- Могу я спросить тебя кое-что, Мара?
У меня есть выбор?
- Конечно.
- Что ты хочешь?
Я наклонила голову.
- Прямо сейчас?
- Нет. В целом.
- Я хочу... я хочу...
Я попыталась подумать. Чего я хотела?
Вернуться назад? Чтобы моя самая большая проблема была в том, что Клэр пытается украсть мою лучшую подругу? Перемотать до того, как я встретила Клэр? И Джуда?
Но это было и до Ноя.
Я представила его в своей голове, на коленях у моих ног. Завязывающего шнурки. Смотрящего на меня голубыми глазами с полуулыбкой, которую я так любила.
Я бы не хотела вернуться туда, где не было его. Я не хотела потерять его. Я только хотела...
- Быть лучше, - сказала я, наконец. Ради моей семьи. Ради Ноя. Ради себя. Я хотела беспокоиться о таких вещах, как ранняя госпитализация больных, а не принудительная. Я никогда не буду нормальной, но, может быть, я смогла бы попытаться, жить нормальной жизнью.
- Я так рада слышать то, что ты сказала, - сказала доктор Келлс, и встала. - Мы можем помочь тебе стать лучше, но ты должна хотеть этого, или мы ничего не сможем сделать.
Я кивнула и попыталась встать тоже, но споткнулась. Я попыталась опереться о стол, чтобы не упасть, но моя реакция была слишком медленной, и я просто сгорбилась.
Доктор Келлс положила руку мне на спину.
- Тебе плохо?
Я услышала эхо ее слов... чужой голос.
В моей голове.
Я моргнула. Глаза доктора Келлс были полны беспокойства. Мне удалось кивнуть, но движения в моих мыслях были размазаны. Что со мной происходит?
- В чем дело? - спросила доктор Келлс. Она смотрела с любопытством, и я почувствовала себя странно. Она как бы ждала, что что-то произойдет.
Я чувствовала себя параноиком. Подозрительной.
Когда я попыталась заговорить, она отодвинулась.
- Воды? - спросила она, и я снова услышала эхо издалека.
Должно быть, я кивнула, потому что доктор Келлс помогла мне сесть, и сказала, что скоро вернется. Я услышала, как дверь открылась позади меня, так близко.
А потом я потеряла сознание.
Глава 16. РАНЬШЕ.
Калькутта, Индия.
Я прислонилась щекой к отверстию экипажа и выглянула из-за занавески на сливочного цвета воск, свисающий с деревьев и густые зеленые стебли, цепляющиеся за их стволы. Плоды висели на деревьях над нами достаточно низко. чтобы я могла дотронуться до них, но меня это не заботило. Я знала этот мир, зелёный мир замшелых камней и блестящих листьев, жемчужина мира цветов и закатов, джунгли. Он больше не интересовал меня. Крошечный мир этого экипажа, вот, что было интересно и ново.
- Вам плохо?
Я услышала слова белого мужчины, вопрос в них, но я не понимала их смысла. Его голос был слабым из глубины коляски. Я не хотела смотреть ему в лицо.
Экипаж дёрнулся, и мои маленькие пальцы глубоко зарылись в плюшевое сиденье. Бархат, сказал мужчина, когда я впервые изумлённо провела над ними пальцами. Я никогда не чувствовала ничего настолько мягкого, такого не существовало в мире меха и кожи.
Мы поехали в медленном темпе, гораздо медленнее, чем слоны, и мы ползли вперёд неустанно в течение нескольких дней и ночей. В конце концов, влажные леса уступили сухой земли, а зеленые цвета уступили коричневому и черному. Резкий запах дыма заполнил воздух, смешиваясь с ароматом сандалового дерева в карете.
Лошади замедлились, и я посмотрела наружу снова. Я была потрясена тем, что увидела.
Огромные, неподвижные звери, больше, чем я те, что я когда-либо видела, розы из воды. Их тощие стволы простирались до неба, а между ними кишели люди, хотя сами они и не шевелились. Шумы, которык я никогда не слышала, иностранные и странные. Вкус специй покрыл мой язык, а ноздри наполнились ароматом мокрой земли.
Белый мужчина потянулся, указывая на больших зверей.
- Корабли, - сказал он, а затем опустил дрожащие руки. Его мышцы били слабыми и провисали, и он опустился обратно в тень, его дыхание было тяжёлым.
Затем мы остановились. Дверь экипажа открылась, и мужчина с добрым лицом в голубой одежде протянул руку для меня.
- Выходите, - сказал он мне на языке, который я поняла. В его голосе чувствовалась, нагретая солнцем вода. Я не боялась его, поэтому я пошла. Я подождала белого мужчину, чтобы он последовал за мной, когда мы вышли из экипажа, но он этого не сделал. Он действительно сдвинулся в сторону двери, хотя его лицо до сих пор оставалось в тени. Он протянул чёрную сумку мужчине в синем, руки его тряслись от усилий.
- Вернитесь сюда в конце недели, и мой работник заполнит у вас это, при условии, что девушка останется с вами.
Мужчина в синем взял сумку и склонил голову.
- Раджа щедр.
Белый мужчина засмеялся. Звук был слабым.
- Ост-Индийская компания щедра.
Он подозвал меня к повозке. Я подошла. Белый мужчина жестом пригласил меня, чтобы я протянула свою руку.
Я сделала. Он положил что-то холодное и сверкающее в неё. Меня отталкивала сухая структура его кожи.
- Пусть она купит что-нибудь значительное, - сказал он мужчине в синем.
- Да, сэр. Как её зовут?
- Я не знаю. Мой проводник пытался её разговорить, но она не говорила с ним.
- Она поймёт?
- Она будет кивать или качать головой в ответ на вопросы, заданные на хинди и санскрите, так что мне кажется, что да. У неё есть интеллект в глазах. Она быстро выучится английскому, я думаю.
- Она станет прекрасной невестой.
Белый мужчина засмеялся, на этот раз сильнее.
- Я думаю, что моя жена будет возражать. Нет, девушка будет моей подопечной.
- Когда вы вернётесь за ней?
- Я отплываю, сегодня в Лондон, и бизнес продержит меня там, по крайней мере, шесть месяцев. Но я надеюсь вернуться вскоре после этого, возможно, с моей женой и сыном. - Человек закашлялся.
- Воды?
Кашель белого мужчины стал сильнее, но он махнул рукой.
- Достаточно ли вы хороши для путешествия?
Белый мужчина не отвечал, пока не подошла его посадка. Тогда он сказал:
- Это всего лишь речная болезнь. Мне нужно только чистой воды и немного отдыха.
- Может быть, моя жена смогла бы сделать вам настой, пока вы не уехали?
- Я буду в порядке, спасибо. Я изучал медицину после военного семинара в Кройдене. Итак, я должен покинуть вас. Следите за собой, и за ней.
Мужчина в синем кивнул, и белый человек вошёл обратно в темноту. Двери экипажа за ним закрылись.
Мужчина в синем пошёл вперёд, к лошадям, и поговорил с человеком, сидящем на верху на своём родном языке. Нашем.
- Сделайте для него смесь из сушёного , лимонного сока, мёда, тамаринда и дикого куркума. Пусть он пьёт это по четыре раза в час.
Затем он протянул мужчине два блестящих круга из чёрной сумки.
- Кучер, - позвал белый мужчина. Он кивнул и поднял вожжи.
- Подождите. - Мужчина в синем поднял руку.
Кучер подождал.
- Вы присутствовали, когда они нашли девушку?
Чёрные глаза кучера перенеслись на меня, а затем метнулись прочь. Он медленно покачал головой.
- Нет. Но мой друг, швейцар в своей группе, присутствовал.
Он больше ничего не сказал, но мужчина в синем, вздохнув, протянул руку и положил ещё два диска серебра в мозолистую руку кучера.
Кучер улыбнулся, обнажая ряд отсутствующих зубов. Его глаза метнулись ко мне.
- Мне не нравится, что она слушает.
Мужчина в синем повернулся ко мне.
- Ты можешь пойти осмотреться, - сказал он, и подтолкнул меня к кораблям.
Да, я кивнула и сделала вид, что ухожу. Вместо этого я зашла на полоску с другой стороны экипажа. Они не могли меня видеть. Я ждала и слушала.
Мужчина в синем спросил первый.
- Что ты слышал?
Голос кучера был низким.
- Они охотились на тигра в течение нескольких дней пути от Праги. Они преследовали его в деревьях на спинах своих слонов, но звери остановились, без предупреждения. Ничто не могло заставить их сдвинуться вперёд, ни палки, ни конфеты. Этот дурак, - сказал, он постучав по повозке, - по-прежнему настаивал на том, чтобы идти пешком, но только три человека согласились его сопровождать. Одним из странников, был гид белого мужчины, возможно. Другой был повар. Последний охотник, брат швейцара, моего друга.
- Продолжай.
- Они шли по следам животного в море высокой травы. Все охотники знают, высокая трава скрывает смерть, и брат, охотник, хотел повернуть назад. Другой мужчина, незнакомец, позвал их вперёд, и белый мужчина послушался. Повар последовал за ним, но охотник отказался и остался один. Его никогда не видели снова.
- Что случилось? - серьёзно произнёс мужчина в синем, без страха.
- Трое мужчин по следам тигра в течение нескольких часов, пока они не исчезли в луже крови.
- Зверь убил?
- Нет, - сказал кучер. Штамповая лошадь тревожно фыркнула. - Если бы убил тигр, то не было бы следов ведущих к луже крови. Там были бы кости и плоть, кожа и волосы. Но там ничего не было. Не было туши. Не было кожи. И никакая муха не прикоснулась бы к этому. Они кружили над бассейном и осматривали траву. Потом они заметили следы. Следы ребёнка, пропитанные кровью.
- И они привели к этой девушке?
- Да, - сказал кучер. - Она свернулась в корнях деревьев, спала. И в её кулаке было человеческое сердце.
Глава 17
Мои глаза распахнулись. Яркие краски моего кошмара сменились белизной.
Я лежала в постели, уставившись в потолок. Но я не была в своей постели, я была не дома. Моя кожа была влажной от пота, а сердце билось. Я потянулась к видению, пытаясь поймать его, но оно уже ускользнуло.
- Как ты себя чувствуешь?
Последние его следы стер голос. Я попыталась медленно выдохнуть, и приподнялась на локте на жесткой скрипучей поверхности, чтобы увидеть, кому он принадлежал. В поле моего зрения попал мужчина с коричневым хвостом. Я узнала его, но не помнила его имени.
- Кто вы? - спросила я осторожно.
Мужчина улыбнулся.
- Я Патрик, а ты упала в обморок. Как ты себя чувствуешь? - снова спросил он.
Я закрыла глаза. Я чувствовала себя больной из-за плохого самочувствия.
- Хорошо, - сказала я.
Затем доктор Келлс оказалась за Патриком.
- Ты испугала нас, Мара. Есть ли у тебя гипогликемия?
Мои мысли по-прежнему были медленными, но мое сердце выпрыгивало из груди.
- Что?
- Гипогликемия, - повторила она.
- Я так не думаю. - Я спустила ноги с жесткой постели. Я покачала головой, но это только усилило боль. - Нет.
- Хорошо. Анализ крови даст нам знать наверняка.
- Анализ крови?
Она посмотрела на мою руку. Кусок ваты был приложен на сгибе локтя; кто-то снял мою толстовку и повесил ее у подножия кровати. Я прижала рукой кожу в том месте, и старалась не смотреть.
- Это была чрезвычайная ситуация. Мы беспокоились о тебе, - доктор Келлс почувствовала необходимость объясниться. - Мы позвонили твоей матери, она послала твоего отца сюда, забрать тебя пораньше. Я уверена, что в этом нет ничего такого, но береженого Бог бережет.
Я переваривала это в тишине, пока он не приехал. Он широко улыбнулся, увидев меня, но я могла сказать, что он волновался. Он сгорбился.
- Как ты себя чувствуешь?
Расстроенной, из-за того, что они взяли у меня кровь. Недовольной из-за того, что потеряла сознание. Испуганной из-за того, что это случится снова, потому что происходило раньше.
Это происходило раньше, например, когда Ной привел меня на художественную выставку или после ночи, когда мы спасали моего брата. Это случалось, когда я выпила куриной крови в магазине "Ботаника", который, как оказалось, не существовал. И каждый раз я падала в обморок, все становилось размытым, оставляя меня запутанной. Дезориентированной. Неизвестно, было ли это реальным. Мне трудно было доверять себе, и это было сложно перенести.
Но, конечно, я не могла рассказать отцу обо всем этом, а он ждал моего ответа. Поэтому я просто сказала:
- Они взяли у меня кровь, - и оставила все, как есть.
- Они испугались за тебя, - сказал он. - И получили, что уровень сахара у тебя в крови был низким. Хочешь заехать за мороженным по дороге домой.
Он посмотрел с такой надеждой, что я кивнула.
Он выдавил из себя улыбку.
- Чудесно, - сказал он и помог мне подняться с кровати. Я взяла толстовку, и мы двинулись к выходу; я искала Джейми, пока мы выходили, но его нигде не было.
Мой отец наклонился к подставке у входной двери и вытащил толстую ручку зонта из чехла.
- Льет как из ведра, - сказал он, кивая на окно. Капли дождя падали на тротуар, и отец боролся с зонтиком, открывая дверь. Я сложила руки на груди, глядя на парковку из нашего убежища под навесом. Я задумалась, сколько же сейчас времени, единственным, кроме машины моего папы, был старый белый пикап. Другие места были пусты.
Папа сделал извиняющееся лицо.
- Я думаю, нам придется добежать.
- Ты уверен, что сможешь бежать?
Он похлопал по своей грудной клетке.
- Как огурчик, а ты уверена, что добежишь?
Я кивнула.
- В противном случае у нас есть зонтик.
- Я в порядке, - сказала я, глядя на дождь.
- Хорошо. На счет три. Один, - начал он, сгибая вперед колено. - Два... Три!
Мы выскочили под дождь. Папа пытался удержать зонт над моей головой, но это было бесполезно. К тому времени, как мы достигли дверцы нашего автомобиля, мы полностью промокли.
Папа покачал головой, стряхивая капли на приборную панель. Он усмехнулся, и это было заразно. Возможно, мороженные было не плохой идеей, в конце концов.
Он завел машину и начал выезжать с парковки. Инстинктивно я проверила отражение в заднем стекле.
Мои волосы прилипли к лицу, и я была бледна. Но была в порядке. Может быть, слишком худой. Немного уставшей. Но это нормально.
Потом мое отражение подмигнуло. Хотя я этого не делала.
Я потерла ладонями глаза. Я видела это, потому что нервничала. Боялась. Но я была в порядке.
Я попыталась поверить в это. Но, когда я открыла глаза, свет вспыхнул в зеркале, ослепляя меня.
Просто фары. Просто фары автомобиля позади нас. Я повернулась на своем месте, но дождь был настолько сильным, что я не могла ничего разобрать.
Мой отец выехал с парковки на дорогу, и огни последовали за нами. Теперь я могла видеть, что они принадлежали грузовику. Белому пикапу.
Тому самому, с парковки.
Я вздрогнула и закуталась в мою толстовку, затем протянула руку и включила высокую температуру.
- Холодно?
Я кивнула.
- Кровь Новой Англии постепенно исчезает, - сказал мой отец с улыбкой.
Я ответила ему слабой улыбкой.
- Ты в порядке, ребенок?
Нет. Я взглянула на затуманенные стекла боковых зеркал. Фары все еще маячили позади нас. Я обернулась, чтобы лучше видеть через заднее стекло, но я не могла разглядеть, кто был за рулем.
Грузовик следовал за нами по шоссе.
Я чувствовала себя больной. Я вытерла липкий лоб предплечьем и зажмурилась. Я должна была спросить.
- Это тот самый грузовик с парковки? - я старалась не показаться параноиком, но я должна была знать, видел ли он тоже самое.
- Хмм?
- Позади нас.
Глаза моего отца метнулись в зеркало заднего вида.
-На какой парковке?
- "В Горизонтах", - медленно сказала я сквозь зубы. - Та, на которой мы были десять минут назад.
- Не знаю. - Его глаза метнулись на дорогу. Он, очевидно, не заметил, и это, похоже, не пугало его.
Может быть, этого не было. Возможно, фотографии, разговор, вызвавшие обморок, вызвали галлюцинацию непослушного отражения в стекле. Может быть, грузовик позади нас был обычным грузовиком.
Я проверила боковое зеркало снова. Я могла поклясться, что фары стали ближе.
Не думай об этом. Я смотрела вперед, ни на чем не фокусируясь , прислушиваясь к гипнотическим, механическим биением ветровиков. Мой отец был тихим. Он протянул руку, чтобы включить радио, когда мы услышали визг шин.
Наши головы дернулись, когда нас затопило светом. Мой отец повернул руль вправо, когда и пикап позади нас качнулся в правый ряд, почти касаясь задней стороной по пассажирскому сидению.
Папа закричал что-то. Нет, говорил что-то мне. Но я не могла услышать его, потому что, когда грузовик подъехал к нам, вид Джуда за рулем заблокировал мой разум.
Я закричала моему отцу. Он должен был разглядеть. Он должен был видеть. Но он слишком сильно кричал.
- Держись!
Он потерял контроль над автомобилем. Черная волна паники грозила выйти из меня и из него, когда машина вышла на скользкую поверхность под нами из-за дождя. Грузовик пересек несколько полос и помчался вперед. Мое сердце гремело в грудной клетке, и я сжала центральную панель с одной стороны. Желчь застряла в горле и собиралась выйти. Мы разобьемся. Джуд ехал за нами, и теперь мы попали в аварию...
Секунду спустя я поняла, что мы погрузились в тишину.
- Мудак! - прокричал мой отец. Я посмотрела на него... пот рассыпался бисером по его лбу, вены выступили на его шее.
Только тогда я заметила, что мы не двигались.
Мы не двигались.
Мы не столкнулись.
Мы сидели неподвижно на краю самой левой полосы, полосы совместного движения. Машины огибали нас и сигналили.
- Никто не знает, как водить в этом городе! - Он ударил кулаком по приборной панели, и я подпрыгнула.
- Мне жаль, - сказал он быстро. - Мара... Мара?
Его голос был хрупким из-за беспокойства.
- Ты в порядке?
Должно быть, я выглядела ужасно, потому, что выражение моего отца превратилось из яростного в испуганное. Я кивнула. Я не знала, могла ли я говорить.
Мой отец не видел его. Он не видел Джуда. Я одна, кто видел его.
- Давай, отвезу тебя домой, - пробормотал он себе под нос. Он завел машину, и мы проехали остаток пути. Даже пенсионеры в своих рассыпающихся голубых Бьюиках сигналили нам. Папу это не беспокоило совсем.
Мы подъехали по нашей пустой дорожке, и он бросился открывать мне дверь, держа зонтик над нашими головами. Мы поспешили домой, мой отец нащупывал ключ, пока, наконец, не открыл дверь.
- Я сделаю горячий шоколад. Мороженное? - сказал он с улыбкой, но она не дошла до его глаз. Он был серьезно обеспокоен.
Я заставила себя говорить.
- Горячий шоколад.
Я потерла руки, чтобы не дрожать. Дождь хлестнул в огромное окно в гостиной, напугав меня.
- А я выключу кондиционер... а то холодно в доме.
Папа улыбнулся.
- Спасибо.
Потом он схватил и обнял меня так крепко, что я подумала, что могла бы сломаться. Я попыталась обнять его в ответ, и, когда мы оторвались друг от друга, он пошел на кухню, издавая там много шума.