Грейси услышала голоса, доносящиеся из гостиной, и сделала глубокий неуверенный вдох. Платье, присланное ей Рокко, оказалось на размер меньше, чем нужно, в результате чего очень плотно облегало ее фигуру в области груди и бедер. Сперва Грейси подумала, что Рокко сделал это нарочно, но затем решила, что он, скорее всего, не удосужился хорошенько ее рассмотреть. С чего бы ему разбираться в размерах одежды, и в особенности ее размерах?
Она разгладила маленький белый фартук, украшенный оборками, и вновь попыталась натянуть платье на колени. Затем Грейси привела волосы в порядок, стянув их в высокий пучок, и взяла поднос, на котором стояли два запотевших бокала с шампанским и пара маленьких тарелок с оливками и крабовыми канапе.
Когда Грейси вошла в комнату, голоса стихли. Блондинка, стоящая рядом с Рокко у окна, была, несомненно, той самой женщиной, о которой говорилось в газете.
Рокко взял поднос у нее из рук:
– Спасибо, Грейси. Мы будем ужинать через двадцать минут.
Она передала Рокко поднос и повернулась, чтобы уйти. Вернувшись на кухню, Грейси прижалась лбом к двери. Ее трясло. С трудом собрав волю в кулак, она заставила себя выбросить из головы образы Рокко и этой женщины, держащих бокалы с искрящимся напитком и произносящих тосты друг за друга.
Рокко не мог выкинуть из головы образ Грейси, входящей в гостиную. Ему казалось, он навечно выжжен в его памяти. Очевидно, что ее платье оказалось меньше чем следует. Оно плотно облегало ее тело, демонстрируя детали, которые обычно не были видны. Пуговка на груди еле держалась. Подол платья дразняще подчеркивал красоту ее стройных ног. Все это было больше похоже на одежду французских горничных для сексуальных ролевых игр, чем на приличную униформу, которую он ожидал увидеть. И ему некого было винить, кроме самого себя.
– Рокко?
Он вздрогнул и посмотрел на женщину, сидящую рядом с ним. Ее идеально очерченные брови удивленно приподнялись, в голубых глазах застыло недоумение.
Он мягко улыбнулся:
– Прости меня.
Сервировав первое блюдо, Грейси не могла удержаться, чтобы не приложить ухо к двери, надеясь услышать комментарии. До нее донесся низкий голос Рокко – слов она не разобрала, – а затем раздражающий звенящий смех:
– О, Рокко, ты невыносим!
Грейси вспыхнула. Ей представилось, что Рокко входит на кухню, держа тарелку с первым блюдом – пастой лингуини и трюфелями, – и говорит: "Ты серьезно полагала, что это съедобно?"
Но он не появился, и Грейси, собравшись, принялась за основное блюдо.
Спустя подобающее в таком случае время она вошла, чтобы долить напитки в бокалы, и увидела, что Рокко уже расправился с первым блюдом, а у мисс Винсроп осталась половина. Гостья едва взглянула на Грейси и подтолкнула свою тарелку к краю стола, явно указывая на то, что она закончила.
Грейси собралась было открыть рот, но встретила предупреждающий взгляд Рокко. Она наполнила бокалы и унесла тарелки, едва удержавшись от того, чтобы не сделать реверанс.
Когда Грейси внесла основное блюдо, она заметила, что глаза Рокко азартно расширились. Аромат, исходящий от цесарки по-охотничьи, был действительно впечатляющим. Поставив угощение на стол, она вернулась на кухню. Девушку начинало раздражать отношение к ней гостьи Рокко. Даже в дешевом баре, в котором она работала, люди смотрели на нее, а не сквозь.
Она начала прибираться, стараясь не обращать внимания на гул голосов, доносящийся из гостиной. О чем они разговаривают? Обсуждают свадебные планы? Ощутив боль в груди, Грейси швырнула на пол полотенце.
Услышав шум за своей спиной, она обернулась и увидела Джорджа, входящего на кухню с черного хода. У него только что закончилась смена. Грейси усадила его за стол и накормила тем же, что подавала Рокко и его гостье. По лицу Джорджа расплылась широкая улыбка. Закончив, он начал поглаживать себя по огромному животу:
– Это была, без сомнений, самая восхитительная еда, которую я когда-либо пробовал.
Грейси улыбнулась в ответ:
– Правда? О, Джордж, спасибо тебе! – Не сдержавшись, она кинулась к нему, чтобы поцеловать в щеку. В этот момент дверь на кухню открылась, и Грейси, покраснев, отпрянула от Джорджа.
В дверях стоял Рокко. Его голос был похож на раскат грома:
– Мы закончили.
Джордж торопливо покинул кухню, проявив чудесную для такого огромного человека ловкость. Грейси растерянно стояла, потупив глаза и чувствовала себя виноватой, не имея на то никаких объективных причин. Рокко жестом пригласил ее пройти в гостиную. Проходя мимо, Грейси случайно задела его бедром, и ей пришлось приложить все силы, чтобы сохранить самообладание.
Она убрала со стола тарелки и вернулась на кухню за десертом – кофе и лимонным тортом. До нее донесся голос мисс Винсроп, и она прислушалась.
– Милый, каким образом ты соблазнил Луиса уйти из "Фор сизонс"? Роберто, должно быть, в ярости! Ужин был превосходный.
Волна удовольствия охватила Грейси, когда она опустила поднос на сервировочный столик. Она боялась нарушить последовавшую за этими словами тишину даже собственным дыханием. Секунды превращались в вечность, а Рокко все молчал. Наконец, когда Грейси уже расставила десертные тарелки, он произнес:
– На самом деле Луису нездоровилось сегодня, поэтому ужин нам приготовила Грейси, которая временно является моей домработницей.
У Грейси закружилась голова. Она не могла поверить, что Рокко на самом деле похвалил ее. Впервые за весь вечер блондинка окинула ее оценивающим взглядом.
– О, довольно эксцентрично! – снисходительно кивнула мисс Винсроп и, посмотрев на Рокко, добавила: – Я с самого начала подумала, что Луис, должно быть, послал вместо себя одного из помощников. По правде говоря, цесарка была слегка странной на вкус. Я очень надеюсь, что все обойдется без последствий, ведь у меня завтра важный семейный прием, и я не могу себе позволить заболеть.
Грейси застыла как вкопанная, не в силах поверить в услышанное. Она развернулась и кинулась на кухню. Рокко что-то тихо говорил своей гостье, но Грейси не смогла разобрать слов.
Ее трясло от откровенной и циничной грубости гостьи. Она услышала смех, доносившийся из гостиной, этот ужасный, раздражающий смех. Сквозь застилавшие глаза слезы Грейси оглядела кухню, работая на которой потратила столько сил и вложила столько души. Она готовила для Рокко. Джордж рассказал ей, что его босс родом из Италии, и это послужило ей источником вдохновения. Она хотела впечатлить его.
Грейси услышала, как хлопнула входная дверь. Без сомнений, Рокко и его спутница отправились в какой-нибудь эксклюзивный клуб. Грейси вытерла слезы и приступила к уборке.
Она не заметила, как отворилась дверь за ее спиной, поэтому, услышав мягкое "Грейси", уронила кастрюлю на мраморный пол и стремительно обернулась. Перед ней стоял Рокко. Он снял пиджак, а его галстук был развязан и свободно болтался, словно он нетерпеливо сдернул его. Верхняя пуговица рубашки была расстегнута, волосы взъерошены.
– Я слышала, как хлопнула дверь, – сказала она тихо. – Я думала, ты ушел.
Рокко покачал головой:
– Мисс Винсроп уехала домой. Я должен извиниться за ее грубость. Она отказалась войти сюда и сделать это сама.
Грейси глотнула воздуха:
– Ты попросил ее войти сюда и извиниться?
Рокко кивнул:
– Я не просил, а требовал. У нее не было никакого права так с тобой разговаривать. – Он покачал головой. – Я и понятия не имел, что ты умеешь так готовить.
Ошеломленная, Грейси пробормотала:
– Моя приемная мать в шестидесятых обучалась в Париже на шеф-повара. Правда, вернувшись в Лондон, она работала поваром в школьной столовой – никто не хотел нанимать шеф-повара женщину. – Она пожала плечами. – Но на самом деле я не настолько уж и опытна… Я изучила лишь некоторые основы, но я люблю готовить.
Рокко подошел к ней, и Грейси замерла. Он выглядел полным решимости. Она отступила на шаг, и ее нога стукнулась о кастрюлю на полу. Она посмотрела вниз, увидела, что немного соуса пролилось на пол, и машинально наклонилась, чтобы вытереть его. Рокко взял ее за руку и помог встать.
– Нет, – сказал он мягко. – Кто-нибудь другой приберет здесь.
Грейси робко посмотрела на него:
– Тебе не нужно извиняться. Ведь это она была груба.
– Но это я поставил тебя в такое положение. Я позволил ей разговаривать с тобой подобным образом.
– Да, – сказала Грейси, – ты позволил. Я думала, ты сделал это нарочно, чтобы получить удовольствие, поставив меня в неловкое положение. Сначала она просто смотрела сквозь меня, а потом – так, будто я грязь под ее ногами. – Грейси вновь чуть не плакала.
– Мне жаль, – сказал Рокко.
– Перестань. Тебе вовсе не жаль. – Грейси боролась изо всех сил, чтобы не позволить пролиться слезам. Она чувствовала, что вот-вот разрыдается. Почему он не уходит? Злость на себя – за свою реакцию, на него – за то, что он был к этому причастен, заставила ее выругаться сквозь зубы. Она попыталась высвободить руку. – Знаешь ли ты, каково это – когда смотрят сквозь тебя? Как будто ты не существуешь? Я – человек с надеждами, мечтами и чувствами. И не плохой человек, вопреки тому, что ты, вероятно, думаешь.
– Грейси… – Рокко взял обе ее руки в свои. – Я знаю… Знаю, каково это.
– Да откуда? – презрительно бросила она. – Ты не имеешь ни малейшего понятия, о чем я говорю.
Хватка Рокко смягчилась, и Грейси ошеломленно уставилась на него. Он взял ее за подбородок, чтобы она не могла избежать его взгляда:
– Я тебя понимаю.
Злость уступила место смятению. Грейси покачала головой:
– Ты не… Ты не можешь. Я для тебя ничто.
– Нет. Ты не ничто.
Если бы в то мгновение земля перестала вращаться, она бы не заметила. Все, что она могла видеть, – черные глубины глаз Рокко. Грейси изо всех сил боролась с желанием прильнуть к нему.
– Рокко, – сказала она дрожащим голосом, – что ты здесь делаешь?
Ее руки упирались в его грудь, словно она все еще предпринимала попытку высвободиться, но на самом деле Грейси сковало сладостное оцепенение. Рокко притянул ее ближе к себе. Некоторое время он молчал, затем его словно прорвало:
– Я хочу тебя! Я здесь потому, что хочу тебя. Весь этот вечер, всю прошедшую неделю, с тех пор, как встретил тебя… я хотел тебя. А не ее. Она догадалась о моих чувствах, поэтому была так груба.
Грейси покачала головой:
– Нет. Может, ты пытаешься заставить ее ревновать или что-то еще. Я просто удобный инструмент.
Рокко поморщился:
– Ты определенно не инструмент. И если она ревнует – мне все равно, потому что все кончено, и я не собираюсь вновь видеться с ней.
Колени Грейси подогнулись. Он поссорился с невестой из-за нее? И выбрал ее?
– Но… у вас были отношения. Ты собирался жениться на ней.
Рокко замер на секунду, осознав серьезность своего решения. Сегодня он положил конец отношениям с Хонорой Винсроп и своим грандиозным планам жениться на ней. Он сделал это потому, что хотел быть с Грейси О’Брайен больше, чем чего-либо другого в этой жизни. Неужели даже больше, чем получить признание общества, которого так жаждал? Он не хотел отвечать на этот вопрос.
Рациональной частью своего сознания Рокко понимал: если бы он бросился за Хонорой Винсроп и поговорил с ней, он мог бы спасти их отношения. Но он этого не хотел.
Рокко покачал головой:
– Все, что было между нами, – это понимание того, что отношения были бы взаимовыгодными на многих уровнях.
– Но… это так цинично…
Рокко пожал плечами:
– Это жизнь. Я еще не просил ее выйти за меня замуж и не спал с ней.
Грейси чувствовала, что Рокко не станет врать ей лишь для того, чтобы затащить в постель. Она верила, что Хонора Винсроп для него ничего не значит и что он с ней не спал. Он слишком благороден, чтобы лгать. Ее голова кружилась. Грейси больше не могла этого выносить. Она больше не хотела ничего слышать. Рокко притянул ее еще ближе к себе. Она чувствовала, что подхвачена неведомой и неотвратимой силой, с которой бесполезно бороться. Веки Грейси затрепетали, жар охватил ее целиком.
Его поцелуй был как падение в водоворот. Грейси инстинктивно ухватилась за рубашку Рокко, боясь упасть – она больше не чувствовала своих ног. Внезапный порыв охватил их обоих, как будто первое прикосновение пробило стену между ними. Руки Рокко осторожно прикоснулись к лицу Грейси. Его губы оказались мягкими и нежными. Грейси почувствовала, как его язык скользнул в ее рот. Поцелуй стал более глубоким. Его грудь прижалась к ее груди. Грейси наслаждалась своей беспомощностью в его крепких объятиях. Ей казалось, что она попала в другое измерение. Запах Рокко пьянил ее. Его язык страстно ласкал ее рот. Он прикусил ее нижнюю губу, приумножив этим сладость ощущений. Чувство было всепоглощающим, Грейси пылала словно в огне.
Рокко нежно поцеловал ее в уголок рта. Грейси приподняла тяжелые веки и заглянула прямо в темные озера глаз Рокко. Они были так близко, что она могла видеть россыпи золотых искр в их глубине. Его щеки пылали.
– Что это было? – дрожащим голосом спросила она.
Рокко накрутил на палец локон ее волос:
– Это… – Он помедлил. – Видимо, это то, что называют химией и чего я никогда не испытывал раньше.
Грейси покачала головой:
– Я тоже.
Рука Рокко медленно двинулась по бедру Грейси к ее талии, затем поднялась выше и замерла на вздымающейся груди. Дыхание Грейси остановилось.
– Это, – продолжил Рокко, – началось между нами в ту ночь, когда мы встретились.
Грейси пораженно молчала. Так значит, он тоже почувствовал эту удивительную связь. Это никак не связано с ее братом. Это возникло между ними еще до того, как они узнали что-либо друг о друге.
По телу Грейси прокатилась волна неведомого ей ранее желания. Она запустила пальцы в шелковистые волосы Рокко, наклонила его голову к себе и прижалась губами к его рту. Он страстно обнял ее за талию, затем сдернул ее крошечный фартук и принялся за пуговицы на платье. Прохладный воздух коснулся ее разгоряченной кожи. Грейси жаждала освободиться от одежды. Она всхлипнула, услышав звук разрываемой ткани, – Рокко стремился добраться до ее груди.
У Грейси кружилась голова, сердце бешено колотилось. Глаза Рокко лихорадочно блестели. Он стянул ее платье вниз. На ней был обычный черный бюстгальтер, ведь, выбирая его, Грейси не придавала значения тому, насколько он сексуальный. Теперь же ей и вовсе хотелось поскорее от него избавиться. Будто читая ее мысли, Рокко потянул ее бюстгальтер вниз, высвобождая упругую грудь. Он обхватил ее и начал ласкать, поглаживая сосок пальцем. Грейси прикусила губу, чтобы не закричать.
Возбуждение охватило ее тело, когда Рокко наклонил голову и влажный жар его рта опалил ее напряженный сосок. Он стал посасывать его, приводя Грейси в еще больший экстаз. Прислонившись к стене, она дрожащими пальцами стала расстегивать пуговицы его рубашки.
Отстранившись, Рокко посмотрел на Грейси. Ее губы были красными и припухшими, огромные глаза казались черными из-за расширенных зрачков. Неровное дыхание заставляло ее груди соблазнительно подниматься и опускаться. У нее были маленькие твердые розовые соски, окруженные темными ареолами. Горячая волна желания поднялась в нем, сметая все на своем пути. Эта женщина была его.
Рокко не знал, что он имел в виду. Он мог только действовать в соответствии с сильнейшим из когда-либо испытанных им желаний – заполучить ее.
С нетерпением, что сделало его обычно грациозные движения резкими, Рокко рванул рубашку. Затрещали оторванные пуговицы. Затем он взялся за тонкую ткань платья Грейси и разорвал его снизу доверху. Кровь застучала в его висках, когда его взору предстали ее маленькие черные трусики. Рокко словно обезумел. Он никогда себя так не чувствовал с какой-либо другой женщиной. Посмотрев на Грейси, он сказал, с трудом произнося слова:
– Мы делаем это прямо здесь, прямо сейчас. Если ты не скажешь "нет". И у тебя есть десять секунд на то, чтобы принять решение.
Глава 6
Грейси смотрела на возвышавшегося над ней Рокко и чувствовала себя маленькой и хрупкой. Неистовое желание, отпечатавшееся в чертах его лица, было устрашающим. Но ей не было страшно. Она даже глазом не моргнула, когда он, подобно дикарю, разорвал на ней платье. Это ее только возбудило. Покачав головой, Грейси потянулась к его ремню:
– Не останавливайся!
Он замер на мгновение, словно испытывая ее решимость, а затем с гортанным звуком начал стаскивать разорванное платье и бюстгальтер Грейси вниз, пока на ней не осталось ничего, за исключением трусиков. Затем Рокко снял с себя ремень и брюки.
Грейси жадно смотрела на Рокко, завороженная его совершенным телосложением, упругими мышцами и блестящей кожей. Темные волосы на его груди превращались в узкую дорожку, направляясь вниз и уходя под линию боксеров, не скрывавших мощи его эрекции.
Рокко потянулся к ней, она подняла глаза, и их взгляды встретились. Грейси показалось, что они попали в эпицентр бури. Его руки запутались в ее волосах, а губы опять прильнули к ее рту. Затем он проложил дорожку из поцелуев к ее набухшей груди. Когда он взял обе ее груди в ладони. Грейси вскрикнула. Спина ее выгнулась, бедра нетерпеливо задвигались. Рокко запустил руку в ее трусики, коснулся ягодиц, заставив ее затрепетать. Он прижал Грейси к себе, волосы на его груди щекотали ее мокрые чувствительные соски. Она вцепилась в его плечи, целиком отдаваясь доселе неизведанным ощущениям. Ее дыхание чуть не остановилось, когда его умелые пальцы коснулись самой сокровенной части ее тела. Грейси била дрожь. Рокко поглаживал нежный холмик, изучая и лаская его, а потом, вдоволь насладившись ее нетерпеливыми стонами, погрузился пальцами в ее лоно. Ощущение было внезапным и шокирующим, а волна удовлетворения – такой интенсивной, что слезы хлынули из глаз Грейси.
Когда она вновь обрела способность дышать, Рокко медленно убрал руку. Грейси чувствовала себя оглушенной, ее кожу покалывало, мышцы болели. Она никогда не испытывала ничего подобного. В предыдущих отношениях она не получала и намека на удовлетворение и всегда думала, что сексу придают значения больше, чем он того заслуживает. Но теперь…
Неожиданно Рокко скомандовал:
– Обхвати меня ногами.
Она с готовностью повиновалась. Подхватив Грейси на руки, Рокко понес ее к огромному столу, за которым они обычно завтракали. Бережно удерживая ее одной рукой, другой он смахнул все, что стояло на столе, на пол. Раздался звон разбитой посуды. Рокко уложил Грейси на спину и осторожно раздвинул ее ноги, глядя на нее будто загипнотизированный, затем быстрым движением стянул с себя боксеры. Грейси не смогла сдержать любопытства, и зрелище, представшее ее взору, поразило ее. Он и раньше ощущался большим, но оказался просто огромным. Дрожь страха, смешанная с возбуждением, пронзила ее словно электрический ток.
Рокко стянул с нее трусики. Грейси молча приподняла бедра ему навстречу. Взгляд Рокко был устремлен к золотистому треугольнику между ее ног. Его глаза потемнели. Он раздвинул ее ноги и опустил голову…
Ее сердце замерло. Неужели он… Никто раньше не…