- Да. - По ее щекам большими быстрыми каплями истекли слезы. - Он был просто вне себя. Он орал на Сюзанну, она в ответ орала на него, говорила, что я действительно больна, что у меня лихорадка и высокая температура. А Джимми сказал… - Она облизала губы. - Он сказал, что мы обе ленивые, лживые шлюхи. Я услышала, как что-то треснуло и Сюзанна заплакала. Я встала, но у меня закружилась голова. - Она потерла ладонью под глазами, размазывая тушь. - Джимми вошел в спальню и сбил меня с ног.
- Вы хотите сказать, что он на вас налетел?
- Нет, он сбил меня с ног. Ударом тыльной стороны руки, понимаете?
- Да. Продолжайте.
- Затем он велел мне поднять задницу и одеваться. Сказал, что клиент требует именно меня и я пойду. Сказал, что в любом случае все, что мне придется сделать, - это лежать на спине с закрытыми глазами. - Марджори поискала носовой платок, высморкалась. - Я сказала, что больна и ехать не могу. Джимми орал, швырял вещи, а потом сказал, что покажет мне, что такое болеть по-настоящему. И начал меня бить.
- Куда он вас бил?
- Всюду. По лицу, в живот. В основном по лицу. Он просто не мог остановиться.
- Вы звали на помощь?
- У меня не было сил, я едва дышала.
- Вы пытались защищаться?
- Я пыталась уползти, но он шел за мной и продолжал бить. В конце концов я потеряла сознание. Когда я пришла в себя, рядом со мной была Сюзанна, и у нее лицо тоже было в крови. Она вызвала скорую.
Дебора деликатно продолжала допрос. Она села на место обвинителя и попросила подвергнуть Марджори перекрестному допросу.
После трех часов сидения на свидетельском месте Марджори была бледна, ее всю трясло. Несмотря на попытки адвоката разрушить ее имидж, она все же выглядела юной и уязвимой.
И этот образ, с удовлетворением думала Дебора, останется в памяти членов суда присяжных.
- Отличная работа, советник! Дебора повернула голову и с досадой и одновременно с удовольствием увидела Гейджа.
- Что вы здесь делаете?
- Наблюдал за вашей работой. Если мне когда-нибудь понадобится адвокат…
- Вы не забыли, что я прокурор?
Он улыбнулся:
- Тогда мне придется не попадаться на нарушении закона!
Она встала, и он небрежно, по-дружески взял ее за руку. Почему-то этот жест показался ей собственническим.
- Можно вас подвезти? А как насчет обеда?
Дебора решила, что больше он ее не соблазнит! Пусть даже не надеется!
- Мне очень жаль, но у меня дела.
Он пристально посмотрел на нее:
- Полагаю, вы именно это имеете в виду?
- У меня действительно много дел.
- Нет, я имел в виду, что вам жаль!
Взгляд у него был такой глубокий, такой теплый, что она едва сдержала вздох.
- Вопреки всякому здравому смыслу мне действительно жаль. - Она вышла из зала суда в коридор.
- Тогда хоть позвольте вас подвезти.
Она мельком бросила на него через плечо раздраженный взгляд.
- Разве я вам уже не говорила, как я отношусь к назойливым мужчинам?
- Говорили, но все-таки пообедали со мной!
Она невольно засмеялась. После напряженных часов в суде это было разрядкой.
- Что ж, поскольку моя машина ремонтируется, подвезите!
Он вошел в лифт вместе с ней.
- Да, трудный у вас был случай. А ваша репутация упрочилась.
Ее взгляд стал холоднее.
- Правда?
- Вся национальная пресса будет писать о вас.
- Я работаю не ради газетных статей. - Голос ее был таким же холодным, как и взгляд.
- Если вы собираетесь долго пробыть в этой профессии, вам придется сделаться более толстокожей!
- С моей кожей все в порядке, спасибо.
- Я заметил. - Расслабившись, он прислонился к стене. - Думаю, любой, кто вас знает, понимает, что пресса - побочный продукт, а не цель. Вы обращаете особое внимание на то, что ни над кем не позволено издеваться. Надеюсь, вы победите!
Дебора не понимала, почему ее так раздражает тонкое понимание Гейджем ее линии.
- Я обязательно выиграю этот процесс!
Она вышла из лифта в мраморный холл.
- Мне нравится ваша прическа, - заметил он, довольный, что ему удалось вывести ее из себя. - Образ очень холодной, очень компетентной женщины. Сколько шпилек мне придется вынуть, чтобы их распустить? Ваши чудные волосы?
- По-моему, это…
- К делу не относится? - подсказал он. - Для меня относится. Все, что касается вас, для меня важно, потому что я не перестаю думать о вас!
Дебора ускорила шаг. Забавно, подумала она, что он говорит подобные вещи женщине в холле, где масса народу… а у нее такое чувство, будто они совершенно одни.
- А вы не теряли зря времени! В сегодняшней утренней газете я заметила вашу фотографию… с блондинкой под ручку. На обеде у кандидата Таррингтона. - Она стиснула зубы, увидев, что он продолжает улыбаться. - Умеете вы выражать свои верноподданнические чувства, говоря языком политики!
- У меня нет никаких верноподданнических чувств, говоря языком политики! Мне было интересно услышать, что скажет оппозиция Филдса. Это произвело на меня сильное впечатление.
Она вспомнила о роскошной блондинке в облегающем черном платье.
- Могу понять вас!
На этот раз он широко улыбнулся:
- Мне очень жаль, что там не было вас.
- Я уже говорила вам, что не люблю толпы. - Она остановилась перед широкими стеклянными дверями и оперлась на них. - Вот, кстати, о толпе! - Вскинув голову, она протиснулась сквозь толпу репортеров, ожидающих на лестнице здания суда.
Они закидали ее вопросами, Дебора сухо отвечала им. Она была явно раздосадована, но все же обрадовалась, увидев большой черный лимузин Гейджа, ожидающий у тротуара, с увальнем-водителем.
- Мистер Гатри, что вас заинтересовало в этом деле?
- Мне нравится наблюдать, как работает роскошный помощник окружного прокурора!
Уизнер пробрался сквозь толпу репортеров и буквально ткнул диктофон в лицо Гейджу:
- Скажите, Гатри, что происходит между вами и Драгоценной Деб?
Услышав ее глухое ворчание, Гейдж предостерегающе положил руку на плечо Деборе и повернулся к репортеру:
- Насколько я помню, мы с вами знакомы, не так ли?
Уизнер ухмыльнулся:
- Разумеется! Мы неоднократно сталкивались в старые недобрые времена, когда вы работали на город, а не владели им!
- Послушайте, Уизнер, - Гейдж смерил собеседника быстрым небрежным взглядом, - может быть, память меня подводит, но я не помню, чтобы тогда вы были таким ничтожеством, как сейчас! - Он затолкнул Дебору в лимузин.
- Какой вы молодец! - усмехнувшись, заметила она.
- Мне придется подумать о том, чтобы купить "Уорлд" только лишь для того, чтобы уволить Уизнера!
- Меня восхищает ваш образ мыслей! - Вздохнув, она скинула туфли и закрыла усталые глаза. Надо привыкать к подобной езде, думала она. Большие мягкие сиденья и тихая музыка Моцарта по радио. Жаль, что в реальной жизни такое невозможно. - Бедные мои ноги! Они буквально не слушаются меня! Придется купить шагомер, что бы измерить, сколько миль я прохожу за среднестатистический день в суде!
- Вы поедете ко мне домой, если я пообещаю вам массаж ног?
Дебора открыла один глаз. В этом он преуспевает, подумала она. В массаже ног женщины… или любого другого больного места.
- Нет. Она снова закрыла глаз. - Я должна вернуться в офис. Уверена, что у вас найдется полно ног, которые надо помассировать!
Гейдж приспустил стекло и сказал Фрэнку, куда ехать.
- Вас это так волнует? Ноги других женщин?
Ее это волновало, и она себя за это ненавидела.
- Это ваше дело.
- Мне нравятся ваши! Ваши ноги, ваше лицо. И все, что между ними.
Она проигнорировала это признание, стараясь проигнорировать мимолетный трепет реакции.
- Вы всегда соблазняете женщин на заднем сиденье лимузина?
- А вы предпочитаете какое-нибудь другое место?
Дебора открыла оба глаза. Некоторыми делами, подумала она, лучше заниматься наедине.
- Гейдж, я много думала над этой ситуацией.
Он усмехнулся.
- Ситуацией?
- Да. - Она предпочла не называть это отношениями. - Я не собираюсь делать вид, что вы совсем не привлекаете меня или что мне не льстит, будто вы увлечены мной. Но…
- Но… - Он поднял ее руку и провел губами по костяшкам ее пальцев. Ее кожа пахла чистотой и свежестью дождевой воды.
- Не надо! - У нее перехватило дыхание, когда он повернул ее руку и запечатлел на ее ладони медленный теплый поцелуй. - Не делайте этого!
- Мне нравится ваша холодность и логичность, Дебора! Я просто схожу с ума, видя, как быстро мне удается вас разогреть. - Он провел губами по ее запястью и ощутил учащенное биение пульса. - Вы что-то сказали?
Сказала ли она что-нибудь? Какая женщина может остаться холодной и логичной, когда он смотрит на нее? Прикасается к ней? Она отдернула руку, напомнив себе, в чем на самом деле заключается проблема.
- Я не хочу, чтобы эта… ситуация зашла слишком далеко, по нескольким веским причинам!
- М-м-м!
Она отдернула голову, когда он принялся играть жемчужиной у нее в ухе.
- Я понимаю, что вы привыкли брать и отбрасывать женщин, как фишки в покере, но меня это не устраивает! Так что сделайте ставку на кого-нибудь другого!
Да, она легко разогревается.
- Интересное сравнение, но я должен признаться, что предпочитаю удерживать некоторые победы, а не рисковать ими!
Она резко повернулась к нему.
- Давайте напрямик! Я не приз недели! И не намерена быть брюнеткой в среду, следующей за блондинкой во вторник!
- Значит, опять возвращаемся к этому?
- Можете мне не верить, но я очень серьезно отношусь к своей жизни, как личной, так и профессиональной!
- Может быть, слишком серьезно?
Дебора напряглась.
- Это мое дело! Главное заключается в том, что мне совсем неинтересно стать одной из ваших побед! Мне совсем неинтересно связываться с вами в любом качестве! - Она выглянула в окошко, когда лимузин подкатил к тротуару. - Вот мы и приехали!
Он быстро, на удивление им обоим, протащил ее по сиденью, и она оказалась у него на коленях.
- Я сделаю все, чтобы вы запутались и никогда не освободились! - Он жестко и уверенно прижал свои губы к ее губам.
Она не сопротивлялась и не колебалась. Все эмоции, которые она испытывала во время езды, выкристаллизовались в одну: желание. Бесповоротное. Мгновенное. Неотразимое. Она запустила пальцы в его волосы, а ее губы нетерпеливо и жадно поддались его губам.
Она хотела, чтобы ею обладали, как никогда раньше. Никогда прежде не было у нее такой потребности. Это причиняло огромную боль, она почти теряла разум. Но не было у Деборы и сомнений: она поступает совершенно правильно! Только один момент - и обладание!
Он не был терпелив, как когда-то. Нет, его губы лихорадочно метались по ее лицу, шее. Что-то настойчиво бормоча, она отвечала ему поцелуями.
Никогда еще Гейдж не встречал женщину, которая бы так точно соответствовала ему. В ней горел тот же огонь, и ему достаточно было только дотронуться до нее, чтобы он вспыхнул.
Ему хотелось бросить ее на сиденье, стащить с нее этот плотно обтягивающий костюм, обнажить горячее тело.
Но в то же время он хотел дать ей утешение, сострадание и любовь. Однако придется подождать, пока она не будет готова принять это.
Он с искренним сожалением ослабил хватку и отпустил ее.
- В вас есть все, что я хочу! - произнес он. - А я научился брать то, что хочу!
В ее широко раскрытых глазах страсть уступила место безотчетному страху.
- Это неправильно, - прошептала она. - Не может быть, чтобы вы были способны сделать это со мной!
- Да, это неправильно для нас обоих. Но это факт.
- Я не попаду в плен своих эмоций!
- Мы все в плену.
- Только не я! - Дрожащими руками Дебора нашарила туфли. - Мне нужно идти!
Он протянул руку и открыл ей дверь. - Все равно вы будете принадлежать мне!
- Прежде всего я буду принадлежать себе!
Выйдя из машины, она почти побежала прочь. Гейдж смотрел на удаляющуюся фигуру. Затем раскрыл кулак.
Он насчитал шесть шпилек и улыбнулся.
Вечер Дебора провела с Сюзанной и Марджори в их крошечной квартирке. За китайской едой, которую сама же принесла, она обсудила с ними дальнейшую линию поведения. Погружение в работу помогало отвлечься от раздумий о Гейдже и своей реакции на него. Реакции, тревожившей ее с тех пор, как она почувствовала то же самое ошеломляющее сексуальное влечение к другому мужчине.
Ей одновременно хотелось быть и с тем и с другим! Они оба привлекали ее, но тут уже вставал вопрос порядочности. Дебора считала, что, когда женщина начинает сомневаться в своей порядочности, она должна усомниться во всем!
Слава богу, у нее есть вещи, которые она не должна выпускать из-под контроля: работа, стиль жизни, амбиции! Сегодня она надеялась получить исчерпывающую информацию, чтобы с ее помощью выиграть дело.
Всякий раз, когда звонил телефон, она отвечала на звонки сама. Марджори и Сюзанна, взявшись за руки, сидели на диване. При первом звонке она попала в точку.
- Марджори?
Она решила рискнуть:
- Нет.
- Это ты, сука Сюзанна?
На губах Деборы появилась мрачная улыбка.
- Кто это? - заставила она себя произнести дрожащим голосом.
- Ты прекрасно знаешь, кто это. Это Джимми.
- Я не хочу говорить с тобой.
- Хорошо. Тогда слушай. Если ты думаешь, что я доставлял тебе неприятности, то это ничто по сравнению с тем, что я сделаю с тобой, если ты завтра дашь показания. Ты маленькая шлюшка, я подобрал тебя на улице, где ты зарабатывала двадцать долларов с носа, и устроил тебе щедрых клиентов. Ты принадлежишь мне и не забывай этого! Окажи себе услугу, Сюз, скажи этой толстозадой помощнице окружного прокурора, что ты передумала, что вы с Марджори все наврали. Иначе вам будет плохо, очень плохо! Поняла?
- Да. - Дебора повесила трубку и уставилась на телефон. - Да, да. Я поняла. - Дебора повернулась к Марджори и Сюзанне: - Сегодня вечером никому не открывайте дверь и никуда не выходите! Он еще этого не знает, но он только что сам себя погубил!
Довольная собой, она покинула своих подопечных. Недаром она потратила немало усилий, чтобы установить на телефоне Марджори и Сюзанны подслушивающее устройство. Еще труднее будет заручиться согласием суда принять записи разговора Слейгермана в качестве доказательства, но она это сделает! Когда через несколько дней Слейгерман будет давать показания, и он, и его адвокат окажутся застигнуты врасплох.
Она решила пройти несколько кварталов, прежде чем остановить такси. Ночь была душная. Нагретые камни домов источали жар. А на другом конце города ее ждали прохладная комната, прохладный душ, прохладное питье. Но ей все же не хотелось идти домой, в одиночество. В одиночестве она опять начнет думать о своей новой жизни. О Гейдже.
Сегодня в его объятиях она потеряла контроль над собой. Невозможно было отрицать, что он ее привлекал. Более того, она испытывала к нему примитивное, почти первобытное влечение, которому совершенно невозможно сопротивляться.
И все же гораздо более сильное чувство она испытывала к человеку в маске!
Как получилось, что она, всегда превыше всего ценившая верность и преданность, испытывала такие глубокие и сильные чувства к двум разным мужчинам?
Наверное, это всего лишь физическое влечение! Хотеть мужчину и нуждаться в нем - не одно и то же. Она не чувствовала нужды в мужчине, а уж тем более в двоих!
Прежде всего ей нужно научиться управлять своими чувствами, своей жизнью, своей карьерой. Слишком уж часто она становилась жертвой обстоятельств. Трагическая смерть родителей, бездонный колодец страха и горя, последовавший за этим. Работа сестры, из-за которой они вынуждены были переезжать из города в город.
Теперь она строит свою карьеру, выбирает свой путь, управляет своим временем. В течение последних восемнадцати месяцев она много и усердно поработала, чтобы заслужить репутацию строгого и неподкупного блюстителя закона. Оставалось лишь следовать этим прямым путем дальше.
Оказавшись в тени Уорлд-Биддинг, она услышала, как кто-то прошептал ее имя. Она узнала этот голос, слышала его во снах… во снах, которые отказывалась признавать.
Он будто выплыл из темноты, сначала силуэт, потом человек. Она видела, как под маской блестят его глаза. Желание возникло так быстро и было таким сильным, что она чуть не застонала вслух.
Когда он взял ее за руку и увлек в тень, Дебора не сопротивлялась.
- Кажется, у вас вошло в привычку разгуливать по ночам одной?
- У меня здесь была рабочая встреча. - Она машинально понизила голос в унисон ему. - А вы следите за мной?
Он не ответил, но пальцы его собственнически вцепились в ее руку.
- Что вам нужно?
- Это дело опасно для вас. - Он видел, что она распустила волосы и они струились по ее плечам - Убийцы Парино будут следить за вами. - Он почувствовал, как подскочил ее пульс, но не от страха. Он понял разницу между страхом и возбуждением.
- Что вам известно о Парино?
- Если вы встанете у них на пути, они не посмотрят, что вы женщина, а я не хочу, чтобы вам причинили вред!
Не в силах совладать с собой, Дебора шагнула к нему:
- Почему?
Такой же беспомощный, как и она, он поднес обе ее руки к своим губам и крепко, до боли, сжал. Их взгляды встретились.
- Вы знаете почему.
- Это невозможно. - Но она не отступила, не хотела отступать, когда он провел рукой по ее волосам. - Я совсем не знаю вас! И я не понимаю, что вы делаете.
- Иногда я и сам не понимаю!
Ей очень хотелось шагнуть в его объятия, почувствовать прикосновение его рук и губ. Но были причины, сдерживающие ее. Слишком много причин. Надо быть сильной, достаточно сильной, чтобы не только сопротивляться ему, но и использовать его.
- Расскажите, что вам известно о Парино, о его убийстве! Помогите мне выполнить свою работу!
- Оставьте это дело! Вот все, что я могу сказать.
- Вам что-то известно! Я же вижу! - Со вздохом неприязни она отступила назад. Ей требовалась достаточная дистанция, чтобы включить мозг и вспомнить, что она официальное лицо суда, а он - помеха системе, в которую она свято верила. - Ваш долг все рассказать мне!
- Свой долг я знаю!
Она отбросила волосы назад. Он ее привлекает? Нет, черт возьми, он приводит ее в ярость!
- Конечно, слоняться в темноте, действовать в соответствии с вашим личным представлением о справедливости и собственной прихотью! Это не долг, Капитан Сорвиголова, а эгоизм! - Не дождавшись реакции, она громко вздохнула и снова шагнула к нему. - Я ведь могу предъявить вам обвинение в сокрытии информации! Раскрытие этого дела - работа полиции, работа окружного прокурора, а не игра!
- Нет, совсем не игра! - Голос его по-прежнему звучал тихо, однако ей в нем послышались нотки удивления и раздражения. - Но в ней есть свои короли и пешки. Я не хочу, чтобы вас использовали в качестве одной из них.
- Я сумею постоять за себя.
- Вы уже не раз так говорили! Сегодня вы превзошли саму себя, советник! Оставьте это дело! - Он отступил.