- Простите! Хотя так и не поняла в чем виновата! Я никогда не занималась бизнесом и ничего в нем не смыслю!
- Бизнес - это жизнь, а в ней вы не новичок! Хорошие советы давали зятю. Хвалился он. Вот только
выводов не сделал! Не вставите ему свои мозги. А потому всегда станете проигрывать. Слабый у вас партнер! Жаль вас, Варя, что ни до конца просчитываете все ходы в игре! - кивнул головой и со словами: "Честь имею", - вышел за дверь.
Вася вернулся уже за полночь. Варвара, не дождавшись зятя, уснула на диване и не услышала, когда он пришел. Она ждала его, тревожно выглядывая в окно, и, весь день не переставая, болело у нее сердце. И не случайно… Васю забрали, как только он сел поужинать.
И в этот раз ничего не сказала милиция. Короткое: - Собирайтесь! Поехали! А утром следующего дня коттедж был опечатан, а Варю увезли в общежитие.
Баба всю неделю ходила с мокрым полотенцем на голове. И все думала:
- Что делать теперь? К кому обратиться за помощью? Зять по телефону обещал выкрутиться самостоятельно, говорил, что ничего серьезного нет, и его снова вздумали тряхнуть. Но на этот раз он не станет отслюнивать, потому что ни в чем не виноват. А ее, свою тещу, просил потерпеть совсем немного и ничего не говорить Анжеле.
- Я сам выпутаюсь! Я докажу! - обещал Вася, но шли дни, а зять все оставался в следственном изоляторе.
Варвара уже не раз побывала у прокурора города и начальника милиции, звонила Дмитрию Ивановичу, всем друзьям и знакомым Василия, какие частенько бывали в гостях, занимали хорошие посты, и, конечно могли бы помочь при желании. Но в том-то и беда, что все приятели будто оглохли в одночасье. Одни, заслышав голос Вари, бросали трубку на рычаг, другие просили с раздражением не беспокоить их. Третьи ссылались на то, что с органами закона никаких соприкосновений не имеют и помочь ничем не смогут. А время шло…
Варя, отчаявшись от бессилья, навестила Марину. Она едва узнала в ней родственницу, оно и немудро, прошли годы, общенье прервалось. И только теперь узнала Варвара, что Марина третий год вдовствует. Ее муж Анатолий умер следом за младшим сыном- наркоманом. Тот решил завязать с иглой, но не перенес ломки. А старший сын получил ранение в Чечне и остался инвалидом. Сама Марина понемногу спивалась. Она и Варю встретила с похмелья, охая от головной боли и почти не слушая, что она говорила о себе и семье. Марина думала, как подлечить голову? И устав от жалоб родственницы, сказала напрямую:
- Купила б ты пузырек, чтоб встречу сбрызнуть! Какого черта пришла с пустыми руками, иль вовсе перестала уважать?
Варя ушла, решив для себя никогда сюда не возвращаться. Она поняла, что после потери сына и мужа, Марина потеряла всех друзей, оборвались все связи и знакомства. Когда-то умная, влиятельная женщина неумолимо катилась в пропасть. Удержать и остановить ее у Вари не было сил. Она зашла в магазин, купила себе продуктов и медленно шла к общежитию, думая о Васе, Анжеле и Андрее. О каждом из них болела душа.
- Что теперь ждет нас? Будем ли снова жить вместе, или раскидает судьба всех по разным углам? Сколько жалоб написано и подано во все инстанции, ни на одну нет ответа! - вздыхает баба, приготовясь к тому, что и сегодня всю ночь станет строчить новые послания:
- Нет! Не имели они права опечатать коттедж! Ведь в него вошло мое прежнее жилье, моя квартира! А бизнесом я никогда не занималась. Вот и потребую, чтоб с коттеджа сняли арест хотя бы на мою часть, что мне принадлежит по закону! А то вон как распоясались! Слушать не хотят! Указывают на дверь, негодяи! Устроили беспредел! Я вас всех на чистую воду выведу! - грозит баба обидчикам. И вдруг испугалась. Кто-то сзади совсем внезапно взял у нее из рук две тяжеленные сумки и предложил простуженным голосом:
- Давай подмогну! Все ж соседи по комнатам! Да не пугайся! Не сбегу. Я не вор! - увидела женщина смеющегося человека, шагавшего рядом, с ее сумками в руках.
- Я сама понесу! - было воспротивилась Варя, но мужчина шел быстро и она еле успевала за ним.
- Давай, бабочка, шустрей!
- Ты чуть сбавь скорость! Поскакал, не догнать, дай отдышаться! - взмолилась женщина, человек, словно не услышал. Он шел к общежитию быстрым шагом и лишь на ступенях остановился, открыл двери:
- Проходи! - пропустил вперед Варю, пошел следом. Занес ей сумки в комнату:
- Ежли что надо, я тут рядом, сбоку у тебя. Можешь в стенку постучать кулаком. Ты, не стесняйся. Оно мало ль что стребуется. А я на все руки от скуки. Не гордый! - вышел в коридор, даже не назвав имя.
Баба и поблагодарить его не успела.
Варя забыла о нем тут же. Она за прожитое время сдружилась с комендантом общежития, рыжей, горластой женщиной, какой боялись все жильцы. Она бойко заходила в любую комнату, разгоняла теплые компании, выкидывала пьяных из общежития на улицу, орала на женщин, не поддерживавших порядок в комнатах, а уж если нарывалась на уединившуюся пару, кричала и позорила так, что все жильцы сбегались на эти вопли и визги. Комендантша была безжалостна и непримирима. Ее не уговорить и не успокоить не удавалось никому. Выражений она не выбирала. А потому, любого из жильцов материла, не сдерживая себя.
Варю Людмила Петровна признала сразу. Ей льстило, что в ее общежитии поселилась эта женщина, за какую просила милиция.
Коменданту порекомендовали создать для новой жилички максимум удобств и комфорта, проследить, чтоб никто не обидел и не докучал. Конечно, попросили, чтоб предоставила Варе отдельную комнату, светлую и теплую, подальше от запахов туалета и лестницы.
- Отнеситесь к ней бережно, - попросили сопровождавшие Варвару молодые офицеры, и Людмила Петровна с первых минут решила окружить новенькую своей заботой и вниманием. А потому, войдя к ней в комнату, первым дело выгнала соседских баб, живших в комнате напротив:
- Наталья! И ты, Прасковья, чего тут сопли сушите? Вас сюда звали? Нет? Пиздуйте отсюда обе! Не хрен человеку глаза мозолить! Чтоб я вас тут не нюхала! - поставила на стол вазу с яблоками из своего сада:
- Ешь! - предложила коротко и спросила:
- Надолго ли ты к нам?
- Пока сама ничего не знаю, - ответила Варя.
- Менты, какие тебя привели, сказали, что ненадолго. Но им, козлам, разве можно верить?
- А кому теперь доверять можно? - расплакалась новенькая и комендантша поняла, что у бабы срыв и лучше при ней не задевать скользкие темы.
- Варя, меня Людмилой зови. Ты, успокойся! Это, блин, теперь главное! Все можно наладить и восстановить кроме здоровья! Слышь, меня? Не мотай сопли на кулак! Что у тебя стряслось, колись, пока время имеем. Может, что-нибудь вдвоем сообразим. Я баба тертая. Прошла все огни и воды, знаю жизнь насквозь. И столько пережила, что мне уже ни черт, ни ад не страшны. Я уже их передышала при жизни! Никому своей доли не пожелаю. А по себе знаю, когда с кем-то поделюсь своим пережитым, самой на душе легче становится. Так ты давай, вали, что там у тебя не заладилось, где треснуло по швам?
Когда Варвара рассказала, Людмила Петровна хмыкнув, ответила:
- Не ссы! С твоим зятем разберутся, никуда не денется. Но мудило он отменный и к тому ж, последний дурак! За столько лет в бизнесе, этот недоумок не сделал главное, не создал для семьи тыл!
- Какой тыл? - не поняла Варя.
- Обычный, как у всех новых русских, какие едва оперившись покупают недвижимость за рубежом. И получив для семьи второе гражданство, отправляют своих жить за границу, где не достанут никого наши милиция, прокуратура и налоговая! Руки у них коротки. А люди там приживаются, учатся, получают пенсии и пособия, льготы, а потом и сам бизнесмен к ним перебирается, как только видит, что его хотят поиметь. Пока наши хватятся, он уже в Англии или Австралии. Сыщи там одного русака, у какого в кармане несколько паспортов и все на разные имена. Теперь имея "бабки", можно купить что хочешь. А уж смыться от ментов, легче, чем перднуть! Были б у меня сбереженья, я б минуты не размышляла. Когда прошло бы время и все забылось бы за сроком давности, можно и вернуться, если есть в том смысл! Я не пойму твоего придурка зятя! Он что? Грязной морковкой сделан в перерыве? Теперь иначе не дышут все, кто предпринимателем себя назвал. Ведь прежде чем прикрыть жопу, защити голову! Или вам про то не говорил никто?
- Вася ни словом не поделился, видно, не знал, не хотел за рубеж!
- И ты поверила? А чего этот притырок свою жену с ребенком послал на Канары, а не в свой санаторий или в засратое Черноморье? А тебя опять в залоге оставил! Хитер, поганец! Вряд ли ты все знаешь! Этот подлый хорек не такой лопух, под какого косит! Если у тебя еще есть сбереженья, держи для себя и ему не отдавай, не выкупай падлюку! Нехай сам выкручивается из той сраки в какую попал! Они тебя вытряхнут до нитки и сдадут в богадельню, сами за границей кайфовать будут, посмеиваясь над тобой. Такие они теперь наши детки! Сколько я бабья знаю, все несчастны от сыновей и дочек. Да и сама увидишь, вдоволь наслушаешься всякого, как в детективе, чем дальше, тем страшнее. Ведь в нашей общаге молодых совсем мало. В основном стародежь. А почему здесь канает плесень, скоро услышишь. Там и сама, глядишь, поумнеешь! - вздохнула комендантша тяжко.
- У меня хорошие дети! - упрямо твердила Варя.
- Все они хорошие, пока поперек лавки лежат. Но стоит чуть подрасти, куда их добро девается? Сплошные черти из них получаются, - тянула с сочувствием и сказала:
- Умней, баба, дозревай мозгами до нужной кондиции и помни, ты не только мать, а и теща!
Варя гнала от себя все сказанное Людмилой. Но слова комендантши засели глубоко и сверлили мозг:
- А ведь и впрямь обобрали детки до нитки. Все деньги забрали, а вместе с ними квартиру. Ни с чем осталась, докатилась до общаги. Куда уж хуже в мои годы чуть ли не под забором оказаться. Анжелка с Анд- рюхой на Канарах, их беспокоить нельзя. А мне все можно терпеть! Но почему? За что? Иль уже выписали из семьи? Неужели за доброе злом отплатят и мне? Не может того быть! Они любят меня! Просто очередная неудача постигла, надо суметь переждать и пережить ее! - думает баба и улыбается, вспомнив, что у нее на личном счету еще есть деньги, о каких не знает Вася и забыла дочь. Эти она взяла у Марины, и сама крайне редко о них вспоминала. Доллары… Конечно, не так и много, но на приличную двухкомнатную квартиру - достаточно. Вот эти Варя берегла от всех неосознанно. При подсчетах с дочкой их не упоминала, случалось, часто забывала.
- Конечно, этими деньгам Васю все равно не выкупить, но сколько ж денег на него ушло! А может, и впрямь правы люди, говоря, что дети внаглую обобрали? Я ж их не проверяла. Да и у кого спросишь, стыдно своих контролировать. А и кто скажет, сколько с зятя сорвал? Хотя, можно спросить у Дмитрия Ивановича. Но станет ли он говорить со мной? Встретиться нужно, по телефону о таком не спросишь. А согласится ли он приехать? - набирает женщина номер телефона.
- Дмитрий, мне очень нужно увидеться с вами. Вопрос очень важный!
- Я могу подъехать после работы! - услышала в ответ.
- Только меня выселили из коттеджа!
- Знаю. Слышал. Я, перед тем как встретиться, позвоню вам, - пообещал человек.
Варя еле дождалась вечера. Она торопила время, а оно, как назло, будто остановилось.
Дмитрий Иванович позвонил, когда баба уже была уверена, что он не придет.
- Варя, я только освободился. Выходите из общежития, там подумаем, где можно поговорить без помех…
- Куда ж нам деться? В кафе или в баре слишком многолюдно. В общежитие Дмитрий Иванович отказался войти. Вести бабу к себе домой он тоже не хотел. Вот так и оказались на промозглой скамейке в глухом углу парка. Человек, оглядевшись, рассмеялся:
- Ну, прямо как в студенчестве! Хоть целуйся, как тогда! - присел рядом с Варей.
- Выкладывай, что у тебя стряслось, чего вся дрожишь, иль приболела?
- Нет!
- Выходит, влюбилась, может, в меня? - хохотнул раскатисто.
- Дима, мне не до шуток. Язык немеет спрашивать о таком. Но только ты можешь сказать правду.
- Варя! Ты о чем? - придвинулся поближе.
Баба спросила не сразу. Было неловко узнавать
о своих от чужого. Но ее измучили сомненья, и Варя вздумала их развеять:
- Дим, скажи, какой штраф дали зятю и за что? Почему меня выселили из коттеджа? Ведь я к его бизнесу не имею отношения, а в коттедже есть моя доля!
- Погоди, не вали все в одну кучу, давай разберемся по порядку, - предложил человек. Он объяснил Варе, что Василий не хотел растаможить свой груз, потому как стоимость растаможки отразилась бы на цене товара, и, конечно, мобильники стали б дороже. Их уже не раскупали бы так охотно, ведь дорогие сотовики подолгу лежат на прилавках, продаются вяло. Но никто не станет торговать себе в ущерб. Потому, идут на все хитрости люди, связанные с поставками товара.
- Но у него не просто уклонение от пошлин, на товаре нет сертификата качества. Нет гарантий, понимаешь, Варя! А это называется обманом покупателей. Для нас нет понятия дешевый иль дорогой товар, есть определение - черный рынок, где продается левая продукция, нарушающая все правила торговли. Там охмуряют и людей, и государство.
- И какой был штраф?
Дмитрий назвал сумму. И сказал жестко:
- Много! Но Варя, до этого штрафа Василий продал пять партий контрабандных мобильников. Сами водители признались. От общей выручки за те мобильники таможня взяла лишь десять процентов, согласитесь, это по-божески. И нищими вы не стали, с вас не сняли последнюю рубашку…
- Коттедж арестовали, куда же хуже? - заплакала Варя.
- Пусть Василий выплатит штраф и в тот же день будет снят арест с имущества. Иначе жилье продадут с аукциона в уплату за долги. Это общее правило для всех.
- Но ведь коттедж собственность семьи. А ведь у меня, Андрейки и Анжелы есть своя доля. Мы с Василием не в деле!
- Жили вместе, одной семьей, никто не работал, значит, за его счет! Ну да к коттеджу у таможни нет претензий, им другие органы заняты. А вот штраф оплатить придется, хотя Василий отказывается. Валяет ваньку, что называется. Сам проблемы создает, ищет дурнее себя. Но чем дольше находится под следствием, тем хуже ему. И не только. Пора вспомнить человеку, что мучает семью. Ладно, Анжела с Андреем отдыхают на Канарах, а вам каково? Кстати, отдых лишь эпизод, он все равно кончается. Куда вернутся жена с сыном? О том Василий подумал? Ни у кого терпенье не безгранично, ваш зять играет с огнем. Он должен понимать, чем все может кончиться.
- Неужели его могут посадить? - ахнула женщина.
- Безусловно! И срок дадут крутой!
- Сколько ж ему нужно уплатить?
Когда Дмитрий Иванович назвал сумму, женщина вздрогнула:
- Да где ж столько взять? Нет у нас таких денег! И одолжить не у кого. Никто не даст.
- Понятно, Варя! Забрал он у вас все что было. Оставил без гроша. Но это вас… У самого, конечно, есть заначник. В нем никому не признается. Разве только жена, приехав с отдыха, достанет "кубышку".
- Откуда она у них? Жили бездумно…
- Хотите, Варя, мой совет услышать?
- Конечно!
- Не трепите себе нервы. Вам их зять и без того намотал. Не терзайтесь, где найти деньги, не ищите кредиторов. Не продавайте украшения, подаренные мужем. Этим не погасите штраф. Пусть все идет своим ходом. Ваши дети пусть сами найдут выход и перестанут впрягать и ездить на вашей шее. Найдут они возможность рассчитаться, и при этом не обобрав никого.
- Так думаешь? - изумилась Варя.
- Уверен!
- Неужели они от меня скрывали?
- Не то, что прятали от тебя, они создали свой семейный заначник на черный день. Так делают многие. И пускают его в ход только в самом крайнем случае.
- Но зачем им было таиться от меня?
- От тебя - в первую очередь. Как иначе из тебя выдавить? Это простая логика, доступная любому.
И давно пора было догадаться самой. Ведь как иначе можно объяснить, что мужа взяли за долги, а жена на Канарах отдыхает, купаясь в роскоши. Вас, простите за грубость, банально охмуряют, голубушка. На доверчивости попались. И вроде, жизнь била, но так ничему не научила.
- Наверное, вы правы!
- Станьте самою собой. Не доверяйте никому. Ведь неспроста от Василия отвернулись все его знакомые и друзья. Никто не захотел помочь. Разве случайно? А вы подумайте и сами найдете ответ.
- А вы меня не оставите одну?
- Варя! В этом случае я мог и сегодня отказаться от встречи. Мне очень жаль, что такая умная женщина попала в ловушку. Впредь надо быть осмотрительнее.
-Я ради дочери жила, старалась…
- Живите для себя! Это разумнее… Пока не отняли детки все без остатка, устройте свое будущее и не бросайте им под ноги последнее - саму жизнь. Я говорю вам вполне серьезно.
Варя глянула растерянно на человека, сидевшего рядом, она считала его другом своих детей, но и здесь ошиблась, поняв, что Дмитрий никогда и ни в чем им не доверял.
- Мы никогда не дружили. И здесь вас обманули. Я помогал Василию, но никогда не перешагнул рамки дозволенного. Я ничего не просил и не брал от вашего зятя. А помогал, потому что его отец однокурсник моего отца. Они дружили много лет. И теперь кентуются. Вот только Василий сам в себя, а может, в мать пошел. Его отцу я рассказал все. Поверите, не расстроился. Сказал, что нет у него таких сбережений, а сын, в конце концов, должен научиться жить по средствам. Ну, а если у его жены повышенные запросы, пора обдумать развод.
- Развод? Вы подумали, что сказали? У них ребенок! - отшатнулась баба.
- Что с того? С троими разводятся и живут нормально, заново семьи создают. Такое не внове, говорят так даже полезно! - хохотал Дмитрий и, взяв Варю под руку, повел из парка.
- Вы все еще живете в старомодном прошлом. Проснитесь, Варенька, за окном двадцать первый век! Сейчас о разводах говорят чаще, чем о поносе. А вас перспектива пугает. Вон у нас на работе, да. и вокруг, женщины по пять раз в году замуж выходят. И ничего, все счастливы. Вокруг только и слышишь:
- Эй, девки, а я нового хахаля заклеила. Завтра к нему жить ухожу!
- Вот так, Варя! Обдумай свое будущее, взвесь все и оглянись вокруг. Когда такое случится, я с удовольствием встречусь с тобой вновь! - подвел бабу к общежитию и, сев в машину, укатил в темноту.
- Хахаля заклеила? - появилась на пороге Людмила Петровна, едва женщина вошла в комнату.
- А ничего! Прикольный мужичок, продвинутый, с косичкой, козел! Видать, кобель редкий! С манерами и гонором! Ты ему не отдавайся враз. Помурыжь, держи форс, пусть, блин, побесится! Он из "шишек"?
- А это кто? - не поняла Варя.
- Из начальства?
- Не знаю. Вроде, на таможне работает. А кем, не спрашивала его.
- Где ж ты с ним болталась дотемна?
- В парке просидели на скамье. О дочке с зятем говорили. Он как и ты советует мне не доверять и оглядеться. О себе подумать, о своем будущем. Даже страшно становится, неужели они, свои, родные, обманули меня? Выходит, я и впрямь дура, если так случилось, что даже дочь променяла меня на мужика и перешагнула еще живую!