Определенно не на той женщине, с которой он встречался, когда она впервые пришла к нему. Гейл как-то вскользь упомянула о том, что между ними уже все кончено. Дарси зажмурилась, стараясь остановить нескончаемую вереницу мыслей, но было уже поздно: в памяти воскрес его глубокий бархатный смех, массивный подбородок, мужественная линия скул и ощущение его упругих непослушных волос, струящихся между ее пальцев. Почти удушающая тяжесть его тела. Пьянящий жар его поцелуев.
Она резко открыла глаза, потому что, когда зажмурилась, вопреки ожиданиям, стало только хуже. К тому же оказалось большой ошибкой вспоминать во всех подробностях ночь, что они провели вместе. Слишком уж соблазнительно. Она убеждала себя, что теперь должна думать о нем исключительно как об отце своего ребенка.
Дарси достаточно реалистично смотрела на вещи, понимая, какая необъятная пропасть лежит между их мирами. Ей даже удалось привыкнуть к этой мысли. Точно так же, как смирилась она и с тем, что однажды Джефф найдет женщину, с которой у него сложатся серьезные отношения. Или почти смирилась. Ведь пока, даже представляя это, она чувствовала, как что-то в ней отчаянно противится думать об этом. Не потому, что она хотела, чтобы он был с ней. Нет. Просто потому… потому… Негодование вырвалось из ее груди почти звериным рыком. Сейчас не имело значения, почему именно, да и искать себе оправдания нет необходимости.
Что же, черт возьми, происходило с ней сегодня?
Стараясь думать о чем-то более радостном, она пыталась представить Джеффа в юности, одновременно задаваясь вопросом, насколько сильно его описание той поры отличалось бы от описаний его матушки. Интересно, какой он представлял будущую жизнь их ребенка? Хотел ли следовать примеру своих родителей или предпочел бы, чтобы жизнь его сына или дочери складывалась иначе?
Она взглянула на телефон и, испытывая искушение, еще более сильное, чем возле двери его комнаты, задумалась о том, предстоит ли им еще поговорить друг с другом, сможет ли еще когда-нибудь он рассмешить ее так, как никто другой.
Джефф поймал проницательный взгляд Чарли, сидевшего с противоположной стороны стола.
– Почему бы нам не прерваться на полчасика и перекусить, – предложил Джефф, вставая из-за стола. – Когда вернемся, продолжим.
Чарли взял несколько папок с его стола, Джефф остался один в тишине пустого кабинета. Опершись плечом на окно, он просматривал сообщения в мобильном, перечитывая новости от матери. Вдруг на экране появилось маленькое черно-белое фото с ультразвукового исследования. Значит, ему звонит та самая женщина, от мыслей о которой он пытался отвлечься, проводя на работе все больше и больше времени, что, впрочем, было тщетно.
– Привет, Джефф. Надеюсь, я не отвлекаю тебя.
– Вовсе нет. Что-то случилось? С ребенком все в порядке?
Маленький нарушитель спокойствия, измучивший организм своей матери и до смерти пугающий Джеффа хрупкостью своего существования.
– Ах да, прости. Наверное, прежде чем звонить, следовало предупредить тебя эсэмэской, что волноваться тебе не о чем. – В ее интонации слышалось какое-то озорство. Игривые нотки.
Ему это понравилось, и он почувствовал, что наконец расслабился.
– Что произошло?
– Я просто подумала, быть может, у тебя найдется время, чтобы поговорить со мной немного.
Джефф окинул взором стол для переговоров:
– Уже через несколько минут у меня продолжатся переговоры.
– О нет, не обязательно прямо сейчас. Знаешь, я могла бы заглянуть к тебе в офис. Или встретить после работы, ты ведь так занят, а значит, вечером удобнее. Хотя, может быть, наоборот, ведь уже поздно, а ты все еще работаешь, и я не хотела бы… ну ты понимаешь. Впрочем, это все не имеет значения. Никакой срочности.
– Дарси, конечно же я найду время. О чем ты хотела поговорить?
В трубке послышался тихий вздох, и его скрытая страстность вдруг всколыхнула чувства, которые он так старательно прятал даже от самого себя.
– Я просто думала о том, что у этого маленького человечка будет совсем другое детство, не похожее мое. И не знаю, я надеялась, что ты, быть может, мог бы рассказать больше о том, какими были твои юные годы. И каким бы ты хотел видеть его детство.
Ну конечно. Ей хотелось, чтобы они больше делились информацией друг о друге, и это единственная причина, по которой она звонит. Единственная причина, по которой он хотел позвонить ей. Они договорились, нашли подходящий повод для встречи. Вот так.
– Как насчет такого варианта: я свяжусь с тобой завтра, чтобы определиться, в какое время мы сможем поговорить. Кроме того, если найдется что-то конкретное, о чем ты захочешь спросить, что не дает тебе покоя, всегда можешь написать мне на электронную почту, я постараюсь ответить тебе уже к утру. Договорились?
– Хм. Да. Конечно. Звучит отлично, Джефф. Удачного вечера.
– И тебе. – Он задумчиво посмотрел на телефон и вдруг встревожился. Внезапно вспомнил. В Вегасе он уже слышал ее отсутствующий, лишенный какой-либо интонации голос. За маской бесстрастности и невозмутимости она прятала то, что не должны были видеть другие.
Чарли вернулся в кабинет и, нажав несколько клавиш, тотчас вывел на большой экран запрограммированную временную шкалу. Взглянул на Джеффа:
– Хочешь пробежаться по материалу, прежде чем мы начнем?
Желтый торт. Из готовой магазинной смеси.
Это невероятно аппетитное открытие точно гром среди ясного неба потрясло Дарси вскоре после беседы с Джеффом. После звонка у нее осталось ощущение смутной тяжести, поскольку она убедила себя, что разговор с ним непременно поможет выбраться из гнетущего состояния. Однако этого не случилось, легче не стало. Пожалуй, наоборот, теперь она чувствовала себя еще более одинокой и ненужной, чем до этого. Впрочем, а чего она ожидала? Несмотря на то что Джефф ставил ее здоровье и благополучие на первое место, он тем не менее оставался занятым человеком. У него своя жизнь. Обязательства перед корпорацией, друзья и все прочее.
Дарси повесила трубку и села на край своей кровати, надеясь, что сможет собраться с духом и найти силы хоть на что-нибудь. Ее злило, что она совершенно потеряла аппетит и ничего не желала. Она преисполнилась жалости к себе, что было ей незнакомо и прежде казалось недостойным. И тут вдруг в один момент такое вдохновение.
Торт.
А потом нечто еще более ошеломительное.
Голод. Непреодолимая жажда.
Уже через минуту Дарси с остервенением обыскивала кладовую и готова была тотчас разрыдаться, обнаружив наконец то, что искала. Примерно минут через сорок она с вожделением смотрела на два только что испеченных коржа и мысленно рассчитывала, сколько пройдет времени, прежде чем они остынут и их можно будет покрыть глазурью и съесть. Слишком долго.
– Бог мой. – Она почти стонала, слыша в собственном голосе нотки отчаяния. – Как же я хочу тебя.
Внезапно услышав, как у нее за спиной кто-то кашлянул, Дарси буквально подскочила от неожиданности, инстинктивно схватившись одной рукой за живот, а другую в испуге приложив к груди.
– Джефф, – выдохнула она, увидев его в дверях. Он казался огромным, могущественным, сильным, довольная улыбка на его губах выдавала то, что сложившаяся ситуация его весьма позабавила. – Я думала, у тебя переговоры. Что ты здесь делаешь?
Потирая ладонью затылок, он кивнул в сторону кухонного стола:
– Захотелось тортика?
Глава 12
Он с огромным удовлетворением и каким-то теплым чувством взирал на Дарси, стоящую возле стола. Она покрывала глазурью остывшие коржи, чуть наклонив голову назад и поднося к губам теплую ароматную сладость.
– Предатель. Она твоя мать. И именно ты обманом заманил меня сюда и вынудил жить здесь и работать с ней. Тебе стоило предвидеть, что мы сможем найти компромисс и договориться.
– Хочешь сказать, это она торговалась ради поездки в какой-то бутик для младенцев? Не смеши меня.
Он кричал и возмущался, но, лично увидев Дарси, понял, что его беспокойство по поводу ее переработки беспочвенно.
Она отрезала кусок желтого торта и аккуратно переложила на блюдце.
Черт возьми, у него потекли слюнки, подойдя к столу, он едва удержался, чтобы не поцеловать ее в шею. Она задорно смеялась, беззаботно болтала с ним и, казалось, без всякого смущения ходила босой. Созерцание этой сцены словно замкнуло в нем что-то, в мгновение ока он позабыл, почему они здесь и что их связывает.
Он снова бросил взгляд на ее шею. Изящная, длинная, обнаженная, как нарочно по светлой бархатной коже растеклось крошечной пятнышко глазури.
Она казалась невероятно сладкой, притягательно вкусной.
Какой и была на самом деле. Он вспомнил, как скользил кончиком языка от ее ключицы вверх к мочке уха, как длинные струящиеся пряди ласкали его пальцы, когда он убирал волосы с ее плеч.
– Ты в порядке? – спросила Дарси, настороженно посмотрев на него.
Если не считать того, что за какие-то несколько секунд все тело сковало неодолимым напряжением, то да, все просто превосходно.
– Я просто очень хочу отведать торта.
Удовлетворенная ответом, она улыбнулась и подала ему кусочек:
– Тогда пожалуйста.
– Неужели?
Дарси взглянула на него и с вызывающей улыбкой похлопала себя по животу:
– Ем за двоих. Кроме того, это единственное, что по-настоящему пробудило у меня аппетит за очень и очень долгое время. – Она с жадностью посмотрела на свой кусок: – А ну, полезай ко мне в живот!
Джефф не мог поверить, она процитировала фразу из фильма про Остина Пауэрса. Он громко рассмеялся, когда она с готовностью схватила блюдце и направилась к столу, эта маленькая будущая мамочка, с удовольствием уселась, даже не посмотрев в его сторону.
Ее губы сомкнулись вокруг вилки с кусочком лакомства, из груди вырвался беззастенчивый стон, его тело мгновенно отреагировало, и так бурно, что наилучшим выходом оказалось направиться к холодильнику.
– А твой живот не откажется от стаканчика молока?
Когда он повернулся, чтобы взглянуть на нее, она все еще облизывала вилку с остатками крема и глазури, с упоением смаковала каждую крошку бисквита и каждую каплю глазури и рассеянно кивнула в ответ.
Джефф проглотил ком и, стараясь мысленно встряхнуться, наполнил два стакана.
Они пили молоко, а молоко и эрекция несовместимы. Он не должен думать о Дарси в таком ключе. Им не суждено снова быть вместе. И даже если рассудок станет время от времени возвращать его фантазиями в то время, ему хватит силы воли держать под контролем тело, дабы подобное не повторилось.
И хотя неумолимо возраставшее напряжение в брюках говорило о том, что это самообман, мысленно он все же постарался взять себя в руки и велел себе успокоиться.
Сейчас, когда у них должен появиться ребенок, слишком многое оказалось бы под угрозой. Значит, их отношения должны оставаться исключительно платоническими.
Нельзя, чтобы все закончилось так же, как с Марго. После многих лет дружбы они с трудом могли находиться в одной комнате, не говоря уж о том, чтобы спокойно разговаривать.
Подытожив свои рассуждения, Джефф опустился на стул напротив Дарси:
– Так как тебе живется с матушкой? Все хорошо?
Наблюдая за тем, как Дарси все еще возится с этой проклятой вилкой, он заерзал на месте и напряженно добавил:
– Можешь не спешить с ответом.
Она подняла на него глаза, щеки загорелись ярким румянцем. Ей это невероятно шло.
Облизав вилку, наконец она выпустила ее изо рта, демонстрируя, что не собирается уступать.
– Твоя мама – просто чудо. Мне кажется, она чуть ли не самый щедрый человек из всех, кого мне довелось встретить.
Джефф улыбнулся:
– Она не пыталась купить тебе дом на противоположной стороне улицы? Он, по счастливой случайности, продается. Он меньше, чем этот, но для вас двоих…
– Нет. Она очень благоразумная. И наблюдательная. Говоря о ее щедрости, я имела в виду, что она не жалеет времени и внимания, рада поделиться мыслями и чувствами.
– Она такая. Я надеялся, она не станет оказывать на тебя чрезмерного влияния. Знаю, ты независимая.
Дарси покачала головой и, снова взявшись за вилку, принялась подбирать остатки глазури с краешков блюдца. Собрав их в маленькую сладкую каплю, отправила в рот.
– Мы пришли к очень хорошему размеренному режиму, который устраивает нас обеих. Каждое утро отправляемся на прогулку, иногда, если я не уверена в своем самочувствии, просто бродим по двору. Говорим о наших целях, интересах, о том, что может быть полезно в будущем. И если вдруг я чем-нибудь смущена или испытываю неловкость из-за того, что пришлось незамедлительно убежать по вине собственного желудка, у нее непременно найдется невероятная история из твоей жизни, от которой мне обязательно станет лучше.
Джефф не смог скрыть изумления:
– Да что ты говоришь?
– Да, вроде той, где ты добрался до запасов десертов и сладких украшений к ним, принадлежавших поставщику продуктов, после чего тебя стошнило прямо в бассейн.
Джефф резко отстранился:
– О нет.
Он не рассчитывал, что мать вспомнит именно об этом.
– Да, по ее мнению, справедливости ради, и тебе время от времени нужно пережить немножечко унижения.
– Я боюсь спрашивать, но как часто ты сейчас испытываешь приступы тошноты?
Он заметил в ее глазах какой-то странный блеск.
– Часто.
Джефф потянулся к ней через стол и взял ее руку в свою ладонь:
– Надеюсь, в ближайшее время все пройдет.
Она окинула его с ног до головы и, закрыв глаза, рассмеялась:
– Не сомневаюсь в твоей искренности.
Она была так рада его приходу. Настолько, что не могла не признать: будущий маленький человек, ребенок Джеффа, уже влиял на нее на уровне гормонов.
Уже дважды у нее возникало необъяснимое и непреодолимое желание сию же минуту расплакаться. Первый раз, когда, поедая третий кусок торта, она вдруг осознала, что не в силах съесть больше ни крошки. Второй – когда по ее просьбе Джефф снял с полки свою любимую награду и сказал, что не имеет ни малейшего представления, почему именно она так ему дорога.
Да, гормоны определенно сказывались на ее поведении. Это придавало оптимизма, кроме того, именно на них она могла списать необъяснимые реакции. Вроде той, что она испытывала всякий раз, когда Джефф приближался к ней. Было достаточно намека на едва уловимый мужественный аромат его тела, и все в ней переворачивалось.
Несколько минут назад они поспорили, обсуждая тему школы.
– Я не знаю, Дарси. В вопросе школы-интерната мои родители были солидарны. Я очень ценю этот жизненный опыт. Но сейчас, когда ты примерно на середине срока беременности, я не уверен, стоит ли отправлять его или ее в пансион. Для меня в принятии решения будут играть значительную роль личностные качества, темперамент и способности этого маленького человека. – Их взгляды встретились. – Но решать мы непременно будем вместе.
Сегодня вечером неофициальным девизом беседы стало то, что во всем они будут участвовать вместе. Она кивнула в знак согласия, он увидел в ее глазах благодарность и признательность.
– Я тебе верю.
Легкий ветер зашуршал листьями деревьев, окружавших угодья, и вдруг подхватил ее локоны и, поиграв ими, бросил – волосы упали на лицо Дарси. Убрав локоны за ухо, она подняла глаза и встретила неотрывный взгляд Джеффа, прочесть который ей так и не удалось.
Неожиданно смутившись, она спросила:
– Что такое?
Он лишь взмахнул рукой:
– Ничего. Просто уже поздно. Тебе нужно немного отдохнуть, а мне пора ехать.
Он помог ей встать.
Они вместе дошли до дома, у дверей Джефф остановился:
– Здесь я пожелаю тебе доброй ночи. Хорошенько выспись завтра, договорились?
Дарси чуть закатила глаза, Джефф ответил обезоруживающей улыбкой:
– Давай, иди же, чтобы я не волновался.
Вне всякого сомнения, этот человек знал, как заполучить желаемое.
– Постараюсь.
Успокоенный, он склонился к ней, вероятно, чтобы поцеловать на прощание в щеку, но стоило ему оказаться рядом, насыщенный мужественный аромат, который так жестоко играл чувствами Дарси и угрожал самообладанию весь вечер, внезапно настиг ее. Она закрыла глаза и невольно повернулась к нему лицом, глубоко втянув носом воздух.
"Эй, какого черта она делает?" – только успел подумать Джефф.
В тот же миг Дарси сделала шаг назад, чтобы оказаться хоть чуточку дальше от него, и оступилась, зацепившись за край дорожки.
Джефф тотчас поймал ее, подставив руку, помог уверенно встать на ноги. Они оказались совсем рядом. Она взглянула прямо ему в лицо, их тела были так близко, едва ли не соприкасались. На таком ничтожном расстоянии она не могла отделаться от его дивного аромата. Сердце билось гулкой дробью, дыхание стало слишком частым.
– Дарси?
Она тряхнула головой, пытаясь отогнать наваждение, возбужденная его терпким мужским ароматом.
– Милая… – Его ладони сжимали ее крепче, в то время как тревога в голосе становилась все очевиднее. – С тобой все хорошо?
Она на секунду опустила веки. Хорошо? И тут осознала происходящее. У нее был выход из ситуации. Переложить вину за моментную слабость на ребенка.
Подумав еще, она решила, что вполне сможет с этим жить. Поднесла ладонь к виску и слегка, точно неосознанно, поежилась:
– Кажется, я устала немного больше, чем думала. Просто закружилась голова, ничего страшного.
И уже в следующую минуту, не успела она понять, что происходит, Джефф поднял ее на руки.
– Джефф! – вскрикнула Дарси, цепляясь за его рубашку, в то время как он уверенно вошел в дом через открытую дверь террасы.
– Я отнесу тебя в постель и позвоню Гранту, попрошу, чтобы он посетил нас.
– Джефф, нет… – начала она, но он внезапно остановился и пристально посмотрел на нее.
– Тебе совсем плохо? Мы сейчас же поедем в больницу.
О, черт!
– Джефф, нет. Подожди секунду, Джефф. Джефф! – Она извивалась в его руках, стараясь хотя бы одной ногой ступить на пол, но он не был настроен допустить этого, по крайней мере, пока она не вцепилась в его воротник. – Поставь меня сию же минуту, черт побери.
Он опустил ее, позволив встать на пол, однако продолжал держать слишком крепко, ей было неловко, особенно потому, что теперь следовало, либо признаться в своем проступке, либо отправиться в больницу.
– Дарси, если что-то не так…
– Послушай… – Она расправила плечи и постаралась принять как можно более значительный вид, что легко умела делать при необходимости. – Я солгала.