Все радиаторы завешены нижним бельем. От него шел удушливый запах непростиранности. У двери гора обуви, домашние тапки вперемешку с сапогами и туфлями. Как в них ориентировались? На спинках стульев и койках груды одежды. Лифчики и колготки вперемешку с кофтами и юбками. Ни в одном углу нет порядка, нигде не продохнуть, ни к чему не прикоснуться. Варька не стала задерживаться и вылетела из общаги пулей, бежала от нее без оглядки, радуясь, что не живет здесь. С тех пор она никогда не принимала приглашений.
- Ну, не все так живут, хотя и в наше время водились неряхи, но в большинстве своем мы следили за порядком. Ведь если в комнату заходят ребята, они все видят и делают выводы на будущее. Хотя, студенчество - короткая пора. И многие еще до получения дипломов уже выходили замуж. Конечно, не всегда по любви. От нее, как и от дури, только дети появляются, - смеялась Марина.
- У вас трое ребят! - напомнила Варька.
- Но я их родила в замужестве. Уже имела все. А говорю о подзалетевших дурах, какие ничего наперед не продумали и не создали. Таким всю жизнь не повезет. Кстати, я вчера видела Виктора, нашего верхнего соседа, он кота волок с прогулки. Оба приветы тебе передавали и приглашали в гости.
- Я вам надоела, мешаю здесь? - спросила Варька в лоб.
- С чего взяла? Мне даже лучше, что ты с нами. Сколько забот сняла на кухне и по квартире. Теперь я отдыхаю. Только на базар и по магазинам езжу. Остальное все на тебе. Разве таксе в помеху? Да я не нарадуюсь, что с нами живешь. Выкинь из головы глупое!
- Тогда зачем выпихиваете к Виктору?
- Глупышка моя, о тебе забочусь. Хочу, чтоб не бедствовала в будущем. Устрой свой завтрашний день. Хочу, чтоб ты была счастлива в нем.
Варька, вздохнув, призналась грустно:
- Не лежит к нему душа, что могу поделать?
- А ты объясни ей, что ждет тебя впереди? Может, поумнеет?
Прошло еще несколько месяцев. Варя старательно избегала встреч с Виктором. А тут, перед самым восьмым марта, жестоко простыла и свалилась в постель с высоченной температурой. Марина с мужем уже три дня гостили у старшего сына, домой даже не звонили. Варька лежала в постели, сцепив зубы. Ее бросало из озноба в жар. Она парилась в ванной, но не помогло. Пила чай с малиной. Тоже не полегчало. Натянула на себя свитер, на ноги шерстяные носки, но тепла не почувствовала. Только дышать стало труднее.
- Сдохну, никто не поможет вылечиться. Да и кому нужна? У Марины свои дети, кто я ей? А мать с отцом только вздохнут, мороки меньше станет, не нужно помогать. Братья, небось, мое имя позабыли, а и зачем я им? У каждого своя семья. Я им чужой стала. Ни одного письма от них не пришло, - покатилась слеза на подушку. Варе впервые стало жалко себя. И вдруг услышала звонок в двери.
- Ну, наконец-то вернулись мои из гостей! - пошла открыть дверь. Она была уверена, что это Марина с Анатолием. Но в дверь просунулся громадный букет.
- С праздником тебя, Варя! - не решался пройти в квартиру Виктор. И добавил:
- С женским днем!
- Я и забыла о нем, - призналась глухо.
- А что с тобой? - приметил обмотанную, одетую во все теплое соседку.
- Заболела. Простыла, наверное.
- Марина врача вызывала?
- Их нет никого. Я одна, - ответила сипло. Ей захотелось скорее вернуться в постель, кружилась голова, а ноги, как ватные, предательски дрожали.
- Извините, Виктор, мне надо лечь…
- Давай помогу, - довел до койки, укрыл одеялом и поспешил к телефону. Вызвал врача и не ушел, сел возле постели, пытался разговорить соседку, но той было не до общенья. Ее трясло.
- Варь, давно болеешь?
- Вчера на лекции плохо стало. Ноги промочила. Сама виновата, - отмахнулась девка.
- Сапоги прохудились?
- Не знаю, крепкие были. Может, потому, что в аудитории форточку открыли, а я под самым окном сижу.
- Чего не приходила?
- Некогда было.
- Чем же занималась?
- Как всегда, - отмахнулась устало и отвернулась.
Когда приехала "неотложка", Виктор не ушел. Он
внимательно слушал, забрал рецепты на лекарства, кому-то звонил, заказывая их, следил, как Варе делают уколы, какие таблетки дают, а когда врачи ушли, обложил ее грелками. Поднявшись к себе, вскоре вернулся с банками, пузырьками, бутылочками, поставил компрессы на грудь и спину, растер ноги спиртом, напоил чаем с медом.
- Вить, хватит! Не могу больше! - взмолилась Варвара, но сосед оказался настырным:
- Лечись! Иначе будут осложненья, они хуже самой болезни! - заставлял пить барсучий жир, молоко с маслом и малиной, пичкал таблетками и отвлекал разговорами:
- Знаешь, у меня в подчинении много женщин работает. Все слушаются, ни одна не перечит. По каждому случаю идут советоваться, хоть некоторые намного старше. Вот и недавно одна пришла в слезах. Муж от нее гулять стал, решила развестись с ним. Хотя двоих детей имеют, уже на развод заявление написала. Торопыга! Ну, поговорил с женщиной, выяснил многое. Сама была виновата во всем. Постоянно "пилила", унижала мужа при чужих и при детях, попреками извела. Он и не выдержал. Ну, сколько можно грузить человека? Вот и получила, услышала о себе чистосердечное мнение со стороны. Не пощадил ее самолюбия. Она в конце разговора разревелась навзрыд. Я и скажи, раньше надо было мозги прочистить, теперь, как вернешь мужа? А она ответила:
- Попробую воротить! Век ему не кланялась, а тут придется. Нельзя же детям без отца оставаться!
- И знаешь, а ведь вернула! Поверил ей человек. Она к нему с детьми пришла. Хитрая, плутовка. Знала слабину. Пока у них нормально клеится. Уж не знаю, надолго ли ее хватит?
- Говорите, много женщин, ну почему одну себе не сыщете средь них?
- Варь, была б ты парнем, ответил бы коротко и доходчиво, по-мужски. А тут одно скажу: в доме, где живешь, грязь в него не несешь! Так вот и я того правила придерживаюсь! Давай еще таблетку проглоти! - назойливо сунул в рот капсулу.
- Пора температуру замерить! - напомнила Варя.
- Не тою стороною поставила градусник! - хотел поправить сам, но Варя отпрянула, нахмурилась.
- Опять обиделась? И откуда у тебя столько иголок и шипов, как у ежика! Сначала вылечись, а уж потом вспоминай об условностях.
Когда принесли заказанные лекарства, Виктор и вовсе насел, разложил все таблетки и заставлял их глотать, как прописали врачи.
- У вас что, дома дел нет? - не выдержала Варька.
- Вот нахалка! Я ей помогаю, а она хамит!
- Заколебал!
- Молчи! Я тебе не пацан, чтоб выделывалась передо мной. Когда на ноги встанешь, самой за сегодняшнее будет стыдно.
- Не надо мне помогать!
- Лежи тихо, надоела со своими капризами, как кокетливая бабенка себя ведешь. Успокойся и веди себя прилично! - глянул так, что Варьке стало стыдно, и она с головой укрылась одеялом, понемногу согрелась и незаметно уснула.
Разбудил резкий звонок в дверь. Это приехали Марина с Анатолием. Виктор открыл им дверь и, объяснив почему здесь оказался, добавил:
- Она совсем недавно уснула. Теперь и я пойду к себе. На стуле все ж спать неудобно, да и отвык, - показал на рецепты, лекарства, предписания врачей и пошел к двери.
- Вить, тебя куда выносит? Притормози малость! - остановил соседа Анатолий.
- Присядь хоть на минуту! Спасибо за Варьку! Нам, старым, наука будет, что и не позвонили ей.
- Сапоги ее надо в ремонт отдать, порвались они, - отозвалась с кухни Марина.
- Так отнеси, мастерская через дорогу! Какие могут быть проблемы?
- Не углядела вовремя, забыла, а она не напомнила! - ответила Марина тихо.
А на другой день уже к обеду вернулась тетка с отремонтированными сапогами. Варя благодарно чмокнула ее в щеку, и обе оглянулись на открывшуюся дверь. В прихожую вошел Виктор, неся в подмышке большую коробку и конфеты.
- Уже встала? Как чувствуешь себя? Лучше? Вот это уже хорошо! Ну, вот теперь с праздником обеих! Возьми, Варя, это тебе! Должны быть впору, итальянские, сам выбирал. Давай примерь! - протянул коробку.
- Мне?
- Ну, да! Подарок прими!
- Нет, не могу. Мне уже не надо, мои отремонтированы! Зачем две пары? Мне старых еще на зиму хватит. А и дорогие, когда смогу деньги за них вернуть? - открыла коробку из любопытства и загляделась, не могла оторвать взгляд от сапог, стояла посередине прихожей онемело.
- Ничего ты мне не должна!
- Целый день со мной промучился, и еще вот это! Стыдно мне…
- С больных нет спроса! - рассмеялся сосед и попросил:
- Примерь, хочу увидеть, как они на ногах будут смотреться.
Сапоги оказались на загляденье. Варя не могла скрыть свою радость. Она даже не мечтала о таких, никогда не имела.
- Спасибо, Виктор! Я обязательно верну деньги за них! - смутилась Варя.
- Это мой подарок, ничего не нужно возвращать. Не делай мне неловко, - попросил сосед и предложил:
- Приглашаю на кофе. Придешь?
- Хорошо! - согласилась без колебаний.
Тетка понятливо подморгнула, и Варя быстро поднялась наверх. Нет, она уже не сидела в кресле мумией. Пока Виктор готовил кофе, она открыла занавески, протерла пыль со стола, телевизора, вытряхнула коврики с кресел и дивана, убрала с подоконника Васькину миску, смахнула пыль со стенки и с комода.
- О! Да ты уже хозяйничаешь? - удивился Виктор, увидев, как соседка наводит порядок в квартире.
- Накорми кота. Он голодный. Смотри, как бегает за мной. И воды ему нужно. А я пока палас пропылесосю.
- Кофе остынет.
- Не беда! - отозвалась звон ко.
Виктор приметил, что девчонка не сняла сапоги. Значит, они очень понравились ей, - порадовался человек. В этот вечер они даже потанцевали под спокойную, красивую мелодию.
Встретились они и на следующий вечер. Варе понравился этот человек. Он не умничал и не хитрил. Не докучал приставаниями, боясь спугнуть и оттолкнуть соседку. Он относился к ней как к цветку, внезапно распустившемуся в его квартире.
Лишь спустя время решился поцеловать. Варя насторожилась, нахмурилась, заспешила домой. Но на следующий день пришла. Виктор сварил кофе и, обняв Варю, поцеловал уже всерьез. Та, нахохлившись, пересела к окну:
- Вить, мне кое-что нужно рассказать тебе, но как это сделать, ума не приложу!
- А об этом нужно говорить?
- Не знаю, - пожала плечами.
- Скажи, что мешает? Оно стоит между нами?
- Нет!
- Тебе кто-то другой нравится?
- Да что ты? Ни в коем случае.
- Это тебе мешает или тяготит?
- Витя, дело совсем в другом. Ты да и я уже не относимся друг к другу как обычные соседи, появилось что-то большее. И… Ну, короче, выслушай и суди сам, - рассказала соседу, что случилось с нею в деревне.
- Потому, мне не стоит приходить к тебе. Я вовсе не та, какою меня считаешь. Конечно, я не виновата в случившемся, но это произошло со мной. Меня опозорили…
- Сколько лет прошло?
- Пять.
- И ты все терзаешь себя? Давно пора забыть. А вот если будучи моей женой изменишь, тогда уже вопрос другой. Знай, прощать я не умею и забыть не смогу.
- Так ведь мы не женаты!
- А я заранее, на будущее предупредил.
- Как тебя понять? Не сделав предложения, не получив мое согласие, уже грозишь? Оригинал, ничего не скажешь! - отступила на шаг от наступавшего Виктора.
- Считай, что сделал предложенье и получил согласье! Твое! Попробуй, откажи! Я всегда своего добьюсь. Ведь ты моя девчонка, моя радость, я никуда не отпущу и никому не отдам тебя!
Варвара вернулась к своим только утром, с ключом от Витькиной квартиры в кармане. Она уже через неделю стала официальной женой этого человека.
Мать с отцом, приехав познакомиться с зятем, сразу растерялись. Они ожидали увидеть молодого парня, а тут седой человек, много старше Варьки, как такого называть сыном, если он чуть моложе самого отца. Родители смотрели на Виктора ошалело и никак не могли понять, с чего их дочь решилась выйти замуж за старика? Неужели в целом городе не нашла для себя более подходящего человека?
Отец, знакомясь, подал руку зятю, а мать и этого не смогла сделать, заплакала, заголосила не сдержавшись:
- Что ж ты, Варька, утворила, дура окаянная? Уж лучше в вековуках осталась бы в деревне. Ну кому такого зятя покажешь? Засмеет люд. Он же наш ровесник! Что будешь делать с ним через десяток годов? Да разве он муж? - выла Елизавета в голос.
- Успокойся, мам!
- Телка ты безмозглая! Иль ослепла, не видела за кого идешь? Иль он единственный сыскался? Почему поспешила? В деревне, да еще с дипломом, тебя любой бы взял! А этого как нашим показать, чем назвать его? - отвернулась от Виктора.
- Мам, прекрати! Не зли меня! Витя прекрасный человек. Поимей совесть и не позорь нас. Я плевала на деревню и ее мнение! Мне с ним жить, а не вам.
Будешь мужа позорить и обижать, никогда к вам не приедем и к себе не позовем. Навсегда чужими станем. Я не для тебя, для себя его выбрала. И хватит тут истерик. По мне, так лучше Вити нет человека на всей земле! Поняла?
- Дура ты слепая! - пробурчала Елизавета.
- Разувайтесь, проходите! - предложила Варя и повела родителей смотреть квартиру. Оба онемели от увиденного. Еще бы! В гостинице итальянская мебель, на потолке хрустальная люстра, на полу арабский ковер. На стенах чудесные картины, диковинные светильники, в шкафу такая посуда, какой отродясь не видели. В спальне и вовсе оторопели, гарнитур "Людовик" потряс обоих. Кровать с колхозное поле. Вся белая, сверкающая. Шкаф будто из снега, перламутром отливает. Трельяж, кресло, банкетка и тумбочка, словно у короля взяты.
- Мама родная! Как же вы друг дружку в такой койке находите? На ней всю деревню можно поместить! - ахала мать.
- Теперь пошли в кабинет мужа!
- Чего? Куда? Да что ему на работе мало места, что он в доме кабинет завел? - удивился отец.
Родители обошли всю квартиру. Даже на балконе побывали. Но больше всех им понравилась кухня. Здесь все было под рукой, все на месте. И дочка одета не хуже королевы. На столе чего только нет! Все вкусное, красиво разложено, глаз не оторвать. Дочка дала денег Елизавете. Немало. Тут и на дрова, и на комбикорм, и на сено корове, еще и на жизнь самим останется.
- Где ж столько заработала? - спросили родители.
- Муж велел вам помочь. Он дал…
- Видать, добрый человек попался. Это не беда, что старше, дружней жить будете, а и таскаться по бабам не станет. Смотри и сама за него держись, - согласилась мать.
Перед отъездом Виктор подарил ей теплый платок и кофту, отцу пуховик и шапку.
- Господи! Да у меня самый лучший на свете зять! Дай Бог здоровья тебе, Витек! Прости меня, дуру окаянную! - расчувствовалась и расцеловала человека в обе щеки.
Они стали чаще звонить, их голоса повеселели. А когда Виктор дал им деньги на ремонт дома, родители и вовсе ожили. Им некогда было стареть. Жизнь изменилась.
Варьке скоро стало не до занятий. Она забеременела. Муж, узнав, обрадовался, а бабу замучил токсикоз. Как ни крепилась, пришлось взять академический отпуск. Женщина ждала, когда ж родится ребенок, чтоб прекратилась мучительная изжога и тошнота. Дочка родилась среди ночи и сразу заорала так, что Варька чуть не соскочила со стопа:
- Куда? Лежать! - прикрикнула врач.
- Девочку родила, дочку! Ну и горластая! - оглянулась на кричавшую малышку.
Девчонка, словно разозлившись на целый свет, заходилась в визге и воплях.
- Ну и глотка! - удивлялись медики.
- Ох и скандальная девка! - возмущались роженицы.
- Никакого покоя от нее нет! - жаловались педиатры, медсестры и санитарки.
Анжелка кричала постоянно.
- Может, она больна, посмотрите, проверьте пожалуйста, дочку! - просила Варя.
- Ее уже обследовали. Все в порядке. Просто натура такая горластая. Она не первая крикуха. Это лишь со временем проходит, - объяснила пожилая акушерка, добавив:
- Дочка ваша абсолютно здорова, без малейших отклонений и патологии. Хороший, красивый ребенок. А беспокойство пройдет.
- Как долго она орать будет? - спросила Варя.
- Это уж как Бог даст. У кого как. У иных в полгода все нормализуется, другие до трех лет орут.
- Господи! А как жить? Она ж всех с ума сведет! - ужаснулась Варя.
- Терпите! Все терпят от своих деток! Слава Богу, не увечная, не дебильная, вот с этими и впрямь муки до конца жизни, а у вашей пройдет… Еще какая красавица вырастет!
Анжелка никому не давала спать. Даже терпеливая Марина не выдержала:
- Да что ж она сутками заходится? Никакого покоя от нее всему дому нет!
Варька позвонила матери в деревню, чтоб приехала, помогла с ребенком. Та привезла с собой старуху- знахарку. Бабка всего с час пошептала и успокоилась девчонка. Всю ночь спала непробудно. А старушка перед уходом сказала Варе:
- Покуда сиськами кормишь дитенка, не пей кофе. И крепкий чай не потребляй. От них девчонке беспокойство, и тебе муки. А так она хорошая у тебя. В ее крике сама виноватая…
С того времени перестала орать Анжелка, росла нормальной, спокойной, веселой. Ее почти не было слышно. И все в доме успокоились.
Варвара к этому времени уже знала, где работает Виктор и чем занят. Его фирма скупала за рубежом мебель, привозила в Россию и продавала. Конечно, уцененная, вышедшая из моды мебель уже не пользовалась спросом у себя на родине, и ее продавали за гроши. Зато в России, разрекламированную, почищенную и собранную, ее продавали за громадные деньги. Везли эту мебель в обход таможен, окольными, объездными, проселочными дорогами и, конечно, все доходы скрывались от налоговой службы.
- Витька! А не боишься? Вдруг поймают, что тогда будет? - спрашивала Варя.
- Самое больное - тюряга! Но ненадолго. Чаще штрафом отмазываются или на лапу придется отслюнить. Тут уж как повезет, на кого наколешься? Ну, так уж сколько работаем, пока все на мази. Да ты не дрожи. Я на всяк случай положил на твой счет круглую сумму, но не в нашем городе. А документы на эти "бабки" хранятся у Марины с Толяном. Их шмонать не станут, они вне подозрений, знай это на всякий поганый случай, а коль тебя попытаются трясти, говори, что ничего не знаешь. Так оно вернее. У тебя свои заботы: дом, ребенок, кухня. Как немцы говорят, что женщинам можно доверять три "к": кухня, кирха, киндер. Другое тебя не интересовало.
- Мне в и институт пора вернуться.
- Только не в пищевой. Давай переведу тебя в юридический. Следователь из тебя, понятное дело, не получится, зато в нотариате спокойно справишься. Да и работа с бумажками не сложная, геморрой не получишь. Всегда в тепле. Оно, может, и не нужно, но на всякий случай пусть будет диплом.
- Вот только как с дочкой? Няньку нанимать или в детсад устроим?
- Ей скоро два года. Лучше я поищу няню. В детсаде дети часто болеют, - ответил человек. А вскоре, как и обещал, перевел Варю в юридический институт.
- Здесь я тебе без проблем помогу, - пообещал Варе. Та усердно занималась. Казалось, все в семье складывалось неплохо. Росла дочь. Виктор никогда не обижал жену. Любил ли он ее, о том не говорил Варе, да и она не спрашивала, боясь нарваться на встречный вопрос. Они вполне устраивали друг друга, потому ни споров, ни ссор меж ними не возникало.