А если она опаздывает, он пошлет к ней служанку или пойдет сам. Когда она явится, он с друзьями займет ее любезными разговорами, порадует знаками внимания и подарками".
Находясь наедине с любовницей или женой, мужчина должен делать все, чтобы удовлетворить сексуальное желание женщины, учит Ватсаяна.
Согласно Ватсаяне, существует шестьдесят четыре дополнения к половому акту, в том числе царапанье ногтями, похлопывание и другие игры.
Они описаны так детально, что просто диву даешься. "Если средь бела дня в общественном месте, – пишет Ватсаяна, – его любовница одному ему понятными знаками отмечает следы на его теле, которые она сама и оставила, любовник должен притвориться смущенным и скрыть от глаз толпы свидетельства любовной ночи. Тогда женщина, обратив к нему лицо, станет мимикой и движением губ имитировать поцелуй и выставит отметины на своем теле, выказывая всем видом сожаление о его смущении, объясняя, что если он получил от нее все лучшее, то и с него причитается.
Такая игра только усиливает взаимную любовь. Те, кто участвует в этом смешном любовном сражении и радуется игре во взаимное поражение, обеспечивают себе непроходящую сильную любовь на долгие времена" – таково наблюдение Ватсаяны.
На взгляд Ватсаяны и других индийских писателей, посвятивших себя эротике, самый современный тип женской красоты – это женщина-лотос ("падмини"). Он полно и ярко описывает любовные прелюдии и все мыслимые и немыслимые позы соитий, одну даже под водой (как у слонов), уделяет внимание описанию различных женских типов – от аристократки до проститутки. У него в книге есть глава, посвященная самым ловким способам проникновения в гарем, если мужчина достаточно смел, чтобы рискнуть жизнью ради прелестей его обитательниц. Советует Ватсаяна, как легче завоевать чужую жену.
Покуда губы будут целовать и очи – зреть, Вовек не прекратится жизнь, тебе об этом – петь.
Сэр Ричард Бертон, переводчик не только "Арабских ночей", но и "Кама-Сутры" (статья, посвященная ему в "Национальном биографическом словаре", замалчивает этот факт), являющийся признанным авторитетом по восточной эротической литературе, считает, что не может быть лучше панегирика Ватсаяне, чем эти строки признательности за труд, "выдержавший испытание веками" и "даровавший Ватсаяне место среди бессмертных". Не все согласятся с таким мнением, но немногие из прочитавших станут отрицать, что автор был превосходным экспертом в своей области. О нем самом нам практически ничего не известно. Ватсаяна сообщает нам только то, что, пока писал книгу, он одновременно изучал религию (возможно, в Бенаресе) и был полностью погружен в размышления о Боге. Не верится, что он в то время был молод – слишком уж велик его собственный сексуальный опыт и авторитетно мнение.
Наставления Ватсаяны нашли отражение в индийском искусстве, например, в эротической скульптуре храмов Конарака и Хаджурахо, цветной настенной росписи пещер Аджанты возле Аурунгабада. При британском правлении с его пуританством подобное искусство не поощрялось, хотя английские археологи делали все от них зависящее, чтобы сохранить древние памятники. После завоевания независимости новые руководители страны поддержали и даже усилили прежнюю традицию. Национальное законодательство запрещает любые публичные проявления влечения, так что на общественном пляже супруги не могут ни целоваться, ни держаться за руки под угрозой ареста. Однако, стыдясь упаднического искусства предков, индийские власти вполне успешно используют его для привлечения туристов с "загнивающего" Запада, особенно американцев.
Впрочем, американцам не так-то просто вывезти из страны наборы фотографий, в том числе иллюстрирующих "Кама-Сутру", поскольку, согласно недавно принятому закону, они подлежат конфискации при ввозе в страну.
Глава 2
Первый английский перевод "Кама-Сутры" появился в 187.5 году под названием "Кама-Шастра, или Индийское искусство любви", сделали его Арбутнот и Р.Ф. Бертон. Внимательно изучив текст, издатели забеспокоились и отказались от проекта. Десятью годами позже книгу издали с добавлениями, причем печатали весь тираж в Англии, хотя из осторожности указали в выходных данных Индию.
С тех пор вот уже двести лет подпольно напечатанная порнография наводняет Англию.
Пуританский обычай стыдиться половой близости загнал порнографию в подполье, но не уничтожил. Мы уже отмечали, что общественное мнение менялось благодаря растущему среднему классу. Макколей относит начало смягчения законодательства к концу семнадцатого века, когда вышел "Разрешительный акт", регулярно затем обновлявшийся. "В действительности цензурные притеснения носили весьма условный характер. "Утерянный Рай" едва не был запрещен, но только потому, что власти ненавидели автора как политика. Книги же "Она бы сделала, если бы смогла" Этериджа, "Деревенская жена" Уичерли, "Переводы из четвертой книги Лукреция" Драйдена получили разрешение цензора очень легко, ведь написали их придворные.
Обретя свободу, литература очищается образованными англичанами, выбирающими между добром и злом. За сто шестьдесят лет пресса обрела полную свободу, но ограничения, налагаемые на авторов читательским мнением, стали гораздо суровее.
Даже те жанры, которыми питало себя сладострастное воображение – любовная лирика, комедии, романы, – стали пристойнее проповедей семнадцатого века. Сейчас, в 1855 году, иностранцы, не осмеливающиеся напечатать ни одного дурного слова о своих правительствах, должны узнать, почему самая свободная пресса Европы является одновременно самой сдержанной". Двумя годами позже британский парламент принял "Акт о непристойных публикациях". Этот закон, в котором была выработана концепция "непристойной клеветы", дал в руки властям необходимое орудие. Как закон действовал на практике мы расскажем в следующей главе. Следует отметить, что никогда подпольное печатание порнографии в Англии не процветало так, как в середине и конце правления королевы Виктории.
Впервые попытка подпольно напечатать порнографию была сделана в Оксфорде в 1674 году, когда несколько смельчаков из Колледжа всех усопших в университетской типографии издали "Сонеты" Аретино со знаменитыми иллюстрациями, изображающими любовные позы. Доктор Хамфри Придо, оксфордский ориенталист, писал своему приятелю: "Уверяю тебя, мы были бы рады получить это издание, но в последнюю ночь все сорвалось. Для работы они выбрали время, когда, по их расчетам, декан доктор Джон Фелл, отвечавший за типографию, не мог там появиться. Увы, он появился, и неожиданно, когда работа была в полном разгаре – шестьдесят репродукций были уже готовы. Думаю, ты легко представишь себе его реакцию. Разъяренный Фелл арестовал всю продукцию и угрожал злоумышленникам изгнанием из университета. Не учись они в этом колледже, их бы точно выгнали".
Аскетизм в литературе, которым так восхищался Макколей, возник далеко не сразу. В известных романах восемнадцатого века – "Моль Флендерс" Дефо, "Том Джонс" Филдинга, "Родерик Рендом" Смоллета и "Тристрам Шендл" Стерна – есть места, шокировавшие пуристского читателя современника Макколея. Но эти сочинения нельзя считать порнографическими, хотя таможня США задерживала экземпляры "Молль Флендерс" как непристойную литературу.
Первый шедевр английской порнографии, который многие считают лучшим эротическим сочинением, написанным по-английски, появился в середине восемнадцатого века и назывался "Мемуары женщины для утех, или История жизни Фанни Хилл" Джона Клеланда. История этой книги весьма любопытна.
Первое известное издание датировано 1749 годом, хотя оно и не было первым. С тех пор роман неоднократно переиздавался, причем по большей части подпольно. "Фанни Хилл" считается шедевром эротики, хотя не содержит ни одного непристойного слова или выражения. И все-таки "Национальный биографический словарь" в статье о Клеланде называет ее "скандальной и непристойной".
Клеланд, родившийся в 1709 году и закончивший Вестминстерскую школу, был консулом в Смирне, а потом поступил на службу в "Ост-индскую компанию" в Бомбее. Поссорившись с начальством, Клеланд покинул Индию и какое-то время бедствовал, переезжая из одной страны Европы в другую, он даже сидел в долговой тюрьме в Англии. Спасаясь от кредиторов, он написал "Фанни Хилл" и продал рукопись издателю Ральфу Гриффитсу, который держал магазин возле собора Святого Павла. (Говорят, что Гриффитс заработал на публикации романа 10 тысяч фунтов.) Книгопродавца и издателя осудили и приговорили к стоянию у позорного столба, а автора вызвали в Тайный Совет и потребовали объяснить, как он дошел до сочинения подобных книг. Клеланд оправдывался нищетой и избежал наказания. Совершенно неожиданно Клеланд получил пенсион в 100 фунтов в год от лорда Гренвилла, одного из членов Совета. Возможно, тот хотел таким образом сделать из Клеланда журналиста. Позднее Клеланд писал и другие книги, в том числе пьесы и литературоведческие работы, мудро воздерживаясь от порнографии. В некрологе в "Журнале джентльмена" было написано, что "он жил на пенсион, у него была хорошая библиотека, его навещали собратья по перу. Он умер в возрасте 82 лет. Разговаривать с Клеландом было очень интересно, он знал много языков. Как писатель Клеланд интереснее всего в романах и песнях…" История Фанни Хилл, героини романа, рассказана в двух длинных письмах. Ливерпульская девочка из бедной семьи осталась сиротой в возрасте пятнадцати лет. В Лондон она приехала в обществе другой, более опытной девушки, которая внезапно исчезла и предоставила Фанни самой себе. Она отправляется в контору по найму, и ее берет в служанки некая миссис Браун, чей дом оказывается борделем. Клиент, которого Фанни знает как Чарльза, лишает ее девственности, забирает из борделя и поселяет на квартире как свою любовницу. Когда выясняется, что Фанни беременна, отец Чарльза отсылает его на одну из факторий в Южных морях подальше от нее. Горюя из-за разлуки с любимым, Фанни "выкидывает" ребенка. Оправившись, она заводит нового любовника, но через несколько месяцев связь прекращается, когда мужчина вступает в связь со своим юным слугой Уильямом, которого Фанни соблазняет в отместку за то, что любовник обманул ее со служанкой. Бездомная Фанни оказывается в борделе, который содержит миссис Коул.
Второе письмо рассказывает о жизни Фанни в этом заведении в Ковент-Гардене, искусно замаскированном под лавку. Через какое-то время хозяйка удаляется от дел, и Фанни, скопившая немного денег, становится владелицей хорошенького домика и представляется женщиной, чей муж отправился за океан. У нее появляется новый защитник, богатый старик, но он вскоре умирает, завещав ей свое состояние. Фанни воссоединяется с вернувшимся Чарльзом, который ее по-прежнему любит.
Фанни во всем признается Чарльзу, он ее прощает, и они женятся. Фанни начинает вести жизнь добродетельной домохозяйки. "Вот так я наконец благополучно добралась до уютной обители, – пишет в заключение Фанни, – где, окруженная добродетелью, пожинала лишь неиспорченные и сладкие плоды и, оглядываясь на путь порока, который прошла, сравнивая его гнусность с бесконечно возвышенной радостью целомудрия, я не могу не сожалеть о тех, кто погряз в неуемной чувственности и глух к Добродетели… Если я и расцветила Порок всеми красками, то для того лишь, чтобы он выглядел настоящей жертвой, торжественно приносимой Добродетели".
История заканчивается морализаторски, но вполне счастливо: Фанни не умирает в тюрьме, но пользуется плодами своей профессии. Как говорил Спенсер Энеби, викторианский библиограф эротической литературы, "тенденция книги пагубна вдвойне".
Клеланд использовал весь арсенал приемов эротической литературы для разжигания похоти читателя и поддержания его интереса. Сцены насилия, соблазнения, совокупления, гомосексуализм и флагелляция соседствуют с советами, как изобразить девственницу. Сравнительно недавно было получено разрешение на арест 171 экземпляра книги, выставленной на продажу в лондонском книжном магазине.
Интересно, что первое судебное преследование за продажу непристойной литературы в Америке касалось именно "Фанни Хилл". Зимой 1819-1820 годов двух бродячих торговцев подозревали, а одного посадили на шесть месяцев за попытки уговорить фермеров Массачусетса купить "Фанни Хилл".
Несколько позже, в сороковых годах, изданием книги начал свою успешную деятельность Уильям Хейнз, иммигрант из Ирландии, ставший первым американским издателем порнографии. На прибыль от продажи "Фанни Хилл" он выпустил триста других эротических сочинений. Но роман не утратил популярности, книга была излюбленным чтением в казармах во время Гражданской войны.
Множество экземпляров задержали таможня и почта США, хотя в результате недавнего судебного разбирательства (в 1963 году) торговля этой книгой была разрешена в штате Нью-Йорк.
Глава 3
После выхода первого издания "Фанни Хилл" на английских читателей хлынул поток порнографических книг, достигший апогея в конце викторианской эпохи. Нравы ужесточались, поэтому производство и продажа этих книг уходили в подполье. Заголовки и аннотации к сочинениям можно найти в трехтомных "Заметках о редких и забавных книгах", изданных Пизанием Фракисом (X.С. Эшби) между 1877 и 1885 годами, и в двух томах "Регистра эротической библиотеки" Рольфа Рида, изданных посмертно в 1936 году. Мы упомянем только некоторые образцы подобной литературы, о других расскажем в главе, посвященной извращениям.
Сборник 1762 года "Годичная новая Атлантида" включает пять рассказов: "Амуры леди Лусиан", "Генри и Эмма", "История графини В.", "Анекдоты из частной светской жизни", "Королевское распутство, или Приключения принца Йорка". Скорее всего, их писали разные люди, а потом составитель собрал их вместе. Создатель четвертой истории, повидимому, лучше знал порнографию, чем географию, ибо действие у него происходит на "острове Ангола". Приводимый ниже отрывок поможет читателю представить себе книгу в целом. Она не выдерживает никакой критики, но, как любая подобная литература, интересна описанием деталей жизни эпохи. "Герцогиня тихо вошла в "приют отдохновения". Стояла жара, поэтому окна были распахнуты, а шторы опущены. Воздух благоухал жасмином. Комнату украшали туберозы в китайских горшочках. Постель укрывал балдахин из желтого шелка, на самом ложе было рассыпано море оранжевых и желтых цветов. Картину довершал юный Бевилл, но его платье и позу мешают нам описать приличия. Засыпая, он раскинулся на кровати, и теперь предстал перед глазами влюбленной герцогини во всей своей мужской красе.
Он был очень хорошо сложен, белоснежная кожа сверкала. При виде вошедшей дамы желание овладело им, о чем свидетельствовал восставший предмет мужской гордости…" В некоторых порнографических изданиях содержится изрядное морализаторство. Таковы "Полезные наставления одинокому джентльмену о браке, сожительстве и адюльтере в стихах и прозе, с замечаниями моральными, критическими и пояснениями", вышедшие в 1792 году. Автор – "Маленький Исаак", по-видимому, это Исаак Крукшенк, карикатурист.
Главы называются "Искусный соблазнитель: картинки из жизни", "Мария, или Обращение к веселому повесе", "Печальные последствия соблазнения", "Обращение умирающей шлюхи к старому развратнику".
В книге пятьдесят шесть страниц, не считая иллюстраций, продавалась она за один шиллинг.
Около 1800 года – точная дата не известна – появился сборник неприличных стихов под названием "Веселые музы Каледонии, любимые шотландские песни, древние и современные". Его переиздали с дополнениями в 1827 году, приписав авторство Роберту Бернсу, что оскорбило поклонников шотландского поэта и было объявлено "не только необоснованной клеветой, но и величайшим издевательством над памятью гениального человека". Возможно, так и есть, однако известно, что Берне собирал скабрезные песенки и стихи, так что, независимо от того, приложил он руку к сочинению "Веселых муз" или нет, рукопись могли выкрасть после его смерти в 1796 году и пиратским образом опубликовать. Не исключено, что именно Роберт Берне – автор некоторых стихотворений.
В письме к другу от декабря 1793 года он пишет, что несколько лет собирает шотландские песни, но что "немногие из них – мои собственные".
Первое издание "Веселых муз" содержит восемьдесят пять стихотворений и песен, а в издание 1827 года и в более поздние включено еще 42 стихотворения и два письма, предположительно написанные Бернсом. Большая их часть написана на сексуальные темы, во многих легко угадываются бранные слова, обозначенные первой и последней буквой. Вот несколько характерных названий: "Девять дюймов понравятся леди", "Отверстие, где его можно спрятать", "На нем есть волосы", "Эй, пугни меня, Минни".
Замечательный образчик эротики увидел свет в годы правления короля Георга IV, которому не чуждо было искусство любви, – "Будуар сладострастника", иллюстрированное собрание историй и диалогов в четырех томах, изданное Мэри Уилсон. Имя издателя было, конечно, псевдонимом, реальная Уилсон содержала известный бордель. В начале третьего тома она обращается к тем, кто имел обыкновение посещать ее: "Должна сказать, что оставила мое заведение с поркой на Танбриджплейс на миссис Терезу Беркли, которой могу рекомендовать клиентов. Сама же я удаляюсь от дел".
В репринтном издании 1830 года, осуществленном "за счет Беркли в пользу Мэри Уилсон", миссис Беркли так говорит о своей подруге и предшественнице: "Для тех, кто не знаком с мисс Уилсон, замечу, что эта женщина возродила эротическую литературу в нашем веке. Когда она начинала свою карьеру, продавалась всего одна хорошая книга – "Женщина для утех". Мэри издала или перевела двенадцать сочинений, ее успех подвигнул других попробовать свои силы на этом полезном поприще, так что теперь к услугам будущего поколения аж пятьдесят томов "Сладострастных Развлечений".