- Мою судьбу повторяешь, Варюшка. Я вот так же корпела над учебниками. На одном хлебе сидела! И это после войны! А тут Толян мой подвалил. Я на молодых и не смотрела. Первую любовь у меня война отняла. Ну а Толян сказал, что любви не потребует, главное, чтоб уважала и считалась с ним. Это меня устраивало, даже раздумывать не стала. У Толяна была хорошая квартира, работал военкомом, получал неплохо, и я тут же перебралась к нему из общежития. Да, он старше меня, но не старик. Он не только сделал, а и вырастил всех сыновей, а и выучил, каждому дал образование и всех поставил на ноги, обеспечил жильем. Наши дети не бедствуют. Но… Когда стала женой, сколько выдержала насмешек! Дескать, я молодость запродала, стала подстилкой пожилому мужику, какому жизни осталось на один бздех. Что польстилась на его положение, квартиру, дачу и машину. Все от зависти болтали. Сами, обломись такой шанс, конечно его не упустили бы. Но забывала родня, что я к тому времени прошла войну и знала цену многому. Я уже отошла от романтиков. И, конечно, не согласилась бы рожать детей от голожопого алкаша, растить их в бараке, кишащем тараканами и клопами. Став женой Толяна, я начала другую жизнь, легко закончила институт, получила хорошую работу, обо всем этом позаботился Толян. Он никогда не контролировал мои расходы, хотя с деньгами я всегда была бережлива. Но выручать меня ему приходилось. И не только по мелочи. Нет, не на словах, жизнью доказал ко мне свою любовь, хотя ни разу не признался в ней.
Да и к чему теперь? Сама знаю, - умолкла женщина и, выкурив сигарету, продолжила сипло:
- Раньше, еще при Сталине, всем фронтовикам платили за награды. У меня они тоже имелись. А потом, когда Иосиф Виссарионович умер, эту оплату отменили. Пусть небольшою она была, но уж очень дорогою. Потому обидно стало, когда отняли эти деньги, вроде как обесценили наше фронтовое. Ну, тут понятное дело, возмущались все, но на словах. А я голосовать не пошла, отказалась. Когда вызвали меня в КГБ и стали отчитывать за несознательность, я послала их всех вместе с тем новым Генеральным секретарем ЦК КПСС и плюнула на его портрет, что на стене висел. Что тут началось, тебе не передать. Меня мигом затолкали в камеру, начались допросы с угрозами и оскорблениями. Меня бил по морде безусый охранник сержант. Следователь все интересовался, в пользу какого государства шпионю и занимаюсь антисоветской деятельностью? Я напомнила, что на войне была, в разведке, имею награды, но никто не хотел услышать. Целую неделю продержали в камере. Мне она показалась вечностью. К тому времени у нас с Толяном уже был сын. Старший, ему тогда едва исполнился год. Я уже не верила, что увижу его. И вдруг меня вывели из камеры. Я думала, что поведут на допрос, но охранник повел к выходу. Там уже ждал Толян. Он подхватил меня на руки и отнес в свою машину. Через десяток минут я была дома. Всю ночь Толик говорил со мной. Нет, он не ругал. Он умолял, просил, убеждал научиться сдерживать себя в любой ситуации. И я стала работать над собою, саму себя ломала через колено. И лишь через много лет Толян рассказал, как трудно далось ему тогда вырвать меня из камеры КГБ. Он не упрекал. Но мне было стыдно, что не подумала о сыне и муже, дала волю эмоциям. Вот на них я не имела права. А Толик доказал, что он не только муж, но и единственный, самый лучший на свете друг. И пусть вся родня хохотала надо мной, обзывая меня стервой, расчетливой дрянью, плутовкой и сукой, я ни разу за все поды не пожалела о своем замужестве. Говорю тебе как на духу, только самым хорошим бабам пожелала бы таких мужей как мой! Давай и ты умней. Не выбирай себе мужика красивого. Не с лица воду пить. Смотри, каким он в жизни будет, потянет ли семейный возок. На это не каждый годен. Помни о том, Варенька! - погладила племянницу по голове. А девка задумалась.
Уж какой там выбор, до него ли, если на нее никто не обращает внимания и не оглядывается в ее сторону. Девка вздыхает удрученно, ведь годы идут, а что дальше ждать, лучшего не будет…
Варя вытряхивает половик, что всегда лежит у порога, протирает пыль с двери и слышит:
- Здравствуй, Варя!
От неожиданности присела. Когда оглянулась, увидела соседа с верхнего этажа. Он нес кота с прогулки.
- Я испугал тебя? Прости…
- Не слышала, как подошли, о лекции вспомнила. Тема сложная. Сплошная морока, а вслепую зубрить не люблю и не умею.
- Может, я сумею помочь? - предложил человек.
- Тут специальные знания нужны. А разве вы имеете отношение к общественному питанию?
- Нет! Но помочь смогу, вместе разобраться легче. Приходите, я жду вас, - пошел на свой этаж.
- Ну, а что ты теряешь? Он тебя не съест и не обидит. Ты не навязываешься, сам позвал. Чего бояться. Я о нем ничего плохого сказать не могу. Очень вежливый, воспитанный человек, из интеллигентов. С ним познакомиться престижно. Конечно, схомутать его было бы удачей, но от тебя пока что за версту деревней несет! Вряд ли меж вами серьезные отношения сложатся. Ты у меня как первотелка, какую прежде чем подоить, стреножить надо! Не злись, Варя, я правду сказала! Прежде чем пойти к нему, умойся и причешись!
- Само собою! - пошла в ванную. А выйдя, взяла учебник и поднялась к соседу.
- Проходите! - пригласил в зал.
- Давайте для начала кофе попьем. Мозги зарядим, потом легче будет науку грызть. Вообще какой кофе предпочитаешь - натуральный или растворимый?
- Никакой, - ответила краснея.
- Почему? - удивился человек.
- Потому что мне он не по карману, дорогой! - ответила честно.
- Я же угощаю! Пей! Кофе даже полезен! Особо, когда к зачетам готовишься, без кофе не обойтись, по себе знаю!
- А вы что закончили?
- Авиационный! Работал конструктором на заводе. Потом финансово-экономический, этот нужнее оказался.
- А я в пищевом!
- Тоже дело нужное, особо для женщин! А то лезут в технические вузы, гонор покоя не дает, все стремятся доказать, что они ничуть не хуже мужчин. Но одно дело учеба, а когда работать приходится, вот тут становится понятно, у кого пупок крепче завязан.
- Я тоже хотела в ветеринарный поступить, да тетя отсоветовала. Так вот и оказалась в пищевом, как мышь в чужой норе.
- Не нравится?
- Нет! Получка будет маленькой, а спрос большой! Все, кому не лень в душу наплюют. Каждый гнус грозить станет. Короче, работа предстоит хуже каторги и никаких перспектив! Жилья не жди, в лучшем случае дадут место в общаге и живи там до смерти. Вон были мы на практике в ресторане, так в нем шеф-повар почти тридцать лет отмолотил. А все чужие углы снимает, на квартире живет с семьей. Двоих детей вырастил. Сын его уже свою квартиру получил, в милиции устроился, а отцу и не светит.
- Варя, вообще бюджетникам тяжело с жильем. Я не мучился, потому что работал в оборонке. Там с этим быстрее. К тому ж у тещи была кооперативная. Когда она умерла, мы объединили ее и свою. Так вот и получилась большая квартира. Вот только к чему мне такая? Надо б поменять на меньшую, да все времени не хватает, - пожаловался или посетовал человек и предложил:
- Давайте пить кофе!
- Подождите, дайте тряпку, со стола уберу, - протерла стол и, повернувшись к коту, сказала строго:
- Вася! Этот стол для хозяина! У тебя свое место есть и миски! Здесь нельзя бегать и лежать.
Кот, выслушав, ушел на кухню и больше не подошел к Варьке.
- А чем вы вечерами заняты? - спросил сосед.
- Занимаюсь. Чем еще? Ну, тете помогу по дому, убрать, постирать, приготовить…
- А подруги?
- Их у меня не было с самого детства. Как-то не сложилось. Я часто дралась, росла забиякой. Потому не получалось дружбы ни с кем.
- А я с самого детсада с девчонками дружил, защищал, играл с ними. Они меня на Новый год даже Снегурочкой наряжали. Голос был звонким. Когда подрос сам, огрубел и голос. Но с одноклассницами и однокурсницами и теперь дружу.
- Как вас зовут? - перебила Варя.
- Прости мою рассеянность! Виктор я!
- Говорите, что много подруг, тогда почему один живете?
- Так уж случилось. Была и у меня семья. Но не стало. А подруги мои - замужние женщины. И дружба наша чистая, без грязи и интима. Мои девчонки надежнее многих мужчин, к чести их будь сказано. Ни разу не подвели и не бросили. Моей родне далеко до них, - поставил кофе перед Варей, заглянул в глаза:
- А ты красивая, - сказал тихо.
- Да будет вам. В институте все девчонки надо мной смеются. Вроде я от телушки отличаюсь тем. что рога еще не прорезались.
- Глупые они! Из зависти болтают пустое. Мы почти все вышли из деревни. Не пойму, как можно над тем смеяться? Ну пусть я в городе вырос, а чем лучше деревенских? Я ж никому во всем дворе спуску не давал. Сколько окон разбили мячами, не счесть! А дворовые скамейки смолой покрывали, мстили старухам за жалобы нашим родителям, отрывали ручки на дверях подъездов. Чего только ни писали на стенах дома и в коридорах. О соседях и друг о друге полную биографию. Теперь даже вспомнить совестно. А тогда героями себя считали.
- Вить, но как бы то ни было, вы дружили! А меня боялись. И я к тому привыкла!
- Разве ты ни с кем не встречаешься? - спросил человек, неподдельно удивившись.
- Нет, ни с кем! Парни такие же трусливые, какими были в детстве. Да и о чем можно говорить с "хлопушками"? У них в голове сплошной сквозняк. Короткой перемены хватает, чтоб понять и раскусить каждого. Чтобы встречаться, надо, по крайней мере, хотя бы уважать человека. А если не за что, то лучше не тратить время, - вздохнула и, отпив кофе, похвалила:
- Вкусный.
- Варя, а ты любила кого-нибудь?
- Нет! Не довелось. Наверно, такой не родился на мою долю. Марина говорит, что это оттого, что я себе цену завысила. Но она не права.
- А какого человека сумела бы полюбить?
- Самого непутевого! - ответила смеясь.
- А если всерьез?
- Зачем вам это знать? Мы просто соседи и ничего больше. Вы серьезный человек, А я кто? Деревенская матрешка! Вот закончу институт, пошлют в захолустную столовую, где буду до пенсии возиться с готовкой. Скучно все это! Может, лучше было стать ветеринаром. Я животных люблю больше, чем кухню. Все потому, что они добрее и благороднее людей. А вот вы редко общаетесь с Васькой. Мало его гладите и не говорите с ним. И он устал от одиночества. Пощадите его, не забывайте дарить тепло, он подольше поживет. У равнодушных хозяев животные мало живут, - гладила кота, расположившегося на коленях.
- Варь, а почему он все время к тебе льнет, к другим даже не подходит?
- Животные лучше всех разбираются в людях. Знают, кого не стоит опасаться.
- А я вообще не люблю ни собак, ни кошек. Этот Васька был любимцем дочки. Моих нет, а он как и я тоскует, помнит и до сих пор спит на ее кровати. Знаешь, он ласковый, добрый, но когда попытался с дочкиной постели прогнать, он зашипел и чуть не бросился на меня. Я так и не понял, отчего он озверел тогда…
- На постели запах дочки остался, они дружили, кот любил ее, а вы хотели отнять. Вот и разозлили.
- Да, но прошли годы!
- Животные хозяев помнят до смерти.
- Ну и дела! Что ж, давайте конспектами займемся, посмотрим учебник, - подсел к Варе.
- Вот эта тема, - указала Виктору. Тот быстро перелистал и, удивленно глянув, спросил:
- А что тут непонятного? Все как на ладони! - объяснил суть и спросил:
- Поняла?
- Конечно! И правда все просто до примитивного. Если бы преподаватели вот так умели!
- А ты ко мне приходи.
- Совестно отрывать вас. Ведь выходной, а я целых три часа отняла!
- Всего лишь три часа. Скажи, куда девать остальное время?
- У вас есть друзья, - напомнила Варя.
- Я от них, они от меня устали. У всех свои заботы. Подруги обросли детьми. Они иногда приходят, в другой раз звонят, но все реже, не хватает времени, мы все устаем от рутины и суеты.
- Вот и я тоже впустую живу. Никому не нужна, сама ни в ком не нуждаюсь. Ничего за плечами и впереди пустыня.
- А давай завтра в театр сходим!
- Что я там забыла? Да и не в чем мне туда лыжи вострить! - покраснела и закрыла лицо руками, впервые обругав себя за болтливость.
- Варь, это дело поправимое. Вон у моей жены два шифоньера нарядов. Посмотри, примерь, она не от болезни умерла, бояться нечего.
- Не могу, Виктор, носить чужое. Меня Марина будет ругать. Да и зачем мне тот театр? Увидят преподаватели или однокурсники, в сплетнях утопят.
- Чепуха!
- Нет, не могу платье покойной надеть.
- Почему?
- Ну, поймите, есть моральный стопор. Не смогу себя заставить. Лучше в старом, дешевом, но в своем, - отвернулась от нарядов покойной жены Виктора, тот плечами пожал:
- И ты с предрассудками?
- Виктор, тебе когда-нибудь предлагали примерить одежду покойника?
- Я даже носил после старшего брата. Он умер от пневмонии еще молодым. На судне работал. А я только поступил в институт. Все пять лет его вещи носил и ничего плохого в том не видел.
- Да, но он был вам родным человеком!
- А какая разница?
- Ладно, Виктор! Я сама дала повод высмеять себя. Спасибо за все. Мне пора! - встала Варя.
- Подожди! Я вовсе не хотел тебя обидеть! Наверное, ляпнул не то. Прости, не сердись. Но так не хочется, чтоб ты ушла. Думал, ты станешь подругой, а вот обидел ненароком. Поверь, я вовсе без умысла. Давно не был в театре. А хочешь, можем просто погулять по городу. Говорят, что такие прогулки даже полезны.
- Нет, не хочу, - дергались Варькины губы.
- А хочешь, я лапти надену!
- Лапти? Зачем?
- Чтоб ты рассмеялась. У меня есть, друзья подарили вместе с обмотками и научили не только надевать, а и плясать в них. Знаешь, классно получается, легко и удобно.
- А ты плясать умеешь?
- Еще как! Проверено! Первое место в стройотряде взял за "барыню". Девчонки меня на свадьбы затаскали. Если б не плясал бы, кто позвал бы?
- А я хоть и жила в деревне, плясать не умею. Некому было учить.
- Этому я запросто обучу!
- А зачем? Я живу без праздников. Нет их у меня.
- Почему?
- Так уж получилось.
- Варя, я думал ты веселая, озорная!
- Была такою когда-то.
- Что же случилось?
- Вот об этом не могу, может, как-нибудь потом, но не теперь, не сегодня.
- Ты музыку любишь?
- Смотря какую…
- Тогда на свой вкус положусь, - поставил тихую, спокойную мелодию и заслушался. Варька, воспользовавшись этим, тихо ушла.
- Недотепа, дурочка, мужик запал на тебя, а ты смылась! - заметила Марина.
- Да зачем он мне сдался этот дед! Так и станет одевать в тряпки покойной? Я обалдела, когда такое предложил! - возмущалась девка.
- Ну, тут он лажанулся. Но поверь, что вовсе не хотел обидеть. Воспитание у мужика слабое. Так и застрял в лаптях вместе с "барыней". Хотя это поправимо. Он просто вздумал разрешить проблему одним махом. Будь на твоем месте баба похитрее, не отказалась бы. И прибрала б к рукам все, и шар-тиру, и машину вместе с дачей. Сегодняшние бабы не теряются и шутя облапошивают мужиков. На то они плутовки! Теперь о любви не говорят. Она забыта. И тебе пора задуматься над будущим, чтобы не застрять в какой- нибудь зачуханой столовой до старости и не сковырнуться среди котлов! Мы все не вечны.
- Ну а что вы предлагаете? Выйти за соседа замуж? Он почти вдвое старше меня! Совсем старик. Увидят его в деревне, со смеху сдохнут. Так и скажут, что лучше было б за деревенского свинаря согласиться, чем вот с этим связаться!
- Дура! Свинарь до конца жизни в говне застрял! А Виктор настоящий мужик! И не клепай мозги. За него любая с радостью пойдет. Таких только в лотерею выигрывают. А ты что собою представляешь? Пока ты ноль! Если у вас что-то проклюнется, ты уже будешь принята в высшем обществе. Это очень здорово, поверь, люди слишком много отдали б за такое. Уже будущего можно не бояться. В стоповую не пошлют, найдут место потеплее и почище.
- А жить то как?
- Возраст понятие условное! И тут все зависит от тебя. Как у моих бывших сотрудниц получилось? Одна вышла почти за ровесника. Готовить не умела, вечно пилила мужа. Тот от нее в командировки срывался. Ну и получил язву. Она в онкологию перешла. На пятом году в щепку высох, сущим стариком смотрелся, и вот тоща, уже умирающего, забрала его к себе прабабка. Увезла в дремучую глухомань, а жене той запретила приезжать. А эта баба все посмеивалась над сотрудницей, какая вышла замуж за человека в годах. Ну, прямо скажем, изводила женщину и все спрашивала не бет ехидства, чем она с мужем занимается по ночам. Так вот у той мужик помолодел. И сегодня живой и здоровый. Пчелами занимается. Внукам помогает, между прочим, родным. А та первая, у какой муж язвенником сделался, одна осталась. Так-то вот и посмеялась…
- Не вылечила бабка? Помер? - пожалела Варя человека.
- Вылечила! Но мужик бросил, не вернулся к ней. Не захотел раньше времени помирать. Другую женщину нашел. А его первая и теперь одна мается. Так что не все от возраста, многое и от нас зависит, как мы порадеем. Мужики зачастую становятся заложниками неумелых и ленивых жен. Потому живут плохо и мало. Коль жена безрукая, никакими деньгами ее не выправить. Хорошо, если мужик сам умеет готовить. Но таких мало. Часто случается, что не выдержав, дают подсрачника неумехам и запрещают подходить к дому ближе, чем на пушечный выстрел.
- Ну, если мне какой мужик обломится, он с голоду не загнется! - рассмеялась Варька.
Она внимательно наблюдала, как Марина относится к своему мужу, как кормит его, провожает и встречает с работы, общается с ним. И Варька поневоле запоминала все, училась у тетки. Та могла нагрубить, наехать, обозвать кого угодно, но не мужа. Его она берегла…
Может, раньше была заметна между ними возрастная разница, но теперь они смотрелись ровесниками.
- Девочка моя! - называл Анатолий Марину, и трижды бабка сияла от счастья и верила, что она и впрямь молода и хороша собой.
- Мужчину нельзя обижать. Всегда на будущее помни, что впереди ночь. А подготовка к ней начинается с утра, - учила тетка Варю.
Та прислушивалась и запоминала все. Правда, у девки уже выровнялись отношения с однокурсницами. Ее уже звали на вечеринки, в гости в общежитие, и на танцы. Варя часто отказывалась. Но однажды зашла в общежитие к девчатам. Всего то на полчаса заскочила и увидела все, что потрясло до глубины души. Одна девчонка спала раскинувшись поверх одеяла, рядом с нею, не обращая внимания на спящую, целовалась парочка, лапая друг друга за все места. Еще одна шарила по всем шифоньерам, подыскивая, в чем ей сегодня выйти. И только одна из девчат уделила внимание Варе. В комнату постоянно кто-то заглядывал, заскакивал, хватал с неубранного стола все, что попадало под руку, запихивал в рот и так же внезапно исчезал.
- Черт знает что! Как вы тут живете в такой грязи, хоть бы убрали, привели бы в порядок комнату! - не выдержала Варя.
- Во, дает! С чего ради? Это же общага! - услышала в ответ.
Какой-то долговязый парень, войдя в комнату, оглядел девок мутным взглядом и спросил хрипло:
- Эй, метелки, кто на пиво одолжит? Башка раскалывается в куски!
- У самих на курево нет! - ответили ему.
- Вот черт! И тут облом! Уже пятая комната и все мимо. Как дожить до вечера? - вывалился в коридор, чертыхаясь и матерясь.