Скелет в шкафу – это всегда неприятно, а уж обнаружить его в шифоньере собственной спальни неприятно вдвойне… Рита Суворова – чистюля и вечная отличница, неожиданно открывает для себя страшную правду о близком человеке. Как уверяет бывший муж, о реальной жизни она ничего не знает, и самые большие неприятности в ее жизни – это то, что мама вышла замуж второй раз… И тем не менее Рита находит в себе силы, чтобы начать жизнь заново. В борьбе за личное счастье ей удается сохранить и достоинство, и право строить свою жизнь самостоятельно. Скромной преподавательнице английского языка удается, не много, ни мало, отстоять целый город от наркотиков, однако, опасность теперь нависает уже над ней и ее ребенком. И единственным выходом неожиданно оказывается брачный контракт, который позволяет Рите с сыном скрыться от своих врагов за океаном и получить финансовую независимость. Вот только как бы узнать точнее, кто у нас друг, а кто враг?..
Содержание:
Любовно-детективный роман 1
РИТА СУВОРОВА 1
МАРК СПЕНСЕР 18
МАРГАРЕТ СПЕНСЕР 30
Лана Балашина
Любовь по контракту
Любовно-детективный роман
Прощай.
Позабудь.
И не обессудь.
А письма сожги…
Как мост.
Да будет мужествен твой путь
И будет он прям
И прост.
Да будет во мгле
Для тебя гореть
Звездная мишура,
Да будет надежда ладони греть
У твоего костра.
Да будут метели,
Снега, дожди,
И бешеный рев огня…
Да будет удач у тебя впереди
Больше, чем у меня.
Да будет могуч и прекрасен
Бой,
Гремящий в твоей груди.
Я счастлив за тех,
Кому с тобой,
Может быть,
По пути.И. Бродский
РИТА СУВОРОВА
– Нет, ты точно сошла с ума! – окончательно разозлилась я.
Алла мрачно посмотрела на меня, потянулась за сигаретой.
– Можешь орать сколько угодно, но для тебя этот контракт – единственный выход. Я сразу это поняла. – Она затянулась. – Через два года вернешься в Россию, купишь квартиру в Москве, Мишку в приличную школу устроишь, затеешь какой-нибудь бизнес. Заживешь самостоятельно. И, если к тому времени романтические бредни еще не выветрятся из твоей хорошенькой головки, успеешь еще влюбиться и родить себе второго.
Я насмешливо посмотрела на нее.
– А если выветрятся?
Алла стряхнула пепел, подняла глаза на меня и отрезала:
– Значит, как все: заведешь мужика и будешь ему морочить голову своими проблемами. А от меня отстанешь, наконец!
Я пожала плечами:
– Кажется, тебя никто и не грузит!
Алла сердито посмотрела на меня, но уже тише сказала:
– Ритка, не собираешься же ты до пенсии работать за гроши в своей школе?
– Во-первых, не такие уж и гроши! – оскорбилась я. Школа у нас специализированная, с гуманитарным уклоном, и платят, по крайней мере, в сравнении с другими, вполне достойно. – Во-вторых, я люблю свою работу. В-третьих, ты же знаешь, у меня не очень большая нагрузка, и два дополнительных выходных дня я могу провести с Мишкой!
Алла хмыкнула:
– Нагрузка у тебя небольшая, потому что ты не спишь со своим директором.
Я промолчала, потому что некоторая правда в словах подруги была. Впрочем, я еще подрабатывала переводами, денег нам с Мишкой хватало, и я не делала попыток увеличить число рабочих часов, к явному неудовольствию Всеволода Валерьевича.
С Аллой мы познакомились четыре года назад, когда я проходила университетскую практику. Она работала завучем, и мы с ней неожиданно подружились. Алла старше меня на двенадцать лет, у нас несхожие внешность, характеры и темпераменты, разное отношение к жизни, резко отличающийся жизненный опыт, но нам это совершенно не мешает.
После того, как я ушла от мужа, Алла была единственным человеком из прошлой жизни, с которым я поддерживала отношения. Она, мне кажется, недолюбливала моего бывшего, потому что, в отличие от других, разладу не удивилась и вернуться к Славе не уговаривала. Зато помогла мне с работой, забирала по выходным нас с Мишкой на дачу, часто забегала по вечерам.
Мишка ее обожал. По малости лет, долго не задумываясь, назвал "мама Алла", она посмеялась, но отказываться не стала. Своих детей у Аллы не было.
В школе она давно не работала, перейдя на пост заместителя главы районной администрации по делам молодежи. Насколько я знаю, авторитет у нее был, все в управе знали, что ни один вопрос без нее не решится. Кажется, это было и причиной того, что Всеволод Валерьевич не решался перейти в прямое наступление, боясь, что я нажалуюсь Алке.
Месяц назад, прямо на подъезде к собственному дому, застрелили моего бывшего мужа и двух охранников. Последнее время мы отношений не поддерживали, но я когда-то любила его, и он был отцом Мишки…
На похоронах Алла была вместе со мной. Кажется, она знала о Славкиных делах больше моего, потому что, когда к нам направился высокий немолодой мужчина в длинном кашемировом пальто, Алла насторожилась и тихо прошептала:
– Ого, какие люди!
Мужчина говорил какие-то дежурные слова сочувствия, я кивала, опустив ресницы, про себя мечтая о той минуте, когда все это кончится. И внезапно, подняв глаза на собеседника, поймала его цепкий, колючий взгляд.
Я прижала к себе Мишку, кое-как пробормотала в ответ приличествующие случаю слова.
После отпевания, выйдя на церковное крыльцо, я заметила, что мой новый знакомец усаживается в машину. Неожиданно я узнала ее: именно этот бронированный лимузин привозил каждое утро к воротам школы Лену Сиротенко.
Впрочем, не только я оказалась такой памятливой: охранник задержал на мне свой взгляд и негромко сказал что-то хозяину. Мужчина оглянулся, недоуменно посмотрел на меня и переспросил парня. Тот утвердительно кивнул.
Я с сыном уселась в машину Аллы.
– Кто это был? – спросила у нее.
– Лучше бы тебе и не знать. Это местный смотрящий, погоняло "Сирота", а в миру Сиротенко Леонид Яковлевич. Впрочем, нынче он еще и солидный бизнесмен. Что, заинтересовал?
Я отрицательно помотала головой. Бандиты меня никогда не привлекали, а он, несмотря на лоск и дорогую одежду, явно принадлежал к их кругу. Кроме того, был немолод, характер имел тяжелый, судя по его взглядам. Никакого желания поддерживать знакомство у меня не возникло.
– Мою ученицу привозит именно этот лимузин, вот я и обратила внимание, – уклончиво пояснила я Алле.
– Непонятно, как вы раньше не познакомились. Твой бывший муж был с ним очень близок.
– Ну, для меня близость с бывшим мужем – не лучшая рекомендация.
Организацией похорон занимался Герман, младший брат и компаньон моего мужа. Я его не слишком жаловала за вздорный характер, грубость, неразборчивость в связях с женщинами. Женился Герман на дочери важного милицейского начальника, и тестю не раз приходилось вызволять зятя из всяческих передряг. Однако это отнюдь не помогало укреплению семейных отношений, и Герман продолжал изменять жене, покупая своим подружкам дорогие украшения и машины, что тут же становилось достоянием гласности местного бомонда и докладывалось Татьяне, его жене.
Я ей сочувствовала, но не слишком. По-моему, некоторым людям нравится, когда о них вытирают ноги. Татьяна была из их числа. Она терпела все выходки Германа и молчала. Кажется, она искренне считала себя некрасивой и толстой, хотя имела приятное неяркое лицо, чуть вздернутый нос, замечательные широко расставленные серые глаза, хорошие волосы и стройную, хотя и немного крупноватую, фигуру. Детей у них не было, она винила в этом себя, долго пыталась лечиться в клиниках, объездила всех бабок и шарлатанов.
Узнав о нашем разладе со Славой, она пришла в ужас, и безуспешно пыталась уговорить меня вернуться.
Во время отпевания она стояла неподалеку, сочувственно поглядывала на меня, но подойти не решилась.
Поминать Славу и ребят все поехали в дорогой ресторан, и я посчитала, что мое присутствие там вовсе необязательно.
Пару дней спустя у меня было окно в расписании, и я решила потратить его с толком: вчера купила новый детектив Устиновой, а дочитать не успела.
Кофейный агрегат щелкнул. Я выглянула в окно учительской, держа в руках чашечку кофе.
Неожиданно мое внимание привлек давешний лимузин. Машина сорвалась с места, круто развернулась, распугивая отчаянно сигналившие автомобили, и исчезла из виду. Это было странно. Обычно они дожидались Лену, чинно усаживали девочку в машину и только тогда отъезжали.
Я скосила глаза вбок и не поверила своим глазам: на крыльцо вышла Лена, озадаченно посмотрела по сторонам. Видимо, отсутствие лимузина и ей было непонятно, потому что она полезла в портфель за мобильником, но позвонить ей не удалось. Она потрясла его, озадаченно посмотрела на дисплей и подняла голову, почувствовав мой взгляд.
– Разрядился? – сочувственно спросила я.
Она кивнула, доверчиво улыбаясь и щурясь от яркого весеннего солнца.
Леночка мне нравилась. Хороший, светлый ребенок. Вспомнилось выражение лица и взгляд ее отца, или кем он там ей приходится…Впрочем, природа иногда и не такое вытворяет.
Я предложила ей:
– Поднимайся, позвоним твоим родителям.
– Папе. У меня только папа, – уточнила девочка.
Она скрылась в вестибюле школы.
Я рассеянно посмотрела на площадку перед школой, и неожиданно замерла. От здоровущего черного джипа в сторону школы торопливо направлялись два молодых человека. Что-то в их походке или движениях насторожило меня.
Времени на раздумья у меня не было. Я подхватила свою сумку, сдернула шубку с вешалки, и вылетела в коридор.
У самых дверей я столкнулась с Леной. Она недоуменно посмотрела на меня, но я просто схватила ее за руку и потащила вниз, к гардеробным. Там был запасной выход к учительской стоянке машин, и я, не колеблясь, почти бежала туда.
Растерянность на лице девочки сменилась недоумением, и я на ходу пояснила ей:
– Лена, что-то не так. Куда уехали ребята, которые тебя обычно забирают?
Слегка дрожащим голосом она сказала:
– Я и сама не знаю, Маргарита Николаевна!
У дверей я остановилась. Маловероятно, что они нас ждут здесь, но все же…
Я скомандовала:
– Видишь синий Гольф? Это моя машина. Я сяду за руль, а ты подбежишь, запрыгнешь сзади и сразу пригнешься. Ясно?
Она кивнула.
– Только папа мне строго-настрого запретил покидать школу одной.
– Ты же не одна, а со мной, – резонно заметила я. – Потом объяснимся с твоим папой, хорошо?
Мы выехали на проспект. Черный джип все еще стоял на площадке перед школой.
Я внимательно посмотрела в зеркало заднего вида: кажется, погони за нами не было. Оглянулась на пригнувшуюся Лену и подумала: хороша же я буду, если у ее отца есть простое объяснение этой истории. Например, лимузин срочно кому-то понадобился, и он прислал за дочерью джип!
Но потом я вспомнила, как ребята бежали к школе, и решила, что поступила правильно. А там, будь, что будет! Не убьет же он меня, в конце концов.
Мы заехали за Мишкой, забрали его у Ирины Ивановны. Он был страшно доволен тем, что за ним приехали так рано. Вообще, они с Леной как-то сразу нашли общий язык.
На работу я решила больше не возвращаться. Позвонила завучу, рассказала ей наспех сочиненную байку о протекших трубах и о том, что меня вызвали домой соседи. Ирина Сергеевна в ситуацию вошла, пообещала найти мне замену.
Я все еще конспирировалась, поэтому мы заехали в гараж, а оттуда поднялись в квартиру.
Лена уселась на диванчик у входа, с надеждой глядя на меня.
– Проходи, – пригласила я девочку. – Сейчас позвоним твоему папе, поужинаем, а потом он заберет тебя.
Мишка тащил ее показывать свою новую машину с дистанционным управлением.
Я узнала у Лены домашний номер, после первого же гудка трубку сняли.
Знакомый голос низким баритоном рявкнул:
– Слушаю!..
Я растерялась от неожиданности, но быстро пришла в себя, представилась:
– Вас беспокоит Рита Суворова. Если помните, мы на днях встречались. – Не зная, как точнее сформулировать происшедшее, я произнесла: – Леночка у меня.
Все, что я хотела сказать дальше, тут же вылетело у меня из головы, потому что в трубке послышался забористый мат.
От неожиданности я отстранила трубку и прижала ее рукой, пытаясь отгородиться от брани.
Лена с тревогой смотрела на меня, поэтому через некоторое время я вернула трубку к уху и холодно спросила:
– Теперь, я надеюсь, мы можем поговорить?
– Чего ты хочешь?
Я твердо сказала:
– Не понимаю, чем вызвала ваш гнев. Приезжайте за дочерью, я объяснюсь с вами. И надеюсь, что при личной встрече вы будете более сдержанны.
В трубке возникла пауза. Уже с совершенно другими интонациями в голосе он спросил меня:
– Я ничего не понимаю. Лена у тебя?
О, Господи! Глухой он, что ли?
– Ну, да. Так получилось, что я забрала ее из школы и увезла к себе. Может быть, вам будет удобнее, если девочку привезу я сама?
Неожиданно устало он произнес:
– Так с ней все в порядке? А почему ее телефон не отвечает?
– Разрядился, – довольно сердито ответила я. – Так вы заедете за ребенком? Я продиктую адрес.
Положив трубку, я кивнула Лене:
– Папа сейчас приедет. Пойдем, поужинаем пока. Сейчас на улице такие пробки, что быстро они не доберутся.
Я ошиблась.
Лена с Мишкой еще доедали тефтели, когда в квартире послышался шорох, и в дверях кухни возникла фигура одного из тех ребят, что обычно забирали Лену.
Он хмуро посмотрел на нашу компанию и негромко сказал кому-то сзади:
– Все нормально.
Он замер в дверях.
Вскоре в мою кухню, которую до этого я искренне считала достаточно большой, вошел сам Сиротенко.
Не дожидаясь приглашения, он уселся на свободный стул и поднял на меня глаза.
– Что все это значит, ты можешь объяснить? Зачем тебе понадобился этот спектакль?
Я пожала плечами. Решив, что будет лучше рассказать все с самого начала, я так и сделала. В продолжение моего рассказа он хмурился.
– Мои парни уверяют, что им с незнакомого номера кто-то позвонил и моим голосом велел срочно подъехать к офису. Там все, конечно, разъяснилось, они метнулись назад, но Лены уже не было. И ты интересную историю рассказываешь… Номер машины запомнила?
Я отрицательно покачала головой и виновато сказала:
– Мне это и в голову не пришло.
– А что за машина была?
– Я не знаю, какой-то джип, большой, черный, агрессивного вида.
Он поднял брови и переглянулся с парнем, подпиравшим притолоку.
– А почему ты приняла решение увезти Лену?
Я опустила ресницы, не в силах больше выдерживать его цепкий взгляд.
– Я не знаю. Стоянка огорожена, и эти парни как-то синхронно перепрыгнули через трубу ограждения, и двигались слишком слаженно… Мне показалось это подозрительным.
– А почему не сразу позвонила?
Лена подошла к отцу, обняла его и, огорченно глядя на меня, сказала:
– Папа, ты как будто допрашиваешь Маргариту Николаевну… Это я виновата, что телефон разрядился и я не могла тебя предупредить. А вот как только приехали, мы сразу позвонили тебе. Маргарита Николаевна – хорошая, она накормила меня. Спасибо, таких вкусных тефтелей я никогда не ела. У нас папа обычно заказывает еду из ресторана. Это совсем невкусно, зато посуду мыть не надо.
Чувствовалось, что Леониду Яковлевичу хочется задать мне еще пару вопросов, но тревожить девочку он не хочет. Он обнял Лену за худенькие плечики, и она просияла всеми веснушками.
Вообще, мне ясно представилось, что он не верит в существование черного джипа и подозревает меня в том, что я увезла его драгоценного ребенка с какими-то своими целями.
Я вспыхнула, припомнив, что он успел наговорить мне по телефону.
Решительно поднялась:
– Кажется, нет необходимости и далее затягивать визит, – дерзко глядя на него, объявила я. – Считаю инцидент исчерпанным.
Парень в дверях неодобрительно нахмурился, явно осуждая мое поведение.
Леонид Яковлевич подниматься не спешил.
Он внимательно рассматривал мое лицо, покрасневшее от волнения и гнева, и неожиданно заулыбался.
В этот момент в прихожей зазвонил телефон.
– Витя, принеси, – мягко приказал он.
Парень кивнул, сходил за моей сумкой.
Дрожащими руками я схватилась за трубку.
– Ритка, что у нас сегодня было! – верещала на всю кухню Ирка. Она преподает в школе информатику, и мы дружим. – Повезло тебе с твоими трубами, а я думала, помру от страха! Знаешь Ленку Сиротенко из 5 "Б"? Так вот, ее папаша – местный мафиози, он у нас сегодня форменный погром устроил. Ну, ты должна помнить, за девчонкой еще все время два мордоворота на катафалке приезжают…
Я покосилась на Леонида Яковлевича, но он был совершенно невозмутим.
Ирка, не подозревавшая о том, что ее внимательно слушаю не я одна, невозмутимо продолжала:
– Так вот, эту Лену сегодня кто-то увез, охранники тут всех трусили, как спелые груши. И нашему Всеволоду Валерьевичу досталось. Правда, потом ему позвонили, что девчонка нашлась. Вроде, отец сам звонил.
– Так чего ты такая взъерошенная, не пойму, если с девочкой все в порядке?
– Да не верю я в это! Вот послушай: последний урок в их классе был как раз у меня. Дети ушли, и эта Лена тоже. А потом, буквально через полминуты, появились два парня. Знаешь, такие, что шутить не любят. Они искали ее. Один закрыл дверь, а другой подошел ко мне и тихо так расспрашивал, где она, да когда и с кем ушла… А я сама толком ничего не видела. Так один мне сказал, чтобы я о них помалкивала, мол, жалко такую красоту терять. Представляешь?
Я тихо спросила:
– Так ты охранникам девочки о них рассказала, или нет?
Она возмутилась:
– Что я, с дуба упала? Ритка, имей совесть, они же меня потом убьют или изуродуют! Ты ж смотри, сама не проговорись никому! Уже потом, как Лену искать начали, я так и поняла, что ее похитили! А отец, небось, не хочет к ментам обращаться, сам ищет, или договориться собирается. Зачем же мне признаваться? Девчонке пользы никакой, а себе наврежу.
Я успокоила ее:
– А я больше, чем уверена: никто ее не увозил. Наверное, отец поручил кому-то забрать, и забыл. Помнишь, в прошлом году Николаева Стаса похитили? Потом выяснилось, что его мамаша забрала. А заботливый папочка со второй женой только утром заметили его отсутствие, и подняли панику. Я уверена, что завтра Лена будет на уроках и вся история получит разумное объяснение.
– Ой, Ритка, хорошо, если так. А все-таки ты лиц этих ребят не видела, потому так говоришь. У меня до сих пор мороз по коже.
Кое-как отвязавшись от Ирки, я отключилась.