- А еще какое-нибудь средство передвижения на турбазе имеется? Нам бы хоть до дороги доехать на чем-нибудь, а там телефоны сеть начнут ловить…
- Есть снегоход…- начал Суслик, но во время опомнился. - Разбитый.
- Санки есть, лыжи… Точно! - возрадовалась Ксюха. - Давайте на лыжах до дороги домчимся!
- Домчимся мы, как же, - недовольно буркнул Артемон. - Без пурги-то не проедешь в такую темень, а уж теперь…
Мысленно я с ним согласилась, но из-за глупого упрямства и желания казаться самой умной, начала пререкаться:
- Почему же не проедем? Дорога наезженная. Луна светит.
- Там лес, пурга, волки, - попытался напугать меня Артемон. - Цапнут тебя за булки, будешь знать…
Я сама не знала, почему так прицепилась к этой своей идее - добраться до шоссе незамедлительно. Наверное, боялась, что за ночь может произойти еще что-то нехорошее. Или опасалась, что преступник воспользуется форой в несколько часов и все-таки сбежит. А, может, просто хотелось спрятаться от невзгод под Геркулесовским крылышком. Нам, женщинам, так иногда надоедает быть сильными. И коней на скаку останавливать совсем не хочется.
- Артем, смотри! - я указала на приставленные к стене дома лыжи. - Как специально для нас кто-то оставил. Может, попробуем? Ну хотя бы обстановку разведаем, а?
Артем, покряхтывая, встал, подошел к стене, чтобы я отвязалась, взял лыжи в руки, рассмотрел.
- Прикинь, они без креплений.
Я подошла к банкиру, выдернула одну лыжу из его рук, поднесла к свету. И правда. Лыжи были до того старыми, что вместо креплений к ним была прилажена конструкция из двух железяк, в отверстия которых просунуты широкие резинки (помнится, у моей матушки в далекие застойные времена на таких резинках держались чулки).
- Это же прекрасно! - нашлась я. - Можно прямо сейчас ехать. Суй ноги в железки, резинки за пятки. И вперед!
- Они рассыплются подо мной!
- Ничего подобного! Их, наверное, еще при Наполеоне сделали, такие нас с тобой переживут!
- Я один не поеду! Я плохо ориентируюсь! Вдруг заблужусь - кто тогда меня будет спасать?
- Я с тобой! - азартно выкрикнула я.
- На чем?
Я начала озираться по сторонам, пытаясь отыскать достойное себя средство передвижения. И нашла! Рядом с мусорным бачком я обнаружила детские пластиковые мини-лыжи, которые Сонькина дочь называет "миньками".
- Во! На этом! На этом поеду!
- Вот упертая баба! - протянул Артемон. И я не поняла, что в его голосе было больше - осуждения или уважения. - Ну давай. Попробуем.
Я с готовностью взгромоздилась на "миньки" и встала в позу "На старт, внимание!". Тут не выдержала Ксюша.
- Не пущу! - заголосила она, как мать малолетнего идиота, который собрался ограбить соседскую квартиру. - И не проси!
- Ксюш, да ладно тебе! Это не опасно! Доедем до шоссе, а там телефон зафурычит…
- Одну не пущу! И точка! - она забегала по пяточку перед избушкой. - Надо найти еще что-то! Что-нибудь, на чем я могла бы… Вот! - Ксюша радостно подпрыгнула и нырнула за мусорный бак. - Самое то! - Через секунду она вынырнула вся в снегу и каких-то очистках. В руках держала плосковатый медный таз. - Ледянка! Я поеду на ледянке!
Артемон уже устал удивляться женскому идиотизму, поэтому просто спросил:
- Как?
- Дорога идет под уклон. Я разбегусь, прыгну и поеду. Как в бобслее!
- Но ведь она не всегда под уклон идет, - попытался урезонить "бобслеистку" Суслик. - Когда-то ведь гора кончится…
- Они меня подтолкнут! - не сбавляя оборотов, выкрикнула Ксюша. Похоже, идиотизм заразен.
- Похоже, идиотизм заразен, - озвучил мои мысли Мишка. Он еще что-то хотел сказать, но, натолкнувшись взглядом на пылающие, как у Зевса, глаза Ксюши, заткнулся.
Артемон тоже промолчал. Так в полнейшей тишине мы проследовали к воротам. Вышли за ограду. Встали лицами на восток.
- Ну? Готовы что ли? - без всякого энтузиазма поинтересовался Артемон.
- Всегда готовы! - отрапортовала Ксюша. Потом приладила к попе ледянку и с визгом понеслась в темноту.
Когда визг затих, мы с Артемоном тоже двинулись. Получилось у нас не так залихватски. Не так весело и быстро. Я бы даже сказала, поплелись мы, как траурная процессия престарелых черепах. Артемон постоянно буксовал на своих антикварных лыжах, я же наоборот катила быстро, но бестолково - уезжала то в один кювет, то в другой. Падала, билась разными частями тела о сосны, выкарабкивалась из сугроба, вставала на свои "миньки", отталкивалась и вновь заруливала в сторону.
Наконец, я выдохлась. Произошло это минут через 5 после нашего триумфального "отбытия". Хотя мне показалось, что прошла целая вечность.
- Артем, я устала! - заскулила я.
- Ехай давай, - буркнул Артемон строго.
Я поехала, но на очередном вираже скатилась под мощную придорожную сосну. Артемон на меня даже не взглянул. С упрямо выдвинутой челюстью, с прищуренными газами, он пер, как танк, продвигаясь медленно, но верно.
Я устало привалилась к сосне и огляделась. Ворот уже видно не было - только едва брезжил свет от фонаря над ними. Кругом лес. Мрачные черные ели подступают к самой дороге. Впереди кромешная тьма. Луна затянута пеленой. И снег стеной. Короче, ужас!
Отогнав от себя страх, я вскочила! Полная решимости, откопала запорошенные снежком лыжи… Нечего нюни распускать! Надо ехать! Действовать! Дерзать!
И тут вдали раздалось зловещее "У-у-у-у!".
- Волки! - заголосила я. - Темыч, там волки!
- Это собаки в сторожке воют, дура! - донесся до меня грубый голос Артемона.
- Артем! Артем! Постой! - в ужасе заорала я. И схватив лыжи в охапку, понеслась за банкиром. Догнала на удивление быстро, все-таки передвигался он со скоростью сломанного самоката. Сцапала его за руку. - Подожди!
- Чего тебе?
- Я признаю свою ошибку. Ехать ночью, а тем более в пургу - страшная глупость!
- Наконец-то! - обрадовался он и тут же скинул с ног надоевшие лыжи. - Давай поворачивать. Обратно легче будет идти - снег в спину.
- Ага, - поддакнула я и уже, было, развернулась, но тут меня прострелило. - А где Ксюша?
- А, правда, где?
Мы оба уставились в даль. Я ни черта не видела - оно и понятно, с моим - 4 разглядеть что-то на расстоянии 5 метров проблематично. Но Артемон с его орлиной "единицей", тоже не смог разглядеть следов моей подруги, что тоже понятно - снег застилал глаза, мельтешил, обманывал.
- Ксюша! - заорала я через снежную стену. - Ау!
- Ау, - отозвалась Ксюша совсем рядом.
- Ты где? - вновь крикнула я во все горло.
- Чего орешь? Тут я. Под сосной.
Я прищурилась. Точно! Сидит, милочка, под деревцем, как Аленушка из сказки про Морозко.
- Чего расселась? Попинс отморозишь, - прикрикнул на нее Артемон. - Вставай!
- Не могу, - всхлипнула Ксюха.
- Ногу что ли сломала?
- Хуже.
- Обе ноги? - испугался Артемон.
- Хуже.
- Позвоночник? - ахнула я.
- Молнию на джинса-а-а-ах! Они теперь сполза-а-а-а-ают! Как я пойду? У меня дубленка короткая и все будет ви-и-и-и-идно!
- Вот дура-баба! - сплюнул Артемон. - На пуговицу застегни.
- И пуговица отлетела! Я так старалась от вас не отстать, что от натуги штаны порвала…
- Дай ей свою куртку, - обратился ко мне Артемон, - она у тебя длинная. Всю куньку закроет.
- Я ее куртку не надену! - закапризничала Ксюша. - Она у нее стремная.
- Почему это? - обиделась я. - Нормальный пуховик.
- Китайский ширпотреб! Я в таких не хожу!
- Но на 5 минут ты можешь ее надеть?! - в бешенстве зашипел банкир. - Дойдешь до корпуса, снимаешь.
- Дай лучше свою, - невинно предложила Ксюша. - У тебя настоящая "Каламбия". Мне в такой не стремно.
Артемон почти по-волчьи взвыл, рывком сорвал с себя куртку и кинул Ксюше на руки.
- На!
Она деловито облачилась в предложенную одежку. Куртка оказалась сильно ей велика, но с основной задачей "Каламбия" справилась - прореха на штанах была прикрыта.
Артемон поежился и стал напяливать на себя Ксюшину дубленочку. Мне сразу вспомнилась сказка про Золушку, когда Золушкины сестры натягивали на свои "лыжи" ее хрустальные туфельки. Артемон в этот момент очень на них походил. И так пытается в дубленку впихнуться и эдак. Наконец, одну руку всунул. Помедлив, всунул и вторую. Рывок - дубленка на плечах.
Господа! Такого уморительного зрелища я не видела давно! Представьте взрослого мужчину, облаченного в одежду первоклассницы. Рукава по локоть, молния не сходится, талия под грудью, а у бичей шеи клубиться кокетливый воротник из мерлушки.
- Ну как? - спросил Артемон, безрезультатно стягивая дубленку на животе.
- Зашибись! - заверили мы, и пока он не очухался от потрясения, скомандовали. - А теперь побежали!
Принеслись мы к сторожке довольно быстро. Оказалось, что ехали мы медленнее, чем бежали. На ступеньках нас ждал Суслик. Поникший и печальный. Но как только он заслышал наше хриплое дыхание, тут же встрепенулся, просиял и радостно воскликнул:
- Как хорошо, что вы так скоро вернулись! А то мне тут одному страшно!
Мы присели на порожек, чтобы перевести дух.
- Как съездили? - живо поинтересовался Суслик.
- Плохо. Ни зги не видно.
- И что же нам делать?
- Утра ждать, - устало молвила я, вытягивая ноющие ноги. - А как рассветет, встанем на лыжи и дунем в сторону шоссе.
Все согласно закивали. И тут Суслик взвизгнул:
- А до утра что будем делать? Я с покойником в одном здании спать не буду.
- И я, - присоединилась к нему Ксюша.
- Ну и не спите, кто вам не дает. Гуляйте. В теннис играйте. Или в шахматы.
- Давайте бодрствовать вместе. До рассвета каких-то 6 часов осталось. Авось перекантуемся.
- И правда! - обрадовался Артемон. - Давайте вечеруху закатим. Пир во время чумы! Нажремся, как ваша подружка. Споем!
- А у нас вино кончилось, - робко подал голос Суслик.
- У меня зато целый ящик джина! И 10-ти литровый бочонок пива. Ща Куку пошлем. Кука! Тьфу ты, забыл, что он жмурика охраняет. Ну, тогда ты беги, брателло, - он ткнул Суслика в грудь. - В халупу мою загляни, да не пужайся, там товарищи мои спят, один перебрал, а у другого от вашей жрачки язва обострилась. Там бухло и найдешь. И это… В шкафу пошмонай… Куртяшечку там выбери поприличнее, - он сдунул с подбородка завиток меха. - Короче, канай!
Суслик поканал. Мы, не спеша, отправились следом. Пока шли, я непрерывно размышляла о недавних происшествиях. Отделяла, так сказать, зерна от плевел. Или факты от своих домыслов.
Итак. Петю убили! Это факт. Ему угрожали - уже не факт. Антошку пытались убить - это факт или не факт? После мучительных раздумий пришла к выводу, что, скорее, не факт. Антошка, вполне мог пострадать из-за своего лихачества, а никак не из-за чьей-то продуманной пакости. Брус, скорее всего, еще по осени какой-то идиот притащил на ту поляну, чтобы удобнее было сидеть и водку кушать; притащил, значит, покушал и бросил. Его потом снегом запорошило, ну и дальше по известному сценарию… И угрожали тогда в комнате не ему, а Петюне. Только что мог не поделить неизвестный с простым, как сатиновые трусы, Петей? Не бабу же? Хотя… Если вспомнить классику, например, "Онегина" или "Лолиту", то из-за бабы очень даже можно кого-нибудь укокошить. Потом не стоит забывать загадочные слова Виктора о Петькиных грехах и врагах. Хотя я не слишком доверяла трепотне "заклятого друга" покойного, скорее всего в нем говорила банальная зависть.
… Мы подошли к зданию столовой. Дискотека еще шла - через окно мы видели, как мигают разноцветные лампочки - но, судя по времени, уже подходила к концу. Вровень с нами к крыльцу подлетел, бренча бутылками, Суслик. Следом за ним, не спеша, шел Кука. В руке он нес утепленную джинсовую куртку.
- Ты че пост оставил? - осерчал Артемон, завидев телохранителя.
- Я взял запасной ключ у сестры-хозяйки, - по-прежнему с достоинством ответил тот. - Я поразмыслил и пришел к выводу, что глупо стоять всю ночь у двери, если можно ее запереть. К тому же гораздо важнее для меня охранять тебя, а не какого-то мертвеца…
- Ой! Тока не надо вот этого… - сморщился Артемон. - Не грузи меня, пожалуйста. Запер и зашибись!
- Милиция когда приедет? - спросил Кука.
- Фиг знает! - беспечно махнул рукой банкир. - Телефон какой-то вредитель раздолбил, так что мы звякнуть не смогли.
- И что же вы так долго пропадали? - строго спросил Кука.
- Пытались до дороги добраться… Только там волки, - Артемон исподтишка мне подмигнул. - Пришлось вернуться.
- А в пугало ты переоделся для маскировки? - съязвил Кука, осуждающе глядя на Артемонов прикид. - Чтобы волков со следа сбить?
- А хоть бы и так? Тебе-то что? Ты мне не мама, - огрызнулся банкир, сдирая с себя Ксюшину дубленку.
Кука вновь согнулся в полу-поклоне, не потеряв при этом ни грамма своей солидности. Вообще он мне нравился все больше и больше. Эдакий обстоятельный, серьезный мужчина, на которого можно положиться. Вот бы Сонька, когда оклемается, обратила на него внимание. Ей только такого непоколебимого и надо.
А тем временем вся честная компания направилась в здание. Быстренько раздевшись (за исключением Ксюши, которая осталась в Артемоновой куртке), мы устремились в Музыкальный зал. Но не успели мы подойти к дверям, как они распахнулись, и из темного нутра дискотечного помещения с визгом вылетели Ниночка с Изольдой. Первая при этом бежала с зажмуренными глазами, а вторая прикрыв их ладонями, но и та и другая верещали так, что заглушали стоны Маши Распутиной.
- Вы куда? - ошалело спросил Артемон.
- Там… Там… - всхлипывала Ниночка, тыча пальцем в темноту.
- Витя…
Я похолодела. Значит, и Витю умертвили! Грохнули последнего инструктора. Видимо, Ксюша была права - в нашем НИИ завелся спортоненавистник. Маньяк-мужеубийца.
- Не расходится! - приказал Кука, отстраняя "девушек". Потом бесстрашно ринулся в зал. Мы, помявшись, последовали за ним.
Первое, что бросилось в глаза, когда мы вбежали, так это то, что немногочисленный народ без особой паники стоит и смотрит в центр зала (я еще подумала: совсем народ покойников бояться перестал). Второе - Галина Иванова, уперев руки в свои крутые боки, ругается на чем свет стоит. Третье - у колонны, обхватив ее одной рукой, танцует некто обнаженный по пояс. Танец этот, по его разумению, был эротическим (так как движения паховой областью он совершал весьма активные), по нашему же - комическим, ибо смотреть, как трясется в такт музыки его пузико было очень смешно.
- Во дает! - с восхищением воскликнул Артемон. - Что за крендель?
Ответ он узнал тут же.
- Витюша! - загромыхала Галина Ивановна. - Не срамись! Оденься!
- Иди ты на…! - радостно послал ее умерщвленный моим воображением Витя. - Идите все… - И он еще энергичнее начал насиловать колонну.
- Постеснялся бы! Вон девочек, хотя бы. - Она кивнула на смущенно переминавшихся Ниночку с Изольдой. - … Испугал их бедняжек!
- Ха! Твоим девочкам за праздник на полу голого мужика посмотреть, - заржал он и потянулся рукой к пряжке ремня, намереваясь, видимо, осчастливить "бедняжек" видом свих семейных трусов - Вот пусть и любу…
Договорить он не успел, так как скорый на расправу Артемон саданул ему кулаком под дых. Витька хрюкнул, согнулся пополам, потом боком завалился на пол. Постонав немного, он затих - кажется, уснул. Артемон тут же взвалил его на плечо и отволок за рояль.
- Пусть проспится, - пояснил он, отряхивая руки. - А все остальные приглашаются на благотворительный банкет!
И как не пытался протестовать радист Леша Стапчук, ссылаясь на то, что дискотека уже 5 минут, как должна кончится, никто его не послушал. Все, даже старые девы, расселись вокруг теннисного стола, взяли в руки пластиковые стаканчики и под хрипловатый баритон Михаила Круга начали пировать.
8.
Времени было около часа, когда первый пирующий сполз под стол. Покинули нас и две девицы: и ту и другую заметно качало. Ретировался так же и Лева Блохин, только в отличие от Изольды с Ниночкой дойти смог только до фойе, где благополучно уснул на ящиках для мусора. Мы же - я, Артем, Ксюша, Суслик, не говоря уж о непьющем Куке - были ненормально, неестественно трезвы.
- Не берет что-то, - пожаловался Артемон, опрокидывая очередной стакан. - И как-то невесело.
- Надо придумать что-то другое, - задумчиво высказалась Ксюша. - Банальная пьянка уже не катит.
- Может, конкурс стриптиза устроим, - предложил с другого конца стола Сереженька.
- Я за! - радостно взвизгнул Тю-тю. - Чур я первый!
- Не надо! - испугалась я. - Стриптиз мы сегодня уже видели. Давайте лучше караоке попоем.
- На фиг! - Артемон махнул рукой. - Песен мы тоже наслушались. В столовке, когда ваша подруженция с толстяком горланили. О! А вот и они! - обрадовался он, глянув на дверь.
Я обернулась и увидела, как в зал, пошатываясь, входит Сонька. Ее под руку поддерживает галантный Зорин.
- Садись, красотуля, выпей! - радушно предложил Артемон.
Сонька застонала.
- Иди ты со своей выпивкой. Я смотреть на нее не могу. Чаю дайте.
- Чая нет, есть только джин и пиво.
- О-о! - продолжала стенать подружка. - Мне плохо! Я хочу чаю.
- Опохмелись, - настаивал Артемон. - Полегчает.
- Отстань от меня, ирод! - Сонька поморщилась. - А чего это у меня так горло болит?
- Так ты же пела…
- Че-е-его?! - Сонька ошалело уставилась на Артемона. - Чего я делала?
- Ну песни всякие про любовь пела…
- Я петь не умею, - неуверенно пробормотала она.
- Так никто не говорит, что ты умеешь, - хохотнул Артем. - Но любишь, видать.
- Ни черта не помню… А сколько сейчас времени?
- Час.
- Ночи или у меня в глазах темно?
- Ночи.
- А чего вы не спите?
Суслик только рот открыл, чтобы ответить, но я его опередила, боясь, как бы он лишнего не сморозил.
- А мы кататься собрались… На санках.
- В час ночи?
- А че? - просиял Артемон. - Это клево! Экстремально.
- Ничего в этом клевого нет, - пробухтела Ксюша, потирая свой отбитый зад. - К тому же горка там плохенькая. Вся в ухабах и рытвинах.
- Это если в сторону дороги - плохенькая, - встал на защиту идеи Серега. - А в сторону реки - хорошая! Надо идти туда, где лыжные трассы проходят!
- Точняк! - обрадовался банкир и пхнул своего поклонника Суслика в плечо. - Пошли с гор сигать.
- Шею же сломать можно, - попыталась урезонить его Сонька. Трезвая она отличалась благоразумностью.
- Фонарики возьмем. Айда, братва!
Братва с шумом поднялась из-за стола. Не все, правда, но многие. Среди экстрималов оказались: Серега, Суслик, Галина Ивановна, Ксюша, Тю-тю, вдрызг пьяный радист и еще четверо мало знакомых мне людей. Сонька не пошла, Зорин, как верный рыцарь, остался с ней. Мне, честно говоря, тоже не очень хотелось тащиться на улицу, а уж тем более кататься с гор, но Артемон не стал спрашивать моего мнения, просто вскинул на плечо и поволок, будто я мешок с овощами
Мы вышли (в случае меня, выехали) на улицу. Пурга стихла. Теперь с неба падал лишь редкий снежок. Санки мы взяли в сторожке, чем несказанно удивили старика-сторожа.