
Теперь он смотрел на нее темным глубоким взглядом, величественный, как всегда, в своих белых одеждах. Низким чувственным голосом он спросил:
– Я хочу больше знать о тебе, о твоей жизни в Англии.
Он так и не отводил темный взгляд от ее лица, и, несмотря на расстояние между ними, казалось, что он совсем близко. После прошлой ночи ее тело было расслабленно и желало только повторения великолепных часов, проведенных в объятиях Зафира.
– Это что, проверка, гожусь ли я в наложницы великого шейха Кезобана? – Она не могла перестать огрызаться. Так она защищалась. За стеной колючек она оставалась в безопасности, держала жар, вспыхнувший между ними прошлой ночью, под контролем.
– Ты уже знаешь, что мне годится только одна женщина – та, которая будет выбрана мне в жены и в матери наследника. – Его тон стал ледяным, и Дестини понимала, что играет в опасную игру, но не могла этого не делать, не могла не доказать себе со всей жестокостью, что у нее нет будущего с Зафиром Аль-Асмари, шейхом Кезобана. Но его слова разбивали ей сердце.
– Тогда что ты здесь делаешь? – спросила она.
– Я верю, что нас свела сама судьба. Тебе предназначено было оказаться здесь, исцелить Машида. Ты исцелила и меня, позволила начать новую главу жизни.
Твердость его тона не позволяла сомневаться, что он верил во все, что говорил. Но как же то, чего он не говорил? Он считал себя вправе разбить сердце ей, пока она исцеляла его? Гнев бурлил в груди Дестини.
– И с чего начнется эта новая глава? С твоей свадьбы?
Откуда такое разочарование? Она знала еще до их первого обжигающего поцелуя, что ему предстоит жениться на другой.
Зафир поднялся и подошел к ней. Дестини запрокинула голову, встречая его взгляд, и у нее закружилась голова.
– Я хочу понять, почему. – Зафир сел рядом с ней, окружая ее своим мужским ароматом с нотами экзотических пряностей. – Ты была девственницей, Дестини. Почему ты отдала этот дар мне?
Он склонился к ней ближе, и Дестини окатило волной жара, так живо она вспомнила прошлую ночь.
– Я хотела отдать его мужчине, который не попросит большего, который не станет контролировать мои чувства. – Она опустила ресницы, щеки у нее зарделись.
– Какую выгоду ты искала, когда приехала в Кезобан?
– Выгоду? – вспыхнула Дестини. Он считает, что она переспала с ним ради денег? – Я искала здесь только одного – свободы!
Теперь была очередь Зафира изумляться. Дестини испытала секундное удовольствие оттого, что смогла выбить его из равновесия. Но он скоро взял себя в руки, пряча эмоции за властностью и строгостью.
– Объяснись, – приказал он, едва не рыча.
Дестини устала от того, как из-за этого ее эмоции превращаются в американские горки, и снова разгорелась гневом.
– Ты в точности как мой отец.
Зафир засмеялся, высокомерно и неодобрительно:
– Это невозможно.
– Вполне возможно. Он холодный, жесткий, такой же целеустремленный, как ты; но главное, что у вас общего, – стремление контролировать людей. – Начав эту тираду, она не могла остановиться: вся боль прошлого смешалась с непонятными чувствами к этому мужчине, превращаясь во взрывоопасный коктейль. – Я согласилась приехать сюда только для того, чтобы уйти от власти отца и мачехи. Теперь мне не надо присматривать за сестрой и я могу наслаждаться своей жизнью.
– Объяснись, – снова он бросил это слово, как сердитый приказ.
– Моя мать вышла за отца, потому что забеременела мной. Иначе этого брака бы не было. Она любила его, но он не отвечал взаимностью. Я всегда хотела узнать больше… но она умерла, когда родилась моя сестра. Чем больше мы с Милли росли, тем строже становился отец. Я помогла Милли устроиться в Лондоне, и теперь сама сделаю то же самое.
– Поэтому ты так торговалась перед тем, как согласиться сюда приехать?
– Именно. Я думала, что имею дело с твоим помощником…
– Значит, тебе нужны деньги?
– Почему еще бы я сюда приехала? Зачем бы пыталась тебя соблазнить?
Если Зафир считает, что она сидит перед ним, разряженная, как наложница из гарема, чтобы получить от него деньги… это к лучшему. Он не захочет шептать ей на ухо мучительные нежности во время секса, и ее сердце останется в безопасности. Так легче будет поддерживать дистанцию между ними.
– Если тебе нужны только деньги, я предлагаю новую сделку, – заявил Зафир. Опять он пытался контролировать ситуацию! – Через три недели мне нужно объявить о браке. Такие браки заключаются исключительно по расчету. Поэтому оставшееся время я могу провести как холостяк, в свое удовольствие.
– И для этого хочешь купить меня? Заплатить мне за то, чтобы я была твоей любовницей, пока ты не женишься?
Шок был подобен электричеству, молнии в черном небе. Как одна полная страсти ночь могла превратиться в такое? Зафир искушал ее продолжением – но будет ли этого достаточно? Она понимала, что нужно продолжать казаться холодной и расчетливой, требовать большего.
– Так мы оба получим то, что хотим, – рявкнул он с явным нетерпением.
– Очень хорошо. Удвой сумму в предыдущем договоре. – Дестини говорила ровно и твердо, смотрела на него прямо, хотя всем сердцем желала, чтобы Зафир попросил ее остаться, потому что сам ее хотел. Как она может до сих пор отзываться желанием на этого мужчину? Быть готовой принять все, что он даст?
В ответ на требования Дестини Зафира пронизали раздражение и гнев. По крайней мере, теперь он понимал ситуацию. Его помощник был прав. Но это не угасило сексуальное напряжение между ними. Впервые в жизни Зафиру все было безразлично. Он хотел Дестини – любой ценой, эмоциональной или финансовой. Ему необходимо было проводить с ней каждую минуту, пока не состоится его свадьба, выполнение долга перед королевством и перед потерянной сестрой.
– Не обязательно вести себя как дельцы, – сказал он негромко и придвинулся ближе, желая снова окунуться в блаженство, которое испытал прошлой ночью. Теперь, когда Дестини назвала цену и сделка была заключена, он хотел вернуться к той атмосфере, которая царила прошлой ночью, когда были просто любовниками.
Дестини не отстранилась; ее губы приоткрылись, и это сказало ему все, что нужно было знать. Несмотря на то что она все еще держала спину прямо, ее влекло к нему так же сильно. Она все еще принадлежала ему.
– Мы только что заключили сделку. Разве это не делает нас дельцами? – прошептала она. На ее прежнюю браваду остался лишь намек.
– Мы обсудили ее условия, да – условия, которые дадут нам обоим то, что мы хотим. – Зафир провел кончиком пальца по ее мягкой щеке; она резко втянула воздух в ответ. – Теперь забудь об этом. Мы будем гореть в пламени, которое нас охватывает, пока оно не превратится в холодные угли.