Я никуда не пошла. Я просто стояла неподвижно в коридоре. Я взглянула на позолоченное зеркало, которое висело над столом орехового цвета напротив парадной двери. Моя грудь быстро поднималась и опускалась. Мои ноздри вспыхнули, губы были бледны и обескровлены.
Я задыхалась. Но не от страха.
От ярости.
Моему отцу могли навредить. Убить. И на этот раз это была не моя вина.
Это была вина Джуда.
Глава 18
Минуту или секунду спустя я оторвалась от зеркала и потащилась в свою комнату. Но когда я открыла дверь в комнату, я была настолько встревожена, что не могла не заметить глаза, наблюдающие за мной.
Кукла спокойно сидела на моем столе, ее ткань прислонилась к стеклу, за которым стояли мои старые школьные учебники. На ее кукольном лице была счастливая улыбка. Ее черные глаза, направленные в мою сторону были пустыми.
Это была кукла моей бабушки, мама рассказывала мне о ней, когда я была маленькой. Она оставила ее мне, когда я еще была ребенком, но я никогда с ней не играла. Не дала ей имени. Я даже не любила ее; кукла лежала среди набора других кукол и чучел животных в моей груде игрушек, и, когда я выросла, она переехала из груды игрушек в заброшенный угол моего шкафа, чтобы ее не было видно из-за обуви и несезонной одежды.
Но сейчас она была здесь, сидела на моем столе. Она не двигалась.
Я моргнула. Конечно, она не двигалась. Это была кукла. Куклы не двигаются.
Но она переместилась, однако. Потому что последний раз, когда я ее видела, она была упакована в спрятанном ящике со старыми фотографиями и вещами из моей комнаты в Род-Айленде. Коробку я не открывала с тех пор...
С тех пор, как была костюмированная вечеринка.
Я начала вспоминать ту ночь. Я видела себя, идущую к своему шкафу, собираясь надеть изумрудно-зеленое платье моей бабушки, я нашла открытую коробку в своем шкафу. Я не помню, чтобы делала этого. Я не помню, чтобы открывала ее.
Я перемотала в памяти. Видела себя идущую назад к шкафу, видела, мамины туфли на ногах. Наблюдала за потоком воды из крана в ванной...
Я видела куклу, той ночью, когда я обожглась.
Кожу на затылке покалывало. Это была плохая ночь. Мне оскорбила Анной, и унизил Ной, и я примчалась обратно раньше, я первая оказалась дома. Я видела себя, протягивающую руку, чтобы открыть дверь, но...
Она качнулась раньше, чем я коснулась ее.
Я думала, что у меня были галлюцинации той ночью... и они были. Я представила серьги моей бабушки на дне ванной, хотя они были у меня в ушах. Я так же не помнила, как я спустила коробку со своего шкафа.
Это было до того, как я узнала, что Джуд жив. Если он был в моей комнате прошлой ночью, он мог быть в моей комнате и той ночью.
Мои руки сжались в кулаки. Он снял коробку с моего шкафа. Он открыл ее.
И он хотел, чтобы я знала это. То, что он трогал все мои вещи. Наблюдал за мной, пока я спала. Обыскивал мою комнату. Обыскивал мой дом.
И когда я ушла, он преследовал меня с отцом.
Я дрожала, но теперь меня било в лихорадке. Я чувствовала, что выхожу из-под контроля, и я не могла позволить, чтобы мой отец видел меня такой, он и так был в достаточно испуган. Я сдержала свой гнев и страх и отжала свою промокшую одежду, затем бросила ее в раковину. Я включила душ и глубоко вздохнула, когда моя ванная наполнилась паром. Я зашла под горячую воду, и пусть она, конечно, стекала вниз, мои мысли не желали уходить вместе с ней.
Это не помогало.
Я попыталась напомнить себе, что я не одинока. Что Ной поверил мне. Что он приедет позже, и, когда он будет здесь, я все ему расскажу.
Я повторяла эти слова снова и снова, надеясь, что они меня успокоят. Я оставалась в душе, пока кровь не похолодела в жилах. Но, когда я вышла из ванной, я обнаружила, что кукла больше не улыбалась.
Она злобно смотрела.
Мурашки побежали по коже, пока я стояла , завернутая только в полотенце, столкнувшись лицом с ней, пока мое сердце бешено стучало.
Нет, не с ней. С этим.
Я схватила куклу с стола. Я подошла к шкафу и засунула ее обратно, в одну из своих коробок. Я знала, что выражение куклы не изменилось. Мой разум играет со мной злую шутку, потому что я нервничала, и паниковала, и сердилась из-за того, что хотел сделать Джуд.
Я открыла ящик стола, сорвала кусок скотча и замотала им коробку с лишенной свободы куклой внутри. Нет, не лишенной свободы. Упакованной. Упаковала куклу обратно. А потом я оделась и направилась к отцу, так будто вообще ничего не случилось, потому, что у меня не было другого выбора.
Время должно было исцелить все раны, но как долго Джуд будет портить мне жизнь?
Когда Даниэль, Джозеф и моя мама вернулись домой, был еще ранний день. Они громко разговаривали друг с другом, пока мой отец стоял, прислонившись к кладовому шкафу и держа обеими руками треснувшую кружку.
- Мара! - Мама бросилась ко мне и сжала меня в объятиях сразу после того, как заметила меня.
Даниэль поставил свой стакан. Наши глаза встретились через мамино плечо.
- Спасибо, Господи, ты в порядке, - прошептала она. - Господи, спасибо.
Объятия длились неловко и долго, и, когда мама отпустила меня, ее глаза были влажными. Она быстро вытерла слезы и нырнула в холодильник.
- Что я могу тебе сделать?
- Я в порядке, - сказала я.
- Как насчет тоста?
- Я не настолько голодна.
- Или печенье? - Она подняла пакет с печеньями внутри.
- Да, печенье! - Сказал Джозеф.
Даниэль сделал такое лицо, будто говорил: Скажи да.
Я выдавила улыбку.
- Печенье было бы замечательно.
После того, как слова слетели с моих уст, Джозеф взял противень с печеньем из ящика под духовкой. И еще фольгу. Он взял пакет с печеньями у мамы и подогрел духовку, прежде чем она бы забрала их.
- Как насчет чая? – спросила мама, хватаясь за что-нибудь, что можно было бы сделать.
Даниэль кивнул головой в знак согласия, посмотрев на меня.
- Я бы хотела немного, - сказала я, только из-за его намека.
- Я сделал горячий шоколад, - напомнил ей папа.
Мама потерла лоб.
- Верно.
Она достала кружку из стеклянного спереди шкафа и вылила в нее содержимое кастрюли, потом передала ее мне.
- Спасибо, мам.
Она заправила прядь своих коротких прямых волос за ухо.
- Я так рада, что ты в порядке.
- В Майами худшие водители в мире, - пробормотал мой отец.
Губы моей мамы сжались в тонкую линию, когда она занялась кофейником. Мой взгляд метнулся к кухонному окну и нашел наш задний дворик,шел дождь .
Я искала Джуда, поняла я, с поднимающимся стыдом. Он сделал меня параноиком. Я не хотела им быть.
- Эй, мам? - спросила я.
- Хмм?
- Ты не брала мою куклу? - Был шанс, что это она, не Джуд,взяла ее, и я должна была увериться
Моя мама оторвалась от кофейника, смущенно.
- Что за куклу?
Я выдохнула через нос.
- Ту, которая была у меня, когда я была ребенком.
- Ох, бабушкина кукла? Нет, дорогая. Не видела ее.
Это не то, что я спросила, но ответ был ясен. Она не прикасалась к ней. Я знала, кто это сделал, и это не могло продолжаться.
Я взглянула на часы на микроволновке, интересно, когда придет Ной сюда. Я должна была вести себя нормально, пока его нет.
- Итак, как прошел твой первый день весенних каникул? - спросила я Даниэля между глотками горячего шоколада. Жидкость была теплой, но не согревала меня.
- Мы ходили, а океанариум Майами.
Я чуть не подавилась.
- Что?
Даниэль пожал плечами.
- Джозеф хотел увидеть морских китов.
- Лолита, - сказала я, ставя мой напиток.
Отец стрельнул в моего брата взглядом.
- Подожди, что?
- Это имя касатки, - объяснил Даниэль.
- И как сходили? - спросила мама.
Джозеф пожал плечами.
- Немного грустно.
- Почему? - папин лоб наморщился.
- Я чувствовал, что животным плохо.
Моя очередь.
- Ходил ли Ной с вами? - Меня честно не волновало это. Я только хотела бы знать ответ на мой настоящий вопрос, не задавая его и не звоня ему. А именно, где он был сейчас, и когда придет?
- Нет, но он будет в течение часа, - сказал Даниэль. - Мам, может он остаться на ужин?
Он подмигнул мне за маминой спиной.
Спасибо, Даниэль.
- Почему ты спрашиваешь ее, а не меня? - спросил папа.
- Пап, может Ной остаться на ужин?
Он прочистил горло.
- А его собственная семья не хочет провести немного времени с ним?
Даниэль замаскировал лицо.
- На самом деле, я так не думаю.
- Кто хочет печенье? - спросила мама. Я поймала взгляд, которым она обменивалась с моим отцом, пока она открывала духовку, и райский запах наполнил кухню.
Папа вздохнул.
- Меня это устраивает, - сказал он, и протянул мне свой мобильный. - Иди, позвони ему.
Я медленно вышла из кухни, а затем бросилась в свою комнату. Я набрала номер Ноя.
- Привет?
Его голос был теплым, и глубоким, и домашним, а глаза закрылись с облегчением, услышав его.
- Привет, - сказала я. - Я должна передать тебе, что ты приглашен на ужин.
- Но...?
- Кое-что случилось. - Я говорила как можно тише. - Как скоро ты доберешь сюда?
- Я сажусь в машину прямо сейчас.
- Ной?
- Да?
- Попробуй остаться на ночь.
Глава 19
Часом позже Ной так и не приехал. Я не находила себе места и не хотела возвращаться в свою испорченную комнату.
Даниэль застал меня, притаившуюся в гостиной, притворяющуюся, что читаю одну из книг родителей из колледжа, найденную в гараже. Я ждала Ноя, но это и так было очевидно.
-Что происходит, сестренка?
- Ничего, сказала я, глядя на пожелтевшие страницы.
Даниэль подошел ко мне и взял книгу из моих рук. Он перевернул ее.
Черт.
- У тебя был ужасный день, - сказал он мягко.
- Мне было лучше, - сказала я. - И хуже.
- Ты хочешь поговорить об этом?
Я хотела, но не могла. Не с ним. Я покачала головой и сжала зубы, чтобы сдержать боль в горле.
Он сидел в мягком черно-золотом кресле с узором, напротив меня.
- Не беспокойся о ключе, кстати, - небрежно сказал он.
Я посмотрела поверх книги.
- О каком ключе?
- Моем ключе от дома? - Он поднял бровь. - Тот, который был на моем брелке для ключей, который ты взяла без разрешения? Тот, о котором я спросил тебя, когда ты была в... пока тебя не было?
- Твоего ключа не было, - медленно сказала я.
- Это то, что я пытался сообщить, да. Но папа сегодня скопировал его, так что неважно. Действительно, зачем ты сняла его с кольца?
Но я не слушала его больше. Я думала о фотографиях, сделанных моим фотоаппаратом. Кукле на моем столе, взятой из коробки. Надписи на моем зеркале.
Двери заперты изнутри.
Я не брала ключ Даниэля от дома. Джуд взял. Вот как он приходил и уходил, не взламывая, а он мог бы это сделать, если бы захотел. Эта мысль взорвала мой разум, и ужас, наверное, отразился на моем лице, потому что Даниэль спросил, в порядке ли я.
Он спрашивал, как и все в этом мире, желая помочь мне, чуть не сломав меня перед этим. Он был моим старшим братом, он помогал мне во всем, а я так жалела, что я могла ему помочь с этим. Даниэль был самым умным человеком из тех, кого я знала, вот бы иметь такие же мозги как у него.
Но затем на его лице появилось выражение. Сомневающееся. Неуверенное. Как будто он не знал, что мне сказать. Как я уже начала волноваться.
Он погасил все искры надежды, что я могла бы ему рассказать.
- Конечно, - сказала я с легкой улыбкой. - Я не помню о ключе.
Я застенчиво пожала плечами.
- К сожалению.
Я ненавидела лгать ему, но после того, как я это сделала, Даниэль заметно расслабился, и это заставило меня хотеть плакать.
- Ты уверена, что не хочешь поговорить?
Нет.
- Да, - сказала я.
- Как хочешь, - легко сказал он и вернулся к своему ноутбуку. Затем он начал писать. Громко.
И начал напевать. Я захлопнула мою книгу.
- Я не беспокою тебя? - спросил он невинно.
Да.
- Нет.
- Хорошо.
Он вернулся к своей писанине, яростно водя карандашом по краю газеты, громко перелистывая страницы своей книги.
Он явно не собирался давать мне переваривать все это в одиночестве. Я сдалась.
- Что ты пишешь?
- Статью.
- О?
-О Дон Кихоте.
- Ты на весенних каникулах.
- Это уже на следующей неделе, - сказал он, а затем поднял глаза. - И это меня забавляет.
Я закатила глаза.
- Только ты можешь найти домашнее задание забавным.
- Сервантес комментирует повествование в самом повествовании. Я думаю, это смешно.
- Хмм, - сказала я, и вновь открыла книгу. Той стороной, на этот раз.
- Что ты не-читаешь? - спросил он.
Я бросила свою книгу ему в ответ.
- Частные воспоминания и исповеди грешника в свое оправдание: написанные, Джеймсом Хоггом? Никогда не слышал об этом.
- Я не часто такое слышу.
И не смотря ни на что, он все же смог добиться улыбки на моих губах.
- В самом деле, - сказал он, изучая книгу. Он перевернул ее и начал читать аннотацию на обложке. - Частично готический роман, частично психологическая тайна, частично метафикшн, частично сатира, частично пример тоталитарного мышления, воспоминания, исследование ранних теорий двойного сознания, бла-бла-бла, теория предопределения, бла-бла-бла... Шедевр Джеймса Хогга является психологическим изучением силы зла, ужасающей картиной тонких завоеваний дьявола в самодовольном человеке.
Он скорчил лицо.
- Где ты это нашла?
- В гараже. Это было интересно.
- Да, ты словно прикованная. - Он встал и протянул его мне. - Но это не то, что тебе следовало бы читать.
- Нет?
- Нет. Не уходи.
Он исчез в своей спальне и через минуты вернулся, неся в руках книгу. Он дал ее мне.
Я сгримасничала, когда прочла название книги.
- Тысяча непонятных слов на отборочном тесте в колледж?
- Лучше посмотри, - сказал мой брат. - Они появились только за два месяца.
- Ты серьезно? Я только что покинула школу.
- Временно. По состоянию здоровья. Которая, кстати, как получил папа, получила F(плохо) по испанскому, так что, не смотря на занятия в "Горизонтах", не стоит в пустую тратить время. Ты можешь начать свою подготовку к отборочному тесту в колледж прямо сейчас и сдать его июне, если ты захочешь вернуться в октябре.
Я ничего не сказала. Такие вещи, как классы и отборочный экзамен в колледж, казались совершенно чужеродными по сравнению с моими текущими проблемами, и я ненавидела то, что мы не могли говорить так легко, так нормально, о книгах, и школе, и обо всем, но то, что происходило со мной на самом деле. Я смотрела на записи брата, слова, вытекающие из-под его ручки без колебаний. Дайте Даниэлю абстрактную задачу, и он сможет решить ее в течение нескольких секунд.
Это подало мне идею.
- Ты знаешь, - сказала я медленно, -Есть кое-что, о чем бы я хотела с тобой поговорить.
Он поднял брови. Убрал свой блокнот.
- Не уходи, - сказала я ему, затем пошла в свою комнату. Схватила блокнот и ручку и понеслась обратно в гостиную. Я не могла сказать моему брату о моих настоящих проблемах, потому что он считал их нереальными.
Но если бы я сказала ему, что они нереальные, возможно, он бы смог мне помочь.
Глава 20
Вернувшись в гостиную, я выглянула в большое окно. Никаких признаков машины Ноя. Хорошо. Он никогда бы не согласился на это.
Я села на диван и разместила блокнот у себя на коленях.
- Таким образом, - сказала я брату вскользь, - В "Горизонтах", они дали нам это задание, - начала я, моя ложь начинала развиваться. - Хм, выдумать наши... проблемы.
Это звучало правдиво.
- Они сказали описать в письменном виде. - Любимые слова мамы.
Мой брат расплылся в улыбке.
- Это звучит... весело.
Я подняла брови.
- Ладно, возможно, весело это не то слово.
- "Глупо" было бы гораздо уместнее, - сказала я. - Они хотят, чтобы мы занимались безопасным творчеством. Я не знаю.
Брат медленно кивнул.
- Это имеет смысл. Вроде кукольной терапии для маленьких детей.
- Я не знаю, что это такое, и я рада этому.
Даниэль усмехнулся.
- Мама рассказывала мне об этом, терапевт использует куклу косвенно, затрагивая чувства ребёнка в безличной форме; ребёнок передаёт свои чувства кукле. Ваше задание звучит, как подростковая версия.
Конечно.
- Именно так. Итак, сейчас я должна написать историю существа обо мне, но без меня, и мне потребуется помощь.
- С удовольствием, сделаю всё, что в моих силах. - Даниэль согнулся и потёр руки. Он погрузился в это. - Итак. Какая предпосылка?
Где начать?
- Ну... что-то странное происходит с этой девушкой...
Даниэль положил руку на подбородок и посмотрел в потолок.
- Довольно стандартно, - сказал он. - И знакомо.
Он усмехнулся.
- И она не знает, что именно.
- Ладно. Это что-то странное сверхъестественно или что-то нормальное странное?
- Странное сверхъестественное, - сказала я без колебаний.
- Сколько ей лет?
- Подросток.
- Правильно, конечно, - сказал он, подмигнув. - Кто-нибудь ещё знает, что происходит с ней?
Только Ной, но он потерялся в этом так же, как и я. И все, кому я пыталась сказать, мне не поверили.
- Она говорила другим людям, но ни один из них не поверил ей, - сказала я.
Даниэль глубокомысленно кивнул.
- Эффект Касандры. Проклятой Апполоном с пророческими видениями, которые всегда сбывались, но никто не верил, никто кроме неё.
Достаточно близко.
- Правильно.
- Таким образом, ты думаешь, что твой герой "сумасшедший" - сказал он, показывая пальцами ковычкив воздухе.
Кажется, всё так.
- В значительной степени.
Улыбка появилась на губах Даниэля.
- Но она ненадёжный расссказчик, случается, что она говорит правду?
Похоже на то.
- Да.
- Хорошо, - сказал он. - Так что же на самом деле происходит с тобой... я имею ввиду с ней?
- Она не знает, но хотела бы понять.
- Почему?
Потому что она убийца. Потому что она сходит с ума. Потому что её мучает тот, кто должен быть мёртв.