Имя я ему дала сразу, как он попал ко мне в руки. Я всем любимым предметам даю имена. Например, мой сотовый телефон "Сименс" зовется Сенечкой, магнитофон "Панасоник" - Панасом, телек "Шарп" - Шуриком. А компьютер я нарекла Арнольдом, в честь самого чумового артиста-культуриста планеты. Почему именно Арнольдом? Не знаю. Наверное, некстати вспомнила мультяшного капитана Врунгеля и его песню "как вы яхту назовете, так она и поплывет". Вот, думаю, назову свою железяку в честь Шварца, и будет она работать: четко, быстро, результативно… Как Терминатор или Конан. Но…
Капризничать мой драндулет начал сразу: то ему места на диске не хватает, то мышь не определяется, то монитор мигает, как ненормальный, а уж когда он перегревался, начинался полный хаос… Самое же главное, что все неполадки до поры устранялись просто - шмяк кулаком по корпусу, он помигает возмущенно и вновь работает. Но, попривыкнув к ударам судьбы, Арнольд перестал подчиняться грубой силе, и просто игнорировал мои хуки. В итоге - разбитый кулак, прогнутый корпус, издерганные соседи и надменно безмолвствующий компьютер с непроницаемо черным монитором.
Так мы и живем с Арнольдом уже два года. Деремся, ссоримся, мстим друг другу. Но выбросить его мне почему-то жалко. Как говорит Геркулесов из-за скрытого мазохизма. Я же думаю, что я просто к нему прикипела. Как прикипают к домашним животным. Ведь вы не выбросите слепого старого кота, прожившего в вашем доме 10 лет? Вот и я так.
Тем более, Арнольд не дает мне расслабиться. Только возомнишь, что у тебя все в жизни под контролем, как бац - драндулет угробит несколько файлов без всякой надежды на восстановление. Или дискету с важной информацией запортит. Потом, всегда есть чем заняться: то разобрать, чтобы деталь какую заменить, то собрать, то мышь спиртом протереть (Арнольд, как заправский пьяница требует протирки раз в неделю), а то и вовсе в морозилку положить - любит он в разгар лета полежать в холодильнике.
О моем противоборстве с Арнольдом знает весь отдел. Кто-то сочувствует, кто-то подтрунивает, а кто-то и откровенно издевается. Особенно преуспели в издевательстве наши мужики, в частности компьютерный маньяк Зорин, и еще не маньяк, но уже подсевший на квесты Серега. Серега, правда, скорее подкалывает - часто, но беззлобно обзывает Арнольда "рухлядью, хламом, дурной железкой", видимо боится нарваться на ответный удар (у самого дома стоит машина чуть помощнее моей), а вот Юрка… Этот считает себя непризнанным гением программирования, хакером, крэкером, вирмейкером (1-ый взломщик сетей, 2-ой программ, 3-тьи засылают в ваши компьютеры вирусы), причем, в одном, самом наикрутейшем флаконе. На его взгляд, на месте Била Гейтса должен быть он - Юра Зорина, Великий и Ужасный, потому что трон компьютерного короля наглый американец занял не по праву.
Все время, что я знаю Зорина, а это без малого 4 года, он находится в постоянном поиске новоротов для своего "Пентиума-4". И сам "четвертый" появился у него еще тогда, когда о них в нашем городе только начали мечтать. И жидкокристаллический монитор за 700 баксов я впервые увидела у него дома. Даже оптическая мышь, которая до недавнего времени была диковиной, у Зорина появилась давным-давно.
И все бы ничего, пусть себе тешиться, если зарплата позволяет, но беда в том, что на все остальное ему денег жалко, по этому ходит он в одной и той же клетчатой рубашке, в засаленных на попе штанах, драных ботинках, плаще эпохи Брежнева (пелерина, погончики, поясок на пряжке). Ест китайскую лапшу, сушки, уцененные побитые яблоки, а чаще всего побирается по отделу, выклянчивая у сослуживцев то конфетку, то пряник, то сосиску. Так пропитавшись на халяву всю неделю, он в пятницу после работы бежит в компьютерный салон и на сэкономленные деньги приобретает еще какую-нибудь примочку для ПК.
Теперь представляете, какими эпитетами он награждает моего Арнольда, когда я начинаю спрашивать у него совета по его починке? А уж как он обзывает меня, глупую курицу, долдонку, душительницу технического прогресса…
- Лель, - вновь завилял хвостом Зорин. - Я слышал у тебя зверь сдох.
- Ну.
- Ты его, говорят, похоронила и другого ищешь…
- Устарелые сведения, Юрасик. Другого я уже купила.
- Жаль. Деньги потратила. Я бы тебе своего отдал.
Я хмыкнула. Вот разошелся! Обычно у него снега зимой не допросишься, а тут расщедрился. С чего бы это?
- Лель, - не унимался Юрка. - А мама тебе новая не нужна?
- Нет. Мне и старая подходит.
- Да она же полу дохлая… - скривился он. - Надо бы новую. Могу свою отдать…
Подслушивающая этот разговор Галина Ивановна чуть в снег не ухнула от возмущения. Видимо, посчитала, что мы родителями решили поменяться. И домашними животными до кучи, причем мертвыми. На самом же деле этот бредовый (на взгляд непосвященных) разговор содержал массу смысла, а именно: Зорин узнал, что у меня сломалась компьютерная мышь, и предлагал свою старую, когда же я отказалась, принялся навяливать мне новую материнскую плату взамен моей почти негодной старой.
Я отвергла щедрый подарок Зорина, как и самого Зорина - отойдя от него на безопасное расстояние. Но спокойно постоять мне не дали - с другого фланга на меня начал наступать Серега.
- Лелечека, - ласково замурлыкал он. - Тебе Клава кривая не нужна?
Галина Ивановна, хоть и опупевшая, но, как и прежде, бдительная, придвинулась к нам вплотную. Она подобралась, насторожилась, развесила уши, (честное слово, они даже из-под шапки начали вываливаться), замерла. Ну чистая борзая, заслушавшая звуки охотничьего рога.
- А, Лель? - не унимался Серега, хоть я и проигнорировала его реплику. - А то могу подарить.
Галина Ивановна даже на носочки встала, чтобы ничего не пропустить. Еще бы! Теперь мне не только новую родительницу, но и какую-то косоглазую мадаму предлагают. Ей было невдомек, что "кривой Клавой" называют искривленную вот так ~ клавиатуру, которая была писком компьютерной моды года 3 назад. Тогда, помниться, все их накупили, польстившись на необычный дизайн, пока не скумекали, что ничего, кроме "понтов", в этой "Клаве" нет. Обычной прямоугольной пользоваться гораздо сподручнее…
- Мне, Серый, ничего не надо, - отбрила я дарителя. - А свою Клаву засунь, знаешь куда? И вообще, чего это вы так разошлись?
- Кто это вы?
- Ты и Зорин. Только Юрка пощедрее тебя будет, он мне "маму" предложил.
- Лель, была бы у меня… я бы… - он начал покашливать, потом подмигивать, затем, хихикать и, наконец, родил. - Если ты за меня словечко замолвишь… Ну намекнешь там… Кхе… Ксюше, что я парень что надо: горячий, умный и все такое… я и "маму" тебе достану. И папу, и кого хочешь.
- Знаешь что, Серый, иди ты вместе с Зориным… подальше! Нашли сутенера! Чтобы я подругу на паршивую микросхему выменяла… Уйди!
- Да я со всем уважением, - залепетал Серега и покраснел.
Я отмахнулась от него - типа, катись вместе со своим уважением. Он укатился. Но свято место пусто не бывает. На смену наглому Сержику прискакал робкий Суслик. Он долго мялся, вздыхал, косил на меня своим рыжим глазом, пока не решился:
- Познакомь меня со своими подругами, - выпалил он на одном дыхании.
- С обеими?
Он призадумался. Нахмурил жидкие брови, закусил губу - одним словом, производил мысленные расчеты. Не забывая при этом сверлить взглядом моих подружек. Наконец, принял решение.
- Давай с одной. Двоих я не потяну.
Я удивленно на него уставилась. Что он имеет ввиду?
- Я в смысле по деньгам… - заметив мое замешательство, выпалил Суслик. - Их же угощать надо. А у меня элементы.
Я хохотнула. Вот жмот! Сам недавно хвалился, что денег полно: зарплата, калым, дивиденды с банковского вклада, а как девушку угостить - сразу элементы вспомнил.
- И с какой именно?
Суслик опять задумался. И вновь впился глазами в лица подруг. Я же с некоторой иронией разглядывала его конопатую физиономию. Надо же было богу создать эдакое чудо-юдо. Вроде, ничего в лице Суслова не было отталкивающего, обычное среднерусское лицо, немного бледноватое, не слишком выразительное, но в меру. Черты я бы вообще назвала приятными: нос прямой, хоть и длинноватый, губы средние, глаза хорошей формы… И все бы эти черты могли смотреться привлекательно, если бы не находились на таком близком расстоянии друг от друга. Создавалось впечатление, что творец набросал на лицо глаза, рот, нос, брови, а расставить их по местам забыл. Вот и кучковались они в центре, как приклеенные, оставляя остальную часть физиономии на растерзание веснушкам. А веснушки были везде! На длинном носу, на остром подбородке, на оттопыренных ушах и припухших веках…
Нет, Мишаня, - мысленно пробормотала я, - у тебя не единого шанса!
- Мне больше высокая нравится, - после затяжной паузы выдал он.
- Она же тебя на пол головы выше.
- Ну и что? Моя вторая жена была 195. Она тренер по баскетболу, - он опять замер. Опять уставился на хихикающих в сторонке подруг. - Хотя маленькая тоже красивая. И ямочки у нее миленькие… А можно я подумаю? - с надеждой спросил он.
Едва сдержав смех, я ответила, что можно. Он удовлетворенно кивнул и отошел к своему баулу. Я же вернулась к своим подругам.
Тем временем, на крыльцо вышла начальница турбазы и начала раздавать ключи от комнат. Наши женихи подобрались, растопырили уши и, приоткрыв от напряжения рты, стали вслушиваться, не поселили ли их рядом с нами.
- Володарская, комната 6, - выкрикнул начальник в толпу.
- Хорошо, - сказала я, поворачиваясь к подругам. - Первый этаж, лыжи высоко не таскать. И от фойе далеко, шума не слышно.
- И аккурат напротив моей комнаты! - услышали мы за спиной бодрый мужской голос.
Мы обернулись. Рядом с фонарным столбом, привалившись к нему широкой спиной, стоял Антошка Симаков, наш инструктор по физкультуре (только не спрашивайте, зачем в НИИ нужна эта штатная единица - не знаю). Антону было лет 50, или чуть больше, но выглядел он, не смотря на намечающиеся животик и плешь, очень даже ничего, лет так на 45. Не знаю, в чем была причина такой хорошей сохранности: то ли в необременительной работе, не требующей от Симакова ни физических, ни умственных затрат, то ли в его любвеобильности (хлопал по попкам и спинкам всех без разбору, даже Галину Ивановну), то ли в генах, но факт есть факт - Антон в свой полтинник выглядел молодцом-огурцом.
- И кто это у нас тут приехал? - сдвинув шапочку на затылок, он осмотрел с ног до головы моих подружек. - Ай, молодец, Лелечка. Каких красавиц привезла.
- Есть, да не про твою честь! - взбеленился Зорин. - Иди отсюда, Дон Жуан недоделанный. - И он ткнул Антошку в живот своим брюхом. Антошка покачнулся, но устоял. После чего посчитал нужным убраться, однако на прощание подмигнул и промурлыкал:
- Девчонки, заходите в гости. Я живу с Петюней и Витей. Так что будет не скучно. Коньячку попьем, я вам массаж сделаю.
- У них уже есть компания, - угрюмо буркнул Сереженька.
- Лже-Басков, раскормленный до размера сумоиста, сушеный Шварцнеггер и гибрид Гадзилы с гоблином. Чудо, а не компашка! - провозгласил Антошка, предварительно отойдя на безопасное расстояние. Потом поклонился и с достоинством нас покинул.
"Лже-Басков", то есть Зорин, побагровел и бросился, было, за обидчиком, но во время одумался, понял, что энергичного, жилистого Симакова ни за что не догонит. По этому он лишь презрительно фыркнул, откинул с лица нечесаные кудри, и процедил:
- Дэ-э-эбил.
Все согласно закивали, даже я, мне не очень нравится, когда при мне кого-то сознательно "опускают", хотя, если уж начистоту, характеристики своим соперникам Антошка дал наиточнейшие. Особенно мне понравился "сушеный Шварцнеггер", но и "Гадзила с гоблином" тоже ничего, очень тонко, мне так же всегда казалось, что Левка смахивает на гоблина - огромные уши, вислая губы, грушевидный нос. Только наш уродец в отличие от литературного прототипа имел очень ранимый, добродушно-наивный вид.
Я мило улыбнулась "мутантам", чтобы не очень расстраивались, похлопала сумоиста Зорина по пухлому плечу, и, скомандовав девчонкам "двинули", повела их к корпусу.
* * *
ЧЕЛОВЕК бесшумно шел по коридору, то и дело оглядываясь. Ему не хотелось, чтобы хоть кто-то заметил его передвижений. ЧЕЛОВЕК таился. Таился до поры. Ведь если кто заподозрит, что он задумал убийство, ему помешают. И тогда все, о чем он так долго мечтал, не осуществиться.
Но потом, когда свершиться месть - будет все равно, пусть знают. Пусть проклинают. Пусть ненавидят. И удивляются!
ЧЕЛОВЕК с опаской вышел из-за угла. Огляделся. Никого нет. Все разбрелись по комнатам. Это хорошо. Значит, он может осуществить первую часть плана.
3.
Комнатенка нам досталась не очень комфортная (подозреваю, что не только нам). Темноватая, холодная, с казенной обстановкой. Три кровати, столько же тумбочек, кособокий шкаф, синтетические коврики на полу, на стене вешалки и пара репродукций (видимо, администрация турбазы хотела этими лощеными журнальными картинками как-то облагородить простецкую обстановку помещения) - вот и весь антураж. Ни тебе холодильника, ни телевизора, ни магнитофона, только допотопное радио на стене, да и то сломанное. Зато вид из окна открывался чудесный: высоченный ели, пламенеющие своими роскошными гроздями рябины, трогательно беззащитные березки и уходящие в бесконечность снежные дюны. Одним словом, красота!
… День близился к своему финалу - пропикало 9. Мы успели раскидать вещи, занять кровати, выпить по бутылочке пива. Оставалось сходить в туалет, умыться и лечь спать. Мы решили не перегружать себя впечатлениями, а хорошо выспаться, отдохнуть, чтобы на следующее утро сразу после завтрака отправится покорять заснеженные склоны.
Подруги в расслабленных позах возлежали на кроватях. Перекусывали вредными вкусностями: холестериновыми чипсами, прогорклыми орешками, "бумажными" кальмарами. Они чмокали, облизывались, короче, всем своим видом показывали, что страшно довольны трапезой. Делалось это для того, чтобы я оторвалась от своих "писулек" и присоединилась к ним. Но я, хоть и тянула меня почавкать, на соблазны подруг не поддавалась - во-первых, никогда не ем после 6 вечера, а во-вторых, мне просто необходимо было закончить 15 главу.
- Брось, Лель, - начала уговаривать меня Ксюша. - Дома допишешь. Ты же на отдыхе. Расслабляйся, кайфуй!
- Нет, - решительно возразила я. - Я дала себя слово - домучить ее до понедельника.
- Чипсов хочешь? - хитро предложила Сонька. Она знала, что я обожаю чипсы с паприкой.
- Хочу, но не буду. Не отвлекай!
- И о чем мы пишем? - возобновила приставания Ксюша.
- О любви. И мести, - буркнула я, не отрывая глаз от своих "иероглифов".
- И как произведение называется?
- "Страстная преступница", - за меня ответила Сонька.
- "Преступная страсть", - поправила я.
- Одна фигня.
- Как это одна? - строго спросила я, отодвигая тетрадь. - "Страстная преступница" - это название для крутого эротического триллера. А мой роман написан совсем в другом жанре.
- А жаль! - мечтательно выдохнула Ксюша. - Написала бы эротический триллер, сделала бы меня главной героиней…
- Почему это тебя? - насупилась Сонька. - Я тоже хочу быть главной героиней!
- Вот когда Леля комедию надумает писать, тогда обязательно! - хихикнула Ксюша.
- Да иди ты! - обиделась Сонька.
- Заткнитесь, пожалуйста, - взмолилась я. - Я не могу сосредоточиться. Вы трандычите, как сороки. А у меня предложение никак не составляется. Вот посмотрите, - я придвинула тетрадь к их лицам и прочла. - "Когда Алена поднималась по мрачной деревянной лестнице, и не слышала ничего кроме скрипа ступеней… в ее комнате… ржали кони"
- Кто ржал в ее комнате? - переспросила Сонька, удивленно моргая.
- Кони, - подсказала Ксюша, вчитавшись в мой текст. - Только что они делали в комнате, а Лель? Она что в конюшне жила?
- Нет. В особняке. С богатым мужем. И коней у них не было. Только два "Мерседеса".
- А что ее богатый муж ступеньки в доме поменять не может? - нахмурилась Ксюша. - Они ж скрипят!
- Ой! Вспомнила. Это не в ее особняке происходит, а за городом. Ее анонимным звонком выманили из дома…
- Это ничего не меняет. Коней там все равно быть не должно.
- Почему? - включилась в обсуждение Сонька. - Это же деревня.
- Но она поднимается на второй этаж. Как кони могли туда забраться? Они что, дрессированные? Из цирка сбежали?
- Ты, Лель, случайно не фантастику пишешь? - поинтересовалась Сонька серьезно.
- Нет, - опешила я. - Триллер. А почему ты спрашиваешь?
- Ну… Я думала, может, это не просто кони, а пегасы. Залетели в окно и все дела…
Я вновь склонилась над рукописью. Конечно, никаких пегасов, как и обычных коней в моем романе не было, но ведь кто-то в комнате ржал.
- Я поняла! - воскликнула Сонька. - Тут написано: "Когда Алена поднималась по мрачной деревянной лестнице, и не слышала ничего кроме скрипа ступеней… в темноте крался некто…". Ну и так далее.
- Точно! - обрадовалась я. - Именно в темноте, и именно крался. Но как ты смогла? Если даже я не понимаю…
- А ж учительница! - гордо молвила подруга. - Знаешь, сколько я тетрадок за свою жизнь проверила? Тьму! И почти каждая исписана такими каракулями.
- Молоток! - похвалила подругу Ксюша. - На тебе орешек.
Сонька взяла целую пачку, и они вновь с упоением принялись поедать арахис.
- Что-то не идут к нам женихи, - весело молвила Ксюша, догрызая очередную пачку орехов.
- И биатлонистов не привезли, - добавила Сонька, но совсем не весело.
- Зато есть 4 банкира, - вяло отпарировала я.
- И Юра Зорин, заменяющий и банкиров и спортсменов, - продолжала веселиться Ксюша.
- Влюбленный по уши в Софью Юрьевну Аниськину, - поддакнула я.
- Дуры, - не столько как оскорбление, сколько, как констатацию факта, выдала Сонька.
- А он ничего. Симпатичный.
- Да идите вы!
- На диету посадишь. На кефирную. Станет стройным, подтянутым…
Сонька ничего не сказала, просто запустила в подругу подушкой. Ксюша увернулась, но на вражескую атаку отреагировала бурно - пульнула в обидчицу шапкой. Не знаю, чем бы кончилась потасовка, если бы в дверь не постучали.
- Войдите, - крикнули мы хором.
Дверь робко приоткрылась, и в проеме показалась всклоченная голова Сонькиного кавалера. Щеки его пылали, борода стояла дыбом, по лбу стекала струя пота, размером с маленькую реку, видимо Юра бежал.
- Девочки, что же вы не идете? Мы вас заждались.
- Куда? - не поняли мы.
- Как куда? В столовую.
- А что уже на завтрак пора? Вроде, еще не ложились.
- Ну как же, девочки… - он всплеснул своими пухлыми ладошками. - Вы что про кефир забыли?
- Какой такой… - начала я, но потом замолкла и хлопнула себя по лбу. Как я забыла? На турбазе же существует обычай поить отдыхающих кефиром на ночь. Не знаю точно, откуда это пошло, но полагаю, традиция осталась с тех времен, когда лыжная база была пионерлагерем. - Мы не пойдем. Да, девочки?
- Нет. Не пойдем, - согласилась Ксюша. - Что мы кефира не пивали?
- Но как? Он же полезен для пищеварения! - воскликнул Зорин почти плача.
- Он кислый, - поморщилась Сонька. - Тут же не "Данон" дают. Я только "Данон" люблю.
- А я "Можетель", - сказала Ксюша.