Женщина согласилась неохотно, предупредив, что ей нельзя отлучаться из комнаты, к ней могут прийти или позвонить. Она очень ждет…
- Тогда давай у тебя отметим! - шустро перенес к Варе угощенье и, усевшись напротив, в упор разглядывал бабу.
- А ты красивая женщина. И серьезная! Вот только не возьму в толк, чего ты тут маешься? Иль дети со своего угла выперли, иль мужика здесь заклеить хочешь? Так, честное слово, путних мало и выбор плох.
- Да зачем мне мужики? - рассмеялась невольно женщина.
- Ну, это ты не смеши! Бабе бет мужика никак не прожить. Куда ни кинь! Ни королевна, ни деревенская Дунька не обошлись без нашего брата! А и ты, как ни хитри, себя не проведешь, мужик каждой нужен. Разве не прав?
- Антон. Мне уже никто не интересен. Я здесь не охотник. Беда загнала. Век бы не знала это общежитие!
- А я тут тоже случайно и ненадолго. Ремонт у меня делают. Пришлось на время сюда перебраться. Не задыхаться же в краске? Уже месяц, как здесь живу. Наверно, еще столько придется мучиться. Людмила, тутошняя комендантша, не гонит. Говорит, мол, хоть все время живи, никому не мешаешь. Но… в своем дому куда как лучше.
- А где живете? - перебила Варя.
- На Луговой! Не центр и не окраина. Зато свой дом! Теперь мне все удобства поставят. Туалет, ванну установят, опять же газовый котел, чтоб с дровами не возиться. Все остальное имел. Воду и свет, даже телефон провел. А нынче и вовсе заживу культурно, без трудностей.
- А семья? Где ж ваша родня?
- Один живу! Сын есть, но далеко. Его телефон не всегда достает. Так вот и маюсь один, - вздохнул человек.
- Жену куда дел?
- Давно померла. Уж годов двадцать взад. Чего-то по женской части не заладилось.
- Почему другую не привел? Иль не нашел?
- Была! Самая первая. И не повезло. Больше не ищу.
- Да разве одному лучше?
- Оно, может, и не краше, но спокойнее…
- Сколько же тебе годочков, Антон? - хотела спросить, давно ли он на пенсии.
Антон будто угадал невысказанное:
- Я еще не на пенсии. До ней целых десять лет вкалывать. Знаю, что гляжусь старым совсем. Да куда деваться? Судьба не баловала. Оттого и рожа, как стоптанный валенок, вся в морщинах. Зато все остальное в порядке, не потрепано и не пропито, - хохотнул коротко и налил вино в стаканы:
- Выпей за меня, Варя, - попросил тихо.
- Видишь, как жизнь подставила? Свой день рожденья отмечаю в одиночку.
- А что, друзей нет?
- Как так, полно! Да только куда их позову? Да и на работе они теперь. Занятые по ухи. До вечера спины не разогнут.
- Сам работаешь?
- То как же? Я на мебельной самый что ни на есть известный человек. Антон-лавочник, таким, от начальства до сторожей, все знают. Мои лавки и скамейки повсюду имеются, почти у каждого! В банях и палисадниках, в парках и на кладбищах, возле домов и около детсадов, в поликлиниках и на остановках, в общем всюду, где человеку нужен отдых. Заказов всегда много и я без работы не сижу. Особо летом, во где запарка! До ночи вкалываю как негр. Ну, а теперь отдых, по зиме на меня завсегда спросу нет. Разве вот в прошлом месяце сделал Для бань с десяток лавок и все на том. Зато погоди, весна скоро придет. Уж тогда развернусь снова. Я от весны до осени на пять зим зашибаю. Ты не гляди, что вот такой теперь сижу здесь. Все у меня есть, и дом, и машина…
- Сам ее водишь? - поинтересовалась Варя.
- Понятное дело! Кто ж еще? Езжу мало, это верно, потому что некуда. Работа рядом, магазин через дорогу. На базар не хожу, свой участок возле дома, я с него все, что надо беру.
- Как же успеваешь всюду? - удивилась женщина.
- Чего мудрого? Никто нигде не грызет и не точит. Не пилит шею никакая хвороба. А в тиши и в покое все само собой ладится.
- Счастливый человек! - позавидовала Варя.
- Не так давно таким стал. Раней, как все суетился, переживал, сам себя поедом ел. Оттого только здоровье губил. А потом сам себе сказал стоп, и уже под себя и свои силы стал все подгонять. Психовать завязал. Приказал своей душе не изводиться по пустякам. Заказов много? Ничего! Даст Бог, справлюсь! Но уже до ночи не мантулю как прежде, себя жалеть научился. Теперь домой вовремя прихожу. Всех денег, едино, не забрать, верно говорю? - подморгнул Варе и продолжил:
- И стараться ни к чему. На том свете они не нужны, это верняк! А здесь, для детей, вовсе пустая затея! Потому как-то что легко дается, то не ценится. Такое много раз проверено. Оттого я перестал сыну помогать. Он на севера подался. Думал, там сугробы не из снега, а из денег наметает, когда сопли подморозил, сразу образумился и поумнел. Сам себя на ноги поставил. И теперь уж не просит деньги, а мне отстегивает. Почти всякий месяц. Вот это уже другое дело. Дети должны помогать родителям. Неважно, что я в той помощи не нуждаюсь, главное сын про меня помнит и заботится. А у тебя дети есть? - спросил при щурясь.
- Дочка и внук!
- Они отдельно, в другом городе?
- Скоро приедут. Были на отдыхе да вот беда случилась, - вздохнула Варя, коротко рассказав человеку о своих несчастьях.
- Знаешь, Варь, а у меня нужный человек имеется. Редкий пройдоха, адвокат. Он все про всех знает и сумеет помочь тебе вернуть твой коттедж. Я ему позвоню, чтоб пришел. Он живо все концы разыщет, даю слово! Ты не пожалеешь, что я тебя с ним сведу. Его, почти как меня, весь город знает. Сама пальцем не шевельнешь, как он дом воротит. Ты отдохни душой, а то глянь, как вся извелась, навовсе позабыла, что женщина и для чего свет коптишь. Вон ко мне бабы свататься приходят. Сами - ну, шельмы, глаза озорные, из себя, как яблочко. Задницы крутятся так, что в глазах мельтешит. Сиськи почти голые, юбки выше коленок. И при том они старше, чем ты. Им не просто хозяин в семье, опрежь всего мужик нужен. Ну я, конечно, не могу отказать женщинам. Случалось, уважу иную, оставлю на ночь под боком. Но ведь она, плутовка, и на другой день приходит, да без зову, уже как к себе домой, а я нахальных не уважаю. Да и зачем мне баба на каждый день? А им по нескольку раз на день требуется. Это уж чересчур!
- Антон, к чему ты мне это рассказываешь?
- Завожу тебя. Глядишь, расположишься ко мне на ночь. Чего нам терять? Тебе не рожать, а и я уж два месяца безбабный. Но все же живой человек, иногда тоже припекает прыть. А ты вон какая вся сдобная да холеная, глаз не оторвать. Давай согреемся, друг дружку побалуем. Я тебе с адвокатом помогу, ты мне в постели угодишь, - подошел к Варе, обнял.
- Не могу я вот так сходу! Ну ведь не скоты, люди мы, Антон!
- Ия про то! - запустил руку в вырез кофты, и баба почувствовала, как задрожал человек. Но в это время раздал"! стук в дверь. Варвара открыла. На пороге стояла Людмила, а за ее спиной Анжела с Андреем:
- А я тебя подругой считала! Ты ж такой порядочной прикидывалась! Сама тут шашни крутишь со старым козлом! И не стыдно? - заорала комендантша во все горло.
- Какие шашни? Ты что не проснулась? У человека день рожденья, пятьдесят лет исполнилось! Анжела! Девочка моя! Проходи в комнату! Чего в коридоре стоишь? - протаскивала дочку Варвара из-за спины Людмилы.
Антон виновато огляделся. Махнул рукой на накрытый стол, облизнулся на вино, оставшееся в бутылке. Как только в проходе опустело, он тут же выскочил из комнаты.
Анжелка послушав мать, попросила ее сварить кофе, сама села за телефон.
Она, казалось, ни о чем не просила, не жаловалась, шутила, смеялась, а Варя смотрела на дочь во все глаза, не понимая, о чем говорит она?
Лишь через пару часов, сделав все звонки, дочь подсела к матери:
- Что ж думаешь, я в голос выть должна, умолять, падать перед всеми на колени? Не дождутся! Они знают, что натворили сами и что могут за это получить! Одно дело арестовали Василия, а на коттедж у них нет никаких прав! И ты как юрист должна это знать! - покрылись красными пятнами щеки дочки.
- Я каждый день писала жалобы, - оправдывалась Варя.
- Ты позволила вывести себя из коттеджа!
- Что могла сделать против милиции?
- Не уходить!
- Меня вывели!
- Не имели права! Это и твое жилье!
- Кто слушал?
- Услышат! Я по телефону сказала все. Обещали завтра разобраться. Я потребовала - сегодня. Обещала иначе надавить и на другие рычага, повесомее местных. Через час, сказали, приедут, - пила Анжелка кофе. Андрюшка сидел в кресле тихо, слушал разговоры взрослых.
- Ты же хохотала по телефону! Кто тебя воспримет всерьез? - не поверила Варя.
- Слезы и жалобы для слабых, для тех, кто признал поражение и смирился с ним! Это твой метод! Мой стиль другой. Посмотрим, кто из нас прав? - усмехнулась одними губами.
Через час им позвонили. Анжела торопливо сняла трубку, напряженно слушала, вскоре подморгнула матери, и сказав в трубку:
- Всего доброго! - положила на рычаг и сказала Варе:
- Арест с коттеджа снят! Можем вернуться хоть сегодня, ключи сейчас привезут. Правда, у меня есть свои.
- А что с Васей? - напомнила Варя.
- Мам! Есть первая победа! Все сразу не бывает. Мне сказали, что следствие ведется, что по этому делу проходят еще несколько человек. И если б не было повода, их на минуту не задержали! Так что давай успокоимся на первом этапе!
- Что будешь делать дальше? Что задумала?
- Ситуация подскажет. Одно обещаю, голову не подставлю. Как ты всегда советовала, стану действовать осторожно и с оглядкой.
Когда им прямо в общежитие привезли ключи от коттеджа, Анжела помогла матери собрать вещи и вызвала такси.
- Уезжаешь? А я так привыкла к тебе и полюбила как родную сестру. Жаль, что быстро уезжаешь от меня! Ну да встретимся! Ты ж заглянешь сюда? Я ждать буду. Не забывай, чему учила! Как своей говорила! И еще, Варь, скажи честно, ты с Антоном ничего не имела? Не успели иль я помешала? Ни то, ни другое! Тогда ты и вправду дура! А я его закадрить хочу. Староватый лопух, но в доме по хозяйству сгодится. Все же, какой-никакой, мужик! Но он на тебя завис. Только облом получился. Ну а у меня с крючка не сорвется. Все из него вытрясу! - пообещала Людмила вслед уходящей Варваре, молча завидуя ей…
Анжела включила отопление, обошла комнаты, спустилась в гараж, проверила цветы и кусты, пальмы в зимнем аду, все полила. Погрустила у китайской беседки, тихо вернулась в дом. Она кому-то звонила, и Варвара прислушавшись к разговору, заподозрила, что у дочери появился любовник. Баба пытливо вгляделась в дочь, та покраснев отвернулась. Вместе они прибрались в детской спальне и, накормив Андрейку, уложили его спать. Сами присели в столовой:
- Как отдохнули, расскажи?
- Мам, я почувствовала случившееся. И, честно говоря, все время дергалась.
- На ком? - резко прервала Варя.
- Я ж с Андрейкой была…
- Ты другим повесишь лапшу на уши, но не мне. Я не слепая! Вижу тебя насквозь и знаю, кого-то зацепила, потому с Василием не торопишься!
- Прикольная ты у меня! Что смогу с мужем? Он не мальчик, знал куда влез!
- Сейчас я ни о нем спрашиваю! Чего выкручиваешься? Кого заклеила?
- Мам, нет никого!
- Не ври! Меня не проведешь, я слышала твой разговор!
- Да это просто пустяшное общенье, ничего серьезного нет. Я помогла ему с рефератами, а он сводил меня в кафе. Там поели мороженое, попили кофе. Вот и все.
- После этого он с тобою целый час говорил по мобильнику! Ты что, за дуру меня держишь или вовсе совесть потеряла? У тебя сын и муж. Как посмела завести хахаля?
- Успокойся, не кипи! Нет у меня никого! И потом, пора бы тебе вспомнить, что я взрослый человек и сама распоряжаюсь собой. Чего ты на меня орешь, как колхозница на базаре! Немного пожила в общежитии, а так испортилась, что не узнать! Оставь меня в покое. Я не хочу отвечать на глупые вопросы. А то саму спрошу, с кем мы тебя застали в общежитии, в твоей комнате?
- Дурочка! Этот сосед приблудился впервой, у него день рожденья был, и он один остался…
- Мам, для этого не обязательно расстегивать кофту на груди. У тебя уже юбка держалась на одном крючке. Два других уже были расстегнуты, - ядовито посмеивалась дочь.
- Не выдумывай. Уж если было бы нужно, нашла бы партнера достойного. Этот не моего плана, он не в моем вкусе и не пытайся пристегнуть человека, оказавшегося рядом совсем случайно.
- Да меня не чешет, как вы оказались в одной комнате и пили вино. но и ты ко мне не лезь в душу, сочту нужным, сама расскажу!
- Ах, вот так! Что ж, и с меня не взыщи. Кстати, постарайся вместе с мужем вернуть те деньги, какие вы у меня брали, и квартиру, ту, в которой я жила с твоим отцом. Вы выманили, выпросили под обещанье вернуть. Но прошло много времени, когда возвратите долг?
- Вон как заговорила! Но я напомню, что деньги отец давал нам на двоих, а ни тебе одной. Теперь у меня сын, значит, и ему своя доля причитается.
- Ты мне не гони чушь. Я могла не дать тебе ни копейки. Деньги были положены на мое имя! - взорвалась Варя и дала Анжелке звонкую пощечину.
- Я не хочу больше жить с вами и видеть вас. Мне многое стало понятно за то время, пока жила в общежитии. Вы обнаглели и обокрали, вытрясли до нитки, а теперь еще издеваетесь, глумитесь? Так вот знай, я ни перед чем не остановлюсь, но свое верну, хоть и через суд…
- Мамка" Подумай, о чем говоришь! Да забирай все! Мы с Андрюхой поедем в деревню и выживем там. Дождемся Васю, снова на ноги встанем. Одно жаль, мы навсегда потеряем друг друга, а нас и так очень мало. Я никогда не думала, что ты способна из-за денег так озвереть. Поверь, я приложу все силы и отдам этот долг. Мне другое больно осознавать, что мы стали чужими. Что ты отказалась от меня и внука. Я не понимаю, что с тобой произошло, но о случившемся пожалеем все и очень скоро, - ушла на кухню и заплакала.
Варя пыталась себя удержать, но не смогла. Она подошла к Анжелке, гладила спину, плечи, голову дочки и все приговаривала:
- Ну, прости старую за перегрев! Видишь, как много пару выпустила. Всем жарко стало! Успокойся! Все образуется, наладится, и мы заживем как прежде. Возьми себя в руки. Ты у меня умница! Только приехала, а уже сумела коттедж вернуть. Я над этим месяц билась, а не смогла того добиться, гладишь и Васю выручишь, - села рядом, обняла за плечи.
- Мамка, прости! Мы, конечно, виноваты перед тобой. Но как тяжела эта жизнь, как она мне надоела! - впервые призналась дочь сквозь глухие рыдания.
- Чего это ты так заговорила? - спросила Варя.
- Эх, мама, вот теперь приходится кривляться и врать. Думала, замужем буду жить спокойно. Да видишь сама, все как у тебя, будто на лезвии ножа балансируем. Я всегда боялась нужды и нищеты, потому вышла замуж за обеспеченного. На разницу в возрасте не глянула, а беда и тут поймала на лету.
- Кому теперь легко? - согласилась Варя.
- Мама! Я отказалась от всего ради нашего общего. Только бы всем хорошо жилось. А судьба-сука всех в одну пригоршню скрутила и никому не дает дышать. Ни у кого нет счастья. Заметь, даже ребенок разучился смеяться, боится радоваться в полный голос. Все дышим с перехваченным горлом! И даже во сне плачем. Мамка, скажи, за что мы наказаны?
- Поверь, не больше других! Им еще хуже! Угомонись, малышка! Мы живем, у других еще живых нет тепла ни в сердце, ни в душе, - вспомнила комендантшу и лавочника из общежития.
Мамка, я о Другом! Вот ведь ты жила с отцом столько лет, а не любила, Просто привыкла к нему, притерпелась. И я вот так же жила, без радости и огня, - всхлипнула Анжела, по девчоночьи кулаком вытерла слезы с лица.
- Нет, дочка, я любила твоего отца. Пойми, любовь она у всех бывает разной. У одних, костром горит, ярко, с шумом, со столбами искр, со страданиями и слезами ревности, со ссорами и трепетным ожиданием. А у других, она спокойная и тихая, чистая и светлая, без бурь и гроз, как цветастый лужок, на каком ничего не меняет время.
- Мамка, но ведь такая любовь бывает только у стариков. Говорят, что иные под старость с ума сходят и на них накатывает вторая молодость. И тогда старые мужики начинают заглядываться на молодых девчонок и говорить, что они влюбились. А ты знаешь, что эти чувства называют старческим помрачением, синдромом сексуального помешательства на почве переоценки своих возможностей.
- Погоди, Анжела! Ты к чему это клонишь. Скажи понятнее, что у тебя случилось? - насторожилась Варя.
- Понимаешь, я во всем подражала тебе и старалась идти за тобою следом. Но, чувствую, не надо было так жить.
- Ты о чем?
- Скажи, только честно, отец устраивал тебя как мужчина?
- Я не думала о том, - смутилась Варя, не ожидавшая такого вопроса от дочери.
- А как же ты жила с ним столько лет даже не зная, хорош ли он для тебя?
- Анжелка! Я выходила замуж за человека, а не за член, раз уж ты завелась на эту тему. Твой отец у меня был один, и я не знала сравнений.
- В том его счастье и твоя беда, - вздохнула дочь.
- Выходит, ты уже познала разницу? - нахмурилась Варя.
- Да! И сравнила! Хорошо, что теперь, а не под старость, когда ничего не выправить и не изменить.
- Выходит, сравненье не в пользу Василия?
- В том все горе! Проживи я с ним еще годочков пять, сама стала бы не лучше истрепанной мочалки. Ведь только у никчемных мужчин больные жены. И тут ничего не исправить, выход только один, надо заменить мужа. И чем скорее, тем лучше.
- А сын?
- Я ему нужна здоровой, а не развалюхой. С Василием долго не протяну. Он за последний год совсем прокис. Были мы с ним у врача. Тот спросил обо всем и говорит:
- Конечно, разница в возрасте отразилась на всем. Не совпадают потребности и возможности. Попытайтесь почаще путешествовать, желательно врозь, не нервничать и не увлекаться спиртным…
- Мам, если Васька не долбанет коньяку, у него все в отрубе. Я уж думала, что сама виновата, стала уродиной, какую муж по трезвой не хочет. Уже комплекс появился. Оказалось, заблудилась, поспешила с выводами. Убедилась, нет моей вины. Вся проблема в муже.
- И что? Ты хочешь развестись с ним?
- А может не стоит торопиться? Хотя, теперь я совсем иначе отношусь к Васе. Он не только престарелый сучок, а еще и неудачник.
- Кто тот, какой стал лучше? - присела Варя.
- Ой, мамка, мы с ним познакомились на Канарах. Он из Сибири, деловой человек! Но ни в нем суть. У него пахан большой авторитет, настоящий воротила, понимаешь? - округлила глаза дочь.
- Так кто из них твой?
- Пока сама не знаю, кого из них закадрить!
- Как так? Ты с обоими была?
- А что здесь такого? - удивилась дочь.
- Остановись, Анжелка!
- И не подумаю. Они оба клевые, натуральные мужики! Без коньяка меня трахали всю ночь.
- Вдвоем?
- Мам! Какая ты отсталая!
- А ты распутная дрянь.
- Эх-х, луковица моя горькая, иди сюда, загляни в сумку! - позвала Анжела Варвару. Баба ахнула, увидев пачки долларов, множество дорогих украшений.
- Они подарили?
- Понятное дело!
- Теперь Ваську можно выкупить!