Марго вновь промолчала, и Лео показалось, что она отчаянно подыскивает хоть какую-нибудь отговорку.
– Потому что, – наконец тихо ответила она, все еще не открывая глаз, – я знала: это единственное, что может заставить тебя оставить меня навсегда в покое.
Лео моргнул в растерянности, уязвленный этим признанием не меньше, чем той новостью о ее неверности.
– Ты что, хочешь сказать, что мое предложение показалось тебе таким ужасным, что ты решила солгать, лишь бы избавиться от меня? Если уж тогда, четыре месяца назад, сама мысль о браке со мной была так ужасна для тебя, зачем ты приехала сейчас? Множество детей живет с разведенными родителями, и ты бы справилась. Мы бы пришли к соглашению о частичной опеке.
– Ты этого хочешь?
– Я не знаю. – Лео покачал головой, пытаясь унять водоворот мыслей.
Признание Марго сильно ударило по его самолюбию, но… все же она вернулась. Она выбрала жизнь здесь. Они могут заключить союз ради ребенка.
"А еще ты до сих пор хочешь быть с ней", – прозвучало в голове.
– Лео… мы ведь можем оставаться друзьями, верно?
Маргарита положила ладонь на его руку, длинными и изящными пальцами провела по ней – прикосновение, нежное, точно крылья бабочки, казалось, перевернуло всю его душу.
Интересно, как это они смогут стать друзьями, подумал Лео, после того как она ему изменила – или солгала о том, что изменила, лишь бы не выходить за него замуж? После того как она дала ему понять, что брак с ним станет для нее жертвой, которую она готова принести?
Лео отдернул руку.
– Не думаю, – холодно ответил он. – Полагаю, будет лучше, если мы отнесемся к этому как к сделке.
Маргарита отвернулась к окну:
– А в постели мы тоже будем деловыми партнерами?
– У нас раньше никогда не возникало проблем с сексом, – ответил Лео, решив, что сумеет отделить физическое влечение от эмоций. – Так что, когда мы поженимся, ничего не изменится.
Они уже были в пригороде Афин, и вдалеке виднелся на возвышении Акрополь. Остальную часть пути до квартиры Лео в Колонаки они провели в молчании.
Маргарита впервые была в родном городе Лео и сейчас осматривала элегантные комнаты на верхнем этаже таунхауса, выполненного в стиле девятнадцатого века. Гостиная и столовая были совмещены, и повсюду стояли черные и белые кожаные диваны и столики из стекла и металла.
Единственным ярким пятном в комнате было огромное полотно с волнистыми зелеными линиями и белыми кляксами, и Марго остановилась перед картиной, размышляя, было ли это примером того, что нравится Лео в современном искусстве. Наверное, полотно стоило целое состояние, но выглядело так, будто его нарисовал пятилетний ребенок.
– Шедевр моего племянника Тимона, – произнес Лео, подходя к ней.
– Не знала, что у тебя есть племянник.
И тут Маргарита поняла, что еще многого о нем не знала. Она лишь была в курсе тех блюд, что он обычно заказывал, помнила, что он предпочитает классику джазу, и точно знала о всех его предпочтениях в постели. Что он бреется по старинке станком и пользуется бальзамом после бритья с ноткой цитруса, предпочитая его туалетной воде. Как о любовнике она знала о нем все, но он не был близким ей человеком. А теперь Лео станет ее мужем.
– К счастью, картина досталась мне бесплатно. Мой дизайнер интерьера хотел потратить около сотни тысяч долларов на какую-то современную мазню, а я сказал, что мой племянник справится лучше. И вот. – Лео бросил быстрый взгляд на полотно. – Мне вообще-то нравится, вроде как это оливковые рощи с цветущими весной деревьями.
– Мне тоже нравится, – ответила Марго. – Особенно теперь, когда я знаю, что это работа твоего племянника.
На какой-то миг им обоим показалось, что их отношения налаживаются, становятся прежними – расслабленными и непринужденными… Лео, глядя на картину, улыбнулся, и Марго почувствовала, как настроение поднимается.
Лео повернулся:
– Я отнес твои вещи в гостевую комнату. Можешь освежиться после дороги, и поедем к врачу.
Гостевая комната оказалась такой же роскошной, как и все в доме, с огромной кроватью, затянутой шелковистым кремовым покрывалом, и прилегающей туалетной комнатой, где красовалась мраморная ванна. Марго отчаянно хотелось окунуться, но она знала, что Лео ждет ее и наблюдает за каждым ее шагом, а потому расслабиться, даже в пене, вряд ли получится.
Умывшись, она наложила немного косметики – всего лишь корректор под глаза, чтобы скрыть темные круги, румяна и блеск для губ, чтобы придать лицу немного цвета.
– Ты сегодня ела? – позвал Лео из-за закрытой двери. – Мария сказала, что ты вчера не ужинала, а сегодня не завтракала.
– Я не могу много есть, – ответила она, быстро вздохнула и открыла дверь.
Лео ругнулся.
– Тебе нужны силы. Лекарство, что тебе выписали, помогает?
– Да, – ответила Марго. – Но все же нужно быть осторожной. – Она с трудом улыбнулась. – Я в последнее время сидела на тостах Мельба. Это единственное, что мой желудок выдерживает.
– Тосты Мельба? – переспросил Лео.
Маргарита пожала плечами:
– Врач говорит, скоро самочувствие улучшится.
– Я даже не знаю, какой у тебя срок.
– Семнадцать недель. Малыш должен родиться в конце апреля.
Казалось, Лео ошарашен этой новостью, и Марго подумала, что, наверное, эти слова дали ему понять, что ребенок – новый человечек в их жизни – это не выдумка, а реальность.
Но он лишь сказал:
– Нам пора.
Офис врача был заставлен плюшевой мебелью и снабжен всем необходимым. Сев на кушетку, Марго почувствовала робость: Лео хоть и стоял в углу комнаты, но не был таким уж незаметным.
Врач, опрятная женщина с кудрявыми темными волосами и решительным голосом, окинула их взглядом:
– Вам бы хотелось, может, пройти обследование в одиночестве?
Лео, казалось, растерялся. Он, вне сомнений, ожидал, что выбранный им врач бросится исполнять его указания и угождать ему, как и все остальные.
– Нет, – ответила Марго. – Но, может, ты можешь присесть, – обратилась она к Лео.
Тот сел, не говоря ни слова.
– Ну что ж, посмотрим. – Доктор Таллос просмотрела анкеты, заполненные Марго. – По вашей информации, срок составляет семнадцать недель? Вам делали УЗИ?
– Нет. Должны были сделать по достижении двадцати недель.
– Можно сделать его сейчас, чтобы убедиться, что все в порядке, – сказала доктор. – Вы хотите?
Дрожь страха и волнения пробежала по телу Марго.
– Да, хочу.
– Тогда начнем с этого.
– А как насчет теста на отцовство? – спросил Лео, и женщина бросила на него подозрительный взгляд, а Марго вспыхнула от неловкости.
– Мы сможем установить отцовство с помощью простого анализа крови. После того как мы убедимся, что малыш здоров, я возьму кровь у вас обоих.
Теперь покраснел Лео, и Марго невольно пожалела его.
– Да, прекрасно, – ответил он и сел снова.
Медсестра вкатила аппарат с экраном, опутанный проводами, и Марго легла на спину.
– Прошу вас, – сказала доктор Таллос, поднимая платье Марго до груди и оттягивая колготки, обнажая округлый живот.
Вот теперь Марго и впрямь чувствовала себя неловко и беспомощно – так, наверное, чувствует себя выброшенный на берег кит. Она могла лишь украдкой взглянуть на Лео, но чувствовала его присутствие и напряжение.
– Сейчас будет немного холодно, – пробормотала врач, нанося прозрачный гель на живот Марго. – Вот так. – Женщина начала с нажимом водить по животу аппаратом, и Марго поморщилась.
– Ей больно! – резко сказал Лео, и обе женщины взглянули на него с удивлением.
– Немного неприятно, – сказала врач, – но я обещаю, что никакого вреда ей не причиняю.
Лео, казалось, не убедили эти слова, и Марго тихо произнесла:
– Я в порядке.
– Ну вот, – объявила доктор Таллос, и они посмотрели на неясное изображение на экране.
Марго мигнула, стараясь различить в двигающихся кругах хоть что-то, напоминающее ребенка.
Доктор принялась указывать на экран:
– Вот головка, животик, пальцы рук и ног – смотрите.
И точно, Марго тотчас все увидела: маленькую бусинку с крохотными ручками и ножками.
– Брыкается, – радостно сказала доктор Таллос. – Вы что-нибудь чувствуете?
Марго покачала головой:
– Нет.
– Не переживайте, в следующие несколько недель обязательно почувствуете. А вот сердце. – Она указала на пульсирующее облачко на экране. – Сейчас включу звук, и вы его услышите.
Она повернула ручку на приборе, и комната наполнилась звуком, похожим на стук копыт, – непрерывный пульс, изумивший Марго и Лео до глубины души.
– Я никогда не слышал ничего подобного, – мягко произнес Лео.
– У вас и впрямь семнадцать недель, – заметила доктор, нажимая клавиши на приборе, чтобы точнее измерить показатели. – Все хорошо. Пока рано для определения пола. Вот, держите. – Она выключила аппарат и убрала с живота Марго ролик, а затем передала ей салфетки. – Дам вам минуту, чтобы одеться, а затем сделаем анализ крови. – Она повернулась к Лео, приподняв брови. – Полагаю, вы все еще хотите этого?
Он заколебался, а Марго села.
– Да, хотим, – ответила она.
Через пятнадцать минут они ушли от врача, заручившись ее обещанием позвонить завтра с результатами.
Они вместе пошли по улице, пересекли широкий бульвар, по сторонам которого стояли многочисленные кафе и бутики. Странно было идти вот так по городу вдвоем.
– Подожди-ка, – произнес Лео и нырнул в магазин с продуктами.
Марго осталась ждать на тротуаре, ежась от холодного декабрьского ветра.
Через пару минут он вышел с бумажным пакетом в руке.
– Тост Мельба, – сказал он, и Марго неожиданно чуть не разрыдалась. – В чем дело?
Она шмыгнула носом и покачала головой:
– Ничего. Это все беременность, эмоции бьют через край. И потом, там, у врача… этот звук сердца…
Лео нахмурился:
– Это же было хорошо, разве нет?
– Да, да, конечно.
Но Марго не могла признаться в том, что сердцебиение крошечного существа вселило в нее огромный страх – а вдруг это сердечко замолчит? Что, если в следующий раз, придя на ультразвук, она услышит тягучее молчание?
– Вот, – произнес Лео, раскрывая бумажный пакет. – Съешь что-нибудь. Тебе станет лучше.
Но его доброта лишь усугубила скверное настроение Маргариты. Она подумала, что, пожалуй, холодность и ехидство Лео сносить гораздо легче. Но поздно было о чем-либо сожалеть, так что она достала тост и покорно принялась его жевать.
Лео смотрел, как Марго ела, плечи ее вздрагивали на холодном ветру, лицо было по-прежнему бледным и спокойным, а в темных глазах блестели слезы. Все внутри Лео перевернулось. Он не хотел, чтобы она плакала. Там, в кабинете врача, когда ему показалось, что врач сделала ей больно, он разозлился и встревожился одновременно. А сейчас, видя слезы, он ощущал себя еще хуже. Все-таки у него были чувства к Марго, хоть он и не отдавал себе в этом отчет.
Последние четыре месяца Лео отказывался даже думать о Марго, словно она умерла для него. И с того момента, как она вновь вошла в его жизнь, он старался держаться на расстоянии и не выдавать своих чувств. Он обманывал себя – наказывал ее колкостями и сарказмом, потому что это было легче, чем схватить ее за плечи и потребовать ответа на вопрос, почему она не хотела быть с ним. Возможно, он бы не удержался и принялся ее целовать.
Какая теперь разница, каковы бы ни были ее причины. Сейчас она рядом с ним.
– Нам пора обратно, – произнес он. – Тебе нужно отдохнуть. И нужно обсудить детали свадьбы.
– Уже?
– Мы поженимся завтра днем, здесь, в Афинах. После того как узнаем результаты теста, разумеется. – Он посмотрел на ошеломленное лицо Марго и продолжил с нажимом в голосе: – Само собой, учитывая нашу ситуацию, ты не станешь настаивать на церкви и белом платье?
Гнев вспыхнул в ее глазах.
– Неужели у тебя и впрямь такие старомодные взгляды?
– При чем здесь это? – спросил Лео. – Мы же решили пожениться ради блага нашего ребенка – не оттого, что любим друг друга или хотим быть вместе.
– Отлично, – в тон ему произнесла Марго, глаза ее все еще пылали. – Отлично, – повторила она, бросая остатки тоста в урну и проходя мимо Лео к машине.
Глава 6
Марго не могла заснуть. Постель была очень удобной – наверное, самой удобной из всех, что ей приходилось видеть. Кроме того, она до сих пор чувствовала усталость. Покоя ей не давали мысли и неясные, наполовину оформившиеся вопросы, что вертелись в мозгу. Прокрутившись несколько часов, она наконец сдалась и решила пойти заварить себе травяного чая, чтобы уснуть.
Накинув халат, Марго прихватила упаковку имбирного чая, привезенного из дома, – это была одна из немногих вещей, против которых не протестовал желудок. Выйдя на цыпочках из спальни, чтобы не разбудить Лео, она направилась в кухню.
Остаток дня прошел без особых событий. Марго немного подремала и приняла ванну, Лео работал в кабинете. Вечером он постучал к ней, сказал, что хочет заказать ужин, и спросил, что бы ей хотелось.
Марго с болью вспомнила те выходные, что они проводили в разных отелях – пили шампанское, заказывали еду, занимались любовью. Это были дни, украденные из реальности, – и все же такие драгоценные. Тогда она чувствовала себя беззаботной и по-настоящему живой – как никогда ни до, ни после тех встреч.
Ужин, что они разделили, очень отличался от их прежних вечеров. Они сидели по разным концам огромного обеденного стола из резной слоновой кости, и Марго ковырялась в спагетти без приправ и подливки, а Лео ел шашлыки и отвечал на письма с телефона. Оба молчали.
Неужели вот такое будущее ее ожидает – ужины и обеды в тишине и напряжении?
Закрыв глаза, Марго попыталась отогнать горькие воспоминания и боль.
Лео ее не оставит, он слишком дорожит своей честью. Что же касается ребенка… прижав руку к животу, Марго взмолилась про себя: "Живи, малыш, будь сильным".
Заварив имбирный чай, она обхватила кружку ладонями и села у огромного эркерного окна в гостиной. Внизу раскинулись широкие бульвары и узкие улочки Колонаки, освещенные фонарями и узким серпом месяца в небе. В отдалении виднелись древние здания Акрополя, жемчужины города.
Маргарита сделала глоток чая и постаралась унять вихрь мыслей, но они яростно кружились – стоило ухватить одну, как другая ускользала. Она сдалась и, закрыв глаза, прислонилась к оконной раме, стараясь не думать вообще ни о чем.
– Все в порядке? – раздалось у порога.
Марго открыла глаза и увидела Лео, одетого лишь в шелковые брюки от пижамы, низко сидевшие на его стройных бедрах. При виде его обнаженной груди и мощных мускулов, темной полоски волос, спускающейся к поясу брюк, сердце Марго сжалось, и она на миг перестала дышать. Она знала, какой горячей и шелковистой на ощупь была его кожа. А это незабываемое ощущение, когда их тела – грудь, бедра – тесно прижимались друг к другу, ноги переплетались.
Она посмотрела на Лео, не в силах отвести взгляд, не в силах говорить – ее одолевало желание.
– Я не могла заснуть, – наконец выдавила она хриплым голосом. – И решила выпить чаю, чтобы успокоиться. Прости, если тебя разбудила.
– Я тоже не мог заснуть, – ответил Лео и, к удивлению Марго, присел рядом с ней, касаясь бедром пальцев ее ног. – Почему ты не могла заснуть? – тихо спросил он.
– А ты? – мгновенно отбила Марго, не желая признаваться во всех своих страхах и тревогах.
– Думал о многом, – сказал Лео, – О ребенке, о свадьбе… всего лишь двадцать четыре часа назад я не ожидал в своей жизни ни того ни другого.
– Да, пожалуй, у меня было больше времени на раздумья.
Лео бросил взгляд на ее голые ноги и приложил теплую ладонь к ее ступне. Все внутри Марго оборвалось от прикосновения его сильной руки.
– У тебя холодные ноги, – произнес он и притянул ее ступни к себе, сунув их под свою ногу, как он проделывал не раз раньше, когда они были вместе.
Марго же была не в силах говорить и просто сидела, ошеломленная, – казалось, эта забота отозвалась в ее теле острой болью.
– Когда ты узнала, что беременна… – медленно начал Лео. – Как это произошло? Что ты чувствовала?
Марго напряглась, пытаясь понять, был ли в его словах подвох.
– Почему ты спрашиваешь?
– Просто хочу знать. У меня такое чувство, что я упустил очень важные моменты своей жизни.
– Я всего лишь на пятом месяце, Лео. Сначала я и не подозревала, – начала она. – Я принимала противозачаточные, ты же знаешь. Никогда не пропускала прием таблеток.
– Так как тогда ты забеременела?
– На следующий день после… – она сглотнула, чувствуя, что краснеет, – после нашей встречи я проспала и приняла таблетку на три часа позже, чем обычно.
– И этого было достаточно, чтобы снизить ее эффективность?
С самодовольной ухмылкой Марго похлопала себя по животу.
– Видимо, ее нужно принимать в одно и то же время каждый день – хотя я узнала об этом нюансе слишком поздно.
– Наверное, ты была в шоке?
– Я была изумлена до глубины души, я просто не знала, что делать. – Марго заколебалась, не зная, стоит ли произносить эти слова и не использует ли их Лео против нее же.
Однако он лишь кивнул:
– Это понятно.
– Так что сначала я не принимала никаких решений. А потом мне стало так плохо, что я с трудом переживала каждый день. Когда я отправилась к врачу, он дал мне лекарство и при этом сказал – просто случайно, невзначай, – что токсикоз является сигналом здоровой беременности. И я перестала бояться.
– Ты боялась? – нахмурился Лео. – Чего?
– Того, каким будет наше будущее, как все сложится, как ты воспримешь новость.
Однако все это было лишь отговорками.
– И ты решила попросить меня жениться на тебе? – спросил Лео. – Я по-прежнему тебя не понимаю, Марго.
Она сглотнула, чувствуя боль в горле.
– Я выросла без отца, – сказала она после небольшой паузы. – Мне бы не хотелось такой судьбы для своего ребенка.
Лео помолчал.
– Я, похоже, мало что знаю о твоем детстве.
– Мы не очень-то делились подробностями нашей личной жизни во время…
– … нашего легкого романа, – ровным голосом подсказал Лео.
– Да.
Несмотря на тепло, исходящее от его тела, греющего ее голые ступни, Марго почувствовала, как между ними повисло напряжение. Когда-то их отношения были другими…
– Ты хочешь этого ребенка, – медленно произнес Лео, и это был не вопрос.
Он поднял голову и посмотрел ей в глаза, и даже в темноте Маргарита увидела, какой серьезный у него взгляд, хотя и не могла разгадать, что за этим скрывается.
– Да, хочу.
– Значит, в этом ты изменилась.
Она глубоко вздохнула и кивнула:
– Да.
– Почему?
Она пристально посмотрела на него, понимая, что он заслужил объяснение.
– Я не хотела детей, потому что боялась, – медленно ответила она. – Боялась полюбить кого-то… и потерять. Или сделать ошибку. Ведь это огромная ответственность – стать родителем. Самая большая в жизни.