Линда вздохнула, пытаясь сосредоточиться на поставленной перед ней задаче. Ее задача – найти Энтони Каллахэна. Выполнила ли она ее? Она узнала его с первого взгляда, хотя он выглядит совсем не так, как она предполагала. Она представляла его хитрым, эгоистичным, жадным и злобным человеком, который ради своих низменных целей не остановился перед убийством. Ей было бы легче, если бы его дьявольская сущность проявлялась в его внешности, была чем-то ощутимым. Линда всегда чувствовала зло, интуитивно распознавала его по едва заметным признакам. Но сейчас явно не тот случай.
И что это означает? Только то, что он просто лучше умеет скрывать свою внутреннюю сущность, чем большинство тех, с кем она встречалась раньше.
Для начала надо разложить по полочкам все, что ей известно. Итак, он назвал себя Тони. В научном мире его полное имя звучит как доктор Энтони Каллахэн, но для друзей и родственников он просто Тони. Что еще совпадает? Высокий рост. Правда, на фотографиях Энтони Каллахэн выглядел худощавым, а этот мужчина довольно крепкого телосложения. Его широкие плечи и сильные загорелые руки у нее прямо перед глазами. На фото у Каллахэна была стрижка ежиком, а у ее нового знакомого волосы спускаются до плеч. Встречный ветерок развевает их, и мягкие пряди время от времени щекочут ей лицо. Но больше всего Линду смущает выражение его лица – оно совсем другое, не такое, как на снимках. Пожалуй, более суровое и строгое.
Те немногочисленные фотографии доктора Каллахэна, которые удалось раздобыть агентству, были любительскими семейными снимками. Энтони Каллахэн был запечатлен со своими племянниками и племянницами и выглядел молодым, счастливым и беззаботным. Линду передергивало, когда она смотрела на те фотографии, где он улыбался детям. Трудно было поверить, что этот человек убийца. Но тем не менее это было так.
Войдя в бар, она сразу заметила его. Он сидел за столиком, уткнувшись в газету, но все же она узнала его. Но, когда он поднял голову и посмотрел на нее, Линду вдруг охватили сомнения. Что-то в его лице делало его не похожим на те снимки, которые она видела. То ли нос, то ли подбородок были другими. Может быть, он сделал пластическую операцию, чтобы изменить внешность? Но тогда почему он ограничился столь легкими изменениями?
И потом, его возраст. Человек, называющий себя Тони Харрисом, выглядит очень молодо. Линде он показался совсем мальчишкой. Между тем, согласно документам, Энтони Каллахэн ее ровесник. Ему должно быть двадцать девять. Впрочем, в оценке возраста Линда может ошибиться. Она всегда чувствовала себя старше своих лет. Может быть, потому, что, с тех пор как ей исполнился двадцать один год, она только тем и занималась, что стреляла, взрывала, выслеживала, а такая деятельность быстро делает молодого человека взрослым.
Остается только одна проблема – этот Тони Харрис совсем не выглядит злодеем. Там, в баре, он не раздумывая стал на ее защиту. И, что еще хуже, в какой-то момент она почувствовала влечение к нему. Всего лишь на секунду…
От отвращения к себе Линда вздрогнула и слегка отстранилась.
– Как ты там? – полуобернувшись, прокричал Тони.
– Нормально, – солгала она, мечтая лишь о том, чтобы эта поездка побыстрее закончилась и ей больше не надо было бы прижиматься к нему всем телом.
Она вспомнила, как он ощупывал ее всю с ног до головы в поисках осколков стекла. Странный жар обжигал ее кожу при прикосновении его рук, и она ничего не могла с этим поделать. А когда она поймала на себе его пожирающий взгляд, то испугалась до полусмерти, потому что этот взгляд ослепил ее, заставив на одно безумное мгновение забыть обо всем. Единственное желание, которое оставалось у нее в ту секунду, – это позволить ему делать с ней все то, что она прочла в его взгляде.
– Господи, только этого мне не хватает, – пробормотала Линда.
Надо забыть об этом. Полностью. Она приехала сюда, чтобы убить этого человека. Убить и насладиться местью. Но сейчас она мчится вместе с ним на мотоцикле, задрав юбку выше некуда, прижавшись к нему всем телом, вибрирующим в унисон с мотором. Шум и ветер блокируют все, что есть вокруг, и кажется, что во всем мире существуют только они двое.
К своему ужасу, Линда вдруг поняла, что человек, которого она задумала убить, – это живое, дышащее существо, к которому ее влечет с непреодолимой силой.
Это безумие. Просто безумие.
Ей вдруг захотелось стать кем угодно, но только не тем, кем она является на самом деле. Только не агентом, выслеживающим убийцу. Да, его жизнь в ее руках. И ее собственная жизнь тоже. Она вдруг поняла, что если сейчас хладнокровно убьет его, то всю жизнь будет испытывать чувство вины. Как она сможет жить с этим грузом на душе?
Такого с ней еще не было. Ей уже не раз приходилось убивать, и до сих пор она выполняла приказы не раздумывая. Она знала, что это ее работа и она отвечает лишь за то, чтобы хорошо эту работу выполнить. Те, кто давал ей задание, должны были позаботиться о том, чтобы ее не грызла совесть.
Но сейчас все было совсем по-другому. Во-первых, ей никто не отдавал приказа убивать. Она приняла решение сама. А во-вторых, ей еще никогда не приходилось быть в таком тесном контакте со своей жертвой. Ее пугала эта близость и мучили сомнения, которых она не знала раньше.
Какие-то мелочи, странные ассоциации, посторонние мысли громоздились в ее мозгу. Наверное, она просто устала. Руки и грудь все еще ныли от порезов, голова кружилась.
Всю жизнь она мечтала о профессии, полной риска и опасностей, ей нравилось ходить по лезвию ножа. Но сейчас ей хотелось совсем другого. Ей хотелось забыть, зачем она здесь, забыть о том, что она должна убить этого улыбчивого, неотразимо обаятельного мужчину, который везет ее куда-то на своем мотоцикле.
Мотоцикл ревел, пожирая мили. Не было никаких других звуков, никаких других ощущений – только соблазнительное тепло сильного мужского тела и свист ветра. Она должна ненавидеть его, напомнила себе Линда. Он ее враг.
Но она слишком устала от всего этого. Монотонный шум и вибрация мотора действовали гипнотически. В полудреме Линда прижалась щекой к его плечу, впитывая успокаивающее тепло его тела. Пусть себе едет, засыпая подумала она. Пусть эта дорога никогда не кончится.
Она проснулась от неожиданной тишины. Не было ни шума мотора, ни свиста ветра. Не было движения. Моргнув, она попыталась понять, где находится, но в эту секунду рядом раздался мужской голос:
– Ну как, жива?
Чьи-то сильные руки подняли ее и помогли слезть с мотоцикла. Ее тело провисло и изогнулось у мускулистой груди, голова прислонилась к широкому плечу. Не было ни сил, ни желания сопротивляться.
– Где мы? – спросила Линда, когда окружающее перестало расплываться перед глазами.
– У меня дома.
Линда прикусила губу. Не может быть, что она отключилась так надолго – она бы просто упала с мотоцикла. Неужели она действительно заснула? В последние месяцы она почти не могла спать, с того самого дня, когда ее ранили выстрелом в плечо. С того дня, когда из секретной лаборатории сбежал Энтони Каллахэн.
Значит, после всех этих бессонных ночей к ней вернулась способность крепко спать? Сейчас, в самый неподходящий момент! Боже, он мог запросто убить ее и бросить тело в кювет.
Еще хуже то, что она не имеет понятия, как они попали сюда. Она проспала самую важную часть пути. Как она выберется отсюда, если не знает дороги?
Пошевелившись в его объятиях, Линда сказала:
– Я могу идти сама.
– Разумеется, – пробормотал он. Распахнув дверь ударом ноги, он внес ее внутрь.
– Ты не закрываешь дверь на замок? – спросила Линда.
– А зачем? Эта лачуга вот-вот развалится. Ни один нормальный вор сюда просто не полезет. И потом, у меня здесь нет ничего ценного. Ничего такого, что было бы жалко потерять.
Тони поставил ее на ноги, и она слегка покачнулась. Чтобы не дать ей упасть, он взял ее за руки ниже локтя. Линда опустила взгляд и застыла в легком замешательстве. Он сжимал ее руки нежно, но крепко. Она должна была бы испугаться – ведь перед ней стоит убийца ее напарника, – но не испугалась. Напротив, на каком-то подсознательном уровне ей было даже приятно его прикосновение.
Проклятье!
Подняв глаза, Линда увидела, что он внимательно изучает ее лицо, словно пытаясь отыскать в нем что-то. Наконец он медленно выпустил ее руки и сказал:
– Посиди немного. Я принесу твою сумку и поставлю на место мотоцикл.
– Хорошо.
Линда села, бросив вокруг лишь беглый взгляд. Она все еще была потрясена тем фактом, что заснула во время поездки. Если бы он воспользовался этим, возможно, ее уже не было бы в живых. Она изумленно тряхнула головой. Такого больше не повторится. Она жива, хоть и не заслуживает этого, и у нее есть задача, которую надо выполнить.
И еще эта дверь, которую он не запирает. Он сказал, что у него здесь нет ничего ценного. Что это – просто небрежное замечание? Или он сказал это намеренно, зная, кто она такая и что ищет? Можно ли считать его слова заявлением, что она не найдет здесь того, что хочет найти? И если да, то можно ли ему верить?
Оглядев комнату, Линда была вынуждена признать, что ничего ценного здесь и в самом деле нет. Во всяком случае, на первый взгляд. Строение, которое он пренебрежительно назвал лачугой, представляет собой сборный щитовой домик, какие используют пастухи на летних пастбищах и сезонные рабочие. С точки зрения любого здравомыслящего человека, глупо держать здесь что-нибудь ценное. Обстановка более чем скромная. Стол, кровать, шкаф, пара стульев. Вся мебель дешевая и старая. Конечно, все это может быть маскировкой. Ведь он хотел скрыться и решил не привлекать к себе внимания.
Дверь распахнулась, и вошел Тони, неся в руке большую кожаную сумку Линды. Интересно, осмотрел ли он ее содержимое? Он спокойно мог сделать это, пока она сидела здесь. Впрочем, там нет почти ничего, что может ее выдать. Линда не взяла с собой ни официального удостоверения личности, ни оружия. Правда, в сумке имеется электронный радиомаяк, устройство, вмонтированное в пластмассовый браслет. Специалисты в агентстве постарались: его невозможно отличить от модного украшения.
Тони поставил сумку на пол у ее ног.
– К сожалению, я поздно сообразил, что тебе может понадобиться телефон. Как ты понимаешь, телефона здесь нет. Но если тебе надо позвонить кому-нибудь, на шоссе, в нескольких милях отсюда, есть телефон-автомат. Может быть, кто-то беспокоится о тебе и ждет звонка?
– Нет. Никто.
– А как насчет мотеля в Таунсенде?
– Это на границе штата? – перебила она его.
– Да.
– По дороге на Холбрук?
Он кивнул.
– Я не могу туда поехать.
К ее удивлению, он даже не спросил почему. Вместо этого он произнес:
– Нам надо обработать твои порезы и убедиться, что нигде не осталось стекла.
– Я знаю.
Она не хотела даже думать о том, чем чревата эта процедура. Она будет лежать почти голая, а он станет ощупывать ее. Линда вздрогнула. От страха, сказала она себе. Ее пугают прикосновения его рук.
– Может, хочешь принять душ? – спросил Тони.
Линда кивнула. Душ – это то, о чем можно только мечтать. Чудесная возможность смыть с себя грязь, пот и усталость, постоять под освежающими струями прохладной воды. Может быть, несколько минут одиночества помогут ей собраться с мыслями, взять себя в руки, пока она не наделала глупых ошибок.
Ванная была маленькой, но чистой. Хорошо бы обыскать ее, подумала Линда. Она усмехнулась, представив, как они все время проверяют друг друга. Он тайно роется в ее сумке, она осматривает его ванную. Что следующее на очереди? Она знает ответ – ее тело.
Нет, с обыском нужно подождать. Конечно, шум льющейся воды – хорошее прикрытие, но она не будет спешить. Она дождется более удобного момента – например, когда он заснет сегодня ночью – и как следует обыщет весь дом.
Повернувшись, она посмотрела на свое отражение в зеркале. Ее новый облик продолжал удивлять ее. Она ожидала, что будет выглядеть смешно в этой красной кожаной мини-юбке и коротком обтягивающем топе. Но до того, как началась эта драка в баре, она выглядела совсем неплохо. Она не привыкла так обнажать свое тело. Это смущало и в то же время странным образом возбуждало ее. Мужчины обратили на нее внимание. Не только на короткую красную юбку, но и на нее саму. На ее ноги, бедра и грудь. Это захватывало, давало ей незнакомое ощущение власти над ними. Она почувствовала себя другой женщиной, не такой, какой всегда была.
Когда два дня назад она поняла, чего хочет от нее Шелтон, который принес ей эту суперкороткую юбку и едва прикрывавший грудь топ, ее первой импульсивной реакцией было желание расхохотаться. Затем она решила, что попробует настоять на том, чтобы вместо нее послали кого-нибудь другого. И, наконец, просто изумилась про себя, как это Шелтон не понял, что она совершенно не подходит для этой роли.
В ней нет ничего женственного, за исключением того, что она небольшого роста. Невысокая, неприметная молодая женщина. Серая мышка. Мужчины никогда не флиртовали с ней. Они вообще редко ее замечали, и Линду это вполне устраивало. Это даже помогало ей работать, тем более что она работала в той области, где господствуют представители сильного пола. Окружавшим ее мужчинам было легко воспринимать ее как коллегу, товарища, без того сексуального интереса, который многим ее подругам по агентству мешал делать дело и в итоге приводил к испорченным отношениям. Ее скромный сексуальный опыт не оставил в памяти никаких ярких впечатлений, о нем спокойно можно было забыть, и это Линду тоже устраивало. Вот почему это задание и этот вызывающий наряд так шокировали ее.
Линда никогда не следила за модой. В ее гардеробе преобладали неприметные цвета – хаки и черный. Она одевалась так, чтобы в нужный момент раствориться в зелени джунглей или во мраке ночи, не привлекая к себе внимания. Она никогда не носила красного. В том возрасте, когда другие девочки напяливают на себя пеньюары своих матерей, примеряют туфли на высоких каблуках, вешают на шею нитки бус и красят губы, Линда шагала следом за отцом по лесным тропам, где он учил ее выслеживать зверя, стрелять без промаха и защищаться от нападения тех, кто больше и сильнее ее.
Сейчас ее отец, имея выдающийся послужной список и большое число наград, занимает высокую должность в генеральном штабе. Линда выбирала профессию с оглядкой на отца, но до сих пор так и не поняла, доволен ли он ее выбором.
За эти годы она выполнила множество сложных и опасных заданий. Она шла на них добровольно, не протестуя и не жалуясь. Ну почему Энтони Каллахэн не спрятался где-нибудь в джунглях? Тогда ей выдали бы большой нож, взрывчатку, полуавтоматический пистолет и боезапас, достаточный для того, чтобы уничтожить небольшую армию. Она справилась бы с любыми трудностями, которые могли бы встретиться на пути, – змеями, пауками, дикими животными, вооруженными бандитами. Никаких проблем. Но сейчас… Линда вздохнула. Она представить себе не могла, что в агентстве ей дадут мини-юбку и предложат использовать свое тело в качестве приманки для убийцы и изменника.
Все, что от нее требовалось, – это привлечь его внимание, выяснить, где он живет, обыскать дом, установить жучок и уйти. Вначале она заупрямилась, не желая появляться в виде, который призван был обеспечить повышенное внимание к ней. Но Шелтон объяснил ей: городок настолько мал, что любой новый человек будет там заметен. Если Каллахэн в городе, то конечно же он с подозрением относится ко всем незнакомцам, но вряд ли ожидает, что тайный агент появится в вызывающе ярком наряде, привлекая к себе внимание, как мигающий неоновый фонарь. В агентстве установили, что у Каллахэна в характере склонность к рыцарству по отношению к женщинам, он просто не может оставить женщину в беде. К тому же он наверняка соскучился по женскому обществу.
– Можешь мне поверить, Линда, когда он увидит тебя в этом наряде, он обо всем забудет, – сказал Шелтон.
И сейчас, стоя перед зеркалом в маленькой ванной, Линда не могла не удивляться тому влечению, которое вспыхнуло между ними. Она попыталась проанализировать это с чисто профессиональной точки зрения. Они оба взрослые люди, оба долгое время провели в одиночестве. Обстоятельства сложились таким образом, что физический контакт был неизбежен. Ему пришлось ощупывать руками ее едва прикрытое одеждой тело. Если забыть о том, что она должна испытывать к нему ненависть, то все вполне объяснимо. Это всего лишь биологическое влечение к противоположному полу, спровоцированное физическим контактом.
Линда чувствовала, что Тони обеспокоен этим не меньше, чем она. Достаточно одного взгляда, чтобы понять: он не хочет хотеть ее, но ничего не может с собой поделать. Отлично. Уж она-то справится со своим влечением. Надо смотреть на это как на неприятное осложнение, и все.
Противный внутренний голос ехидно сказал, что это будет не так просто. Да, она с легкостью взяла бы свои чувства под контроль, если бы речь шла о докторе Энтони Каллахэне, убийце и предателе. Но когда рядом с ней Тони Харрис, неотразимо обаятельный парень, твердая почва ускользает у нее из-под ног. Линда устало оперлась о стену. Какой беспощадный и грустный комментарий к ее жизни: она чувствует себя лучше в компании с убийцей, чем с красивым улыбающимся мужчиной.
Морщась от отвращения к себе, она стянула юбку, которая прилипла к ней как вторая кожа. Включив душ, Линда обнаружила, что вода холодная. Когда первые струйки ударили по телу, она сжалась и затаила дыхание. Поврежденную кожу саднило от воды.
Впрочем, в ее работе случались ранения гораздо хуже. У нее все еще не прошли синяки, которые она получила неделю назад. Тогда они пытались отыскать Каллахэна совсем в другом месте и допустили грубую ошибку. Во время выполнения того задания она сильно устала и начала сомневаться в себе, начала бояться очередной ошибки. Опасения были не напрасными.
Выполнение этого задания тоже началось весьма неудачно. Во-первых, в баре она выпустила ситуацию из-под контроля и получила неприятные ранения. Во-вторых, она заснула по дороге сюда. И в-третьих, и это было самое ужасное, каждый раз, когда он прикасался к ней, у нее внутри что-то начинало таять и плавиться.
Она повернулась так, чтобы струи воды попадали на раны на плече и бедре, потом подставила под воду длинную царапину на груди. Линда сделала это нарочно, чтобы усилить боль, которая, как она надеялась, отрезвит ее и заставит вспомнить, каков расклад в этой игре.
Он – убийца, а она – агент на задании. Все остальное не имеет значения, сказала она себе. Ни ее чувства. Ни ее желания. Она должна похоронить все это. Долг – вот о чем она обязана думать.
– Линда? Как ты там?
Она сжалась. Его голос был отчетливым и звучал где-то рядом. Наверное, он приоткрыл дверь, которая не запирается, или даже вошел в ванную. Линда сделала глубокий вдох, чтобы успокоить дыхание.
– Нормально. Я выйду через минуту, – ответила она, недовольно отметив, что ее голос все-таки дрогнул.
– Я принес тебе полотенце и свою старую рубашку. Можешь пока надеть ее, а потом займемся твоими ранами.
При мысли о том, что сейчас ей придется снова позволить ему прикоснуться к ее телу, Линду бросило сначала в жар, потом в холод. Она тряхнула головой, чтобы отогнать навязчивые образы, затем выключила воду, неторопливо вытерлась и оделась.