Из своего опыта общения с королевскими особами она вынесла, что многие из них - эгоистичные, тщеславные и недалекие люди. Часто не они решают, а только во всем полагаются на других. Рамиз совсем не такой. Его власть была настолько могущественна, что он даже не задумывался о ней, пока кто-то не бросал ему вызов. И, несмотря на абсолютность своей власти, он пользовался ею ради общего блага, а не только в своих интересах. Хотя это не означало, что он с легкостью принимает любую критику, даже хорошо продуманную.
- Прошу прощения. Это не мое дело. Я не имею никакого права об этом распространяться.
- Вы ведь что-то начали говорить. Продолжайте. Обещаю не звать сиафа.
- Сиафа? Кто это?
Рамиз в ответ усмехнулся:
- Палач.
- Боже, очень на это надеюсь. Я сильно привязана к своей голове.
- У вас невероятно способная головка - для женщины.
- Не сомневаюсь, что с вашей стороны это огромный комплимент, ваше высочество. Если хотите знать, полагаю, раз вы принц и никто не смеет осуждать ваши поступки, то вам нет причин соблюдать устаревшие правила только потому, что так было всегда.
- В моей стране традиции играют важную роль. Именно они связывают вместе все наши племена.
- Я это понимаю и не предлагаю превратить А-Кадиз в маленькое подобие Англии. Но кое-что вполне можно сделать. Люди поймут, что это ради общего блага. Например, позволить вашей жене играть более интересную роль, чем роль племенной кобылы.
Рамиз на миг растерялся - ее слова почти точно выразили его мысли по этому поводу. И данное открытие ему не слишком понравилось.
- Первая обязанность женщины - забота о детях.
- Первая обязанность жены - забота о муже, - колко парировала Силия. - Ия совершенно не понимаю, как ваша жена сможет о вас заботиться, если вы запрете ее в гареме в полной изоляции от остального мира.
- Я уже объяснял вам: это делается для того, чтобы ее защитить. - Он осознавал ее правоту, но ему не нравилось, когда его заставляли защищать то, что он самолично подвергал критике. Это ставило его в неловкое положение. А Рамиз не привык в нем оказываться. - Не все женщины такие способные, как вы, леди Силия, - сердито бросил он. - Вы забываете, что жена должна вести себя как женщина. Женщины, напоминаю, слабый пол. У нас есть поговорка: хороша та женщина, которая слушает с зашитым ртом.
- В Англии тоже есть всевозможные выражения на этот счет, например такое: дорога к успеху окажется короче, если позволить женщине определить маршрут!
Рамиз откинул голову и расхохотался:
- Признайтесь, вы только что сами сочинили это.
Когда он смеялся, то выглядел совсем юным.
- Да, - признала Силия, - но вовсе не значит, что это неверно.
- Боюсь, по той дороге мне придется следовать в одиночку, пусть и с прекрасными принцессами в свите, - спокойно сказал Рамиз, но, несмотря на все старания, в его голосе все равно прозвучала горечь.
- Так почему вам не выбрать в жены женщину, которая вам понравится, которую вы даже сможете потом полюбить? Вы же принц. Вы можете делать все, что пожелаете.
- И сейчас мое желание состоит в том, чтобы закончить эту дискуссию.
- Рамиз, вы назвали меня способной женщиной. Что вы имели в виду?
Ее щеки слегка порозовели, глаза блестели.
- У вас непокорный характер. Вы себе на уме.
- Я придерживаюсь такого мнения… по крайней мере я всегда так считала… что это хорошая черта. Меня так воспитали: думать самой, но не… растаптывать чужое мнение. Очень надеюсь, я и сейчас себе не изменила.
- Нет. И я не это имел в виду. Вы умеете слушать. Вы очень хорошая слушательница.
- Но что, в таком случае, вы имели в виду? Это что - пугающая черта?
- Только не для меня!
- Но для других мужчин - возможно?
И он наконец понял. Она имела в виду не вообще мужчин, а вполне конкретного мужчину - своего покойного мужа.
- Силия, мужчина, который страшится женщины, не достоин такого звания, - мягко сказал он. - Вы ловко прячетесь от мира за своей умной маской, но внутри вы истинная женщина. Разве я вчера вам не говорил? Вы прекрасны!
Он взял ее руку, поднес к губам и поцеловал ладонь. Силия задрожала всем телом. Какой шокирующе интимный поцелуй - даже больше, чем когда он просто целовал ее руки. Его губы оказались очень горячими. Она инстинктивно согнула пальцы, ладонь образовала небольшую ямку. Его язык легонько прошелся по подушечке большого пальца, и Силия закрыла глаза, чувствуя, как в ответ напрягаются в ее животе мышцы.
- Неужели? Вы действительно так считаете? - переспросила она. Голос звучал с некоторой хрипловатостью, словно во рту пересохло.
Рамиз негромко рассмеялся, Силия ощутила, как ее пальцев коснулось его дыхание.
- Разве я не доказывал вам это прошлым вечером? Дело не в том, что считаю я. Дело в том, что считаете вы. Пока вы сами не поверите в свою красоту, вы не сможете ею наслаждаться. А если вы не можете ею наслаждаться…
Силия густо покраснела и забрала у него руку.
- Ваши женщины учатся подобным удовольствиям в гареме?
- Как и вы.
- Мы сейчас не в гареме.
Рамиз выпрямился на стуле и провел рукой по коротко стриженным волосам.
- Верно. Вы правы. Можете взять себе что-нибудь почитать. У меня еще много дел.
- Рамиз?
- Да?
- Когда я предлагала вам помочь, я говорила совершенно серьезно. Если я могу что-то для вас сделать… я не привыкла сидеть без дела. Нет, конечно, приятно, когда все вокруг меня носятся, а единственное, что нужно решать, - какое ароматическое масло добавить в ванну. Но это быстро надоедает, а другого занятия у меня нет.
- Вы скучаете?
Силия кивнула.
- Хотите посмотреть город?
Ее глаза вспыхнули от предвкушения.
- С огромной радостью!
- Сегодня я уже не смогу выделить для вас время, кому-то я вас не доверю, но завтра мы совершим экскурсию. А пока, если хотите, могу отвести вас к жене Акила. Ясмина хорошо говорит по-английски. Вы все равно пробудете весь день в гареме, но, по крайней мере, уже не в этом.
Силия радостно улыбнулась:
- Это было бы замечательно. Спасибо вам!
- И последнее. Как ни восхитительна была прошлая ночь, но это - ошибка. Больше подобного не случится. Никогда.
И, не дожидаясь ответа, он отодвинул в дверном проеме занавес и вышел наружу. "И пусть… - подумала Силия, осматривая книжные полки. - Потому что я все равно не знаю, хорошо это или плохо!"
Решив, что лучше не пытаться постичь смысл, она с головой ушла в подготовку визита к жене Акила. Будет приятно пообщаться со здешней образованной женщиной. А заодно и удалиться от нервирующего присутствия одного представителя мужского пола.
Глава 6
Ясмина оказалась настоящей красавицей с темно-шоколадными глазами и кожей цвета жареного миндаля. Она встретила Силию очень тепло и сразу принялась разливать по тонким хрустальным стаканчикам в серебряных подстаканниках чай из серебряного чайника. Она говорила на хорошем английском языке с небольшим французским акцентом.
Сам гарем представлял собой уменьшенную копию того, где жила Силия: анфилада комнат вокруг внутреннего дворика с фонтаном и лимонными деревьями, но на этом все сходство и заканчивалось. Входную дверь заменяли позолоченные ворота, которые хотя и охранялись, но оставались не заперты. Здесь жили Акил и Ясмина со своими четырьмя детьми, мать Ясмины и вдовая сестра Акила с двумя детьми.
- Полагаю, вы думали, что все гаремы полны распутных рабынь, - произнесла Ясмина, потом предложила Силии ароматное засахаренное печенье с начинкой из кишмиша и абрикосов. - В нашей стране гаремы в основном похожи на наш гарем. Здесь у всех есть свои личные покои, где в любое время можно уединиться, но работаем и принимаем пищу мы вместе. Читаем и шьем - тоже. И дома, как видите, нам не приходится скрывать лицо хиджабом.
- И вас не смущает, что вы ограничены одним домом?
Ясмина засмеялась:
- Нет, не смущает. Ворота запираются чисто символически. Они обозначают границу, которую нельзя пересекать с открытым лицом. Вы увидите, что в других домах то же самое. Вот в пустыне все иначе. Кочующие со своими племенами женщины имеют больше свободы.
- Но дверь в гарем правителя заперта.
Ясмина кивнула:
- По приказу брата Рамиза, Асада.
- Наверное, до сих пор есть и евнухи?
- Двое. Акил говорит: Рамиз не знает, что с ними делать. Их раньше было около десятка, но остальные после смерти Асада с радостью вернулись на родину в Турцию. Акил говорит, что Асад держал там и рабынь тоже. - Ясмина подвинулась поближе к Силии и заговорщицки понизила голос: - Восточных наложниц. Говорят, они такое умели делать, что мужчины падали без памяти от наслаждения.
- И что они делали? - потрясенно-зачарованно спросила Силия.
Ясмина только развела руками:
- Не знаю. Я спрашивала Акила, но он ничего не сказал. Мне кажется, он и сам не знает, хотя никогда не признается. Вам же известно, каковы мужчины - им нравится думать, что они знают абсолютно все. Когда Асад погиб, Рамиз выдал всем наложницам щедрое приданое и отправил восвояси. И жен брата отправил обратно к их родителям. Мы все решили, он сделал это потому, что собирался скоро жениться, но пока нет никаких признаков. Так что вам оказали большую честь. Вы первая женщина, которой позволили войти в гарем Рамиза. Все женщины в округе умирают от зависти.
- Мне не кажется, что для меня это такая уж честь. К тому же разве могут быть сомнения, что я не стану…
- Его женой? О! Конечно нет, - ахнула шокированная Ясмина. - Нет-нет. Вы не можете стать женой Рамиза. - Она отодвинула поднос со стаканчиками и чайником и подозвала своих младших детей, трехлетнего мальчика и двухлетнюю девочку. - Познакомьтесь: это мой сын Самир и дочь Фарида.
Маленькая девочка застенчиво цеплялась за руку матери, но Самир оказался храбрее и потянулся к Силии, чтобы потрогать ее волосы. Та улыбнулась, посадила его к себе на колени и позволила поиграть со своим жемчугом на шее. Тут уже и Фарида преодолела свой страх перед странной женщиной в смешном платье и тоже начала забираться к ней на колени. Силия, смеясь, усадила и ее к себе на колени и принялась учить детей игре в "ладушки". Она часто играла так со своими маленькими сестрами. После этого Самир потребовал, чтобы она вместе с ними пошла во двор познакомиться с другими детьми. Когда полчаса спустя к ним присоединилась Ясмина, Силия имела взмыленный вид, потому очень обрадовалась принесенному хозяйкой холодному шербету.
- Вы так прекрасно ладите с детьми, - сказала Ясмина, делая глоток из собственного стаканчика. - Надеюсь, у вас еще будут свои.
- Теперь это уже маловероятно. Сомневаюсь, что я когда-нибудь еще выйду замуж. - Силия прикусила губу. - Ясмина, вы сказали, что я не могу выйти замуж за Рамиза. Это потому, что я с Запада?
- Ну, в этом, конечно, тоже есть затруднение. Предполагается, что он должен жениться на принцессе арабской крови. Но это не самое главное. Основное препятствие состоит в том, что вы уже были замужем.
- Но мой муж мертв.
Ясмина на нее посмотрела с удивлением.
- Вы не девственница. А Рамиз - принц по крови. Его первая жена должна принадлежать ему, и только ему. Его семя должно быть единственным в ее саду.
Силия очень смутилась и покраснела, но Ясмина, по-видимому, не осознавала, что сообщает неприятное собеседнице, и продолжила:
- Для второй или третьей жены вдовство не имеет такого значения, но первая жена, как я, важнее всех, - гордо заявила она. - Именно первая жена рожает наследника. Хотя я не думаю, что Акил возьмет себе вторую жену. Если только я ему надоем, а это маловероятно - я очень искусна.
Ее слова очаровали и одновременно потрясли Силию.
- Вы имеете в виду, что есть… вещи, которыми женщина может…
- Удержать своего мужчину? - Ясмина кивнула с застенчивой улыбкой. - Разумеется. Это одно из преимуществ жизни в гареме - здесь с тобой могут поделиться подобными секретами. Подождите меня здесь.
Оставшись одна, Силия охладила кисти рук в прохладной воде фонтана и слегка смочила виски. Как ей только пришло в голову спрашивать о подобных вещах? Да вообще заводить такую интимную тему с абсолютно незнакомой ей женщиной? Должно быть, во всем виновата жара и особенность здешней обстановки. В стенах гарема ее любопытство к чувственным темам прямо-таки усиливалось. И все из-за того, что она хотела знать. Не испытать на себе, просто знать. И если она не узнает сейчас, то уже никогда не узнает.
Ясмина вернулась с небольшим шелковым свертком:
- Возьмите. Это наставления по привороту. Прочесть заклинания вы, конечно, не сможете, но по рисункам и так все понятно.
Силия с трепетом взяла сверток. Нельзя даже думать о том, чтобы читать подобное, но не взять - значит обидеть хозяйку.
- Спасибо, - поблагодарила она Ясмину и повторила по-арабски: - Шукран.
- Не за что. А теперь идемте, попрощаетесь с детьми. Вас ждет Акил, чтобы отвезти назад во дворец. Надеюсь, мы еще увидимся до вашего отъезда в Англию.
- Я тоже надеюсь. Я замечательно провела время. У вас прекрасная семья.
Ясмина улыбнулась:
- Желаю и вам когда-нибудь обрести собственную семью. - Она сжала руку гостьи. - Не стоит слишком привязываться к Рамизу, леди Силия. Я знаю, что он очень привлекателен. Вы чувствуете, какая у него замечательная аура, верно? Сильная и сексуальная. Но он не вашего типа. Вы ведь из тех, кто любит только раз в жизни, я права? Простите за эти слова, но я обладаю даром распознавать истинную суть людей. Похоже, вы не очень любили своего мужа, но полагаю, вы с легкостью полюбили бы Рамиза, если бы себе позволили. Его имя полностью соответствует его натуре. Рамиз означает благородный и уважаемый. Он может предаваться с вами удовольствиям, - в конце концов, он мужчина, а вы женщина, - но он никогда не пойдет против наших традиций. Не следует ожидать от него слишком многого, иначе останетесь с разбитым сердцем. Лучше этого не допускать.
- Уверяю вас, вы ошибаетесь.
Ясмина покачала головой:
- Я обладаю определенным даром. И никогда не ошибаюсь в подобных вещах.
Силия вернулась во дворец в задумчивом настроении. День с Ясминой и ее семьей прошел великолепно. Она с удивлением обнаружила, что старшая дочь Ясмины каждый день ходит в школу. Правда, она и ее брат посещают разные школы, но тем не менее девочка получает образование; совершенно иное рассказывал об А-Кадизе британский консул.
Поняв, что гарем не бордель, а часть семейного дома, она теперь смотрела новыми глазами на самого Рамиза и его страну. Не то чтобы она во всем соглашалась с Ясминой, нет. Предложить свой дом матери или невестке - это одно дело. В Англии было почти то же самое, вплоть до опозоренной разводом тетушки, которая жила в полном уединении на втором этаже. У каждой семьи есть скелеты в шкафу. Но вот то, что Ясмина вполне принимала возможную перспективу делить мужа с другой женщиной, если она ему надоест, - нет, с этим Силия не могла согласиться! Совершенно и категорически. От одной этой мысли у нее в душе все восставало. Она, как и все другие, знала, что британский принц-регент был двоеженцем, пусть его свадьбу на бедной Марии Фицгерберт и признали незаконной. Силия была знакома со многими мужьями, включая самого Принни, которые переставали интересоваться внебрачными связями жены, как только отцовство наследника оказывалось в безопасности. Она этого не одобряла, хотя знала, что другие сочли бы это ханжеством. Но жить в гармонии со своими конкурентками - нет, этого она понять не могла!
- На такое я никогда бы не смогла пойти, - решительно произнесла Силия. - Это все равно что поместить объявление в "Морнинг пост", что муж считает меня фригидной.
- Афуан, леди Силия?
- Нет, ничего, Адила. - Силия улыбнулась служанке и потрясла головой. Неужели она сказала это вслух? - Все в порядке.
Служанки наполнили для нее ванну. Желая остаться наедине со своими мыслями, Силия отпустила Адилу и Фатиму, настаивая, что может сама раздеться. Она так привыкла к заботливым рукам служанок, которые натирали ее маслом, массажировали и помогали погрузиться в ванну. Дома она будет по ним скучать.
Дома! Это слово камнем застыло у нее в груди. Она не хотела пока возвращаться домой.
- Я еще столько хочу узнать, - пробормотала она, снимая чулки и расшнуровывая корсет. - Я и города почти не видела.
Раньше она никогда не разговаривала сама с собой. Эту привычку она приобрела здесь, в гареме, от одиночества и теперь не видела в ней ничего особенного. Накинув свободный шелковый халат, она босиком направилась в ванную комнату. Пол здесь покрывала такая же сине-золотистая мозаика, что и везде. По углам стояли четыре колонны, а в дальнем конце помещения пузырился прохладный фонтанчик. Стены были разделены вдоль бордюром и в верхней части покрыты зеркальной плиткой. Потолок над утопленной в пол ванной представлял собой высокий купол с изображением темно-синего звездного неба.
Силия спустилась по пологим ступенькам и погрузилась в успокоительную влагу. Сегодня вода пахла корицей и апельсиновыми лепестками. В отличие от медной бадьи, которой она пользовалась дома в Англии, эта ванна была глубокой и просторной. В ней можно растянуться во всю длину и, положив голову на край, смотреть, как подмигивают на потолке серебристые звезды. Она расслабилась. В голове бездумно плавали виды А-Кадиза, напоминая красочную панораму. Восходящее солнце над горами пустыни. Песок, за день меняющий цвет от бежевого до сливочно-желтого и цвета белого золота. Увиденные впервые сочно-зеленые поля перед столицей, в самой Балирме - путаница домов, напоминающих крепости, выложенные мозаикой стены с дверями, маленькими, как замочные скважины, минареты, искрящиеся фонтаны - словно нарисованная ребенком сказка.
И Рамиз. Он - часть этой сказки, неразрывное звено в ее сознании. Она вспомнила, как впервые увидела его на холме - он взирал на портовую суету, похожий на божество в белых одеждах. Рамиз-воин - его ятаган вспыхивает опасным огнем над головой. Рамиз-мужчина - лунные лучи освещают его обнаженную фигуру в прозрачных водах оазисного пруда.
Она никогда не встречала такого мужчину. И вряд ли встретит. Общаясь с ним, она всякий раз видела новые грани его личности. Он умный. Веселый. Сложный. Опасный. Высокомерный. И сверх всего еще невероятно обаятельный. Когда он вчера разоткровенничался в ее обществе, впервые она заметила в нем ранимость, впрочем, быстро и умело скрытую. Под множеством слоев находилось то, что он никогда никому не открывал. Он держался обособленно, надевая, словно костюм, свою властную личину. Без сомнения, Рамиз представлял собой великолепного всемогущего правителя, но скрывавшийся внутри человек нравился ей гораздо больше.
Силия спокойно улыбнулась своим мыслям. Его глаза меняют цвет в зависимости от настроения, как пустынные пески от зноя. Вот он проводит рукой по волосам, и одна прядка слегка топорщится, напоминая вопросительный знак. Тяжелые веки, почти такие же, как ее собственные. Он тоже опускает их, когда хочет скрыть от других свои намерения. Ее это радует, ведь она сама тоже так поступает.