Дрю приподнимает бровь, глядя на меня, а я смотрю на Джорджа, который просто улыбается и входит на кухню, протягивая руку Дрю.
- Джордж Круз.
Они обмениваются крепким рукопожатием, как обычно делают парни, проверяя силу друг друга, и я закатываю глаза.
- А это Айрис, - говорю я за свою подругу, которая все еще стоит посреди гостиной, улыбаясь как Чеширский кот.
Дрю протягивает ей руку.
- Соседка с отличным вкусом на вечеринки.
И Айрис, блин, смеется. Боже, это слишком странно. Бэйлор такой большой на этой кухне, его тело возвышается над всеми нами.
- О, эй, это же еда? - Джордж словно шимпанзе тянется к омлету, и я шлепаю его по руке. Он отдергивает ее, прижимая к груди. - Ауч, женщина! Поделись со мной любовью, а?
- Приготовь себе сам, - я беру большой кусок фриттаты и кладу на тарелку Дрю. - Ешь, - говорю я ему.
Но Джордж даже не собирается прекращать ныть.
- Но я тоже голоден. Почему он получает что-то, тогда как я нет?
Айрис прокашливается в кулак, от чего краснеет.
- И тебе об этом нужно спрашивать?
Дрю смеется, хотя его щеки тоже краснеют. Однако он не глуп и сразу сует свою еду в рот.
Джордж же надувает губы.
- Серьезно, Банана? Не дашь мне еды?
Дрю откидывает голову назад и широко улыбается.
- Банана?
- Да, - Айрис берет себе йогурт. - Анна Банана.
- Ее мать так называла, - вставляет услужливо Джордж. – Знаешь стишок: Анна жадно ест старый испорченный банан, закрывшись в своем шкафу...
Я даю ему подзатыльник.
- О, черт!
Беря нож, я отрезаю маленький кусочек от остывающей половинки фриттаты, беря ее себе, остальное отдавая Джорджу, потому что он та еще задница.
- Просто забирай свои, добытые нечестным путем дары, и проваливай.
Он издает счастливый звук и крадет мою вилку.
Дрю внимательно наблюдает за всем этим, и его улыбка становится от уха до уха, а в глазах появляются тени.
- Итак, вы хорошо знаете Анну.
Ну вот я и попалась.
Айрис не унимается.
- Мы неразлучны с первого курса.
- Соседи, - говорит Джордж с набитым ртом.
Брови Дрю приподымаются.
- Вы все?
- До тех пор пока Джордж не съехал в прошлом году, чтобы "сбежать от перебора эстрогена", - Айрис корчит рожу. - Это его слова, не мои.
Джордж кивает, соглашаясь, а на его лице появляется надменное выражение.
- Мужчина может вынести только определенное количество женских штучек в своей ванной, и когда их становится больше, приходит время убегать.
- У меня была своя собственная ванна, ты лох, - говорю я.
- Да. И ты меня кормишь. Сейчас я гадаю, почему же я съехал, - быстро, как молния, Джордж наклоняется вперед и оставляет поцелуй у меня на щеке. Он достает Дрю, наблюдая, взволнуют ли того подобные жесты внимания.
И это срабатывает. Выражение лица Дрю становится абсолютно нейтральным. Он кусает свою фриттату и кладет вилку на стол.
- Итак... вы ребята..?
Он переводит взгляд то на Джорджа, то на меня. Айрис корчит гримасу ужаса, а Джордж смеется. Он - вонючка, но не идиот, и потому спасает Дрю от его сомнений.
- Возможно в это и трудно поверить, потому что тебе явно нравится эта девушка, но мысль об интиме с Анной вызывает у меня боли в желудке.
- Взаимно, - вставляю я сухо, замечая, что Дрю выглядит крайне довольным.
Джордж усмехается мне.
- Она мне словно сестра, которой у меня никогда не было.
- Эй! - Айрис ударяет кулаком в предплечье Джорджа. - Я - твоя сестра!
- Нет, ты - мой близнец. Это абсолютно разные вещи, Рис.
- Неважно.
Пока Джордж и Айрис дискутируют о различии между "близнецом" и "сестрой", я наклоняюсь ближе к Дрю.
- Их постоянные ссоры, возможно, и стали одной из причин, по которым Джордж переехал.
Дрю смеется и кусает еще кусочек фриттаты.
- Кстати, это хорошо, - он смотрит на мою тарелку. - Ты уверена, что наешься этим?
Касаясь его руки, я останавливаю Дрю от попытки поделиться со мной частью своей фриттаты. Его кожа теплая, и я хочу переплести наши пальцы и утащить парня куда подальше отсюда. Но вместо этого отдергиваю руку.
- Мило с твоей стороны предложить поделиться, но все и так в порядке. Я готовила это ради тебя.
Выражение его лица смягчается.
- Спасибо, Анна.
Мы словно погружаемся в свою собственную капсулу пространства, не замечая ссорящихся Анну и Джорджа, становясь к друг другу ближе, будто здесь лишь мы вдвоем. Его бедро прижимается к моему, опаляя место соприкосновения жаром. И когда он начинает говорить, то его голос так низок, словно слова предназначаются лишь мне одной.
- Итак, Банана, а?
Я сердито смотрю на него.
- Если еще раз назовешь меня так, то лишишься пальца.
На его левой щеке появляется едва заметная маленькая ямочка.
- Почему именно пальца?
- Разве не с этого начинают все плохие парни? Сначала лишают кого-то пальца, затем глаза или может уха... - я пожимаю плечами. - Мне кажется, эта угроза уместна в данной ситуации.
- О, очень. Не волнуйся, Джонс. Я усвоил урок. Никаких прозвищ для тебя, указательным пальцем он ударяет меня по кончику носа. - Таким образом, наши отношения становятся особенными.
Ну вот снова. Это слово на букву "О". Я откусываю кусочек фриттаты. Яйца уже успели остыть.
- Ладно, я ухожу отсюда, - объявляет Джордж.
Лицо Айрис морщится.
- Ты сказал, что собираешься сходить со мной и Генри в кино.
- Тебе не нужно, чтобы я шел с вами в роли третьего лишнего, Рис, - Джордж пытается имитировать равнодушие, но уверена, тем самым он хочет скрыть отвращение к Генри, и в этом мы с ним схожи. - И к тому же, я не в настроении для просмотра фильма.
Айрис упирает кулаки в боки.
- Это не мешало тебе ходить с нами раньше. К тому же это была твоя идея сходить сегодня в кино.
Джордж просто пожимает плечами.
- Я передумал. Так бывает, - он поворачивается к Дрю. - Был рад познакомиться, Бэйлор. Должен сказать, что ты проделываешь впечатляющую работу, мужик.
И ты туда же, Джордж?
Дрю принимает похвалу и просто улыбается в ответ вежливой улыбкой, не такой, какую обычно посылает мне; его улыбки для меня выглядят иначе - глаза парня сияют, а на щеках образуются ямочки.
- Спасибо. Я стараюсь изо всех сил. Тоже был рад познакомиться.
Джордж уходит, закрывая за собой дверь на замок, и буквально через несколько минут дверь открывает Генри.
- Ты дала ему ключ, - шиплю я Айрис. Я ни за что не позволю Генри так просто и дальше входить в мой дом.
Айрис немного морщиться.
- Не на совсем. Я заберу его.
- Сейчас же, - восклицаю я в ответ, стараясь, чтоб мой голос звучал приглушенно. Дрю стоит рядом и хмурится, слыша наш разговор.
Тем временем Генри подходит к барной стойке и обращается к моей подруге:
- Дорогая, - он откровенно целует ее, но при этом его взгляд направлен на нас с Дрю. Фактически, в основном на Дрю. Его глаза округляются, когда Генри узнает капитана футбольной команды.
- Боец Бэйлор, - он опускает руку на бедро Айрис. - Я уж было подумал, что меня глючит.
- Неа, - говорит Дрю, сдержанным тоном, при этом его глаза внимательно следят за Генри.
Тот смеется, словно они старые знакомые. Не уверена, что понимаю происходящее. Мне никогда не приходилось видеть, чтобы эти двое обменялись хоть парой слов. Но тут Генри прерывает мои гадания, говоря:
- Генри Росс. Я полузащитник в команде по лакроссу, - его взгляд перемещается от Дрю ко мне. - А я уж было начал думать, что ты не по мальчикам, Анна.
- Генри, - кричит Айрис.
- Что? - говорит он, словно невинное дитя.
- Нет, - отвечаю я легкомысленно, - ты ошибался. Я просто не по мудакам.
Айрис сердито смотрит на меня, тогда как Генри прислоняется предплечьем к барной стойке и язвительно усмехается.
- Я думал, что ты была слишком напряжена, чтобы выпустить пар.
Но прежде чем успеваю ответить, в игру вступает Дрю, его теплая рука опускается на мой затылок. И это придает чувство комфорта и дополнительной уверенности.
- Осторожно.
Бэйлор обращается не ко мне. Его взгляд устремлен в сторону Генри. В его позе нет ни намека на угрозу, вторая рука расслабленно лежит на столешнице, а плечи не напряжены. И тем не менее, одно его слово несет в себе досконально четкий смысл. Если Генри сделает еще один неверных ход, то Дрю мгновенно среагирует. Мне не нужна ничья защита. Но все же очень приятно осознавать, что он хочет меня защищать.
Хмурое выражение Генри такое же фальшивое, как и тон его голоса.
- Осторожно?
- Мне нужно тебе пояснить? - Дрю даже не нужно повышать голос. Одного авторитета его присутствия достаточно, чтобы Генри отвел взгляд.
- Вам всем нужно расслабиться. Я просто дурачусь.
В то время как Айрис съеживается, я сдерживаюсь, чтобы не уличить этого парня во лжи. Дрю поступает так же и отводит напряженный взгляд от Генри.
- Мы идем? - обращается Генри к Айрис.
- Да, - она бросает на нас извиняющийся взгляд, а затем берет Генри под руку и практически тащит его к двери.
- Оставь ключ, - говорю я прежде, чем они успевают выйти за двери.
Генри останавливается, его плечи замирают, а голова поворачивается в мою сторону. Но пересекаясь с Дрю взглядом, парень Айрис просто пожимает плечами и вытягивает из кармана запасной набор ключей. Он бросает их на столик, и связка ударяется о поверхность, создавая громкий звон.
Как только дверь за ними закрывается, я прислоняюсь к стойке и вздыхаю.
- Он такой мудак.
- Предполагаю, Айрис этого не замечает, - в голосе Бэйлора проскакивают уже знакомые мне нотки.
- Я предпочитаю верить в то, что она пребывает в неведомом блаженстве, чем в то, что добровольно выбрала такого мудилу.
Я тянусь, чтобы взять тарелку Дрю, но он реагирует быстрее, забирая обе наши тарелки и ставя их в раковину.
- В любом случае, - говорю я, пока он споласкивает посуду, а я открываю посудомойку, - она не дает ему пинка под зад.
Дрю упирается бедром о столешницу.
- Иногда так бывает и с парнями из команды. Они начинают встречаться с неподходящими, склонными к манипулированию девушками, заботящимися лишь о славе. И время от времени кому-то нужно предупреждать этих бедных болванов.
- Как мило, что вы заботитесь друг о друге.
Его напряженная улыбка появляется и исчезает.
- Ну, это чистый альтруизм. Команда сильна ровно настолько, насколько сильно ее самое слабое звено. Никто из нас не хочет увидеть, как один из членов команды упадет посреди поля во время главной игры, - огромные плечи Дрю приподымаются, когда он пожимает ими. - Не то чтоб это особо помогало. Обычно после того, как парня предупреждают о плохих чертах или намерениях девушки, он еще с пущей силой тянется в ее сторону.
- Вот почему я стискиваю зубы и пытаюсь просто избегать Генри.
Лицо Дрю еще сильнее хмурится.
- Я видел его на вечеринке. Из-за него ты не хотела приходить?
- Я не хотела приходить, потому что не люблю вечеринки, - я бросаю полотенце для рук в раковину. - Присутствие Генри послужило лишь дополнительным фактором.
Уголок его губ вздрагивает.
- А я по-прежнему рад, что ты была там, - его глаза, будто жидкая карамель, от вида которой все мысли о Генри уносятся прочь, заменяясь жаром и сильнейшей жаждой. И словно ощущая тоже самое, Дрю начинает глубоко дышать, а его голос понижается до рычания. - Покажи мне свою комнату, Джонс.
Глава 9
НЕСМОТРЯ НА ПЫЛКИЕ обещания, скрытые в его голосе, и тот факт, что Дрю пришел ко мне в квартиру по определенной причине, когда мы заходим в мою комнату, он не прикасается ко мне. Мы ложимся бок о бок, оба глядя в потолок. Наши плечи соприкасаются, вот и весь контакт между нашими телами. Мои руки безопасно сложены на животе, как и его. Мы не трахаемся. Я не пытаюсь забраться на него, словно он дерево, или лизать его тело, как чупа-чупс. Хотя, на самом деле, хочу это сделать. Часть меня хочет этого постоянно.
Я все еще не могу поверить, что Бэйлор в моей комнате. Его присутствие заполняет каждый дюйм. Он такой харизматичный, что мне не хватает кислорода, и когда делаю вдох, то кровь вскипает, а голова идет кругом.
Когда он наконец-то задает мне вопрос, то от его насыщенного низкого голоса по коже бегут мурашки.
- Ты что поклонница Сьюзи?
Мне даже не нужно смотреть на Дрю, чтобы знать, что он кивает подбородком в сторону висящего над моей кроватью постера в рамке с фото Сью Сьюзи, солистки "Сьюзи и Банши". Из-за своих огромных прямых черных бровей, дикой стрижки черных волос в стиле боб и крошечных красных губ, она выглядит, словно невменяемая Бетти Буп, готичная девочка-подросток. Она кричит о неподвластной времени красоте и одновременно с тем "посылает всех на хуй". Мне нравиться ее стиль.
- Она не старая, - протестую я. Хотя предполагаю, сейчас она уже старушка. Вероятно, ей около пятидесяти. Мне правда не хочется об этом знать. С моей колокольни она бессмертна.
- Ты мне не ответила, - не унимается он. По мягкому шуршанию я знаю, что он повернул ко мне голову. Но я не отвожу взгляд от Сьюзи. Что все равно не прекращает нападки Бэйлора. - Кажется, ты души в ней не чаешь.
Мы слушаем ее прямо сейчас, ее прекрасный голос поет песню Дорогая Пруденс.
Я пожимаю плечами, и моя рука трется о его руку.
- Только посмотри на нее. Ее ничего не волновало. Она была вокалисткой в мужской группе и была частью музыкальной революции, - я снова пожимаю плечами. - И она, блин, крутая.
Дрю смеется. Это позитивный смех. Глубокий и заразительный. От одного его звука я улыбаюсь.
Смех Бэйлора стихает, и на мгновение нас окутывает молчание, мы просто слушаем музыку и лежим. Его ноги такие длинные, что согнутые колени находятся выше моих по крайней мере на пять дюймов. Они выглядят будто темно-синие холмы на фоне испуганных глаз Сьюзи. Я осознаю, что расслабилась. И в то же время напряглась, как и всегда, когда Дрю рядом; от его присутствия, мой желудок медленно закипает.
- Так тебе нравится старая музыка, а? - спрашивает Бэйлор.
Я поворачиваю голову на столько, чтобы увидеть его руку. Его бицепс настолько большой, что я гадаю, удалось ли бы мне обхватить его двумя руками. Желание проверить это на практике терзает меня.
- Ага, - говорю я, но мой голос слишком хриплый. - Думаю, да.
Дрю кивает, и в поле моего зрения попадает его угловатый подбородок. И его рот. Я влюблена в этот рот, при том, что даже никогда не пробовала его на вкус. Его нижняя губа широкая и полная, глядя на ее аккуратный изгиб, я хочу провести вдоль него языком. Но не стану.
Верхняя губа почти что дугообразная, и даже жесткая улыбка не портит производимый на меня эффект, потому что Дрю практически всегда улыбается. Но не сейчас. Сейчас его губы расслабленные и полные.
Когда он начинает говорить, они движутся.
- Мне нравится Линирд Скинирд, Зеппелин, Квин, он произносит это словно признание. Словно в ответ я сяду и, указав на него пальцем, воскликну ХА-ХА! Поклонник классического рока! Когда Дрю понимает, что я не стану так делать, учитывая то, что сама слушаю британский панк, который старше меня, как минимум лет на пять, то наступает его очередь пожать плечами, будто мое молчание его волнует. - Мой отец обычно слушал эти группы, - тело Дрю пододвигается к моему, когда он лезет рукой в задний карман и достает бумажник. Удерживая между указательным и большим пальцем фотографию, он протягивает ее мне. - Мои родители.
На снимке его родители еще совсем молодые. Они обнимают друг друга, закинув руки на плечи, словно делают это на камеру. Его отец высокий, темноволосый и красивый, в некотором роде отвечает понятию "жертва моды", так как у него плохая спортивная прическа в стиле 80х, а одет он в облегающие джинсы и черную футболку с принтом AC/DC. Но мужчина широко улыбается, и на его щеках красуются ямочки. Мама Дрю целует его отца в щеку, но она немного промахивается, так как он поворачивается к камере, и она смеется над своими действиями. Его мама тоже выглядит как жертва моды, может даже больше, чем отец, но несмотря на это она прекрасна. У нее светлые, кучерявые волосы, начесанные до грандиозных размеров, достигая плеч. Свисающий черный бант удерживает часть волос, чтобы они не падали на ее маленькое личико. На ней надето крайне откровенное черное бюстье и тесная черная юбка до середины бедра. Довершает наряд пара военных ботинок, которые я была бы не прочь купить себе. На ее предплечьях красуются черные резиновые браслеты.
- Так твоя мама подражала Мадонне, как я вижу? - я усмехаюсь, еще шире чем Дрю, и он начинает смеяться.
- Ага, судя по ее словам, это длилось всего несколько месяцев, - его выражение лица таит нежность. - Родители называли это фото "Залом Стыда". Тогда они направлялись на концерт Live Aid.
- Да ну? Я помню, что читала об этом концерте в книге о истории рок-н-ролла.
- Боже, если бы мой отец это услышал. Он считал тот концерт основоположным моментом своей жизни.
Я улыбаюсь и внимательно разглядываю фото. Но мое сердце сжимается от боли. Я практически ощущаю их радость и их потерю.
- Они выглядят такими молодыми и счастливыми. Слишком прекрасными.
Потому что такими они и были. У Дрю глаза и нос мамы, а линия подбородка и улыбка отца.
Я отдаю ему фото с такой осторожностью, которую оно заслуживает. Дрю даже не смотрит на него, когда сует обратно в бумажник.
- Они познакомились в колледже, - он смолкает, снова поворачивается и смотрит в потолок. - И были счастливы.
Его профиль напряжен, а уголки рта натянуты.
- Я не знаю, просто думаю... думаю, что чувствую себя ближе к ним, слушая эту музыку.
Боль, острая и темная боль, скрывается в глубине его слов, боль, с которой он так сильно борется, ударяет меня в самое сердце. Я прочищаю горло, пытаясь восстановить способность говорить.
- И кто ж не любит Квин? - я легонько толкаю его, просто едва уловимое прикосновение моего локтя к его руке. - То есть, песня We Will Rock You - это же гимн каждого спортсмена, верно?
Наградой мне служит его усмешка и морщинки в уголках глаз Дрю. Легкий смешок срывается с его уст.
- Ага, - говорит он тихо, почти легкомысленно, - ага, так и есть.
Не знаю, что еще могу сказать. Я утешаю Дрю Бэйлора, тогда как собиралась просто трахнуться с ним. И от этой мысли мои внутренности скручивает в узел. Я не заслуживаю знать историю его родителей. Или смотреть на их смеющиеся лица. Вдруг, я хочу чтобы Дрю ушел. Я не могу вдохнуть.
Практически собираюсь попросить его уйти, но тут он снова говорит.