Кто бы мог предположить, что популярная американская писательница-психолог - вовсе не та, за кого себя выдает? Что в действительности она - принцесса Амира, рожденная в далекой стране Востока, с детства заточенная в золотую клетку, но не пожелавшая быть игрушкой в руках знатного негодяя-мужа и совершившая отчаянно храбрый побег? Вот уже много лет, как Амире приходится опасаться за свою жизнь - ведь наемные убийцы, посланные ее супругом, буквально следуют за нею по пятам, и смертельный удар может быть нанесен в любую минуту.
Содержание:
Пролог 1
Часть первая 4
Часть вторая 13
Часть третья 19
Часть четвертая 25
Часть пятая 40
Часть шестая 59
Часть седьмая 81
Эпилог 90
Примечания 92
Сохейр Хашогги
Мираж
Пролог
Верни мне пыл восторгов прежний,
Былых желаний океан безбрежный,
Мечты, сулившие мне в молодости славу
И сладостный мираж о жизни безмятежной -
Избавь от правды, горькой, как отрава.
Джироламо
из рассказа Уильяма Уэтмора
"Флорентийское сказание"
На горизонте жизни призывным светом сияет обещание - обещание любви, радостных свершений и мирного покоя. Но не спеши безоглядно на тот соблазнительный свет, ибо надежды, которые он пробуждает, хрупки, словно мираж.
Л.К.
Бостон. Наши дни
Радиостудия Барри Мэннинга находилась в здании старого пакгауза на Торговой улице, спускавшейся к бостонскому порту. Дженна Соррел всей душой ненавидела ток-шоу Барри, но так уж случилось, что через час она сама станет гостем его очередной передачи. Дженна не была в этом районе много лет и, честно говоря, не сразу узнала некогда неказистый и обшарпанный квартал. Выйдя из такси, она была настолько поражена величавым видом старинных зданий, что не сразу заметила стоявшую неподалеку синюю машину, точнее, сидящего в ней голубоглазого рыжеволосого человека, который медленно, словно нехотя, отвернулся, окинув Дженну мимолетным, равнодушным взглядом.
Поднявшись по ступенькам подъезда, она вдруг поняла, что уже видела этого мужчину. Да-да, конечно же, видела, и это было сегодня утром, у ее любимого книжного магазина в Ньюбери-стрит. Тогда он тоже окинул Дженну якобы случайным мгновенным взглядом.
Первым побуждением женщины было - бежать. Она бросилась назад, к такси, открыла дверцу и застыла на месте.
- Вы чего-то забыли, леди? - Таксист, молодой гаитянец, дружелюбно поднял на нее свои черные глаза.
- Нет, нет, мне показалось… я ошиблась.
Господи, она ведет себя, как последняя дура. Да она и на самом деле дура, решила Дженна. Между тем синий автомобиль, медленно набирая скорость, покатился по Торговой улице.
Было время, когда стремительный страх преследования цепко держал Дженну в своих крепких объятиях. Этот страх стал частью ее жизни, такой же, как сон и еда. Но шли годы, и страх постепенно ослабил свою хватку. В последнее время Дженне перестали мерещиться подстерегающие ее на автобусных остановках мужчины, следующие по пятам женщины и подозрительно маячащие в зеркале заднего вида машины.
Но сегодня страх вернулся.
Дженна была уверена, что именно этого рыжеволосого она видела сегодня у книжного магазина. Лучше сказать, почти уверена. Но допустим, что это действительно был он. Что из этого следует? Да ровным счетом ничего. Бостон не такой уж большой город. Вполне возможно, что утром этот человек был на Ньюбери-стрит, а днем оказался на Торговой улице. Но все ж, все же…
На перекрестке синяя машина свернула направо и исчезла.
Дженна проводила ее взглядом и дважды глубоко вздохнула, стараясь взять себя в руки и успокоиться. "Забудь, - приказала она себе. - Все это сущие пустяки. Подумай, за пятнадцать лет ничего не случилось, вот и теперь ровным счетом ничего не происходит".
Дженна вошла в здание радиостудии. В холле за столом со скучающим видом сидел охранник. На какую-то долю секунды у женщины мелькнула мысль попросить его проследить за рыжим.
Но она тут же одернула себя: "Забудь об этой ерунде. Расслабься".
- Я приглашена на передачу Барри Мэннинга, - сказала Дженна, расписавшись в журнале для посетителей. - Скажите, мистер Пирс еще не приехал?
Охранник пробежал глазами список приглашенных.
- Нет, в списке он не значится.
Проклятие! Дженна так надеялась, что Брэд одним своим присутствием поможет ей перенести предстоящее испытание. От страха перед выступлением в ее груди появился предательский холодок, а Брэд, как назло, продолжает сердиться. А может, он просто решил наказать Дженну, заставив ее испытать одиночество.
- Мистер Пирс тоже будет участвовать в передаче? - участливо спросил охранник.
- Нет, нет… Это просто мой… хороший знакомый. Если он все же приедет, то прошу вас, скажите ему, где меня найти. Кстати, где находится студия?
- На третьем этаже. Сюда, пожалуйста. - Охранник проводил Дженну до лифта и нажал кнопку вызова.
Радиостудия Мэннинга занимала на удивление крошечное помещение, а ее сотрудники были весьма немногочисленны, но перед началом передачи царила лихорадочная суета. Прошло несколько минут, прежде чем на Дженну обратили наконец внимание. Подбежавшая к ней женщина, на шее которой, словно докторский стетоскоп, болтались наушники, отрекомендовалась Кортни Корнмайер и оказалась продюсером передачи.
- Мы страшно рады, что вы решили прийти к нам, - стараясь казаться искренней, произнесла Кортни. - Я только вчера прочитала вашу новую книгу.
Вторая ее фраза прозвучала не очень убедительно.
Не дожидаясь ответа, Кортни втолкнула Дженну в какую-то комнату.
- Здесь вы можете привести себя в порядок и поправить макияж. Если хотите, я позову Анджелу - она мастерица на все руки!
- Нет, нет! - поспешно воскликнула Дженна и, устыдившись своей неуместной горячности, добавила: - Спасибо, но я справлюсь сама.
Конечно, профессиональная визажистка ей не помешала бы, скорее наоборот… Но на ее лице были такие места, которые Дженна вот уже много лет скрывала от чужих людей.
- Делайте, как вам удобнее, - примирительно проворковала мисс Корнмайер. - Устраивайтесь тут, а я скоро вернусь вместе с Барри.
Плотно закрыв дверь, Дженна присела на обитый кожей удобный стул и, достав из сумки косметичку, придвинулась поближе к трельяжу. Первым делом она расчесала свои густые каштановые волосы. "Черт, опять эти проклятые корни! Видно, придется теперь каждую неделю их подкрашивать. Досадно, но ничего не поделаешь".
Какая же это тяжелая работа - все время притворяться другим человеком. Постоянное душевное напряжение, крашеные волосы и зеленые контактные линзы, скрывающие карие глаза… И каждодневная изнурительная ложь.
Первым делом Дженна наложила на лицо толстый слой крема: в студии Мэннинга всегда присутствовали зрители, горели софиты. Тонкие пальцы машинально прошлись по нежным рубцам - над левой бровью и высоко на лбу, у самых корней волос.
Хирург-косметолог поработал, как ювелир, но шрамы все же остались, напоминая о человеке, который во что бы то ни стало стремился уничтожить красоту Дженны и ее самое в придачу.
Придав оливковому цвету лица безупречный матовый оттенок, Дженна добавила к макияжу светло-коричневой пудры, оттенила веки угольным цветом, подкрасила ресницы темно-коричневой тушью и провела по губам помадой цвета спелого красного перца.
Дженна прекрасно выглядела и не заблуждалась относительно своей внешности. Несмотря ни на что, она сумела сохранить свою красоту, а ведь совсем скоро ей исполнится сорок лет.
Дженна еще раз посмотрелась в зеркало. Сейчас никто не смог бы дать ей больше тридцати.
Она красива и потрясающе женственна.
Дженна сцепила руки, потом разомкнула их, в нетерпеливом ожидании постукивая пальцами по коленям. Волнение с новой силой охватило ее - во рту появилась отвратительная сухость, сдавило сердце. В чем дело? Неужели она так боится предстоящей передачи? Или ее так задела ссора с Брэдом? А может быть, это вернулся страх преследования? Дженна встала, оправила кремовый кашемировый костюм и вышла в холл. У двери она едва не столкнулась с Кортни Корнмайер, которая в сопровождении толстенького круглолицего коротышки уже пришла за Дженной. Лицо человечка было странного ярко-оранжевого цвета.
Видимо, мужчина слишком увлекался морковью или пользовался испорченной ультрафиолетовой лампой.
- Если не ошибаюсь, доктор Соррел? Очень приятно, Барри Мэннинг. - Представившись, мужчина протянул руку, окинув Дженну пронзительным взглядом светлосерых глаз. В этом взгляде, как ни странно, не было ничего чувственного - только любопытство и профессиональный интерес. - Посмотри-ка, Си-Си, это же доктор Соррел, всемирно известный специалист по проблемам жестокого обращения с женщинами, исследователь порока, который извечно гнездится в сердцах мужчин, и всего такого прочего. И вот она сама во плоти, нарумяненная, словно блудница. Как тебе это нравится?
Теперь Дженна поняла, что от участи комедианта Барри спасает его звучный, сильный, хорошо поставленный голос. Если бы не голос, все относились бы к Мэннингу, как к клоуну. И все же сочетание зычного голоса и комичной внешности было почти гротескным: ну можно ли обижаться на громовые раскаты, раздающиеся из столь невзрачной оболочки?
- Вы хотите сказать, мистер Мэннинг, что мужчины в ваших передачах обходятся без косметики? - спросила Дженна. Тон был вполне светским, но в уголках рта появилась злая усмешка.
- Нет, что вы. Даже я гримируюсь. Я не припомню случая, чтобы мужчина отказался от макияжа. Си-Си, кажется, несколько недель назад у нас выступал президент "Ангелов ада"? Он тоже не возражал! Эти ребята не такие уж любители принимать ванну, так что, полагаю, грим до сих пор украшает их физиономию.
- Я думаю, что вы не рискнули называть президента "Ангелов ада" нарумяненной блудницей.
Мэннинг театрально расхохотался.
- Сдаюсь, сдаюсь! Си-Си, когда мы начинаем?
- До эфира осталось пять минут, - ответила Кортни. - Я буду в аппаратной.
- И как все это будет происходить? - спросила Дженна у Мэннинга. От волнения она ощутила ком в горле. - Что я должна делать? Я никогда в жизни не выступала на радио.
- А по телевидению?
- По телевидению тоже.
- Ах, так вы девственница! Простите, это фигуральное выражение. Ну, если серьезно, то ничего страшного не произойдет. Си-Си за минуту предупредит нас о начале передачи, потом загорится красная лампочка - сигнал того, что мы в эфире. Я представлю вас слушателям, задам несколько вопросов о вашей книге, а вы мне о ней расскажете. Затем последний мой краткий комментарий, и на этом все кончится. Вы сами не заметите, как пройдет время.
Публики в студии будет человек сорок. Я уверен, что вам приходилось присутствовать на более многолюдных вечеринках. Представьте себе, что вы сидите за столом и гости расспрашивают вас о том, чем вы занимаетесь. Вы просто рассказываете, и никаких лекций, это простая, непринужденная беседа.
Дженна глубоко вздохнула.
- Ну ладно, пойдемте.
- Хо-хо! До эфира еще целых четыре минуты - в нашем деле это целая вечность. Знали бы вы, как трудно заполнить эту пустоту до начала передачи. Знаете, я хочу спросить у вас кое-что. Почему вы, красивая женщина и блестящий специалист, выбрали именно мою передачу? Почему не Донахью или другой такой же умник? Даже Ларри Кинг, по-моему, более подходящая кандидатура.
Мэннинг хитро улыбнулся. Уж кто-кто, а он-то прекрасно знал о своей репутации жестокого мучителя приглашенных на его передачи.
Вопрос, однако, был задан вовсе не из вежливости. Дженна почувствовала, что Барри ожидает серьезного, искреннего ответа.
- Вы знаете выражение "проповедовать обращенным"? - ответила она вопросом на вопрос. - В последнее время мне все чаще приходит в голову, что моя работа представляет именно такую проповедь. Не далее как сегодня утром я выступала на симпозиуме в Гарвардском университете - в зале сидели психиатры, психологи, социальные работники. Все эти люди прекрасно знали, что именно и о чем я буду говорить и были заранее со мной согласны. И возражения касались незначительных деталей… Но ваша передача, которую транслируют сто радиостанций…
- Сто шесть, с вашего позволения, и с каждым днем их становится все больше. Простите, что прервал вас, продолжайте, пожалуйста.
- …и у большинства из них весьма консервативная аудитория. Ваши слушатели не знают, что я собираюсь им сказать, а узнав, вряд ли согласятся со мной. Вполне возможно, что ни одного из них мне не удастся убедить в своей правоте, но по крайней мере мне не придется проповедовать обращенным. Только по этой причине я приняла ваше приглашение. Поверьте, это было нелегкое решение.
Мэннинг окинул Дженну спокойным оценивающим взглядом.
- Мне нравится ваш голос, - сказал он, помолчав. - Вы вполне могли бы работать на радио. Скажите, откуда у вас этот легкий акцент?
- Я родилась в Египте, но росла и воспитывалась во Франции, где рано вышла замуж и рано овдовела.
Все это было чистейшим вымыслом, но… от частого повторения ложь становится похожей на правду.
- В Штаты я приехала пятнадцать лет назад. - На этот раз Дженна сказала правду.
- До эфира - одна минута, - раздался из динамика голос Кортни.
Барри мгновенно встрепенулся, как боксер при ударе гонга.
- Ну, док, - Мэннинг фамильярно взял Дженну за руку и оскалил зубы в шутовской ухмылке, - пойдемте преображать мир.
Барри не солгал: Дженна действительно не заметила, как передача закончилась. Все происходило, как на экзаменах в колледже: неожиданные вопросы, нехватка времени на полный ответ и невозможность углубиться в предмет обсуждения.
Обстановка в студии ошеломила Дженну. Она ожидала увидеть сцену, подиум или нечто подобное, но жестоко ошиблась - никакой сцены не было и в помине. Посреди помещения, напоминавшего прозрачный аквариум, стоял стол с тремя компьютерными мониторами. К этим мониторам Барри посадил Дженну и сам сел рядом. За стеклянной стеной над пультом, показавшейся Дженне панелью управления космическим кораблем, колдовали Кортни и звукооператор.
Перпендикулярно к стене ораторской кабины стояли ряды обыкновенных складных металлических стульев, на которых расположилась публика. Дженна поискала глазами Брэда, но его не было. Тем временем кто-то незаметно прикрепил микрофон к лацкану ее жакета.
Прозвучала музыкальная заставка к передаче - вариации на темы блюза. При появлении Барри аудитория разразилась аплодисментами.
- Сегодня гость нашей передачи - доктор Дженна Соррел, известный психолог, автор нашумевшего бестселлера, - сказал Барри, приветствуя присутствующих.
В эфир пошла коммерческая реклама. Воспользовавшись паузой, Мэннинг обратил внимание Дженны на мониторы компьютеров. На экранах высвечивались имена, адреса и вопросы людей, уже успевших позвонить в студию и ожидавших ответа.
- У меня самая лучшая в Штатах аппаратура, - гордо сообщил Барри. - Позволяет отделить овнов от козлищ. Нам нужны именно последние.
Пораженная цинизмом слов Мэннинга, Дженна быстро взглянула в его светло-серые глаза, но увидела в них только напряженное внимание.
- О'кей, вы готовы?
- Да.
Кортни кивнула Барри, и тот, подняв вверх книгу "Пленницы сердца: отвергнутые женщины", вновь представил присутствующим и радиослушателям свою именитую гостью.
Дженна начала было возражать, что, хотя книга ее пользуется известностью среди профессионалов, ее отнюдь нельзя назвать хитом сезона и… но Мэннинг не собирался вступать в дискуссии.
- Итак, доктор Соррел, о чем эта книга? - продолжал он, как ни в чем не бывало. - О господстве мужчин? Об их жестком обращении с женщинами?
- В какой-то степени да. Я уже опубликовала несколько статей на эту тему. Но моя книга посвящена вопросам, которые многие задают, обвиняя во всех несчастьях самих женщин: "Почему эти женщины не уходят от жестоких мужчин?", "Почему они не ищут защиты у друзей, у родных или, на худой конец, в специальных приютах?". Это хорошие, я бы сказала, ключевые вопросы, но в своей книге я попыталась показать, что на них нет однозначных ответов. Зачастую женщины отрицают факты побоев и жестокого обращения с ними. Многие живут в таком унизительном и невыносимом положении годами, не в силах покончить с ним из ложного стыда, либо из страха, либо от того и другого вместе. Причем страх является очень важной причиной, так как известно много случаев преследования женщин, которые решились оставить своих мучителей.
- Гм… Доктор, позвольте задать вам один не совсем скромный вопрос. Вы очень привлекательная женщина. Вы позволяете мне это сказать?
- Позволяю.
"Он заманивает меня в какую-то ловушку", - подумала Дженна.
- Так вот, вы весьма привлекательная дама, но на обложке книги я не вижу вашей фотографии. Более того, я не поленился сходить в книжный магазин и обнаружил, что и на других ваших книгах тоже нет портрета автора. Вам не кажется, что это несколько необычно для писателя, пользующегося достаточно широкой известностью?
- Да, я полностью согласна с вами, это необычно.
Если бы Дженна могла, она запретила бы снимать себя на фото- и видеопленку, и, даже пронюхай Мэннинг об ее отвращении к съемкам, вряд ли он догадался бы о его причинах. Но, может быть, ему известно больше, чем она думает?
- Что это - дань феминизму? - продолжал настаивать Барри. - Никого не касается, как вы выглядите?
Слава Богу, он ни о чем не догадывается, просто хочет увлечь публику таинственностью.
- Видите ли, я из тех людей, которые не любят фотографироваться. Можете назвать это маленькой фобией. Странное высказывание из уст психолога, не правда ли? - Дженна смиренно улыбнулась. - Но постарайтесь простить мне этот маленький грех.
Барри от души рассмеялся.
- Психолог, исцелись сам, да?
- Очевидно, так.
Снова обман.
Начались телефонные звонки. Всю предыдущую неделю Дженна слушала передачи Мэннинга и, как ей казалось, была к ним готова. Она ошиблась. Вопросы следовали один за другим и были такими скоропалительными и поверхностными, что не давали ни возможности, ни времени разъяснить действительно важные вещи. Барри упорно вел свою линию, превращая беседу в стремительное сотрясение воздуха.
Естественно, никого из звонивших не интересовала суть книги Дженны Соррел. Каждый спрашивал о своем: об абортах, о парнях, о Мадонне… и как толковать все это с точки зрения Библии. Был даже заданный трагическим тоном вопрос о девушке - центральном нападающем школьной футбольной команды в Нью-Джерси.