- Счастливого пути, - отозвался Патрик, бросив короткий, но выразительный взгляд на Алисию.
Та едва смогла кивнуть. Коляска тронулась и покатила, вздымая клубы пыли.
Обратный путь показался Алисии гораздо короче. Погруженная в свои думы, она рассеянно посматривала по сторонам и невпопад отвечала на реплики тетушки.
Летти смотрела на нее глазами, полными удивления.
Вскоре они прибыли в усадьбу. Войдя в холл, изысканно отделанный резными панелями мореного дуба, тетушка Кэролайн повернулась к Алисии.
- Кстати, дитя мое, - проговорила она, критически осматривая девушку с ног до головы. - Тебе нужно иметь в виду, что майор Хэллорен обещал присоединиться к нашему семейному ужину сегодня вечером.
- Сегодня вечером?! - воскликнула Алисия в ужасе, чувствуя, как подгибаются ноги.
- Почему это тебя удивляет? - спросила Кэролайн с видимым подозрением.
- Вовсе нет, тетушка, - поспешила уверить ее Алисия. - Просто я немного утомлена поездкой.
Тетушка Кэролайн пожала плечами.
- У тебя будет время отдохнуть и переодеться, - проговорила она. - Летти поможет тебе справиться со всем.
- Да, мэм, - присела в поклоне служанка.
- Вот и чудесно, - с облегчением вздохнула тетушка и отправилась будить дядюшку, прилегшего вздремнуть после обеда.
Ошеломленная известием, Алисия бросилась в свою комнату. Разумеется, она помнила о том, что Патрик принял приглашение посетить усадьбу. Но никак не ожидала, что его визит состоится так скоро! Очевидно, он условился с тетушкой Кэролайн в то время, когда Алисия договаривалась об обеде для Летти.
Ее охватило невероятное возбуждение. В течение нескольких минут она металась по комнате, не зная, с чего начать приготовления. Ей нужно искупаться. Ей нужно… О черт! Алисия остановилась как вкопанная и взглянула за окно.
Хотя солнце уже перевалило далеко за полдень, его лучи наполняли все пространство нестерпимым сиянием. Совершенно очевидно, что ей не удастся прокрасться к реке и искупаться незамеченной.
Плечи Алисии поникли, а из груди вырвался вздох разочарования. Почти весь этот жаркий августовский день она провела под палящим солнцем, обегав чуть не весь Уильямсбург за тот час, что отвела для нее строгая, но справедливая тетушка Кэролайн. С отвращением Алисия обнаружила, что ее белье пропитано потом.
Ничто не спасет ее, кроме ванны, поняла она, с вожделением глядя на недостижимую реку.
Внезапно внимание Алисии привлек странный звук. Повернув голову, она замерла на месте, удивленная и обрадованная. Это Летти пришла к ней на помощь. Понимающе улыбаясь ей в ответ, она тащила в обеих руках по ведру горячей кипяченой воды, расплескивая и что-то невнятно бормоча.
Через несколько минут неудобная металлическая лохань, заменявшая ванну, была готова принять взволнованную купальщицу.
Весело ухмыляясь и показывая при этом великолепные белые зубы, Летти помогла хозяйке забраться в лохань, а после и выбраться из нее. Потом служанка принесла свежую одежду и помогла осуществить затейливый обряд облачения.
- Майор Хэллорен - очень интересный мужчина, - мимоходом заметила Летти, подавая Алисии гребень.
- Да, - коротко ответила девушка, чувствуя, как перехватывает дыхание и голос начинает предательски дрожать.
- Он происходит из весьма почтенной семьи, широко известной в Уильямсбурге.
Алисия оторвалась от зеркала.
- Неужели? - изумилась она, приподняв брови.
- Именно так, - ответила Летти, мягко отнимая у нее гребень, когда стало понятно, что Алисия сейчас не в силах самостоятельно справиться со своей прической. - Его мать родилась в семье первых поселенцев, основавших город, а покойный отец был профессором истории в колледже Уильяма и Мэри.
Алисия замерла, оглушенная ее словами.
- Профессором истории? - переспросила она, ощутив внезапную сухость во рту.
- Да, - улыбнулась Летти. - Это вас удивляет?
Алисия нервно пожала плечами.
- Вовсе нет, - поспешила ответить она. - Я не вижу никаких причин, почему бы отцу мистера Хэллорена не быть профессором истории. Просто я немного утомлена купанием.
- Конечно, - сочувственно улыбнулась Летти. - Занятие не из приятных.
Женщины переглянулись и весело рассмеялись.
- Кроме того, майор Хэллорен и сам изучает историю. Мне даже известно, что он ведет дневник, в который заносит правдивые рассказы о событиях войны.
- Дневник? - вновь переспросила Алисия.
- Да, - кивнула Летти. - Не вижу никаких причин, почему бы майору Хэллорену не вести дневник, если он намеревается после войны включить эти факты в исторический труд.
Алисия сглотнула комок, вставший в горле.
- Майор Хэллорен… собирается стать историком? - спросила она с дрожанием в голосе.
- Не вижу никаких причин… - начала Летти, но Алисия вспыхнула от внезапной обиды.
- Перестань поддразнивать меня! - закричала она, сверкая глазами.
Служанка спокойно повела плечами.
- Слушаюсь, мэм, - сказала она и замолчала.
Щеки Алисии залил румянец неловкости.
- Прости меня, Летти, - протянула она, заглядывая той в глаза. - Не понимаю, что со мной творится.
Летти улыбнулась.
- Охотно извиняю вас, госпожа, - сказала она, перевязывая волосы Алисии алой лентой и закалывая их шпильками. - Майор Хэллорен действительно собирается пойти по стопам отца и стать историком. Ему даже предлагали место профессора в колледже.
Алисия кивнула.
- А мне казалось, - задумчиво проговорила она, - что он - профессиональный военный.
Улыбка Летти сделалась грустной.
- Во время войны все мужчины, любящие свою страну, становятся солдатами. Такова нелегкая правда жизни.
- Да, - вздохнула Алисия. - Жизнь диктует нам свои суровые законы.
Летти взглянула на нее со значением.
- Любовь майора Хэллорена, - медленно произнесла она, - к своей стране и своему народу общеизвестна и несомненна.
Алисия едва не потеряла сознание. Слезы подступили к глазам. Она вспомнила о Шоне, о его любви к истории, особенно истории своей страны. Пронзенная мучительной нежностью, Алисия подумала о том, что если в двадцатом веке грянет война с участием Америки, Шон тоже станет солдатом, великолепным солдатом, способным на подвиг самоотречения ради великой американской мечты, ради идеалов демократии, мира и свободы.
В этот момент Алисия невыносимо отчетливо поняла, что никогда уже не увидит его, никогда его голубые глаза не заставят трепетать ее разбитое сердце, никогда его улыбка не заставит ее душу радостно воспрянуть в ожидании любви и счастья, никогда их тела не сольются в сладостном наслаждении, и никогда, никогда больше она не услышит его голос, нашептывающий трепетные слова признаний.
Алисия закрыла глаза, не в силах вынести вопросительного взгляда Летти. С того самого дня, когда она очнулась в дорожной карете, она не теряла окончательной надежды однажды увидеть его вновь. Она грустила и тосковала по Шону, но верила в их встречу вопреки всему. Он не умер, шептала Алисия, ворочаясь на горячих простынях бессонными ночами. Он не мог умереть.
И только теперь она осознала всю мучительную правду. Шон не умер для нее. Он даже еще не родился. Это Алисия, перенесенная на двести лет назад, была мертва для него, похороненная во времени, которое течет только в одном направлении.
Горячие слезы навернулись на глаза, но она скорбела не по Шону. Перед ним лежала вся жизнь, полная событий и достижений, которые однажды свершатся. Алисия скорбела по собственной судьбе, которая так безжалостно была отделена от его жизни. Они никогда не смогут быть вместе, идти рука об руку, плечо к плечу. Они не смогут жить и умереть вместе… Осознание этого было невыносимо.
- Госпожа Алиса?
Алисия открыла глаза, возвращенная в реальность встревоженным голосом Летти. На лице негритянки проступило выражение откровенного беспокойства. Алисия медленно подняла голову. Она справилась со своим горем. Ей больше не жаль себя. Она будет жить дальше. Она будет бороться.
По воле злосчастной судьбы она оказалась перенесенной в другое время, потеряв всех, кого знала и любила. Но скорбь и жалость к себе ничего не изменят. Если бы перемена участи была возможна, Алисия согласилась бы горевать дни и ночи напролет, хоть полжизни, хоть вето жизнь, лишь бы возвратиться назад. Но этого не случится. Не случится уже никогда.
Она могла выбирать: либо продолжать жить и любить, либо умереть от тоски.
Алисия выбрала жизнь и любовь. Отвернувшись от зеркала, отражавшего ее решительное лицо, она взглянула в глаза Летти, в которых стояла тревога.
- Все в порядке, - тихо сказала она, осторожно подбирая слова. - Мне стало на мгновение грустно. Я вспомнила любимых людей, оставшихся дома.
Вздох облегчения сорвался с губ Летти, и мягкий свет участия зажегся в глазах.
- Конечно, непросто оставить тех, кого любишь, и привыкнуть к жизни в новом месте, - сказала она сочувственно. - Но вы должны знать, ваши новые друзья любят вас и хотят, чтобы вы были счастливы в этом доме.
Алисия понимала, что Летти думает о настоящей Алисе, об ее тоске по отцу, матери и дому в Филадельфии. Но кто знает, где теперь эта таинственная Алиса? Алисия была тронута участием Летти, пусть даже та не представляла всей умопомрачительной сложности ситуации.
Поддавшись порыву нахлынувших чувств, Алисия вскочила и порывисто обняла Летти.
- Спасибо тебе, - улыбнулась она сквозь слезы. - Теперь, когда все уже в порядке, мы можем встречать этого удивительного красавца, майора Хэллорена!
- Вполне, - кивнула Летти.
Алисия овладела собой. Она готова жить дальше. Летти скользнула к дверям, приглашая хозяйку следовать за ней.
- Мы сможем наблюдать прибытие мистера Хэллорена из окна, - сказала она.
- Отличная идея, - рассмеялась Алисия, выходя из комнаты.
Усевшись на широкий подоконник в холле второго этажа, она нетерпеливо поправляла складки на юбке, когда на дороге, ведущей к усадьбе, показался всадник на прекрасном рысаке. Лошадь была великолепна: с тонкой, изящно выгнутой шеей, развевающимся хвостом и легкой, танцующей поступью. Наездник был еще прекраснее.
Сердце Алисии бешено забилось, когда Патрик остановил своего скакуна возле парадного крыльца. Ее дыхание участилось, когда он легко перекинул ногу через седло и спешился. Она едва не лишилась чувств, когда молодой человек быстро взбежал вверх по ступеням.
Опередив дворецкого на несколько мгновений, она встретила Патрика в дверях. Дворецкий недовольно нахмурился, сказал пару невнятных слов и исчез в задних комнатах. Это был муж Летти. Его ждали бойцовские петухи.
- Добрый вечер, госпожа Алиса, - вежливо поздоровался Патрик, входя в холл.
Отставив левую ногу, он склонился в глубоком, почтительном поклоне.
- Добрый вечер, майор.
В ответ на его изящное движение, Алисия подобрала юбку и грациозно присела, повторив реверанс, который она разучивала в течение всей недели, стараясь овладеть манерами, приличествующими женщине этой эпохи.
Когда майор выпрямился, она взглянула сквозь открытые двери на лошадь, потом вновь на него и удивленно подняла брови.
- У вас нет с собой никакой… клади? - спросила она, надеясь, что употребила правильный термин, описывающий багаж.
Патрик пожал плечами.
- Мой слуга позже привезет все необходимые вещи.
- Неужели! - воскликнула Алисия, вспыхнув и рассмеявшись. - Я как-то не подумала.
- Зато я позаботился обо всем, - сказал Патрик, улыбнувшись.
Его улыбка заставила Алисию покраснеть еще гуще. Жар перекинулся со щек на шею, а потом охватил ее всю.
Растерянная и смущенная, Алисия смотрела на Патрика, приоткрыв рот. Алисия страстно благодарила Бога за то, что не испытывает сейчас желания высморкаться, обычно возникавшего у нее в особо решительные минуты. Мысленно взглянув на себя со стороны, она нашла, что выглядит не так уж и плохо. Хотя… могло быть и лучше.
- Вы уже здесь, милый майор! - воскликнула тетушка Кэролайн, выплывая под шелест юбок из гостиной. - Алиса, дитя мое, почему ты не сказала, что майор уже прибыл?
- Потому что это случилось лишь минуту назад, - ответил Патрик вместо Алисии, отвешивая поклон тетушке.
- Как чудесно! - обрадовалась Кэролайн. - Не хотите ли чего-нибудь выпить?
Подойдя к Патрику, она ласково потрепала его по плечу.
- Проходите, пожалуйста. Милости просим.
- Благодарю вас, - шаркнул Патрик, деликатно отстраняясь. - Сердечно рад.
Тетушка Кэролайн всплеснула руками.
- А как счастливы мы! - воскликнула она, беря высокую ноту. - Если бы вы знали, майор, как все ждали вашего визита.
Щеки Алисии полыхали огнем. Смотреть на нее можно было лишь сквозь закопченное стекло, как на солнце.
- Искренне тронут, - повторно шаркнул майор.
- Но почему мы тут стоим? - заволновалась тетушка Кэролайн. - Алиса, дитя мое, проводи майора Хэллорена в гостиную.
В честь прибытия гостя был подан роскошный ужин с пятью переменами блюд. Алисия рассеянно пила и закусывала, едва ли ощущая вкус еды и питья. Ее внимание было всецело приковано к Патрику, сидевшему напротив нее. Время от времени она промахивалась, попадая вилкой мимо куска жаркого или индюшки с орехами, опрокидывала бокал с вином или роняла салфетку в салатницу.
Сидевшие за столом старались не замечать ее неловкости. Алисия благодарно улыбнулась, с теплотой принимая деликатное участие своих новых друзей. Она вспомнила поговорку, что воспитанный человек не тот, кто не прольет соус на скатерть, а тот, кто не заметит этого.
Алисия не замечала ничего и никого, кроме майора. Она почти не участвовала в застольной беседе, отвечая порой невпопад и хлопая ресницами, когда ее переспрашивали.
Под конец ужина дядюшка налил себе вина из графина и обратился к Патрику.
- Насколько я понимаю, вы собираетесь гостить у нас совсем недолго? - спросил он с надеждой.
- Так точно, сэр, - четко ответил Патрик. - Мой долг велит мне вернуться в своему батальону и вновь встать под доблестные знамена командующего.
Алисия потупила глаза, чтобы никто не смог прочитать в них тревоги и разочарования. Она понимала, что командующий армией, о котором упомянул Патрик, был генерал Вашингтон. Припомнив сегодняшнюю дату, она сообразила, что войска Вашингтона стоят сейчас под Филадельфией. Утомленная долгим переходом армия вскоре будет разгромлена генералом Уильямом Хоу, который захватит город и учинит страшные грабежи, пожары и публичные казни.
Ей сделалось дурно. Сегодня было шестнадцатое августа, а Патрик собирался вернуться в строй к двадцатому числу. Двадцать второго августа Вашингтон получит известие о том, что англичане высадились десантом под городком Чесапик, и выступит походом, чтобы воспрепятствовать противнику соединиться с войсками генерала Хоу.
Ее руки безвольно опустились. Бессознательно она искала потерянную цепочку, когда-то окольцевавшую ее запястье. Она всегда делала это, когда была взволнована. Теперь цепочки не было. Ее пальцы напрасно скользили по обнаженной руке. Даже это слабое утешение было потеряно для нее.
Патрик присоединится к командующему, чтобы принять участие в битве при Брэндивайн!
Вечер был для Алисии потерян, лица слились для нее в одно неразличимое, мутное пятно. Собрав всю свою волю, Алисия придирчиво проанализировала свои чувства к Патрику. Ошибки быть не могло. Она хотела быть с ним, узнать его поближе. Но неумолимый ход истории делал это почти невозможным. Время, отпущенное им, было слишком коротким. К концу недели Патрик отправится в Пенсильванию.
Расстроенная и безучастная, она позволила тетушке Кэролайн увести себя из гостиной, когда мужчины встали из-за стола и переместились в кабинет, чтобы выпить по бокалу охлажденного бренди, выкурить по сигаре и побеседовать о текущих событиях на фронтах. Пошатываясь и спотыкаясь, Алисия принесла извинения и отправилась в свою спальню, сославшись на усталость и головную боль.
Летти приготовила ей постель и помогла переодеться. Но как только дверь спальни закрылась за служанкой, Алисия вскочила с постели и принялась метаться по комнате, охваченная невероятным нервным возбуждением.
Патрик присоединится к командующему, чтобы принять участие в битве при Брэндивайн!
Тот самый Патрик, который в течение всего вечера поглядывал на нее с откровенным интересом. Тот самый Патрик, в глазах которого сияло откровенное желание. Тот самый Патрик, который так похож на Шона. И он отправляется в самое пекло, чтобы принять участие в наиболее кровопролитном сражении войны за независимость!
Алисии был хорошо известен исход битвы при Брэндивайн. Она знала, что одиннадцатого сентября 1777 года Джордж Вашингтон проиграет сражение, и потери составят более семи тысяч человек.
Она не позволит Патрику уехать! Она остановит его! Алисия бросилась к дверям, но, взявшись за ручку, замерла в нерешительности.
Неужели она осмелится сделать это? Ей известно будущее. Однако имеет ли она право вмешиваться в естественное развитие событий? Может ли влиять на их ход?
Но это только один человек, сказала себе Алисия. Разве может судьба одного человека изменить ход истории? Ответ, вспыхнувший в сознании, заставил ее зажать рот рукой, чтобы не разрыдаться. Один человек? Кто бы он ни был?
Вашингтон.
Джефферсон.
Линкольн.
Любая перемена необратима. Никто не имеет права вмешиваться в естественный ход событий.
Рука Алисии безвольно соскользнула с дверной ручки. С поникшими плечами она отступила назад. Она ничего не может сделать. Это было ясно как день. К концу недели Патрик непременно уедет, и ей останется только ждать его возвращения, если майор хотя бы намекнет, что она ему не безразлична…
Ход истории не будет изменен. Алисия приняла окончательное решение. Пусть случится то, чему суждено случиться. Только… пусть он вернется, пусть вернется!
Ночь была нестерпимо жаркой. Ночь предчувствий и ожиданий. Не в силах уснуть, Алисия слонялась из угла в угол, натыкаясь на мебель и опрокидывая стулья, пока не остановилась у окна.
Слишком жарко, чтобы думать о чем-то. Ночная рубашка прилипла к телу. За окном в сиянии лунного света блистала чистым серебром река. Полночь. Дом спит. В ее распоряжении несколько часов тишины и спокойствия.
Алисия не колебалась. Стянув с разгоряченного тела рубашку, она запахнулась в халат и бесшумно, словно призрак, выскользнула из дому.
Над головой сверкали звезды. Лунный свет искрился и переливался, отражаясь в щебенке, которой была вымощена дорожка, ведущая от дома к реке.
Сгорая от нетерпения поскорее ощутить ласковое и освежающее прикосновение водного потока, Алисия сбросила с плеч халат и ринулась, взметая легкие брызги, вверх по отмели, пока не добралась до глубокой воды. Поспешно вынув заколки и шпильки и освободившись от шиньона из конских волос, которым Летти, стремясь сделать ее неотразимой, оснастила замысловатую прическу, Алисия окунулась с головой, испытав невероятное блаженство освобождения.
Почувствовав себя гораздо лучше, Алисия вышла из реки, расчесывая мокрые пряди. Ночная прохлада обвеяла ее стройное тело, матово сиявшее в лунном свете, словно слоновая кость.
Внезапная дрожь пробежала по спине, когда она услышала позади низкий мужской голос.