Старая женщина сидела мрачно и совершенно неподвижно, вцепившись в ручки кресла пальцами, унизанными кольцами. Она смотрела в огонь, разглядывая игру пламени, как будто перед ней было какое-то видение. Она была неподвижна так долго, что Лоре стало немного не по себе.
- Мне жаль, что я расстроила вас, - мягко произнесла она.
Миссис Тайлер будто не слышала ее слов. Все ее внимание было приковано к пляшущим оранжевым язычкам в камине. Она заговорила, даже не взглянув на Лору.
- Возможно, будет лучше, если ты немного познакомишься с семейной историей, - сказала миссис Тайлер. - О таких вещах не говорят по доброй воле с посторонними. - Она снова замолчала, задумавшись.
- Я жена Уэйда, - тихим голосом сказала Лора.
- Ты все же посторонняя в этом доме, - продолжала миссис Тайлер. - Чужая. Ты даже не хочешь принять наш образ жизни. Мне даже кажется, что ты чужая моему сыну. Я не знаю, какая причина заставила тебя выйти за него, но думаю, это была не любовь.
Лора сидела очень тихо. Она не ожидала такой проницательности от свекрови. Но ей нечего было скрывать. Уэйд знал о Мартине. Он понимал, что это был союз двух одиноких людей, которым необходимо было ухватиться за что-нибудь. Но матери Уэйда это невозможно объяснить.
Миссис Тайлер продолжала ровным холодным тоном:
- Сейчас я скажу тебе правду, которую ты должна знать, прежде чем подружиться с женщиной, живущей в том чудовищном доме наверху. С тех самых пор, как Морган Амброз превратилась в девушку, все знали, что она совершенно бесстыдно охотится за Уэйдом. Было совершенно очевидно, что она решила получить его любой ценой. Если бы я… не помешала этому… он, вполне возможно, женился бы на ней.
Эта правда, которую миссис Тайлер почему-то считала такой важной, не особенно потрясла или обеспокоила Лору. В конце концов, при обаянии Уэйда, почему бы девушке, подобной Морган, не увлечься им? Но все это было так давно! Почему это должно иметь значение сейчас или быть причиной для продолжения вражды? Она перешла к вопросу, который больше интересовал ее.
- Вы возражали против его женитьбы на Вирджинии?
В голосе миссис Тайлер вдруг появилась ледяная нота, но, к удивлению Лоры, она ответила на вопрос быстро и, казалось, честно:
- Я не заметила, как это надвинулось, - призналась она. - Победа Морган казалась настолько неминуемой, что я не ожидала такого оборота.
- Но раз Вирджиния могла стать хорошей женой Уэйду, почему бы вам возражать?
Миссис Тайлер приняла чуть более гордую позу:
- Едва ли внуку Джейсона Каулза пристало жениться на служанке. Потрясение было слишком велико для меня.
Лора почувствовала вспышку жалости к юной Вирджинии. У нее появилось ощущение, что она довольно хорошо ее знает.
- По крайней мере, его женитьба на Вирджинии была для вас не таким плохим исходом, как если бы он привел сюда Морган, - сухо сказала она.
Старая леди легким небрежным движением пальцев отвергла такую возможность, а драгоценные камни колец, ослепительно вспыхнув, подвели окончательную черту:
- Я позаботилась о том, чтобы он не привел ее сюда. Но я понимаю, что, не имея благородного воспитания, ты не разбираешься в таких вопросах. Это, я полагаю, не твоя вина.
- Вполне возможно, - согласилась Лора, хотя знала, что с ее воспитанием все благополучно. - Но сейчас все это не имеет значения.
- Ты полагаешь, что не имеет значения факт, что Морган никогда в жизни не отказывалась от того, чего ей хочется?
- Я не думаю, что ей нужен Уэйд, - упорствовала Лора. - Мне показалось, что он ей не очень-то нравится. Что произошло такого, что он отдал приказ, запрещающий всем вам общаться с обитателями усадьбы миссис Ченнинг?
- Мой сын не отдает приказов в этом доме, - ехидно сказала миссис Тайлер. - Он просто высказал просьбу. Но поскольку он не потрудился объяснить причину, я его не расспрашивала. Но скажи мне, если ты не считаешь эти прошлые события важными, что для тебя важно?
Лоре незачем было размышлять.
- Важно счастье Уэйда. Я хочу видеть его снова здоровым и сильным телом и душой. Я очень хочу, чтобы Джемми был счастлив, как все маленькие мальчики. Я хочу, чтобы он освободился от страшных снов, которые его преследуют. Я так сильно этого хочу, что сейчас же пойду и скажу Уэйду, что мне жаль, что я ездила в повозке с мальчиками. Я извинюсь, хотя во мне нет чувства вины. Мне действительно жаль, если я вызвала его неудовольствие.
- Но тебе не жаль, что ты вызвала мое неудовольствие? Лора поднялась со стула.
- Я уже сказала, что мне жаль, если я расстроила вас. Но я начинаю думать, что вам угодить невозможно.
Не дожидаясь ответа, она направилась к двери и вышла в холодный коридор. Ей не следовало говорить этого. Это было по-детски. Но сейчас Джемми с нетерпением ждал ее, и она перестала думать о неприятной беседе с его бабкой.
- Она очень сердилась? - горячо спросил он. - Она говорила что-нибудь о елке?
- Все в порядке, - успокоила его Лора. - Она даже не упомянула о елке.
- Тогда где мы ее установим? Питер говорит, что он не может внести ее в дом, пока кто-нибудь не скажет ему.
- Мы попросим папу помочь нам, - сказала Лора и протянула ему руку.
Они подошли к библиотеке и постучали. Сначала была тишина, потом Уэйд позвал:
- Войдите.
- Подожди здесь минутку, - прошептала Лора и вошла в комнату.
Уэйд не сидел за письменным столом. Он вытянулся на диване перед камином и не оглянулся, когда она вошла. Лора улыбнулась Джемми и тихо закрыла дверь. Несколько мгновений ее занимала мысль, каким образом матери Уэйда удалось помешать сыну жениться на Морган. В словах старухи было что-то загадочное. Потом он поднял на нее глаза, и она быстро подошла и опустилась на колени на коврик перед диваном.
- Твоя мать говорит, что мне неприлично было ездить в телеге с Адамом Хьюмом и мальчиками, чтобы помочь Джемми выбрать рождественскую елку. Я, правда, не хотела делать ничего неправильного. Я поехала, потому что - потому что хотела быть самой собой. Я сказала твоей матери, что я так часто ездила в повозках дома, что не видела в этом ничего плохого.
Уэйд сел на диване и стал вглядываться в ее лицо глазами, темными до синевы, как и у его сына.
- Если это было неправильно, зачем мистер Хьюм пригласил меня? - настаивала Лора.
Уэйд развязал завязки шляпы и покачал головой, увидев приколотую булавкой ленточку.
- Все держится на булавках и клею! Лора, милая, стиль поведения Адама вряд ли подходит молодой женщине вроде тебя.
Он положил ее шляпку на диван рядом с собой, а потом принялся разглядывать ладонь своей левой руки, где белели бугорки старого шрама. Лора быстро взяла его руку и приложила к своей щеке.
- Ты никогда не рассказывал мне, как получил этот шрам. Рана прошла насквозь. Какая страшная боль!
Он отнял руку от ее щеки и почти гневно сжал пальцы над шрамом.
- Это было результатом подражания Адаму, - сказал Уэйд.
Она понимала, что лучше не расспрашивать дальше.
- Тогда я никогда больше не буду его слушать, - пообещала она. - Он на самом деле не нравится мне. Он грубый человек. Но, Уэйд, Джемми и я хотим спросить тебя, где нам можно установить рождественскую елку. Джемми выбрал такую красавицу, и нам не терпится поставить ее.
Он легонько поцеловал ее в щеку, и она знала, что прощена. Уэйд, по крайней мере, никогда не будет копить горечь на сердце, как его мать. Чувство облегчения вызвало в ней нежность, и она на миг прижалась к нему, прежде чем встала и помогла ему подняться.
- Как ты думаешь, можно поставить ее в гостиной? Это очень расстроит твою мать?
Он вышел вместе с ней в коридор, где их ждал Джемми.
- Гостиная, конечно, подходящее место, - ответил Уэйд. - Беги и скажи Питеру, чтобы вносил дерево, Джемми. А Элли пусть разведет огонь в камине, чтобы нам было уютно.
Джемми умчался, а Уэйд прошел в парадную гостиную, раздвинул тяжелые портьеры и открыл ставни, впуская неяркий свет.
Остаток дня все они были заняты. Лора прикрепила свечи, которые купила утром. Нужно было приготовить воздушную кукурузу и сделать из нее бусы, а также нанизать на нитку клюкву для гирлянд. Миссис Лорд, узнав от мальчиков о елке Джемми, прислала коробку серебряного дождя, тонких, хрупких полосочек, которые она каждый год заказывала у жестянщика.
В тот вечер Лора принесла в гостиную материал гранатового платья и, пока Джемми с отцом украшали елку, аккуратно шила. В первый раз ей было тепло и уютно в этом доме. Антагонизм на время отступил, Уэйд и Джемми, как никогда раньше, были похожи на отца с сыном. Единственным нарушением гармонии этого вечера был приход Элли с вопросом, как долго Уэйд намеревается оставлять миссис Тайлер одну в задней гостиной.
Уэйд набросил последний венок из клюквы на ветку и вытер руки носовым платком.
- Но, Уэйд, - запротестовала Лора, - пусть она придет сюда к нам. Ей незачем оставаться одной.
- Неважно. Елка почти готова. Джемми может сам закончить. Я пойду немного почитаю ей.
И Лора с Джемми остались одни любоваться елкой. Она была по-настоящему красивая. С каждой ветки струились серебряные лучики дождя, белые гирлянды воздушной кукурузы и красные из клюквы добавляли праздничности.
- Это самая красивая елка во всем мире, - торжественно заявил Джемми.
- Подожди, пока мы зажжем свечи, - сказала Лора, а про себя добавила: подожди, когда мы положим маленького толстенького щенка под эти ветки!
Пришло время спать, но ему не хотелось одному идти наверх, поэтому Лора поднялась вместе с ним. Она сказала, что будет работать над платьем в своей комнате через коридор. Но сначала она поможет ему улечься.
Так у них было теперь заведено, хотя она все еще только поправляла одеяло вокруг него и гладила по голове. Перед отходом ко сну он всегда держался натянуто, как бы сжавшись в комок. Как будто он боялся, что она может нагнуться и поцеловать его, и как будто, если он примет ее поцелуй, это будет неверностью по отношению к его маме. Она была уверена, что это было именно так, потому что во всем остальном он полностью принял ее. Когда он входил в дом после школы, он в первую очередь искал ее, чтобы узнать, чем она занимается, а теперь, когда начались каникулы, он по нескольку раз в день приходил к ней посоветоваться о том о сем. Но перед сном он все еще держал ее на расстоянии, и она не торопила его. Времени впереди достаточно.
Она погасила лампу и пошла развести камин в своей комнате. Потом устроилась под плетеным желтым абажуром, и ее игла ритмично принялась сшивать яркую ткань. Она шила, думая о вечере у Серины, о том, что она будет одета так же красиво, как и все остальные дамы, и о том, как приятно ожидать такое веселое событие.
XI
Наступил сочельник. С раннего утра белые снежинки сыпались с серого неба, и Лора с Джемми уже совершили несколько вылазок во двор. Лора давно не чувствовала себя такой молодой и беззаботной. Она забрасывала Джемми пушистыми снежками и смеялась, когда его ответные выстрелы попадали ей в рот и глаза.
Ничего подобного в Пайнвилле не было. В редкие случаи снегопада снежинки таяли, едва коснувшись земли. Это было чудесное явление, которое можно было только наблюдать. А здесь снег хрустел в ладонях, таял на щеках и оставлял чистый вкус во рту.
Догвуд-Лейн оделся в новый убор, который преобразил все вокруг, превратил знакомый участок дороги в волшебный проход, обрамленный не бурыми голыми ветками, а мерцающей чистой белизной.
Когда Лора одевалась на вечер Серины, она была рада, что снег ничем не напоминал ей Рождество дома. Сегодня вечером - только сегодня - она не хотела помнить. Только раз за весь день она достала маленькую ракушку Мартина и недолго подержала в ладони, а затем решительно убрала ее и закрыла свое сердце для воспоминаний о ветках омелы и остролиста и рождественских песенках. Может быть, в Стейтен-Айленде все это тоже есть, но шепот снежинок, ложившихся белыми грядами на каждом подоконнике, делал этот мир совершенно иным, и можно было не думать о сходстве с рождественскими днями прошлого.
- Ты еще не готова? - возбужденно зашептал Джемми за дверью.
- Нет еще, - откликнулась она, радуясь тому, что он был так же взволнован, как она. - Леди, знаешь ли, нужно очень много времени, чтобы одеться к вечеру. Но я обещала - ты первым увидишь меня, когда я буду готова.
По указанию миссис Тайлер она купила обруч побольше и сейчас надела на него свой новый кринолин и протянула руку к гранатовому платью, горевшему ярким теплым светом на ее кровати. Чуть затаив дыхание, осторожно придерживая горловину, чтобы не повредить темные локоны, только что освобожденные от папильоток, она легким движением набросила платье.
Пышная юбка окружила ее, и она на мгновение погрузила руки в складки платья, наслаждаясь запахом и ощущением ткани. Очень трудно было застегнуть корсаж, потому что у нее дрожали пальцы, и она даже подумала сбегать к Уэйду за помощью. Но она все еще стеснялась его немного в таких вопросах, и, кроме того, не хотела, чтобы он видел ее, пока она не будет полностью одета в свой вечерний туалет. Сегодня ей почему-то хотелось, чтобы его глаза осветились восхищением, которое будет предназначено ей одной, не затуманено воспоминаниями о Вирджинии. Она понимала, что это было чисто женским тщеславием, и тихонько посмеялась над собой.
Над ее туалетным столиком было небольшое зеркало, в которое она тщательно избегала смотреть. Она хотела увидеть себя в зеркале, когда будет совсем готова. Из маленькой бархатной сумочки она вынула нитку гранатов, оправленных в старинное золото. Это была единственная драгоценность, оставшаяся ей от матери. Отец подарил бусы ей на семнадцатилетие, и сейчас она застегнула их вокруг шеи с чувством любви и гордости. Оттенок камней совершенно точно подходил к цвету платья, они сияли теплым светом на ее загорелой коже.
Она покружилась по комнате, как будто на талии ее лежала рука партнера, а потом с легким сожалением вспомнила, что сегодня она не будет танцевать. Но это не важно. Просто появиться в доме Серины под руку с Уэйдом и почувствовать, что он гордится ею, будет вполне достаточно для нее. Он не сможет не гордиться, когда на его жене такое красивое платье, хотя она и не красавица, в чем Лора отдавала себе отчет. Она будет улыбаться его друзьям и не будет много говорить - это самое безопасное. И, конечно, она будет просто образцом леди!
Все еще оттягивая момент, когда она посмотрится в зеркало, она слегка приподняла подол юбки и полюбовалась белыми фильдекосовыми чулками, купленными по указанию миссис Тайлер. У нее еще не было таких чулок. Они были такими тоненькими по сравнению с хлопчатобумажными или плотными шерстяными, к которым она привыкла. Правда, в продаже были и шелковые чулки, но она на них даже не посмотрела, зная, что они чрезвычайно непрочны.
Ее новые туфли были из мягкой черной кожи с модной шнуровкой вокруг щиколотки. Сейчас она подняла одну подошву, чтобы в десятый раз полюбоваться крошечным каблучком. Она определенно будет сегодня по-настоящему элегантной леди.
Наконец наступил момент смотреться в зеркало, ей лучше поторопиться, а то Джемми опять зашумит у двери. Зеркало было не очень большое, и она хоть и принесла поближе лампу, не могла увидеть все свое отражение сразу. Но круглый вырез платья, пышные рукава и поблескивающие вокруг шеи мамины гранаты выглядели и в самом деле чудесно. Отражение лица ее не доставило ей удовольствия, но ведь так было всегда. Правда, темные локоны придавали ее облику менее суровый вид, чем ее обычная гладко зачесанная назад прическа Длинные волосы на затылке она заколола в высокий узел, который удерживался венчиком из темно-красных атласных цветочков. Глаза ее ярко блестели, на щеках горел теплый румянец.
Вид у нее вполне соответствующий обществу и событию, подумала она. Она очень надеялась, что выглядит как подобает!
Лора открыла дверь, и Джемми, опиравшийся на нее с противоположной стороны, почти ввалился в комнату. Она покружилась для него по комнате, смеясь над его изумлением и ожидая его одобрения.
Но он был не из тех, кто беспечно и бездумно хвалит. Он обошел вокруг нее, осмотрел ее с головы до ног. Он даже наклонился и расправил подол платья, чтобы складки не прилипали друг к другу. Он так долго рассматривал ее, что она начала беспокоиться. Если Джемми не понравится…
Потом он отступил назад и одобрительно улыбнулся.
- Ты такая же красивая, как рождественская елка, - провозгласил он.
Она обхватила его руками и обняла крепко, не думая о возможном ущербе для платья. Он смущенно вывернулся из ее объятий и потянул к двери.
- Пойдем покажем папе. Теперь, когда я первым увидел тебя.
Она уверенно прошла по коридору вслед за Джемми, шелестя юбкой, и подождала, пока он постучит в дверь комнаты Уэйда. Тот открыл дверь, одетый в вечернюю рубашку с кружевами, и уже выглядел элегантным джентльменом, даже без пиджака и с костылем под мышкой.
- Мне не видно тебя в темноте, - сказал он. - Входи сюда, здесь светло.
В его комнате горели две лампы, и огонь камина вносил свой розоватый свет. Она шагнула в освещенный круг и стала ждать. О Боже, думалось ей, эти мужчины! Теперь ее снова подвергнут медленному тщательному осмотру и заставят волноваться, прежде чем выскажут одобрение. Как глупо было надеяться, что его глаза засветятся немедленно, что он удивленно восхитится. Он, конечно, давно привык к виду дам в вечерних платьях, в то время как она надела такое прекрасное платье впервые.
Уэйд не терял времени на долгий осмотр, как Джемми. Он взглянул на нее пристально один раз и качнулся на костыле к двери.
- Может, пойдем вниз и покажем маме, Лора? Она скажет, годится это или нет.
Годится? Внезапно ей стало не по себе: почему это может не годиться?
Она аккуратно подобрала юбки, чтобы не коснуться ими ступенек, и пошла вниз впереди Уэйда. Джемми шел сзади, между его юных темных бровей залегла складка.
Войдя в гостиную миссис Тайлер, Лора попыталась сложить губы в улыбку. Мрачное выражение никогда не придаст ей вид леди, одетой для выезда на бал.
- Встань там, - приказала миссис Тайлер, указывая место. - Расправь плечи - не сутулься. Повернись… нет, не так быстро. Поворачивайся медленно.
С бьющимся сердцем Лора совершила мучительно медленный поворот под критическим взором миссис Тайлер. Когда она остановилась, старая леди произнесла одно резкое слово:
- Безвкусно!
Лора повернулась к Уэйду с широко раскрытыми, потрясенными глазами, но он с несчастным видом покачал головой.
- Боюсь, она права, Лора. Ужасно боюсь…
- Конечно, я права, - заявила миссис Тайлер. - Ты не можешь везти ее к миссис Лорд, одетую, как старомодная старуха. Я знала, что ей не следовало самой браться за шитье.
Лора почувствовала, как ее лицо заливает густая краска. Она была совершенно унижена, пристыжена. В своем неведении она считала, что это платье красивее всех, какие она когда-либо видела. Она сама придумала детали отделки из бархата и кружев, полагая, что создала нечто прекрасное.
Несчастливое молчание прервал Джемми:
- Я считаю, что она выглядит прекрасно, - настаивал он. - Я думаю, она будет на вечере красивее всех.
Никто не обратил на него внимания, и даже Лора не в силах была с благодарностью посмотреть на него, потому что боялась потерять контроль над собой и разразиться детскими слезами отчаяния.