ЧЕЛОВЕК ехал в переполненном автобусе и страдал. Страдал от толчеи, запаха бензина, шума, грохота ржавых членов таратайки и какого-то томительного беспокойства… Вместе с ним в вонючем, раздолбанном "Лиазе" маялось еще 40 человек. Всех их ЧЕЛОВЕК знал, потому что проработал с ними бок о бок не один год. Ко всем относился равнодушно…
… Ко всем, но не к ТОМУ, кого приговорил к смерти.
ЧЕЛОВЕК еще не решил, каким образом, в какое время, где, чем и зачем совершит казнь… Но одно он знал определенно - она неотвратима.
ПРИГОВОРЕННЫЙ не догадывался об этом. Не подозревал, не предчувствовал. Он шутил, балагурил, пил пиво, даже флиртовал. Был весел бесшабашен, как всегда.
Ему было невдомек, что он приговорен, и что от смерти его отделяют всего лишь сутки.
Ольга ВОЛОДАРСКАЯ
ПЛАЧЬ, ВЛЮБЛЕННЫЙ ПАЛАЧ!
1.
ЧЕЛОВЕК ехал в переполненном автобусе и страдал. Страдал от толчеи, запаха бензина, шума, грохота ржавых членов таратайки и какого-то томительного беспокойства… Вместе с ним в вонючем, раздолбанном "Лиазе" маялось еще 40 человек. Всех их ЧЕЛОВЕК знал, потому что проработал с ними бок о бок не один год. Ко всем относился равнодушно…
… Ко всем, но не к ТОМУ, кого приговорил к смерти.
ЧЕЛОВЕК еще не решил, каким образом, в какое время, где, чем и зачем совершит казнь… Но одно он знал определенно - она неотвратима.
ПРИГОВОРЕННЫЙ не догадывался об этом. Не подозревал, не предчувствовал. Он шутил, балагурил, пил пиво, даже флиртовал. Был весел бесшабашен, как всегда.
Ему было невдомек, что он приговорен, и что от смерти его отделяют всего лишь сутки.
Я бежала по заснеженной дороге, громко вереща. За мной следом неслись мои подружки - Ксюша с Сонькой, они тоже надрывно орали и одышливо пыхтели.
- Эй! Э-ге-гей! Стойте! - голосили мы вслед уносящемуся в темноту автобусу.
Замолкли мы только тогда, когда "Лиаз", обдав нас вонючим дымом из выхлопной трубы, не скрылся за поворотом.
- Ну и что нам теперь делать? - устало спросила Сонька, привалившись спиной к обледенелому фонарному столбу.
- Не знаю, - честно ответила я. - Может, тачку поймаем.
- Ща-а-с. Остановит нам кто. Жди. - И Сонька демонстративно поболтала ногой перед моим носом. Для этого ей пришлось взобраться на сугроб, ибо с ее полутораметровым ростом дотянуться ботинком до моего лица было практически не возможно.
- И что я должна понять? - спросила я, отмахиваясь от Сонькиной ноги.
- Что, что. Одеты-то мы, вон как. - Она вновь задрала свою стройную ножку, обтянутую пестрыми лосинами. - Разве найдется идиот, который на нас клюнет? - Сонька покачала головой, от чего пумпончик на ее шапке смешно заколебался - то туда, то сюда. Шапку эту она отобрала у своей дочки, как и лосины с райскими птицами, потому что в ее гардеробе не нашлось ничего более-менее подходящего для катания на лыжах.
- Ну не так уж плохо мы одеты, - протянула я, осматривая свой наряд - пуховик, джинсы, вязаную шапку с кисточкой. - Простовато, конечно. Но очень по спортивному.
- Во. Во. Простоватых ни один дурень не посадит. А за деньги мы не поедем, потому что у нас их нет.
- Деньги у нас есть. - Впервые заговорила Ксюша. - И машину мы, если надо, найдем - красоту нашу не под какими тряпками не спрячешь, - лениво молвила она, выставив вперед свою модельную ножку в дорогом замшевом ботинке. - Только в такую даль никто не поедет. Тем более на ночь глядя.
Я согласно кивнула. Дело в том, что собрались мы на лыжную турбазу. Турбаза располагалась далеко загородом, почти на границе области. В лесу. В экологически чистой зоне.
Принадлежит турбаза НИИ, в котором я работаю оператором ЭВМ. Действует она только зимой, и только по выходным. Уезжать в лес надлежит в пятницу вечером, на институтском автобусе, а возвращаться в воскресенье во второй половине дня. К услугам отдыхающих предоставляются - лыжи, санки, ледянки, а так же бильярд и шашки. Вечером дискотека. Питание трехразовое. Пьянки круглосуточные. Водка привозная. А кругом ни души, только сосновый лес, замерзшая речка и дятлы. Вот в такое чудное место мы и намеревались отправиться на выходные, однако опоздали на автобус. А все из-за Ксюши.
- А все из-за тебя! - в сердцах бросила Сонька, отлипая от столба.
- Почему это? - приподняла бровь подружка.
- Как, почему? А кто вещей набрал, как на две недели курортного сезона на Мальте?
- И что?
- А то, что пока мы их выносили из подъезда, пока несли до остановки…
- Ну переборщила, немного, - буркнула Ксюша, любовно поглядывая на свои четыре баула и маленький чемоданчик. - С кем не бывает.
- И что только можно во все это положить? - не унималась Сонька.
- Как что? В одном обувь. В другом кофты…
- Кофты? Ты сказала - кофты? - хохотнула я. - Во множественном числе, я не ослышалась?
- И свитеры. Два. А еще пара юбок.
- Прелестно! - закатила глаза Сонька. - Ну а в третьем что?
- Водка.
- Целый баул водки? - охнула я.
- Нет. Там еще пиво есть и джин-тоник.
- Ты, это… Не спиваешься, случаем?
- Я не для себя, - с достоинством ответила Ксюша.
- А для кого же?
- Для нее. - Она ткнула Соньку в бок.
Я нахмурилась. Я, конечно, понимаю, что на пьяного в стельку человека смотреть иногда весело, но только не на Соньку. И дело все в том, что подружка наша, девушка во всех отношениях приятная и иногда даже интеллигентная, ко всему прочему образованная и политически активная (депутат городской Думы), напившись, превращается в надравшегося рому боцмана-дебошира. Она ругается матом, дерется, падает лицом в асфальт, пристает к прохожим - все равно кто они: люди или собаки, а на утро напрочь все забывает.
Вот по этому, мне и не понятно, для чего Ксюше понадобилось ее поить.
- Для чего? - озвучила я свою мысль. - Разве ты не помнишь, чем кончилось наше последнее пиршество? Когда мы ездили в ночной клуб соседнего городка?
- Как же, забудешь тут, - буркнула Ксюша, скривившись. Видимо вспомнила, как по осени мы целую ночь брели по дождю и грязи, при этом волоча невменяемую Соньку, потому что наша надравшаяся подружка обматерила водителя, который любезно согласился подбросить нас до города.
- Ну и зачем тогда?
- Помнишь, мы с тобой подсчитали, что нахрюкивается… прошу прощения за неинтеллигентное слово… наша Софья в среднем два раза в году.
- Ну?
- С последней ее пьяной выходки как раз около 5 месяцев прошло. Значит, скоро, скоро…
- Ну? - опять перебила я.
- Я просто подумала, что в лесу безопаснее. Ни тебе электричек, ни машин. Людей мало, только свои. Пусть упьется, оборется на дятлов и уснет в сугробе.
- Да как вам не стыдно! - озлилась Сонька. - Да я… Да я педагог! Депутат! Мать восьмилетней дочери! А вы…
- А мы твои подруги. И знаем тебя, как облупленную.
Тут Ксюша не соврала. Знали мы друг друга без малого 20 лет. И все это время крепко дружили. Не знаю, сошлись бы мы так близко, если бы жили на разных концах города и ходили в разные школы, но дело в том, что мы с детства были соседками по подъезду и одноклассницами. Так что получается, что наша дружбы была предопределена.
По окончании школы мы вместе поступили в университет. Сонька избрала для себя профессию педагога, мы с Ксюшей возжелали стать экономистами. Ксюша бросила "универ" после первого курса, я на 4. Я по дурости, подруга по обстоятельствам. О своей дурости долго распространяться не буду, скажу только одно: надоело учиться - бросила, а о Ксюхиных обстоятельствах, к слову, крайне благоприятных расскажу поподробнее.
Дело в том, что Ксения, в отличие от Соньки и меня, по жизни не идет, а порхает. Но не в пример Крыловской стрекозе всегда находит дурака-муравья, который просто цепенеет от желания "приютить и обогреть" это неземное создание. Первым в плеяде благодетелей оказался ректор нашего университета, которого Ксюша охмурила без всякого усилия, я бы даже сказала, мимоходом, лишь для того, чтобы он ей поставил зачет по своему предмету.
Зачет она получила. А в придачу и самого ректора, который стал ее первым мужем. Став замужней дамой, Ксюша незамедлительно бросила учебу, рассудив так: что необходимо знать, чтобы жить легко и ярко, она знает, а остальные науки ей без надобности. Сорокалетний "молодожен" свою юную супругу любил безмерно, удовлетворял все ее прихоти и был этим счастлив. Правда, счастье его длилось не долго - всего год - пока Ксения не поняла, что зарплаты ректора хватает для удовлетворения лишь малой толики ее прихотей. А этого для счастья не достаточно.
За ректором последовал строитель, мужик неотесанный, но денежный, этот тоже Ксюшу обожал, холил, баловал, лелеял, но и его она бросила. Потом еще одного и так до настоящего своего благоверного, которого пока бросать не собирается, по причине простой и понятной - муж ее один из самых богатых людей в городе.
Сонька в отличие от нас университет закончила, причем отлично. Замуж вышла по большой любви и небольшому (3 месяца) "залету". Между сессиями родила дочь, потом благополучно развелась. И с тех пор пребывает в постоянном поиске своей второй половины.
Вот такие мы разные, но как говориться в рекламе "… и все-таки мы вместе".
Правда, видимся мы не очень часто - раз или 2 в месяц, так как живем в большом отдалении друг от друга: Ксюша за городом в трехэтажном особняке, Сонька в доме нашего детства, я со своим женихом Геркулесовым в его однокомнатной квартире на выселках. Встречаемся мы обычно в кафешках, дискотеках, барах. Пьем пижонское "Мартини", танцем, жалуемся на своих мужиков, сплетничаем и прочее, прочее, прочее…
- И кто придумал, ехать на эту турбазу? - бубнила Сонька, припрыгивая на месте, чтоб не примерзнуть тонкой подошвой сапог к обледенелой дороге. - Сидели бы лучше дома, пиво пили, потом бы на мужской стриптиз сходили…
- И не надоело? На стриптиз-то? Будто чего нового покажут? - недовольно молвила Ксюша - ей богемные развлекалки давно наскучили, и все больше тянуло на простые человеческие радости. - То ли дело на лыжах покататься. Или на саночках!
- Где лыжи? Где санки? Я только твои баулы вижу, из-за которых мы опоздали, черт тебя дери…
- Перестань скандалить, - миролюбиво прервала ее Ксюша, - а лучше подумай, что делать.
- Что, что? Давайте кого-нибудь из своих мужиков вызовем, - более спокойно предложила Сонька.
- Давайте, - согласилась я. - А кого?
- Геркулесова, например, - подала идею Ксюша.
Я округлила глаза. Вызывать своего жениха, я не собиралась. Во-первых, потому что он в это время пребывал на дежурстве, а во-вторых, потому что он был против моей поездки - ревнивый он у меня очень.
- Не-е, - испуганно забормотала Сонька. - Геркулесова не будем. Он начнет ругаться.
- Коленька? Ругаться? - удивилась Ксюша, она знала моего Кольку хуже, чем Сонька, по этому и считала его душкой.
- Еще как! Он у нее строгий. Давай лучше твоего Педика.
Педик - это не сексуальная ориентация, не пугайтесь. Педик - это домашняя кличка. От английского "Педигрипал". Дело в том, что Ксюшин муж, замечу четвертый по счету, обожает грызть собачий сухой корм. И сколько не пыталась наша подружка его пристрастить к более изысканной пище - омарам и трюфелям - все без толку. Любимым лакомством Педика (по паспорту Павла Ивановича Маринина) был и остается "Педигри".
- Ну так что, Ксюш? Позвоним, попросим? - не унималась Сонька. Она, видите ли, балдела от Марининской машины - "Ауди А6" и страсть, как любила на ней кататься.
Ксюша задумалась. Тревожить своего мужа по пустякам она не любила - вдруг оторвет его от важных дел, а из-за этого он денег меньше заработает, тогда придется ей, как "лохушке", зиму дохаживать в прошлогодней песцовой шубе.
- Нет. Не буду беспокоить. Он, вроде, в сауне на переговорах.
- Еще один магазин купить хочет?
- Парикмахерскую. У всех, говорит, личный парикмахер, а у тебя, Ксюня, будет личная парикмахерская.
- Везет, - завистливо протянула Сонька.
- Да, - кивнула Ксюша. - С мужем мне повезло. Но, заметь, с 4-ой попытки. Так что у тебя есть еще 3 шанса.
- Да уж. - Нахмурилась Сонька. - И если учесть, что первый шанс я использовала в 18, а второй все никак не представится, то счастлива я буду как раз к климаксу.
- Расслабься, - я решила поддержать подружку. - Я вот еще ни разу замужем не была.
- Ха!
- Чего ха?
- Ха! И еще раз, Ха! Если бы ты не ломалась, скоро бы уже ситцевую свадьбу отмечала.
- Ну-у, - расстроилась я. - Опять старые песни…
- А что я не права? Ей, видите ли, профессия ее жениха не нравится…
- А кому она нравится? Тебе что ли? Или Ксюше? Что-то не помню, чтобы вы мечтали выйти замуж за ментов.
- Мне все равно, кем будет работать мой избранник! - горячо воскликнула Сонька - она у нас из числа последних романтиков.
- Лишь бы человек был хороший, - закончила за нее Ксюша. - Знаем мы тебя, дуру. - Она покровительственно потрепала подругу за щечку. - А Леля права. Геркулесов, при его образовании и маминых связях… А кто у нас мама, кстати?
- Хозяйка торгового комплекса "Сириус"
- Во-во. Я и говорю, что мог бы устроиться и получше.
- Какие вы… - Сонька от возмущения даже свое всегдашнее красноречие растеряла. - Какие корыстные!
Ксюша хотела отпарировать, она даже глаза сощурила и воздуха в легкие набрала, но я прервала этот всегдашний, но на сей момент неуместный спор.
- Девочки, давайте мыслить конструктивно. Кому еще мы можем позвонить?
- В такси, - подала голос Ксюша.
- Не пойдет. Дорого, - не согласилась Сонька.
- Ну-у. Тогда сама предлагай.
- Может, моему Дельфину?
- Это еще кто? - не поняла Ксюша.
- Это очередной Сонькин поклонник, - подсказала я.
- Бывший. Я с ним вчера рассталась.
- А почему Дельфин? Моряк что ли?
- Нет. У него машина, "Опель". Цвет мокрый дельфин.
Ксюша засмеялась. Она знала, что Сонька может забыть имя своего бывшего поклонника, цвет его глаз и волос, но марку машины не забудет никогда.
- Хотя… - Сонька на минуту задумалась. - Он, скорее всего, не повезет.
- Это еще почему? - налетела на нее Ксюша.
- Вечер пятницы он проводит в кругу семьи.
- Так он еще и женат?!
- А ты думала? - Сонька насупилась. - Легко что ли холостого найти? Вы всех уже разобрали… сволочи…
- А другого у тебя нет? - с надеждой спросила Ксюша. - Ну хоть какого-нибудь завалящегося?
- Пусть хоть трижды женатого, но не столь примерного семьянина, - поддакнула я.
- Дайте подумать, - буркнула Сонька
И она зависла. Мы переминались с ноги на ногу, ждали, когда подружка переберет в уме всех своих поклонников.
Время шло, мы потихоньку замерзали, но подруга все еще морщила лоб и ничего не говорила. Однако мы не сильно волновались, знали, что у Соньки бывало два периода в жизни: либо густо - либо жидко, но пусто никогда.
- Есть! - вскричала Сонька. - Есть один. Он, правда, дальнобойщик, у него свой "КАМАЗ". Но вас, надеюсь, это не смутит?
- Что ты! - всплеснула руками Ксюша. - Мы будем рады твоему камазисту, как родному!
- Тем более, что Ксюшины вещи поместятся только в его кузов, - вякнула я, за что получила легкий шлепок варежкой по макушке.
- Во-во! - поддержала меня депутатша, за что незамедлительно получила второй варежкой и тоже по шапке. - Ладно, не дерись, мы больше не будем.
- Смотрите у меня! - Ксюша погрозила нам кулаком. - Давай звонить.
И тут Сонька удивила. С надменной улыбкой на порозовевшем лице она полезла за пазуху своего пестрого пуховичка и жестом фокусника достала оттуда сотовый телефон.
- Ого! - воскликнула я. - Когда это успела отхватить?
- Да вот… - Сонька насколько могла скромно улыбнулась. - Прикупила по случаю.
- На скудную учительскую зарплату?
- Поэкономила пару месяцев, - все еще сдерживая горделивую ухмылку, ответила она.
- Заливай! - встряла Ксюша. - Взятку от избирателей, наверное, получила. Или думские деньги прикарманила.
- Да ты что! - Сонька всполошилась не на шутку. - Я ни копеечки не получаю за свою депутатскую деятельность! Только бесплатный проездной, я же говорила!
Тут Сонька не соврала. Никаких благ ей депутатство не принесло, уж я-то знаю, одну головную боль. Она и в Думу-то попала случайно. Дело в том, что музыкальная школа, в которой она преподает, находится на отшибе города, рядом со старым кладбищем. И живут в этом районе в основном пенсионеры да не слишком благополучные семьи. Наверное, именно поэтому сей округ был не слишком популярным, вот и набралось кандидатов всего двое - Софья Юрьевна Аниськина да некто, под кодовым именем "Противвсех". Так Соньку в Думу и выбрали.
- Меня и выбрали только потому, что пенсионеры против всех голосовать не умеют… - продолжала отбрыкиваться депутатша.
- Да ладно. Уймись ты, - прервала Ксюша поток Сонькиных оправданий. - Тем более, что телефончик у тебя плохонький, красная цена ему вместе с чехлом баксов 100…
После этих слов Ксюша, нацепив на мордочку знакомую горделивую улыбку, вытащила из рюкзака серебристый телефончик-раскладушку фирмы "Самсунг". Щелчком открыла его и продемонстрировала экран.
- Мультимедийный монитор на жидких кристаллах, - бросила она небрежно. - Новейшая модель.
- А у меня… А у меня панельки съемные. Разноцветные.
- А у меня выход в интернет.
- А у меня 25 мелодий!
- А у меня такая полифония, что хоть дискотеку устраивай.
- А у меня чехол из змеиной кожи.
- А в мой вмонтирована видеокамера, - торжественно выдала Ксюша, уев Соньку окончательно.
Так они и стояли друг напротив друга, взмыленные, запыхавшиеся, как после недавнего бега, с выставленными вперед телефонами. И были в этот момент смутно похожи на малолетних идиотов, что сравнивают в бане свои причиндалы.
Потом, как по команде, обернулись и уставились на меня. В глазах обеих был приказ: "Доставай свой. Будем сравнивать!". Вот тут я не выдержала и расхохоталась.
- Ну и дурочки вы!
- Это еще почему? - насупилась Ксюша, но телефон убрала.
- Да потому что ваши аппараты вам не понадобятся.
- Как?
- Так. Вы в лес едите. В самую глушь области. Там спутниковая связь не работает, - все еще смеясь, закончила я.
- Не может быть! - в один голос вскричали подружки.
- Может.
- Но как же мы будем связываться с внешним миром?
- Там, между прочим, есть обычный телефон. С него и позвоните.
- Но как же…
- Все, разговор закончен, - отбрила я поклонниц прогресса, ибо увидела, как из-за поворота показалась знакомая машина. - За нами приехали.
- Кто?
- Милиция.