- Как эта дура Вирджиния? Нет, спасибо. Я вижу его насквозь. А теперь я задам тебе вопрос: что ты видишь в нем такого, за что любить и чем восхищаться?
Лора снова закрыла глаза. Сейчас она не могла быть совершенно правдивой. Мама Тайлер давно разобралась в обстоятельствах. В ее словах сквозило желание уязвить.
Лора тщательно выбирала слова.
- Я вижу, кем он мог бы стать. Я вижу в нем черты, из которых это может развиться.
- Вздор! Я сама пыталась разглядеть те самые черты. Но он не хотел расти или, вернее, не мог. Он мой сын, и я люблю его, моя прекрасная леди, несмотря на твои обвинения.
- Сомневаюсь, что любовь без уважения может принести счастье кому-либо. Я бы не хотела такого для себя. Конечно, он сопротивлялся такой любви.
- Ты, кажется, ходишь по кругу, - сказала старая леди. - Ты обвиняешь меня в попытках изменить его, говоришь, что это невозможно, после этого заявляешь, что он может стать другим. Мне не за что уважать его, но ты говоришь о том, что любовь без уважения ничего не стоит. Ладно, хватит этой бессмыслицы. Приходи, поговорим через двадцать лет, когда твоя голова будет не так пуста. Лора выпрямилась и посмотрела на нее:
- Вам известно, что Уэйд знает правду о том дне, когда вы схватились за раскаленные щипцы Морган?
Старая женщина мастерски владела своими эмоциями. Она моргнула и начала было говорить, но Лора ее перебила:
- На этот раз Уэйд верит Морган. Так что в уважении, которое он может испытывать к вам, возможно, чего-то недостает.
Мама Тайлер впервые не нашлась, что сказать. Она откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. В безжалостном свете каждая морщинка на ее лице казалась глубокой трещиной.
Лора встала, отряхнула с платья землю и траву. Потом подошла и встала рядом с креслом старой леди.
- Все это давно прошло и должно быть забыто. Важно настоящее. Я хочу помочь Уэйду. И хочу помочь вам и Джемми. Сейчас - вам. Давайте - возьмите меня за руки и пройдите несколько шагов. Два, три шага, шесть - не больше. Вы каждый день встаете на ноги, когда пересаживаетесь в это кресло. Вы можете научиться ходить самостоятельно, если постараетесь.
Она протянула ей руки, а старая женщина пристально с негодованием смотрела на нее.
- Ты думаешь, я притворяюсь? Бог решил наказать меня этим недугом, и я только подчиняюсь Его воле.
- Я не верю этому, - сказала Лора. - Но я действительно верю, что Он поможет вам, если вы попытаетесь помочь самой себе. Вы позволили вашим мышцам ослабеть, так что они не могут держать вас, но еще не все потеряно: если мы начнем тренироваться каждый день, мышцы окрепнут. Давайте же - я не дам вам упасть.
Мама Тайлер оттолкнула ее руки и надулась, как ребенок.
- Я ничего подобного не сделаю. Иди, принеси мне стакан воды, пожалуйста.
- Вы уходите от разговора, - возразила Лора. - Я сейчас принесу вам воду. Но скажите, если вы знаете Уэйда так хорошо, чего он хочет от жизни больше всего?
- Чтобы его любили таким, какой он есть, конечно. Так, как его любила слепо преданная ему Вирджиния.
Лора кивнула.
- Я тоже так думала. Я полагаю, этого каждый из нас хочет. Морган, и Адам Хьюм, и я. И вы тоже. Это было бы так легко, так приятно. Нам никогда не пришлось бы смотреть в лицо своим недостаткам или как-то бороться с ними. Но мой отец никогда не считал, что это хорошо для кого-либо.
Мама Тайлер впервые слушала.
- Продолжай, - с сарказмом сказала она. - Настоящее откровение.
Ветерок порхнул над садом, и Лора, протянув руку, поймала яблоневые лепестки, а потом сдула их с ладони.
- Я не могу продолжать, - ответила она. - Я полагаю, что не сама придумываю эти мысли. Я вспоминаю отца и то, что он говорил мне. Но я не могу вспомнить все. Я думаю, что вы все еще ведете битву, которая закончилась в прошлом. Но вы так и не узнали, что война давно закончилась и вы можете сложить оружие. Вокруг вас только друзья.
- Что ты несешь?
- Вы, может быть, даже здесь, в своем собственном доме, можете найти то, за что вы сражаетесь все эти годы.
- Дашь ты мне, наконец, воды, или я должна звать Элли? Никогда никто не выносит мой колокольчик, когда я во дворе.
- Я принесу вам воды, - ответила Лора и быстро ушла.
Она вернулась со стаканом прохладной колодезной воды, чистой, сверкавшей на майском солнце, и подала его старой леди, которая с жадностью приникла к нему. Она выглядела такой усталой и старой в этом безжалостном свете, все морщинки на ее лице казались особенно глубокими. Лора почувствовала уколы совести. Возможно, она была не совсем справедлива и добра.
Миссис Тайлер вернула ей стакан.
- Где эта собака? - раздраженно спросила она.
- Ну… - Лора заколебалась, смущенная неожиданностью вопроса. - Пес у Джона Амброза. Он там с тех пор, как Уэйд приказал убрать его.
- Значит, так выполняются его приказы? Впрочем неважно. Верни его. Пусть он будет у мальчика. Мне уже хватило этих укоризненных страдальческих взглядов.
Какое-то время Лора только удивленно смотрела на нее. Потом она ласково коснулась плеча миссис Тайлер.
- Спасибо, мама. Но мы не можем сделать это таким путем. Еще нет.
- Почему нет? Что ты хочешь этим сказать?
- Я… я не знаю, как объяснить это. Просто мне кажется, что Уэйд должен это сделать сам. Он сам изгнал щенка, сдавшись вам. Теперь он должен сам захотеть взять на себя заботу по его возвращению - и независимо от того, что он думает по поводу ваших возможных действий. Это должно быть трудным для него решением - иначе это не будет иметь никакого значения.
- Ты меня совсем запутала. Я думала, что ты хочешь видеть Джемми счастливым. И я знаю, как он трепетно относится к этой собаке. Я уже сама решила что-то предпринять. Уж и не помню, из-за чего я тогда рассердилась. Потому что ты перечила мне, я думаю. А теперь именно ты не хочешь сделать это для ребенка.
- Джемми нуждается в любви, а не в баловстве, - сказала Лора. - На самом деле у него очень сильный характер. Мне кажется, он похож на своего прадедушку Джейсона. На вас.
Старая леди моргнула, и губы ее изогнулись в давно не появлявшейся улыбке.
- Какая шутка надо мной - если это окажется правдой. Я всегда считала его упрямым ребенком, чью волю необходимо сломить.
- Я не думаю, что ее можно сломить, - сказала Лора. -
Так же, как никто не мог сломить вашу. Но Уэйд - другой. И не такой, как его отец, судя по тому, что я слышала. Он похож сам на себя. Но он привязал себя к креслу на колесах в определенном смысле так же, как вы, и кто знает, удастся ли нам заставить вас обоих увидеть, что вы можете ходить!
- Я не хочу ходить! - сказала старая леди. - Перестань же болтать и возвращайся к своим одуванчикам.
Лора рассмеялась и вернулась к работе. Позади нее мама Тайлер закрыла глаза и, казалось, заснула. Но один раз она открыла глаза и резко обратилась к Лоре:
- Думаешь, ты очень умная, да? - сказала она.
XXV
Прошло несколько дней. Однажды Элли пришла к Лоре, когда та переодевалась к обеду, и объявила, что пришел мистер Норвуд. Он спрашивал мистера Уэйда, но так как его не было дома, мистер Норвуд хотел бы увидеть его жену.
Лора поспешила вниз в гостиную и подала руку для приветствия высокому блондину. Они оба согласились, что день прекрасный, и мистер Норвуд пробормотал несколько пустых галантностей.
- Мне жаль, что Уэйда нет, - сказала Лора. - Но становится уже поздно, он должен быть с минуты на минуту. Вы не подождете его?
Мюррей Норвуд был как всегда безукоризненно одет и внешне спокоен. Но сегодня его ботинки и серые брюки были забрызганы грязью, как будто он неосторожно ходил по грязным улицам. И во взгляде его сквозило беспокойство, пальцы нервно постукивали по колену. Лора подумала, что если бы ее не было в комнате, он бы вскочил и принялся ходить из угла в угол.
- Надеюсь, ничего не случилось? - наконец произнесла она. - Вы, кажется, чем-то обеспокоены.
Тут он посмотрел на Лору, как будто впервые осознав ее присутствие. Он поколебался, как бы оценивая ее, раздумывая, говорить или нет.
Потом он коротко сказал:
- Генерал Бернсайд сделал самый недостойный и нелепый шаг в своей карьере. Он приказал арестовать Клемента Вэлэндигэма.
- Что произошло? - спросила Лора. - Что он сделал? Мистер Норвуд оставил свой стул, беспокойно подошел к открытому окну и выглянул во двор на подъездную дорожку посмотреть, не появился ли Уэйд.
- Он просто произнес речь, в которой выразил свои убеждения - не больше, чем делал все это время.
- Мне кажется, Уэйд рассказывал о приказе, который отдал генерал Бернсайд, - начала Лора.
- Именно: приказ арестовать любого, кто выступает с подстрекательскими заявлениями. Это - низкая попытка администрации заткнуть рот всякой оппозиции. А потом арестовать Вэла - этот человек, должно быть, не в своем уме!
Лора ничего не ответила, мало разбираясь в этих вопросах, и мистер Норвуд, найдя облегчение в словах, продолжал:
- Это легко может привести к гражданской войне на Севере. Я слышал, что в Огайо - вооруженное восстание, требующее освобождения Вэла. Бернсайд подложил президенту свинью. Но это может послужить одной хорошей цели.
Он отвернулся от окна и победоносно посмотрел на Лору, как будто она могла противоречить ему.
- Это может объединить всех людей в стране, настроенных против войны. Это должно вызвать отпор новому призыву в армию.
От необходимости отвечать Лору спас звук подъезжающего экипажа.
- Вот и Уэйд, - сказала она.
Мистер Норвуд вернулся к своему стулу и попытался принять спокойный вид.
- Ваш муж, кажется, очень занят в последнее время, миссис Тайлер.
Это замечание удивило ее. Она предполагала, что Уэйд уехал по делам Круга и что этот человек все знает о его делах.
- Он так долго был в армии, - осторожно сказала она. - Столько нужно нагонять теперь.
- Да, должно быть, - сказал Мюррей Норвуд и направил на нее более чем подозрительный взгляд.
Она поспешила открыть Уэйду дверь.
- Вэлэндигэма арестовали, - прошептала она, когда он вошел. - К тебе мистер Норвуд.
Идя в гостиную, Уэйд кивнул:
- Да, я знаю про Вэла.
Она вошла вместе с ним, а затем, извинившись, выскользнула из комнаты. Казалось, Уэйд не испытывал такого желания увидеть своего гостя, как тот - его. Удаляясь и оставляя их одних, Лора чувствовала неловкость ситуации.
Один раз она слышала, как мистер Норвуд сердито повысил голос, хотя слов не разобрала. Покидая дом, он был в ярости и ушел без учтивых прощаний.
За обедом Уэйд был задумчив и мрачен. Он рассказал матери о приказе генерала Бернсайда в отношении Вэлэндигэма, и она усиленно закивала в знак одобрения.
- Пора! Надо что-то делать, чтобы прекратить подобные вещи.
- Но если правительство сделает из него мученика, держа в тюрьме, - возразил Уэйд, - боюсь, это только сплотит оппозицию против юнионистов.
- Я начала было думать, что ты сам принимаешь участие в этой оппозиции, - проницательно заметила его мать.
Уэйд отрицательно покачал головой:
- Я никогда не выступал против Соединенных Штатов. Только против войны.
После обеда он опять заперся в библиотеке. Лора немного посидела в гостиной миссис Тайлер, потом поднялась к себе. Было еще не темно, и клоун, которого она принесла с чердака, улыбался ей во весь рот со своего затененного места на ее туалетном столике. 1ока что ее причудливое решение принести его вниз не дало никакого результата. Его присутствие не добавило ничего нового в ее понимание старых проблем, связанных с Уэйдом.
Лора сегодня тоже чувствовала какое-то беспокойство. Ей хотелось делать что-нибудь. Она не желала просто сидеть в своей комнате. Мысль, которая в последнее время приходила ей в голову, снова вернулась, и Лора тихо пошла по коридору в сторону комнаты Вирджинии.
Она как можно тише открыла дверь и вошла. В душной комнате пахло пылью и давно засохшими розовыми лепестками. Подчиняясь внезапному решению, она подошла к боковому окну и широко распахнула его. С улицы ворвался прохладный воздух. Лора остановилась посреди комнаты, сосредоточенно оглядывая ее.
Она испуганно вздрогнула, когда голос Джемми окликнул ее из открытой двери за спиной:
- Лори, что ты здесь делаешь?
Она кивком пригласила его в комнату.
- Скажи мне, Джемми, ты когда-нибудь заходишь сюда? Он отрицательно помотал головой.
- Нет. Папа сказал, что сюда никто, кроме него, не должен входить.
Лора подошла и положила руку ему на плечо.
- Тебе когда-нибудь хотелось войти?
- Сначала хотелось, - сказал он печально. - И я все-таки входил, хотя папа и запретил. Но ее не было, Лори. Я не мог заставить ее вернуться, даже когда прикасался к ее вещам и представлял, что она здесь. И от этого мне становилось еще хуже, так что я перестал приходить.
- Это было очень правильно, - ласково сказала она. - Я знаю, что ты сильно рассердился на меня в тот раз, когда я надела платье твоей мамы на бал, и я все думала, как ты отнесешься к тому, чтобы убрать отсюда все вещи на чердак и превратить эту комнату во что-нибудь другое.
- Во что другое?
- В верхнюю гостиную для тебя, папы и меня, - ответила она. - Тогда не придется беспокоить бабушку, если нам захочется почитать или поиграть в игры вечером. Или мешать папе или кому-нибудь, кто захочет поработать в библиотеке. Как ты думаешь, Джемми?
Его колебания длились только минуту. Потом он торжественно кивнул:
- Я думаю, это было бы славно. Знаешь, я ведь больше не испытываю плохих чувств по поводу того, что ты надела ее платье.
- Знаю, - сказала Лора, - но я рада, что ты сказал мне об этом. И я счастлива, что тебе нравится идея о гостиной.
- Что скажет папа?
- Я не знаю. Конечно, мы ничего не можем сделать без его согласия. Но, возможно, мы на днях предложим ему эту мысль, пусть он подумает.
Позднее, собираясь ложиться, она сама стала думать об этом. Насколько ей было известно, Уэйд давно уже не заходил в эту комнату. И после первого потрясения он, возможно, начнет понимать, какой полезной может оказаться для них такая комната. Конечно, она примет все меры, чтобы ничто не напоминало здесь о Вирджинии. Все нужно будет изменить, поставить новую мебель. Комната станет по-настоящему семейной, и если маме Тайлер захочется бывать здесь, ей придется научиться подниматься сюда самой!
Она была уже в постели, когда услышала на лестнице шаги Уэйда. Он все еще останавливался при каждом шаге наверх, но теперь он двигался увереннее и все меньше зависел от трости. Может быть, хромота останется навсегда, но теперь было ясно, что он сможет передвигаться с некоторой легкостью.
Он больше не приходил к ней в комнату поговорить, когда его что-то беспокоило или он был в приподнятом настроении, что случалось раньше. Он не был здесь с той ночи, когда они вместе спустились на кухню и смотрели на луну, стоя у задней двери, и ощущали биение весеннего пульса в воздухе. Ей хотелось, чтобы он зашел сейчас и рассказал о причине визита Мюррея Норвуда, но она услышала его удаляющиеся шаги и поняла, что он не придет.
Лора все больше беспокоилась из-за его скрытности относительно своих занятий. И кроме того, его отдаление причинило ей некоторую боль. Вначале он гораздо больше держался за нее, чем сейчас. И хотя она хотела, чтобы он обрел независимость, сопротивлялась и негодовала по поводу того, что он пытался в ней найти замену Вирджинии, сейчас ей хотелось, чтобы дружба, казалось, возникшая между ними, не исчезла. Она никак не могла понять, что произошло, что помогло этой дружбе исчезнуть.
В субботу утром она стала ломать голову, как начать с Уэйдом разговор о верхней гостиной. Правда, он все еще казался занятым своими делами и озабоченным - так было все время после визита Мюррея Норвуда. Он с интересом следил за тем, что пишут в газетах о дальнейшем развитии дела Вэлэндигэма. Правительство все еще было в опасном положении; в Дейтон-Сити были беспорядки, и возмущенные медноголовые подожгли редакцию одной газеты. Уэйд почти каждый день уходил из дому по какому-нибудь таинственному делу и часто по вечерам работал в библиотеке. Но все-таки она считала, что может попробовать спросить его о комнате.
За завтраком, однако, между Уэйдом и его матерью произошел спор. Миссис Тайлер прямо потребовала, чтобы он рассказал ей о своих делах. Уэйд ответил, что она узнает об этом в свое время.
Тогда она пошла в атаку с другой стороны.
- Ты быстро набираешься сил, - сказала она. - Ты теперь передвигаешься без особого труда. И, очевидно, раз или два в неделю бываешь в Нью-Йорке. Время принять решение относительно банка, и ты должен сейчас же сообщить мне, когда ты планируешь приступить к работе. Мистер Найлз спрашивал меня об этом не далее как вчера. На этот раз Уэйд не колебался.
- Я не вернусь в банк, - спокойно сказал он.
Миссис Тайлер издала знакомый сдавленный звук горлом, но Уэйд не устремился к ней с тревогой, и, поймав на себе заинтересованный, ждущий взгляд Лоры, старая леди возобновила атаку.
- Значит, такова награда за преданность? Вот что я получаю?
Уэйд оттолкнул свой стул от стола, извинился и вышел из комнаты.
Миссис Тайлер в отчаянии смотрела ему вслед.
- Всю жизнь я жила ради него, - сказала она Лоре. - Я посвятила себя ему.
- Я не уверена, что у кого-либо из нас есть право жертвовать своей жизнью ради кого бы то ни было, - мягко возразила Лора.
- Так, вы оба испортили мне завтрак, - отрезала старая леди. - Пожалуйста, немедленно отвезите меня в мою гостиную.
Так как камины не топились, все двери были открыты, и миссис Тайлер сама могла бы катить свое кресло куда хотела, но Лора сделал знак Джемми, и он встал со стула и увез бабушку в другую комнату. В столовую он не вернулся, и Лора доедала свой завтрак в задумчивом одиночестве.
Позже Уэйд вышел из библиотеки в таком хорошем расположении духа, какого у него не было уже давно. Лора охотилась за сорняками и одуванчиками, а он грелся на солнышке, время от времени с улыбкой поглядывая на свою мать, сидевшую у открытого окна. Казалось, у них не было никаких разногласий. Было ясно, что он не отступит от занятой им позиции, но ему как будто бы хотелось загладить утреннюю резкость.
Мать его, однако, не отвечала на улыбки, и во всей ее позе сквозило возмущение. Джемми исчез на холме и не возвращался почти до ленча.
Его прибытие было бурным и шумным, так как он наконец взял дело в свои руки и привел Хэмлина домой. Уши у него слегка горели, но он решительно предстал перед своим отцом, пытаясь одной рукой сдержать прыжки щенка.
Сердце Лоры сильно застучало, она не могла больше делать вид, что занята чем-либо, кроме маленькой драмы, которая должна была сейчас разыграться в саду.
- Я привел свою собаку домой, - объявил Джемми, расставив ноги, как будто готовясь удержаться перед взрывом, который мог последовать.
Из них двоих более растерянным выглядел Уэйд.
- А кто сказал, что тебе можно вернуть его? - спросил он.
- Никто, - решительно ответил Джемми. - Но его место здесь. Он тоскует по мне, а я - по нему. Он здесь живет, папа.
- Ты помнишь, что он испортил дорогую шаль твоей бабушки? - спросил Уэйд.