Только сейчас он наконец-то понял, что это действительно правда.
– Нам пора. Иначе опоздаем.
Пока они спускались на лифте вниз, Лука задумчиво разглядывал побелевшие пальцы, судорожно сжатые на дополнявшей платье сумочке. Как же она все-таки напряжена… Желая хоть как-то успокоить свою спутницу, Лука положил ладонь на обнаженную поясницу и сразу же почувствовал, как Серена напряглась еще больше.
– Почему ты так нервничаешь?
Они как раз спустились на первый этаж, и, как только дверь открылась, Серена сразу же вышла из лифта, словно хотела убежать от его прикосновения и взгляда.
– Глупости. Просто я уже отвыкла от подобных нарядов.
Чувствуя, что она явно что-то недоговаривает, Лука пошел за ней следом, но стоило им только выйти на улицу, как его сразу же ослепили вспышки фотоаппаратов, и он машинально прижал к себе Серену, желая оградить от навязчивости репортеров, пока они стремительно шагали к ожидавшей их машине.
Добежав до машины, Серена постаралась хоть немного успокоить бешено бьющееся сердце. Как же давно за ней не охотились папарацци… Так неприятно чувствовать себя преданной… И как она только не поняла, что он все это время врал?
Она всего лишь приманка. И он с самого начала собирался…
Почувствовав, как на ее ладонь ложится мужская рука, Серена посмотрела на сидящего за рулем Луку.
Что это с ним? Неужели злится?
– Серена, я не имею к этому ни малейшего отношения.
Почему ей так хочется в это верить?
– Этого больше не повторится.
Высвободив руку, она натянуто улыбнулась.
– Не переживай, ничего страшного не случилось.
Она все еще чувствовала на себе его прикосновения. А когда он притянул ее к себе, словно оберегая и защищая… Такое странное чувство. И совершенно непривычное. Может, он ничего такого и не подразумевал, но…
Стоило папарацци остаться позади, как Серена открыла окно, впуская в машину теплый вечерний воздух.
– Ты в порядке?
– Да, просто дышать нечем.
Садящееся солнце озаряло небо алыми лучами, а откуда-то издалека слышались возгласы и бурные аплодисменты.
– Что это?
– Адепты прекрасного солнца восхваляют ежевечернюю красоту заката на пляже, – улыбнулся Лука.
Серена невольно засмотрелась на мужские губы.
– Неплохо звучит, – выдохнула она. – Я бы тоже с удовольствием полюбовалась закатом. А где ты живешь, когда тебе не приходится ночевать в апартаментах над офисом?
– В Альто-Гавеа, это район в Тижука, к северу от озера…
– Ты там вырос?
– Нет, – Лука резко покачал головой, – вырос я в пригороде, родители никогда не одобряли близость пляжей и трущоб.
Серена задумалась.
– Ты был с ними не слишком близок?
– Нет. Они разошлись, когда нам было шесть, и мать вернулась в родную Италию.
– Ты сказал "мы". У тебя есть братья и сестры?
Лука явно не хотел отвечать, но машина еле ползла по пробкам, и он вздохнул:
– Да. Брат-близнец.
– Близнец? – удивленно переспросила Серена.
При одной мысли о двух таких гигантах у нее слегка закружилась голова.
Лука насмешливо на нее глянул.
– Мы не идентичные. После развода он вместе с матерью уехал в Италию.
– Подожди… Хочешь сказать, вас разлучили?
При одной мысли, что их со Сьеной могли разлучить в столь раннем возрасте, ей сразу же стало не по себе. Сестренка была единственным якорем в безумном мире, и если бы не она…
– Да. – Казалось, Лука полностью сосредоточен на дороге. – Родители решили, что каждый оставит себе по ребенку. Сперва мама выбрала меня, но брат расстроился, так что в итоге она забрала его.
– Но это же ужасно! А ваш отец просто стоял и смотрел?
– Ему вообще было без разницы. Главное, чтобы наследник остался, а уж который из двух – это его совершенно не заботило.
Серена отлично представляла, что такое отец-тиран, но это…
– А сейчас вы с братом близки?
Лука легонько пожал плечами:
– Не совсем. Но залог за меня внес именно он. Внес залог и заполучил лучшего адвоката, чтобы я мог вернуться из Флоренции в Рио без длительного суда и срока. А чтобы с меня сняли все обвинения, потребовалось всего лишь внести солидное пожертвование в фонд "Сохранение Флоренции", и что-то мне подсказывает, что вся эта сумма сразу же осела в карманах продажных чиновников вроде твоего отца, но не сидеть же мне было за преступление, которого я даже не совершал! Правда, некоторая тень на мне все же осталась, и теперь каждый раз, попадая в Европу, я сразу же оказываюсь под радаром спецагентств по борьбе с наркотиками.
Понимая, что оправдываться бесполезно, Серена сосредоточенно уставилась в окно. В конце концов, он прав, для него все обернулось не лучшим образом из-за одного лишь ее присутствия.
Лука наконец остановил машину у длинного здания в колониальном стиле.
Но прежде чем выходить, он повернулся и посмотрел ей прямо в глаза.
– Прошлое меня мало заботит. Я предпочитаю думать о том, что происходит прямо здесь и сейчас.
Выбравшись из машины, Лука галантно открыл для нее дверцу и под руку повел к дому, куда стекались пышно разодетые гости.
Неужели прошлое действительно можно оставить в прошлом? Или он так говорит лишь для того, чтобы затащить ее в постель, а потом уйти не моргнув и глазом и обливая все тем же презрением?
– Может, изобразишь улыбку, вместо того чтобы готовиться к пыткам? – шепнул Лука, здороваясь со знакомыми по-португальски.
Она быстро глянула на застывшую у него на губах вежливую улыбку и, радуясь, что он не может прочитать ее мысли, шепнула:
– А для меня это пытка и есть.
В синих глазах мелькнуло нечто неуловимое. Неужели удивление?
– Ладно, пусть пытка, но пара часов такой социальной пытки ничто, если в итоге в трущобах появится новая бесплатная школа с квалифицированными преподавателями.
Серена немного расслабилась.
– Так прием нацелен именно на это? Тогда ты прав.
Лука как-то странно на нее посмотрел, но тут к ним подошел официант с подносом, полным шампанского, и он взял себе один бокал. А Серена лишь покачала головой и попросила воды.
– Ты теперь совсем не пьешь? – слегка нахмурившись, поинтересовался Лука, когда официант удалился.
– Нет. Да и в любом случае вкус мне никогда не нравился. В отличие от эффекта.
– И что же это за эффект?
– Оцепенение.
На несколько секунд между ними повисла натянутая тишина, но, к счастью, вовремя вернулся предупредительный официант с бокалом воды для Серены. Вот и хорошо, что их прервали. Лука и так слишком близко подобрался к тому, что она долго и старательно пыталась забыть.
Обычно на подобных мероприятиях Лука легко и непринужденно беседовал со знакомыми на светские темы, но на этот раз ему никак не удавалось сосредоточиться на разговоре и он постоянно отвлекался на до неузнаваемости преобразившуюся Серену. И никак не мог отделаться от мысли, что ей здесь не по себе. А он-то думал, что она сразу же оживится и вообще будет чувствовать себя как рыба в воде!
А сейчас она явно внимательно прислушивалась к разговору об управлении международными благотворительными проектами. И, судя по всему, эта тема ее действительно заинтересовала.
Пока Лука краешком глаза разглядывал свою спутницу, она вдруг запрокинула голову и громко рассмеялась, привлекая всеобщее внимание. Широкая улыбка, сияющие глаза… Как же она прекрасна! Но до этой секунды ему еще ни разу доводилось видеть ее во всей красе.
Лука вдруг с необычайной ясностью осознал, через что заставил пройти эту женщину. Едва ли не силой вынудил два дня пробираться по джунглям, где ее жестоко искусали насекомые, а потом была ночевка в индейской деревне, где она без труда расположила к себе аборигенов. А ведь у него самого ушли на это годы…
Ну и рудокопы, по праву считавшиеся одними из самых жестких и суровых людей в Бразилии, которые на прощание едва ли не снимали перед ней шляпы, словно она была особой королевских кровей…
Гости как раз начали постепенно перебираться в зал для танцев, и Лука покрепче сжал руку Серены.
– Пойдем потанцуем, – предложил он, увлекая ее за собой, лишь на полпути вспомнив, что никогда не любил танцевать.
Но отступать было поздно, так что он умело прижал к себе Серену и, в очередной раз залюбовавшись точеными чертами лица, едва ли не прорычал:
– Кто ты?!
– Ты знаешь.
– Уверена? – Почему он снова злится? – Или это всего лишь хитроумный план во имя семьи, чтобы ты смогла вернуться домой и заняться тем, что больше всего любишь? Снова стать необузданной, избалованной принцессой?
Резко побледнев, она вырвалась из его хватки.
– Я пыталась тебе что-то объяснить, но, похоже, ты вообще ничего так и не понял. Ну а что до того, что я больше всего люблю… Ты об этом никогда не узнаешь.
С этими словами она просто развернулась и ушла, а не привыкший к подобному обращению Лука растерянно замер на месте. А спустя пару секунд бросился за ней следом, но так и не сумел отыскать.
Глава 8
– Серена, где тебя носило? – врываясь на террасу в отеле и срывая галстук, потребовал ответа Лука. – Я все пляжи уже обыскал!
Увидев, как она уперла руки в бока, Лука разозлился еще больше.
– И с чего бы это вдруг? Неужели решил, что я захочу оторваться в каком-нибудь клубе? Или забегу в аптеку за любимыми препаратами?
Несмотря на переполнявшую его ярость, Лука чувствовал, как взведенные до предела нервы начинают успокаиваться. Она здесь, в безопасности. С ней ничего не случилось. Но то, как она обиделась и убежала, стоило ему только предположить, что все это игра…
Может, наконец уже пора признать, что никакая это не игра, а она сама, настоящая?
Лука глубоко вдохнул, собрался с мыслями и выдохнул:
– Извини.
Удивленно моргнув, она несколько секунд молча его разглядывала.
– За что?
– За то, что сказал на приеме. Просто… Ты… – Лука замялся, а потом слова вдруг потекли легко и свободно. – Ты постоянно ставишь меня в тупик, Серена Депиеро. Все, что, как мне казалось, я о тебе знаю, оказалось неправдой. Женщина, приехавшая в Рио, выжившая в джунглях и обращавшаяся с индейцами с той вежливостью и почтением, которые они нечасто встречают… она оказалась совсем не такой, как я думал.
Даже страшно представить, чего ему стоило во всем этом признаться. Но как же приятно слышать такие слова!
Лука приблизился на пару шагов.
– Я запаниковал. Испугался, что, ничего не зная о местных опасностях, ты можешь запросто угодить в ловушку.
Он за нее переживал. Почему от этого осознания так тепло внутри? И как же хочется податься вперед, чтобы провести пальцами по гладко выбритым щекам…
Поборов неуместное желание, она лишь просто сказала:
– Я здесь… В безопасности.
Сильные руки осторожно легли ей на бедра и потянули к себе. Без каблуков разница в росте стала еще ощутимее, и сейчас она чувствовала себя совсем хрупкой и крошечной. Они так близко, да еще и это признание… Не желая больше сдерживаться, Серена начала стаскивать с него пиджак, и Лука послушно ее отпустил, позволяя себя раздеть, а потом, не говоря ни слова, просто взял за руку и повел с террасы в апартаменты.
Серена еще никогда не чувствовала подобной близости и на этот раз безропотно пошла за Лукой, чувствуя, как ставшее уже привычным желание стремительно разгорается внутри.
Но когда они вошли в роскошно обставленную комнату, видимо его спальню, в ней проснулись сомнения. Не совершает ли она сейчас непоправимой глупости? Может, она вкладывает в его слова слишком много смысла? Да и вообще, разве есть такие слова, которые мужчина не произнес бы, только чтобы затащить женщину в постель? В прошлом осталось столько всего постыдного, того, с чем она так и не сумела примириться, а Лука каким-то непостижимым образом раз за разом вытаскивал из нее эти подробности, снова и снова заставляя почувствовать собственную уязвимость и слабость. А что будет, когда он наконец-то ее возьмет?
Остановившись около кровати, Лука обернулся и посмотрел ей в лицо.
– Я потеряла девственность в шестнадцать. Тебя это шокирует? – выдохнула она первую пришедшую в голову глупость, тщетно надеясь хоть немного отдалиться.
– А должно? – Лука лишь плечами пожал, а по его лицу невозможно было ничего понять. – Я тоже расстался с девственностью в шестнадцать, меня соблазнила одна из бывших любовниц отца.
И он так просто об этом говорит?
– Но разве мужчины не ждут, что их любовницы будут… невинны?
Лука скривился:
– Я предпочитаю опытных любовниц, а роль совратителя девственниц меня никогда не прельщала.
Крепко обняв, Лука прижался к ней напрягшейся плотью, сразу же заставляя забыть обо всем, кроме горевшего в ней желания.
– Серена, я хочу тебя больше, чем когда-либо хотел других женщин. Хотел с первой секунды, как увидел.
Несколько секунд Серена купалась в пьянящем ощущении собственной силы. Но что это с ней? Раньше секс никогда не затрагивал никаких струнок души, так что же теперь изменилось?
Ни о чем больше не думая, Серена инстинктивно отвечала на объятия, а во всем мире не осталось ничего, кроме бешено бьющихся сердец и горячих прикосновений.
Мужские пальцы заскользили вниз по ее спине, и, как бы отвечая на эту ласку, ее соски мгновенно напряглись. А потом его губы наконец-то накрыли ее собственные, и их языки сплелись в яростной борьбе и жадных ласках, заставляя ее прижиматься к Луке еще крепче, цепляясь руками за крепкую шею.
– Я хочу тебя видеть, – выдохнул он, когда они наконец-то оторвались друг от друга через несколько бесконечных минут. – Распусти волосы.
Чувствуя себя словно во сне, Серена послушно вытащила из волос булавки, и светлые пряди густой волной окутали ей плечи. Как же все это походило на те сны, что не раз посещали ее за последние семь лет…
Проведя рукой по золотистой роскоши, Лука осторожно сжал шелковистые пряди в кулак, его вторая рука обвилась вокруг ее талии, крепко прижимая к напрягшемуся члену, а жадные губы вновь принялись ее целовать.
Продолжая осторожный натиск, Лука легонько потянул платье вниз, и оно послушно соскользнуло с женских плеч, обнажая грудь. Серена машинально попыталась прикрыть наготу, но Лука мягко убрал ее руки, любуясь открывшимся великолепием.
Бюстгальтера на ней не было, и от обжигающего мужского взгляда Серене стало еще жарче. А потом его рука легла ей на грудь, поглаживая сосок большим пальцем, и она сразу же прикусила губу, чтобы не застонать в голос.
Не успела она еще свыкнуться с новой лаской, как Лука ухватил ее за бедра, прижимая к себе еще крепче, а на смену большому пальцу пришли губы. И стоило ему только немного пососать твердую бусину, как она сразу же непроизвольно выгнулась дугой.
– Feiticeira, – протянул он, поднимая голову.
– И что это значит?
– Ведьма, – выдохнул он, вновь приникая к ней губами и одновременно окончательно освобождая от платья, чтобы вновь исследовать всю ее целиком. А потом его рука скользнула ей между ног, пробежалась по трусикам…
Склонив голову ему на плечо, Серена отрывисто дышала, а настойчивые пальцы умело ласкали ее сквозь тонкий шелк кружевного белья. И стоило им только скользнуть под последнюю преграду, как она судорожно закусила губу с такой силой, что из глаз брызнули слезы. Ощущение было столь сильным, что она непроизвольно попыталась свести бедра, но сильные руки удержали ее на месте.
Не в силах больше стоять на ногах, Серена со стоном повалилась на кровать. Воспользовавшись секундной паузой, Лука стянул с себя собственную одежду, и она наконец-то смогла полюбоваться внушающим благоговейный ужас достоинством с капелькой влаги на конце.
– Семь лет, Серена, – выдохнул он хрипло. – Целых семь лет я хотел тебя, и только тебя. В моих фантазиях ты затмила всех.
Удивленная подобным признанием, Серена лишь слегка приподнялась и молча смотрела, как он достает из прикроватной тумбочки и умелым движением надевает презерватив.
– Ляг, – велел он.
Она послушно повалилась на шелковые простыни, радуясь, что может просто подчиняться, потому что сама она уже не способна была ни о чем думать. Лука осторожно стянул с нее трусики, и теперь на ней совсем ничего не осталось. Так странно… Она и раньше лежала перед мужчинами совершенно обнаженной, но еще никогда она не испытывала ничего подобного. Такое чувство, словно она прямо сейчас перерождается и что-то в ней раз и навсегда безвозвратно меняется.
Опершись на руки, Лука устроился сверху так, что их тела едва соприкасались. Охотно отвечая на поцелуй, Серена скользнула руками по литым мышцам груди, широким плечам, крепкой спине…
– Ты меня убиваешь. Ты нужна мне… Прямо сейчас. Раздвинь для меня ноги.
И стоило ей только повиноваться этому хриплому приказу, как Лука прижал ее к кровати всем своим весом, а его плоть уперлась ей между ног в поисках входа. Всем телом стремясь слиться с ним в единое целое, Серена развела бедра еще шире, и он наконец-то глубоко в нее погрузился, заставив вскрикнуть от сладкой боли.
Какой же он огромный! Но уже спустя секунду боль растаяла, сменившись неизведанным ранее чувством полноты и целостности.
– Серена?
Открыв глаза, она посмотрела на нахмурившегося Луку и только тогда поняла, что снова закусила губу.
– Я сделал тебе больно.
С этими словами он начал из нее выходить, но, уловив в его голосе нечто такое, что никогда раньше не слышала, она изо всех сил обвила его ногами, заставляя остаться внутри.
– Нет, просто… У меня давно никого не было.
Несколько секунд он внимательно ее разглядывал, и Серена уже решила, что он все-таки вырвется, но он снова вошел в нее целиком.
Подхватив ее под бедра и заставляя выгнуться еще сильнее, Лука задвигался в таком бешеном ритме, что Серене сразу же стало нечем дышать. Легонько прикоснувшись губами к ее губам, Лука принялся прокладывать цепочку влажных поцелуев вниз, сосредоточился на груди, лизнул сперва один сосок, затем другой, поцеловал, куснул, снова лизнул, и от каждой новой ласки ее нутро пронизывала яркая вспышка наслаждения, заставлявшая выгибаться навстречу вонзавшейся в нее плоти.
Но несмотря ни на что, она все еще не могла избавиться от последних оков контроля, что все еще ее сдерживали, не давая взлететь выше звезд. И вдруг ослепительной вспышкой к ней пришло понимание, почему она еще ни разу так остро не ощущала ничего подобного. Слишком уж сильно она для этого боялась потерять контроль.
Смешно даже. Одурманивающее действие алкоголя и препаратов всегда входило в ее зону контроля, а вот подобным чувством там никогда места не было.