Я поднимаю руки вверх, чтобы он отстал. Я и вздохнуть-то не могу, не говоря уже о том, чтобы болтать с ним. До дверей остаётся совсем чуть-чуть, когда Логан выбегает за мной из задней комнаты. Я слышу топот его ног по ламинированному полу.
Логан догоняет меня, крепко, но в то же время осторожно хватая мой локоть.
Слёзы жгут глаза. Даже не пойму, откуда они взялись. Но вот взялись. И я не хочу, чтобы он их видел. Логан выставляет палец, призывая меня подождать. Я не могу ждать. Ещё чуть-чуть, и он увидит, как я даю волю эмоциям.
Он уверенно берёт меня за руку и тащит за собой в заднюю комнату. Когда он отодвигает штору, я вижу, что женщина сидит в той же позе, в которой он её оставил. Только теперь она прижимает к груди тонкий кусок бумаги.
- Привет, - говорит она.
Логан показывает в сторону стула и жестами просит меня сесть на него.
Я качаю головой.
- Нет.
Он снова указывает на стул. Я плюхаюсь на него, но только из-за того, что мои ноги меня больше не держат.
Он поворачивается к женщине и убирает бумагу. Логан делает ей татуировку на соске. Я отвожу взгляд.
- Всё в порядке, - говорит женщина. - Он проделал великолепную работу. Я не против, если вы увидите.
Он делает ей татуировку. Ну конечно же. Я выдыхаю с огромным облегчением. Он делает татуировку. Я заглядываю через его плечо, он уже заканчивает. Оказывается, Логан не просто набивал ей тату на соске. Сам сосок и был татуировкой. Что за чёрт?
- Двойная ампутация молочной железы, - поясняет женщина. - Логан делает бесплатные татуировки для таких, как я. - И она выгибает спину, сдвигая свои груди. - Как вам?
Они выглядят настоящими. Идеальные тени по краям, обычный сосок в середине большой ареолы. Но в этом нет ничего обычного. Это произведение искусства. Цвет совпадает с цветом её губ, и я не могу поверить, настолько эти соски выглядят натуральными.
- Ух ты, - говорю я. Ну а что ещё можно сказать? Милые сосочки? Прекрасные буфера? - Потрясающе.
Логан держит перед ней зеркало, и женщина рассматривает сначала одну, потом вторую грудь.
- Они само совершенство! - визжит она. Потом закидывает свои руки ему на шею, он крепко её обнимает, улыбаясь мне поверх её плеча. Логан делает шаг назад, наклоняется и легонько целует её грудь. Глаза женщины, как и мои, наполняются слезами.
- Всем их покажу! - говорит она и выходит в переднюю часть салона, держа бумагу поверх груди. Девушка-администратор подходит полюбоваться её сосками, а Пол старается смотреть куда угодно, только не на её буфера. В салоне никого нет, но, по-моему, этой женщине сейчас всё равно, даже если бы там кто-то и был.
- Ей хотелось снова почувствовать себя сексуальной, - тихо говорит мне Логан, задёргивая штору.
- Твоя работа прекрасна. - Я постукиваю футляром с гитарой по своим ногам, не зная, что ещё сказать. Это действительно удивительно, насколько реалистичной получилась тату. Тени и цвета соответствуют размерам её новой груди - всё отлично сочетается.
- Они ей нужны. - Логан пожимает плечами. Скромняга.
Женщина врывается обратно, очень довольная. Натянув через голову свою кофту, она достаёт деньги из сумки.
- У меня здесь немного, - начинает она.
Он суёт их обратно в её сумку, качая головой.
- Он их не возьмёт, - говорю я
Она подозрительно смотрит на меня.
- А ты кто такая?
- Никто.
Она кивает. Потом целует Логана в щёку, машет мне рукой и уходит.
Логан начинает очищать свои инструменты. Краем глаза наблюдая за мной, он спрашивает:
- Зачем ты пришла?
Я открываю рот, но не могу придумать подходящего ответа. И закрываю его. Логан останавливается и опирается бедром о стол, скрестив руки на груди.
- Могу я угостить тебя ужином? - брякаю я. Сама не понимаю, как это получилось. Но вот как-то так.
Он улыбается мне.
- Конечно.
Глава 9
Логан
- Что хочешь съесть? - спрашиваю я, когда мы выходим из тату-салона. Кит позвала с нами и Пола, но, думаю, он всё-таки увидел мольбу в моих глазах, когда я посмотрел в его сторону. Мне нужно побыть с ней наедине. Мне нужно, чтобы у нас было свидание. Пусть это она меня пригласила, но я никогда не позволю ей заплатить за мой ужин. Ни за что.
- Мне всё равно, - отвечает Кит, пожимая плечами.
И тут я понимаю, что совершенно не представлю, что ей нравится.
- Что-нибудь из итальянской кухни? - я указываю на итальянский ресторан на углу рядом с моим домом.
Она кивает, улыбаясь.
- Не думал, что ты вернёшься. - Я придерживаю перед ней двери, когда она заходит в полутёмное помещение ресторана впереди меня. Официантка ведёт нас к столику в угловой кабинке, и Кит проскальзывает на сиденье напротив меня.
- Мне не стоило возвращаться. - Футляр от её гитары ударяется о мою ногу, когда она убирает его под стол.
- Извини, - говорит она, сморщившись. Внезапно ей становится неуютно в моей компании.
Это извинение за то, что она ударила меня, или за то, что ушла сегодня утром?
- Чем ты занималась сегодня? - спрашиваю я.
Она корчит рожицу и показывает на свою одежду.
- Играла на гитаре в метро.
- Удачно?
Кит пожимает плечами.
- Там холодно. У меня попа до сих пор мёрзнет, - признаётся она. Перед глазами у меня тут же возникает чёткая картина того, как я могу помочь ей отогреть её зад. Сегодня утром я уже видел идеальное полушарие её ягодицы.
- Что? - спрашивает она.
Должно быть, мои мысли отразились на моём лице.
- Ничего, - отвечаю я. Но на моих губах играет ухмылка.
- Что смешного? - Она склоняет голову набок, задавая вопрос.
Я качаю головой.
- Думаю о всяких непристойностях, - говорю ей правду. - Прости. Больше такого не повторится. Продолжай. - Я показываю ей руками, чтобы она рассказывала дальше.
- Ага, думал о моей заднице. - В этот раз она и сама ухмыляется.
Мои щёки краснеют. Она чертовски милая.
К нашему столику подходит официантка и кладёт меню перед каждым из нас.
- Пожалуйста. Не хотите ознакомиться с нашими фирменными блюдами? - Она подмигивает мне, стараясь встретиться со мной взглядом. Я решаю, что не буду смотреть на неё.
Кит кивает в ответ на её вопрос. Официантка быстро произносит несколько названий и их цены, и я вижу, как Кит протягивает руку к своему карману и считает деньги под столом. Чёрта с два я позволю ей оплатить наш ужин.
- Какие напитки вам принести?
Кит вопросительно поднимает бровь, глядя на меня, и я показываю сначала на неё, потом на себя, чтобы она заказала мне то же самое, что и себе.
- Рутбир? - спрашивает она.
Я киваю. Официантка уходит, оставляя нас с меню. Я открываю своё, а Кит нет.
- Ты знаешь, что хочешь? - спрашиваю я.
- А что ты берёшь? - Она улыбается мне.
Я открываю её меню перед ней и показываю на слово вверху страницы.
- Что ты видишь, когда смотришь на это?
Она морщит нос.
- Вижу кое-кого, кто думает, что может научить меня читать. - Кит закрывает меню. - Поверь мне, кое-кто получше тебя тоже пытался.
- Кто, например? - спрашиваю я.
Она отпивает своего рутбира через соломинку, её губы сжаты вокруг неё.
- Лучше спросить, кто не пытался. Меня со всех сторон обследовали и осматривали, обучали по специальным методикам, водили к терапевтам, которые думали, что могут разблокировать мой разум. Но никто не смог.
Она не выглядит опечаленной этим.
- Я знаю слова, - продолжает она. Она на самом деле хочет мне всё это разъяснить, ну а я действительно хочу это услышать. - Я могу произносить слова по буквам. И я знаю их значение. Единственная трудность для меня - это то, как они напечатаны на бумаге. - Она пожимает плечами. - Не жду, что ты поймёшь.
Сейчас она смотрит куда угодно, только не на меня, и я жалею, что надавил на неё.
- То есть, ты знаешь слова и можешь произносить их по буквам в своей голове? - Я озадачен.
- Чудно, да? - смеётся она, но на лице нет улыбки. - Дислексия - не самое приятное в жизни.
Появляется официантка с корзинкой хлеба и ставит её на середину стола. Кит берёт кусок, а я задаюсь вопросом, ела ли она сегодня.
- Выбрали, что будете заказывать? - спрашивает официантка. Я указываю на курицу-пармиджана. Она кивает и странно на меня смотрит. Поняла, что что-то не так. Но, в то же время, я по-прежнему вызываю её интерес.
- А вы что порекомендуете? - спрашивает её Кит. Она проделывает то же самое, что и вчера за ужином. Наверное, только так ей и удаётся справляться.
- Курица-пармиджана отменное блюдо, - отвечает официантка, улыбаясь мне. На Кит это не производит впечатления. - Но моё любимое - это Альфредо.
Я поднимаю брови, побуждая её что-то выбрать. Она смеётся.
- Ладно, но только если мне не понравится, я заберу твою курицу, - предупреждает Кит. Я киваю. - Я возьму Альфредо, - говорит она официантке.
Кит подносит хлеб ко рту и откусывает кусочек. На её губе остаётся крошка, и мне хочется протянуть руку, поймать её и поднести к своим губам. Но я не осмеливаюсь. Сейчас она ужинает со мной. Но если я надавлю на неё, она сбежит.
- Ты сегодня ела? - вырывается у меня.
Её лицо вспыхивает, но она кивает. Врёт. Уверен в этом.
Я подвигаю хлебную корзину ближе к ней:
- Ешь.
Она берёт ещё кусок.
Какое-то время Кит молча жуёт, но потом смотрит на меня. Выражение её лица смягчается, когда она говорит мне:
- То, что ты сделал для той женщины, в тату-салоне… - Я киваю, когда она останавливается. - Это было потрясающе и прекрасно. Как ты научился этому?
Я пожимаю плечами. Не помню, учился ли вообще. Я просто понял, что могу это нарисовать. А если я могу что-то нарисовать, то могу из рисунка набить тату.
- Думаю, она была довольна.
- Ты смеёшься? - Кит хлопает по столу. - Она была в экстазе. И они правда получились красивыми. Словно произведение искусства. Могу я посмотреть на твои татуировки? - нерешительно спрашивает она.
На мне пальто, и я движением плеч скидываю его, чтобы показать ей. Мне хочется, чтобы она увидела моё творчество. Я сам нарисовал почти все мои тату, а братья набили их. Пальто снято, и я кладу руки на стол ладонями вниз. Она наклоняется, чтобы рассмотреть поближе. Татуировки на обеих руках тянутся от самой шеи до запястий.
Она легонько касается татуировки в виде губ, набитой на предплечье. Все волоски на моей руке становятся дыбом, но я притворяюсь, будто не замечаю этого.
- Почему ты её сделал? - спрашивает Кит.
Я улыбаюсь.
- Она связана вот с этой. - И я показываю на другую свою руку. - Эту фразу часто говорила моя мама.
Она морщит лоб, глядя на крест на другой руке.
- "Твои б слова да богу в уши", - объясняю я. - Только в моём случае между моими губами и божьими ушами слишком большое расстояние. Поэтому они на разных руках.
- Ты часто видишься с мамой? - спрашивает Кит. Она по-прежнему ест хлеб, и это хорошо. Я буду продолжать говорить с ней, чтобы она продолжала есть. Ведь я понял, что сегодня она целый день провела голодной.
Я мотаю головой.
- Она умерла несколько лет назад.
- О! - Её рот перестаёт двигаться, и она с трудом проглатывает. - Мне очень жаль.
Я пожимаю плечами. Это была нелепая случайность.
- А твой отец? - спрашивает она.
- Он ушёл сразу после смерти мамы, - рассказываю я. Это всегда было тяжёлой частью. - Я думаю, нас было слишком много для него. - Я смеюсь. Но в этом нет ничего смешного.
- Значит, остались только ты и твои братья?
Я киваю.
- Когда отец ушёл, Пол взял на себя эту ответственность. Ему пришлось так сделать, чтобы нас не разделили.
- Ничего себе. - Это всё, что она говорит. Просто "ничего себе". Похоже, она озадачена.
- Мы справляемся, - говорю я. Мне не хочется, чтобы она меня жалела. - А как насчёт тебя? Где твоя семья? - Я жду, словно ребёнок в кондитерской.
Но она отрицательно качает головой.
- Не скажу, - говорит она.
- Это нечестно.
Она выставляет палец, точно так же, как делаю я.
- Понимаю, что нечестно. Но лучше, если ты не будешь знать.
- Лучше для кого? - спрашиваю я. Меня немного бесит, что она всё скрывает. У неё есть право на свои секреты. Но мне это не нравится.
- Это сложная ситуация, - начинает она. - И я не могу тебе объяснить.
Она снова смотрит на мои татуировки. Её глаза перебегают от одной к другой. Их так много, что трудно посчитать. Но я обязан показать ей её тату.
- Хочу, чтобы ты кое-что увидела, - говорю я. - Но боюсь, ты на меня разозлишься.
Она сразу же настораживается.
- Почему? В чём дело?
Я поворачиваю руку и показываю на её татуировку, сделанную на внутренней стороне моего запястья. Там было свободное место, которое я специально берёг для чего-то особенного. Она наклоняется ближе и с шумом выдыхает. Я чувствую её дыхание на своей коже.
- Это же моя тату, - говорит она.
Она берёт меня за запястье своими руками и подносит ближе к лицу.
- Ты злишься? - спрашиваю я.
Кит на мгновенье переводит взгляд на меня, но тут же возвращается к татуировке. Она рассматривает каждый штрих. Её руки дрожат, и она крепче вцепляется в меня.
- Ты её изменил.
- Мне показалось, что тебе нужен был выход.
Я набил себе эту тату, потому что был заинтригован скрытыми в ней секретами. И это творчество. А я ценю творчество в любой его форме.
Она сглатывает. С трудом. И тут её глаза наполняются слезами. Она моргает, чтобы остановить их. А потом поднимается и бежит в направлении уборной.
Вот дерьмо. Я облажался. Довёл её до слёз. Кит пробегает мимо официантки, которая шарахается в сторону, но потом направляется ко мне, виляя бёдрами. Я поднимаюсь и следую за Кит. Остановившись у двери в женский туалет, я прижимаю к ней руку. Не знаю, чего я жду. Она там внутри, плачет, но я не могу услышать сквозь двери, когда ей станет лучше. Да пошло всё. Я не оставлю её расстроенной. Проталкиваюсь внутрь, нагибаюсь, но не вижу ног ни в одной из кабинок.
Чёрт, куда она подевалась? Я настежь распахиваю все двери, но последняя закрыта. Встав на носки, я смотрю поверх кабинки. Кит стоит там, руки прижаты к стене, голова опущена, а спина трясётся. Она плачет.
Я стучу в дверь кабинки:
- Кит, впусти меня.
Она ничего не говорит. Да и как бы я смог услышать, если бы она и сказала? Я снова поднимаюсь на цыпочки и смотрю поверх кабинки. Она по-прежнему плачет.
- Впусти меня, - повторяю я. Она не двигается, поэтому я иду в соседнюю кабинку и встаю на унитаз. Слегка раскачиваю перегородку. Она должна выдержать мой вес. Но есть только один способ выяснить наверняка. Я поднимаюсь на руках и перегибаюсь через стенку, потом медленно и осторожно переношу ноги и спрыгиваю вниз.
Я не успеваю подойти к ней, как Кит уже оказывается в моих объятиях, её руки обвиваются вокруг моей шеи. Она всё ещё всхлипывает, от чего её тело сотрясается. Я поднимаю её лицо, потому что иначе мне невозможно увидеть её губы и понять, говорит она что-то или нет. Мне нужно извиниться. Я не ожидал, что она так расстроится. Я даже готов перебить её тату другой, если от этого Кит станет легче.
Сердце сжимается у меня в груди. Я действительно всё испоганил.
- Прости меня, - говорю я, глядя в её лицо. Оно мокрое от слёз, она не двигается и смотрит на меня. Я чувствую её так же, как сердцебиение в своей груди. Кит встаёт на мои ботинки и приподнимается на цыпочки. Она опускает мою голову, держа за затылок.
Её карие глаза горят, по щекам струится чёрная гадость, но мне всё равно. Для меня она ещё никогда не выглядела настолько прекрасной. Я обхватываю её лицо обеими руками и вытираю глаза большими пальцами. Её дыхание щекочет мои губы, но она наклоняется ещё ближе. Мне плевать, что она стоит на моих чёртовых ботинках. Она может делать всё, что хочет, если от этого станет ближе ко мне.
- Зачем ты её сделал? - говорит она, отодвигаясь настолько, чтобы я мог видеть её губы.
Я уже говорил ей. Подумал, что ей нужен выход. И я добавил лишь одну деталь - замочную скважину прямо в центре гитары. На самом деле, это очень простой рисунок.
- Не знаю, - говорю я. Мне хочется ей объяснить, но я не могу. Не сейчас. Я снова чувствую её дыхание на своих губах, она пахнет хлебом и рутбиром. За всю свою жизнь я ещё никогда не хотел так сильно поцеловать девушку. Но, чёрт побери, она только что плакала. Я не могу воспользоваться этой ситуацией в своих интересах.
Но тут Кит притягивает мою голову к себе и целует в уголок рта. Потом в другой. Я уже больше не могу сдерживаться. Мои губы пытаются поймать её. Она улыбается, когда наконец прижимает свой рот к моему. Я чувствую эту улыбку. Мои глаза открыты, потому что мне нужно видеть её лицо. Оно по-прежнему в моих руках, и я запускаю пальцы в её волосы на висках.
Мне до чёртиков хочется поцеловать её нежно. Мне хочется быть с ней бережным, как с сокровищем, которым она и является. Но это невозможно. Она так хорошо пахнет, так приятно чувствовать её, обнимать, и я не знаю, смогу ли вообще остановиться. Вдруг она втягивает в себя мою нижнюю губу и нежно её посасывает. Глаза Кит закрыты, она вся отдалась этому поцелую. Я боюсь, что если тоже закрою глаза, то, когда снова их открою, подумаю, что всё случившееся было лишь сном.
Я наклоняю голову и крепче прижимаюсь к её губам. Она такая мягкая и тёплая в моих объятиях, её тело с головы до ног прижато к моему. Кит начинает вытягивать мою рубашку из джинсов, и я поднимаю локти, чтобы ей помочь. Её руки касаются моей поясницы, и я замираю. Потом поднимаю её за попу, её ноги обвиваются вокруг меня. Я прижимаю её к стене, а она смеётся мне в губы. Я чувствую, как этот звук проходит по её горлу, словно тихое гудение.
Её руки плавно скользят вверх по моей груди, зажатые между нами, а я всё ещё жадно целую её. Язык Кит скользит по моему, и я проталкиваюсь глубже в её рот. Впервые наши тела соединяются, и я хочу, чтобы это было медленно. Мне хочется насладиться каждой секундой, но с ней это невозможно. Я чувствую её разгорячённое тело, она ёрзает, чтобы оказаться ещё ближе ко мне. Её руки на моей груди останавливаются, и она отрывается от моего рта. Я пользуюсь моментом, чтобы выровнять дыхание, потому что чувствую себя так, будто пробежал спринт в восемь километров. У меня даже в боку колет. Она поднимает мою рубашку и касается пальцами моего пирсинга.
У меня перехватывает дыхание. Кит явно любопытно, и мне нравится, что она тратит время на то, чтобы рассмотреть меня. Она сосредоточенно рассматривает мои соски, её нижняя губа зажата между зубами. Я освобождаю её своим большим пальцем, как делал много раз до этого. Только сейчас я наклоняюсь и всасываю её в себя, нежно кусая. Кит перекатывает серёжки в моих сосках между пальцами, и, если она не перестанет, я кончу в штаны. Отодвинувшись, утыкаюсь головой в её плечо, тяжело дыша. Эта девушка меня почти погубила.
Я вздрагиваю от тяжёлого удара в кабинку уборной, потому что чувствую, как сильно трясётся металлическая перегородка. Кит поднимает взгляд и произносит:
- Минутку!