Семейная жизнь Этель с самых первых дней мало походила на ту, которая виделась ей в девичьих мечтах. Муж, Артур Макартур, известный музыкант, все время проводил на гастролях, а дома был редким гостем. Этель очень хотелось стать счастливой матерью, ей казалось, что и Артур хочет того же. Но она очень ошибалась. Муж был совершенно равнодушен к детям. Их любовь постепенно угасла, и отношения пришли к совершенно предсказуемой развязке - разводу.
Этель с дочерью Фредерикой поселились в Лондоне. Они жили небогато, но были счастливы. А через двенадцать лет прошлое властно напомнило о себе…
Джоанна Рид
У ночи тысяча глаз
1
Послышался характерный стук дверей, означавший появление в доме Фредерики, двенадцатилетней дочери Этель. Через несколько секунд она будет здесь и придется сказать ей то, что сама Этель узнала утром, и о чем уже несколько раз сообщал бесстрастный голос диктора радио: Артур Макартур, бывший муж Этель и отец Фредди, погиб в автомобильной катастрофе.
Этель вытерла слезы и постаралась взять себя в руки. Реакцию дочери предсказать заранее было невозможно. Фредди мало знала отца и редко с ним виделась, поскольку Этель и Артур развелись еще до ее рождения.
- Что случилось? Ты плакала?
На Этель смотрели широко распахнутые синие глаза дочери.
- Нет… Ну, немножко, - пробормотала она бессвязно, - дело в том, что… твой отец.
- Мой отец? Он умер? - выкрикнула Фредди, непостижимым образом угадав правду.
У Этель перехватило дыхание, и пока она искала подходящие слова, дочь все поняла по ее лицу и, в отчаянии закачав головой, попятилась от матери.
- Фредди, девочка моя, - Этель протянула руку к дочери, но та продолжала пятиться, - понимаешь, автокатастрофа. Подробности я не знаю. Передавали по радио.
- Не жди, что я буду плакать! - Фредди почти кричала на нее. - Просто не буду плакать. Не буду - и все.
И повернувшись, выбежала из комнаты.
Этель пошла за ней. Фредерика лежала в своей комнате на постели лицом вниз и горько рыдала.
Этель присела рядом и начала поглаживать ее плечо. Фредди - ее единственный родной человек на всей Земле. И в ней текла кровь Макартуров - семьи, которая принесла Этель столько горя, о которой она с большим удовольствием забыла бы навсегда, если бы могла, и с которой связана фактом существования этой хрупкой девочки.
Почему-то Этель вспомнился тот день, когда она впервые познакомилась с младшим братом Артура - Ральфом Макартуром.
Артур пригласил его на ланч, чтобы познакомить со своей невестой. Ральф жил в графстве Корнуолл и поэтому приехал поздно. Они с Артуром уже заняли столик в глубине ресторана и не заметили, как он подошел к ним.
Этель встрепенулась, когда Ральф внезапно появился у их столика. Он был гораздо выше и плотнее брата, и тот, кто не знал, наверняка подумал бы, что старший - именно он.
Темные волосы и серо-стальные глаза усиливали это впечатление.
Братья совершенно не походили друг на друга. Тридцатипятилетнему Артуру при его светлых волосах, мальчишеском выражении лица и стройной фигуре никак нельзя было дать больше двадцати пяти. И разница в семнадцать лет между ним и Этель была совершенно незаметна.
Но Ральф все же обратил на это внимание. Он долго и удивленно смотрел на девушку, а затем обратился к брату, как будто Этель вовсе не было рядом.
- Ты с ума сошел, Артур. Ведь она еще совсем ребенок!
Этель ждала, что Артур возмутится, но он только весело рассмеялся.
- Возможно. Но очень красивый ребенок. Правда?
Насколько можно судить по выражению лица Ральфа, он не разделял мнение брата. Но какое дело Этель до того, что он думает о ее внешности! Ей это было совершенно безразлично! Но ее будущий родственник мог бы выказать больше уважения к ней. Голубые глаза Этель сверкнули от обиды.
- Я не ребенок, - возразила она резко.
Ральф посмотрел на нее удивленно.
- Вы хотите, чтобы я перед вами извинился? - спросил он.
- Не стоит. Полагаю, что для вас это слишком трудно.
Они посмотрели друг на друга и, похоже, оба подумали об одном и том же - о том, что чувство, которое они вызывали друг в друге, трудно назвать симпатией с первого взгляда.
- Стоп, стоп, стоп! - хлопнул в ладоши Артур. - Начнем с самого начала и так, как это полагается в добропорядочных английских семействах. Ральф, позволь мне представить тебя моей невесте Этель Бакли.
После минутного колебания Этель протянула руку Ральфу - этот тип не достоин открытой войны - и вежливо, хоть и холодно произнесла:
- Очень рада знакомству.
Обменявшись рукопожатием, они уселись за стол, и Этель мысленно старалась вспомнить все, что Артур ей рассказывал о своей семье. Их мать, урожденная Элизабет Брент, родом из Корнуолла. Отец, Томас Макартур, умер, когда Артуру было двенадцать, а Ральфу всего семь лет. Оба брата получили образование в Кембридже. Ральф стал юристом. Уже несколько лет он вел все дела брата. Наверное, это было правильно. Артур не создан для скучных бумажных дел. Он был артистом. Большим талантом! Его портрет висел в комнате Этель, когда она была еще совсем девчонкой. Его появление повсюду встречали улыбками. Разве мог он опуститься до каких-то процентов и контрактов!
Вот и сейчас он болезненно поморщился, когда брат заговорил о делах, густо пересыпая речь юридическими терминами.
- Прошу тебя, Ральф, поговорим о чем-нибудь другом. Этель вовсе не интересна эта юридическая белиберда. Не правда ли, девочка? - и с вожделением посмотрел на Этель.
Она ответила преданным, влюбленным взглядом. Конечно, ей интересно только то, что интересует его.
- Будущая жена должна иметь некоторое представление о твоих делах, - возразил Ральф.
Этель вопросительно посмотрела на него. Что он имел в виду? Что ее в первую очередь интересуют деньги жениха?
Артур рассмеялся:
- Мой брат немного циник, возможно, он думает, что мое состояние играет существенную роль в наших отношениях… Почему бы не разубедить его в этом? - И, наклонившись, он поцеловал ее долгим, страстным поцелуем.
Этель оторопела от неожиданности, удовольствия и смущения:
- Дорогой, ты неподражаем.
Она оглянулась по сторонам: в этом углу ресторана кроме Ральфа никто не мог видеть их поцелуй, но и этого было достаточно. Ральф промолчал, но выражение его лица ничего общего не имело с одобрением.
Артур, казалось, ничего не замечал. Он начал говорить о подготовке к свадьбе.
Сообщив, что Этель хочет, чтобы церемония была скромной, а брак зарегистрирован официально, Артур попросил брата быть свидетелем. Этель не сомневалась, что Ральф непременно откажется. И действительно, спросив для приличия о дате церемонии, он неожиданно вспомнил, что на этот день у него запланировано судебное разбирательство.
Артур искренне огорчился и, похоже, даже заподозрить не мог, что брат просто нашел предлог, чтобы отказаться.
Ральф не одобрял их брак, с самого начала считая его бесперспективным, и не находил нужным это скрывать.
- Сколько вам лет? Шестнадцать? - атаковал он Этель, когда Артур на некоторое время вышел из-за стола.
- Почти восемнадцать, - резко ответила она, решив стойко держать оборону.
- О, так вы - женщина в возрасте, - ехидно воскликнул Ральф, - а мне казалось, вы отпросились на свадьбу со школьных занятий.
- Я закончила школу еще в прошлом году, - ответила Этель, понимая, что такой ответ не изменит отношения к ней будущего деверя.
- В шестнадцать лет? - приподнял брови Ральф.
- Совершенно верно. Необразованная, молодая и глупая. Может, мне составить список всех моих недостатков, тогда вам не нужно будет самому докапываться до них?
- А почему бы и нет? - продолжал Ральф в том же духе.
- Ну, тогда слушайте: у меня нет работы и даже никаких перспектив на приличную работу. У меня нет денег, и скоро не будет дома. Летом у меня бывают приступы сенной лихорадки, а зимой мучают легкие. И у женщин в нашем роду к тридцати очень полнеют ноги, - добавила она, сама удивляясь тому, что насочиняла.
- В вашем роду… - Ральф решил изменить направление атаки, - а как там смотрели на замужество с мужчинами намного старше своего возраста?
- Никак не смотрели, - парировала Этель, - моя мама умерла вскоре после того, как родила меня, а отец - совсем недавно.
Брови Ральфа сдвинулись, причинять ей боль он, конечно, не хотел, но от соболезнования воздержался и только спросил:
- А с Артуром вы встретились до или после смерти отца?
- Я знакома с ним уже много лет, - и это была истинная правда, - мой отец выпустил несколько ранних его альбомов.
- Бакли… - задумчиво произнес Ральф, - ваш отец - Фред Бакли?
Этель кивнула. Странно, что Артур ничего не рассказал о ее семье брату.
Ральф как будто прочел ее мысли.
- Артур не любит вдаваться в подробности. Он говорил мне, что вы молоды, блондинка и красивая… и, конечно, что страшно любит вас. Вот и все.
По его тону Этель могла понять, что Ральф ни к чему этому всерьез не относится и считает ее просто очередной амурной победой брата.
- Вы уже были вместе? - как бы между прочим спросил он.
- Что? - изумленно уставилась на него Этель.
- Вы были близки? - повторил он, по-видимому, не считая неприличным задавать подобные вопросы совершенно незнакомому человеку.
- Я… Мы… Это не ваше дело! - взорвалась Этель.
Ральф наблюдал, как краска заливает ее лицо.
- Значит, нет, - заключил он. - А, наверное, нужно было. Возможно, это самый легкий способ узнать о вашей несовместимости.
- А откуда вы знаете, что мы несовместимы? - возмутилась Этель.
- Ну, если не считать разницы в семнадцать лет… - произнес он голосом, полным иронии.
- Может, вы просто завидуете?
Ральф улыбнулся.
- Не обольщайтесь. Может быть, вы и красивы, но я со школьницами не вожусь.
- Вы неправильно меня поняли. Я имела в виду не это, а зависть к таланту Артура, к его известности, его…
- Его деньгам? - сухо продолжил Ральф.
Этель готова была взорваться. Этот Макартур-младший совершенно очевидно зачислил ее в авантюристки, охотившиеся за богатыми женихами.
- Нет, я не завидую деньгам брата, у меня достаточно своих. Талант… Ну, писать песни - это не самое любимое мое занятие. Насчет славы… Вряд ли во все времена это считалось самым большим счастьем. Я понимаю, что все это кажется таким привлекательным вам.
- Я не так наивна и знаю цену известности, - ответила Этель.
- Вероятно, - согласился Ральф, - благодаря отцу вы, наверное, знали многих знаменитостей.
- Это когда я была маленькой, - уточнила Этель, - но не в последнее время… Люди из шоу-бизнеса боятся заразы, - цинично заметила она.
Ральф удивленно посмотрел на нее, пораженный ее откровенностью.
- А от чего он умер?
- От рака. На самом деле это незаразно, - с горечью продолжала Этель, - но все пришли только на похороны. Жаль, что отец этого не мог видеть. Ведь среди них были рыдающие бывшие жены, сожалеющие об утраченных алиментах.
- А сколько их было?
- Кого? Бывших жен? Вообще три, но только две явились на похороны.
- Ваша мать тоже из бывших?
- Нет, - сухо ответила Этель, решив не распространяться на эту тему.
Отец часто рассказывал Этель, что ее мать он любил больше всех. И это было правдой, хотя звучало несколько сентиментально.
- Артур был на похоронах?
- Да. Он приходил к нам и раньше, когда отец еще болел. Потом Артур предложил помочь в организации похорон.
- Он поступил благородно. - В голосе Ральфа послышался скептицизм.
- Что вы хотите этим сказать?
- Ничего особенного. - Он помедлил, потом продолжил: - Послушайте, мы не о том говорим. Признаю, я неправильно оценил ситуацию.
- Ладно, - с готовностью простила его Этель.
В самом деле, глупо сразу же заводить врагов в семье будущего мужа.
- Однако, - продолжал Ральф Макартур, - мне все же кажется, что вам необходимо тщательно подумать, прежде чем совершать такой ответственный шаг. Вам ведь только семнадцать. Вы потеряли отца. Совершенно беззащитны…
- Я в состоянии позаботиться о себе, - возразила Этель.
Но в ее голосе не было твердой уверенности, а пальцы нервно теребили скатерть.
- Правильно, позаботьтесь, - отозвался Ральф и попытался рукой успокоить ее пальцы, - но только не позволяйте это сделать Артуру.
В его голосе послышалось что-то такое, что Этель невольно подняла на него глаза и увидела на строгом лице плохо скрытую озабоченность. Прежней холодной маски как не бывало. Его убежденность почти подействовала на нее, но тут вернулся Артур.
- Уже пожимаете друг другу руки? - спросил он, внимательно посмотрев на них.
Этель покраснела, хотя и не чувствовала за собой никакой вины. Она быстро убрала руку из-под накрывавшей ее руки Ральфа.
- Я просто пытался убедить Этель, что она на пороге самой большой ошибки в своей молодой жизни, - невозмутимо ответил Ральф.
- Выходя замуж за меня? - спросил Артур и весело расхохотался, когда брат утвердительно кивнул головой. - Вот что мне в тебе нравится: всегда можно быть уверенным, что ты правильно оцениваешь будущее. Но на этот раз, Ральф, ты не прав. Этель и я преодолеем дистанцию. Подожди немного…
На свадьбе Этель и Артура Ральф, как и говорил, не присутствовал. А их мать была.
В свои пятьдесят пять Элизабет Макартур оставалась довольно привлекательной женщиной и выглядела гораздо моложе. Она слыла умной, интеллигентной, решительной и, как и младший сын, вполне откровенной в выражении мыслей.
- Ты действительно слишком молода и, совершенно очевидно, слишком хороша для моего сына, - сказала она невестке за чашкой чая.
Этель не очень огорчилась, услышав это, поскольку почувствовала искреннее расположение к этой женщине.
- Второй ваш сын говорил то же самое. Во всяком случае, относительно моего возраста…
- Да, я понимаю Ральфа, он пытался предупредить тебя, - кивнула миссис Макартур.
- А что он вам еще сказал? - серьезно спросила Этель.
- Ничего особенного, сказал, что ты не слишком любезна, - призналась миссис Макартур, но слова ее звучали очень мягко, - но ты должна знать, что в устах Ральфа это почти комплимент. Он страшно не любит женщин, которые из кожи лезут, чтобы понравиться ему. К сожалению, большинство так и поступает.
- От меня он этого никогда не дождется, - поклялась Этель.
Семейная жизнь Этель с самых первых дней мало походила на ту, которая виделась ей в девичьих мечтах. Конечно, ей очень хотелось иметь детей, быть счастливой матерью. Ей казалось, что и Артур хочет того же. Зачем же еще заводить семью! Но она очень ошибалась.
- Ты что? - почти закричал он, когда Этель сообщила, что ждет ребенка.
Этель повторила:
- Я беременна. Уже три месяца.
Она ждала. Ждала, когда же он улыбнется. Когда на лице мужа промелькнет хотя бы тень счастья. Или озабоченности. Но оно выражало только полное отчаяние.
Наконец Артур взял себя в руки.
- Для меня это полная неожиданность. Я надеялся, что мы хоть немного поживем для себя. Мы же договорились…
- Я знаю, - кивнула Этель, - но что-то не получилось, это ведь не специально. Но я не думала, что ты будешь так решительно возражать.
- Дело не в этом, - поморщился Артур и налил себе солидную порцию виски, - просто это нарушает наши планы. Через три месяца мне предстоит большое гастрольное турне. Может, мы смогли бы немного подождать?
- Подождать? - Этель не сразу поняла. - Подождать с началом твоего турне?
- Нет, это невозможно! Турне нельзя отменить, - твердо заявил он, - я просто подумал… ведь если всего три месяца…
Сердце Этель сжалось:
- Ты считаешь, нам нужно избавиться от ребенка? - закончила она его мысль.
Не исключено, что, если бы она послушалась Артура и сделала аборт, их брак можно было бы сохранить. Но ведь она любила этого ребенка, любила как уже существующего, родного человека с того самого момента, когда поняла, что беременна.
Беременность проходила трудно, и Этель чувствовала себя совершенно несчастной. Говорят, в таком положении женщины обычно расцветают, а она совсем увяла. Мужу она надоела, и даже не винила его в этом - она сама себе была противна.
- Ничего не поделаешь, - уже в сотый раз повторил Артур, - если бы еще твоя беременность проходила нормально, а при таком уровне железа в крови ты ведь будешь постоянно падать в обморок. Тебе нельзя ехать со мной на гастроли, но и дома оставаться тоже нельзя.
- Я могла бы пожить у Луизы, - жалобно простонала Этель.
- Луиза - это та постоянно рассеянная хорошенькая блондинка? - не сразу вспомнил Артур имя ее лучшей подруги. - Да, она неплохая девушка, но, если говорить честно, чем она сможет помочь тебе в случае необходимости?
Увы, он прав. Девушкам было очень весело друг с другом в пансионе, и дружба их продолжалась до сих пор, но вряд ли Луиза смогла бы квалифицированно ухаживать за беременной женщиной.
Итак, судьба Этель была решена. Три месяца ей придется прожить в Корнуолле, в этой дикой местности, вместе с матерью Артура. Прежде она никогда не была там.
Буквально через пару дней после свадьбы мать Артура укатила на два месяца в путешествие по Китаю. Вернувшись оттуда, она сделала короткую остановку в Лондоне, прислав Этель приглашение приехать в Корнуолл в любое удобное для нее время. Но расписание гастролей Артура не позволяло ему приехать в родной дом даже на короткое время, и поэтому редкие контакты Этель со свекровью происходили по телефону.
Миссис Макартур приводила в восторг мысль о том, что скоро она станет бабушкой, и она с радостью согласилась принять невестку на несколько месяцев до родов в Корнуолле.
Поместье называлось "Гнездо чайки". Этель поняла, что название вполне оправданно, когда увидела чудесный дом на вершине скалы, нависшей над берегом Атлантического океана. Как будто из какой-то сказки вырастал этот огромный дом, со множеством больших и маленьких башенок, садов, окруженных высокими стенами, и большим количеством потаенных местечек. Он напоминал о прошедших веках, о тех временах, когда в таких домах жили большие семьи, и Этель показалось, что она слышит радостные детские голоса.
- Дом достался моему отцу по наследству. В семье росло семь сыновей, а он был старшим, - рассказывала свекровь, когда они стояли в большом зале, расположенном в центральной части здания. Широкая лестница вела в комнаты на верхних этажах. - Отец, в свою очередь, оставил дом моей старшей сестре, которая так никогда и не вышла замуж. Она умерла несколько лет тому назад.
- И тогда вы переехали сюда?
- Да нет же, я всегда здесь жила, - рассмеялась миссис Макартур. - Мой отец отдал дом сестре Хетти потому, что считал меня более обеспеченной. Но "Гнездо чайки" всегда считалось нашим родовым поместьем. Хетти помогала мне воспитывать моих сыновей, хотя ей больше нравилось возиться с собаками.
- У нее их было шесть, - вставил Артур, - шесть рыжих сеттеров. Ей очень хотелось вырастить чемпиона.