- Колин! Да как же… мальчик мой милый… ты жив! Никола, это ты его нашла?
Я сказала:
- У тебя найдется что-нибудь попить, Ламбис? Он совсем вымотался.
- Марк там? - еле слышно спросил Колин.
- Нет. Зайдите внутрь, не стойте на солнцепеке. - Ламбис поддержал Колина за другую руку, и вместе мы завели его в прохладный полумрак церкви. - А я как раз направлялся к яхте. В термосе есть вода. Никола, усади мальчика… я дам ему попить.
Рюкзак Марка лежал в углу - Ламбис извлек его из тайника среди беспорядочно сваленной груды камней. В остальном же внутри церкви было пусто - хоть шаром покати; выложенный каменными плитами пол вычищен ветрами и дождями, сбившиеся в кучку купола оживлялись игрой света и тени, а сверху на нас взирал своим единственным глазом дух Христоса Пантократора. Винтовка стояла у стены возле двери.
Ламбис, повернувшись к нам спиной, склонился над рюкзаком и рылся в поисках термоса. Колин выпрямился, я отпустила его руку и подошла поближе к винтовке. Трогать ее я не стала - скорей бы я решилась дотронуться до змеи, но я намеревалась проследить, чтобы у Ламбиса не осталось ни малейшего шанса схватить ее прежде, чем Колин успеет завладеть положением. Пистолет был нацелен Ламбису в спину.
Наконец он отыскал термос, выпрямился и повернулся, держа его в руках.
Тут он увидел пистолет. Выражение его лица мгновенно изменилось; это показалось чуть ли не забавным.
- Что это? Колин, ты сошел с ума?
- Потише, - грубо рявкнул Колин. - Расскажешь нам о Марке. Мы хотим знать все. - Он помахал пистолетом, - Валяй. Начинай.
Ламбис стоял словно окаменев, потом перевел взгляд на меня. Вид у него был испуганный, и немудрено. Пистолет подрагивал в руке Колина; казалось, он в любой момент может выстрелить. И вопрос, заданный Ламбисом, был отнюдь не праздным: Колин и в самом деде производил впечатление помешанного.
- Никола, - резко бросил грек, - в чем дело? Они что, свихнули ему мозги? Эта штука заряжена?
- Никола, - сказал Колин столь же резко, - обыщи его. Не стой между ним и пушкой… Ламбис, не двигайся, а не то пристрелю на месте! - Угроза эта прозвучала тотчас же вслед за тем, как взгляд Ламбиса метнулся к винтовке. - Поспеши, - добавил Колин, обращаясь ко мне. - Пушки у него нету, но есть нож.
- Знаю, - проблеяла я и бочком скользнула Ламбису за спину.
Нет нужды говорить, что я никогда прежде никого не обыскивала и имела лишь самое смутное представление, почерпнутое из фильмов и прочих подобных источников, о том, как это делается. Если бы не страшные останки, захороненные в овраге, и если бы не свирепое и дикое выражение, застывшее на лице Колина, вся эта сцена могла бы показаться чистейшим фарсом. Ламбис вдруг напрочь позабыл английский и изрыгал потоки ругательств вперемежку с вопросами, которые Колин попросту игнорировал да и не понимал, а я даже не пыталась к ним прислушиваться. Нож я нашла сразу же у него в кармане и переложила его в свой карман, чувствуя себя полнейшей дурой, словно дитя, затеявшее игру в пиратов. Потом я отступила назад.
Взбешенный Ламбис воскликнул по-гречески:
- Скажи ему, Никола, чтоб опустил эту штуковину! Что за дьявольские игры вы тут оба затеяли? Он же пристрелит кого-нибудь! Он что, свихнулся после всего, что они с ним сделали? И ты тоже? Да забери ты у него эту чертову пушку, а потом мы его…
- Мы нашли могилу, - сказала я по-английски.
Он осекся посреди фразы.
- Нашли?.. - Гнев словно разом покинул его, лицо сразу стало напряженным, темный загар казался чуть ли не болезненным в причудливом перекрестном освещении церкви. Он будто моментально забыл и о Колине, и о пистолете. И хрипло произнес: - Это был несчастный случай. Я все тебе объясню. Ты же знаешь, я не хотел его убивать.
Я стояла, прислонившись к дверному косяку - к той самой дорической колонне (до нее ли мне сейчас было?), - и сжимала в кармане нож, отобранный у него. Пальцы мои ощущали резную рукоятку, и я вдруг вспомнила - так живо, отчетливо - узор на голубой эмали, покрывавшей медную рукоятку. Вспомнила, как этим самым ножом Ламбис нарезал ломтики ветчины для Марка…
- Это сделал ты? - воскликнула я.
- Я не хотел его убивать. - Он повторял это, словно заклинание. - Когда ты вернешься к своим в Афины, может, поможешь мне… скажешь им, что это был несчастный случай…
И тут меня словно прорвало. Откуда только взялись греческие слова - не знаю; сейчас, мысленно возвращаясь назад, я понимаю, что говорила в основном по-английски, порой переходя на греческий или французский. Однако Ламбис понимал, и Колин, как он позднее мне сказал, - тоже.
- Несчастный случай?! - Я напрочь позабыла о необходимости соблюдать тишину, и голос мой звучал все резче. - Несчастный случай? Значит, то, что теперь ты шляешься по горам с этим подонком, который стрелял в Марка и хотел убить Колина, - это тоже несчастный случай? Думаешь, я ничего не знаю о тебе и твоих драгоценных дружках? Я все знаю! Можешь послушать, мне известен каждый шаг, который совершала твоя мерзкая банда - Стратос, Тони, Софья, Джозеф… а теперь еще и ты! И не пытайся отрицать, что ты завяз в этом деле по уши, потому что мы видели тебя - ну уж нет, придержи свой поганый язык и дай мне закончить! Помочь тебе? Да тебя стоит пристрелить на месте, и я пальцем не шевельну, чтоб помешать Колину это сделать, но сначала мы хотим узнать твою роль в этом деле. Кто тебе платит и почему? Зачем ты привез его сюда? И зачем убил его? Зачем прикидывался, будто спасаешь ему жизнь, ты, поганый иуда! Потому что я оказалась поблизости? Если бы я осталась… он был таким замечательным человеком… ах, если б я только знала - да я сама бы тебя прикончила, ты не успел бы и дотронуться до него! Если бы я только осталась…
Слезы ручьем текли у меня из глаз, но они не помешали мне заметить, что на лице Ламбиса, на котором застыло лишь немое изумление, вдруг промелькнуло совсем другое выражение, когда он перевел взгляд с моего лица на кого-то, стоящего позади меня. Позади меня, прямо за дверью…
В дверном проеме мелькнула чья-то тень. Мешковатые бриджи и критский головной убор. Какой-то человек стремительно вошел, держа в руке нож.
- Колин! Берегись! - взвизгнула я.
Колин резко обернулся и выстрелил. В тот же момент Ламбис что-то закричал и прыгнул к нему. Пуля застряла в дверном косяке, на полпути между незнакомцем и мной, хлопок выстрела оглушительным эхом разнесся внутри церкви. Потом Ламбис поймал руку Колина, державшую пистолет, а другую руку крепко прижал к туловищу мальчика; пистолет упал на пол. Я стояла не двигаясь. В тот самый момент, когда я закричала, я увидела лицо вошедшего.
- Марк! - пискнула я почти, что беззвучно.
Выстрел заставил его остановиться на пороге. Ламбис отпустил Колина и нагнулся, чтобы поднять пистолет. Колин стоял и моргал, щурясь от яркого света; вид у него был совершенно отупевший и ошеломленный; казалось, тронь его - и он рухнет как подкошенный.
- Колин, - сказал Марк.
А потом Колин очутился в его объятиях - не сказав ни слова, не издав ни звука, едва дыша.
- Что они с тобой сделали? Тебе было больно?
Никогда прежде я не замечала таких интонаций у Марка.
Мальчик покачал головой.
- С тобой все в порядке?
Мальчик кивнул.
- Это правда? Да? Значит, мы можем уходить. Слава богу, все кончилось. Мы пойдем прямо к яхте.
Я не слышала, говорили ли они еще что-нибудь. Просто развернулась и выскочила мимо них из церкви. Ламбис что-то сказал, но я не обратила внимания. Мне было наплевать, видит ли меня кто-нибудь. Не оглядываясь по сторонам, я стала выбираться наверх из лощины, намереваясь вернуться в Агиос-Георгиос.
Слезы застилали мне глаза, дважды я спотыкалась; глупые слезы, ни к чему было их проливать. Со злостью я утерла их. Над этой историей я проплакала больше, чем за несколько предшествующих лет. Хватит. Все закончилось.
К тому же скоро начнет темнеть, и Франсис будет беспокоиться обо мне.
ГЛАВА 16
Покончив с делами,
Он отбыл в Афины
Под звуки бравурного марша.Джон Драйден. Паламон и Арсит
Не успела я пройти и тридцати ярдов, как услышала позади его шаги.
- Никола!
Я не обращала внимания.
- Никола… подожди, прошу тебя! Не могу я так быстро идти.
Я заколебалась, потом обернулась назад. Он спускался по тропинке без видимых усилий. Единственным напоминанием о его недавнем ранении была повязка на левой руке, сооруженная из критского головного убора. Сейчас Марк совсем не был похож на вчерашнего нечесаного и заросшего щетиной доходягу; он побрился и вымыл голову, однако главное, что так разительно изменило его внешность (то же самое я наблюдала и с Колином), - это чувства облегчения и счастья, читавшиеся на его лице. Первое, о чем я подумала: удивительно, как же я гак быстро его узнала, а второе - что "героический" костюм ему очень идет.
- Никола, - запыхавшись, выговорил он, - не убегай, прошу тебя, я должен поблагодарить тебя…
- Не стоило беспокоиться. Все нормально. - Я запихала свой насквозь промокший носовой платок в карман, с глаз долой, изобразила на лице улыбку и снова отвернулась. - Лучше бы вы с Колином спустились к яхте да отчаливали побыстрей. Ты в порядке? Выглядишь гораздо лучше.
- Ага. Я прекрасно себя чувствую.
- Я рада. Что ж, всего доброго, Марк. До свидания.
- Прошу тебя, подожди. Я…
- Слушай, мне ведь надо вернуться. Франсис скоро начнет отряжать спасательные партии на мои поиски, а мне потребуется не меньше трех часов, чтобы добраться домой.
- Ерунда! - Теперь он стоял передо мной, прямо посреди тропинки. - Если уж на то пошло, под гору можно спуститься за два часа. Почему ты убежала? Ты же понимаешь…
- Потому что все закончено и улажено и ты больше не хочешь впутывать меня в это дело. Теперь ты можешь отправляться вместе с Ламбисом и Колином к с-своей яхте и уплыть отсюда п-подальше, и не о чем больше говорить.
- Но, милая моя, ради бога, позволь же нам поблагодарить тебя! Это ведь ты все сделала, пока я валялся там наверху и толку от меня было, что от козла молока! А теперь все так чудесно - и главным образом благодаря тебе. Слушай, да не расстраивайся ты так…
- Ничего я не расстраиваюсь. Не говори глупостей. - Я шмыгнула носом и отвернулась, уставившись на яркий солнечный шар. Со злостью я ощутила, что слезы снова душат меня, и яростно накинулась на него: - Мы думали, он убил тебя. Нашли ту могилу и… этого… На нем была твоя одежда. Это было так жутко, у меня в голове помутилось. Если, по-твоему, этого недостаточно, чтобы расстроиться…
- Я знаю. И чертовски сожалею, что вам пришлось с этим столкнуться. То был человек, которого Колин называет Джозефом, да ты, наверное, и сама догадалась. Ламбис убил его вчера утром, когда преследовал вниз по склону, помнишь? Он не собирался этого делать; естественно, нам нужно было получить от Джозефа какие-нибудь сведения о Колине, но все произошло случайно. Ламбис крался следом за ним, не рискуя подходить слишком близко - из-за винтовки; как вдруг, обогнув изгиб оврага, наткнулся на Джозефа - тот остановился, чтобы напиться, а винтовка лежала сбоку. Думаю, шум ручья заглушил шаги Ламбиса и помешал Джозефу заметить его. Ну вот, застав его врасплох, Ламбис напал на него. Джозеф не успел схватить винтовку и вытащил нож, но Ламбис набросился на него сверху, так что у того не было даже возможности воспользоваться ножом. Джозеф упал, сильно ударился головой о камень… и все было кончено.
- Понятно… Вчера? Значит, когда Ламбис вернулся и отправил меня за продуктами… тогда-то он тебе и рассказал?
- Да. Он спрятал труп в кустах и вернулся, чтобы сообщить мне.
- Но ты мне ни слова не сказал.
- Конечно не сказал. Теперь понимаешь, почему мы не отважились спуститься в деревню и привлечь к делу местную полицию? Мы даже не знали, кто этот человек и откуда он. И Ламбис, естественно, запсиховал. Я решил, что лучше промолчать, пока мы во всем не разберемся.
- Если бы я только знала… - Я подумала о призраке Джозефа, который маячил у меня за спиной последние двадцать четыре часа, держа меня в постоянном страхе. - Могли бы довериться мне.
- Господи, ты же сама знаешь, что не в этом дело! Я просто подумал: чем меньше ты будешь знать об этом, тем лучше. Я не хотел тебя впутывать.
Это меня доконало. Я в ярости воскликнула:
- Впутывать?! Боже, дай мне силы! Впутывать? Значит, я была еще недостаточно впутана? Меня до смерти напугал Ламбис, я провела ужасную ночь с тобой, да еще загубила весьма дорогую нижнюю юбку. Я перевязывала твое паршивое плечо, готовила, прислуживала - и к тому же жутко переживала! Из-за Колина, разумеется. И единственное, до чего ты додумался, - это избавиться от меня, потому что я д-девчонка, а от девчонок мало толку; упрямство и высокомерие не позволяли вам признать, что я действительно могу помочь! Что ж, мистер Всемогущий Марк Лэнгли, я таки нашла Колина, и даже, будь он по-прежнему заперт в этой поганой мельнице, я все равно отыскала бы его! Я говорила тебе, что смогу свободно бродить по горам и по деревне, и я бродила и выяснила больше, чем ты со своим противным Ламбисом за несколько дней. И не рассчитывай, что я тебе что-нибудь расскажу! Можете сами туда отправляться и все выяснять! Ты ничего не сказал мне, так что я, естественно, решила, что он убил тебя, и мы с Колином собирались пристрелить вас обоих, и вам еще чертовски повезло, что мы этого не сделали!
- Да, пожалуй. Пуля была весьма близка от цели.
- Прекрати надо мной смеяться! - в бешенстве вскричала я. - И не думай, что я реву из-за тебя! И все, что я только что говорила о тебе Ламбису, - все неправда! Да хоть бы в той могиле валялся ты - мне наплевать!
- Знаю, знаю…
- И я не плачу, я никогда не плачу, это все из-за того ужасного трупа… и… и…
- Ох, Никола, милая, мне так жаль, честное слово. Я не смеюсь. Я что угодно отдал бы, лишь бы вам двоим не пришлось пережить этого потрясения, и мне ужасно жаль, что мы с Ламбисом так вас напугали. Но мы собирались спуститься в деревню, ты же помнишь, вот я и решил, что одежда Джозефа поможет мне в темноте сойти за местного, - Он улыбнулся. - В любом случае моя собственная имела весьма плачевный вид после всего. В тех штанах едва ли можно было показаться в приличном обществе.
- Я заметила дыру в них, когда Колин разгреб землю, и н-носки тоже были д-дырявыми.
Я села на камень и горько заплакала. Он присел рядом и обнял меня за плечи.
- Ох, Никола… именно от этого я и пытался тебя уберечь, неужели не понимаешь? - Он легонько встряхнул меня. - Глупышка, да это не мои носки были: белье и носки я не стал с него снимать! Все остальное мы забрали, а ботинки закопали… Ну-ну, ладно, поплачь, легче станет.
- Я не плачу. Я никогда не плачу.
- Конечно не плачешь. Ты замечательная девушка, и если б не ты, нам бы туго пришлось.
- П-правда?
- Конечно. Я бы, наверно, помер от Ламбисовых припарок или Джозеф отыскал бы меня в хижине, а Колин, возможно, никогда бы не добрался до нас целым и невредимым… Больше того, прошлой ночью ты спасла меня от верной пули, хотя и не знала этого. Я был в том сарае, вместе с котом, когда ты остановилась перекурить со своим приятелем-злодеем на дорожке.
- Знаю. Позже я туда вернулась и обнаружила кровь на стене.
- Вернулась? - Рука Марка дернулась, мышцы напряглись, и даже голос его изменился. - Ты знала? Значит… когда ты пыталась помешать этому малому войти?..
- Он приятель Джозефа. - Я скомкала свой мокрый носовой платок в маленький аккуратный шарик. На Марка я по-прежнему не смотрела. - Он один из них. Я же сказала тебе, что нашла их.
Повисла напряженная тишина. Я услышала, как он набирает в грудь воздуха, собираясь заговорить, и поспешно затараторила:
- Я все тебе про них расскажу. Я же не всерьез говорила, что не стану рассказывать, - буду, конечно. Но сначала расскажи о себе. Когда вчера ночью я обнаружила кровь, то подумала… даже не знаю, что я подумала. С тобой правда все в порядке?
- Абсолютно. Я задел плечо, когда рыскал там в кромешной тьме, открылось небольшое кровотечение, но совсем скоро прекратилось, и вроде бы ничего страшного.
- А что происходило после того, как я ушла от вас?
- Да в общем-то ничего. После того как Ламбис проводил тебя, мы с ним встретились и кое-как закопали Джозефа. Это заняло немало времени, и, когда мы закончили, я настолько вымотался, что мало на что годился, но все равно я был решительно настроен без промедления обследовать деревню. Как я тебе уже говорил, Ламбис не знал наверняка, куда именно направлялся Джозеф, перед тем, как он его убил, но, судя по всему, он шел в Агиос-Георгиос… Ну так вот, мы спустились вниз, насколько отважились, залегли в укрытии и наблюдали за деревней, пока не стемнело. Отдохнув, я почувствовал себя лучше, так что мы спустились в деревню и как можно тщательнее все осмотрели. Я решил, что переодеться в критский костюм - неплохая мысль: если бы кто-нибудь случайно заметил меня шныряющим между домами, я бы уже не выглядел таким явным иностранцем и даже, не исключено, сошел бы за своего, если бы пробормотал "добрый вечер" по-гречески. Но, как ты знаешь, мы не напали на след Колина. Говоришь, его держали на мельнице?
- Да. Но рассказывай дальше: что случилось, когда ты выбрался из сарая?
- Да ничего. Встретился с Ламбисом в условленном месте, мы снова поднялись в горы и затаились до утра. К тому времени я совсем выдохся, к тому же все больше уверялся, что мы никогда не найдем Колина… - Последовала пауза. - Сегодня утром Ламбис снова спустился вниз, а у меня хватило сил только на то, чтобы добраться до церкви и запрятать наши припасы. Потом я забрал винтовку и затаился - так, чтобы следить за тропинкой, на которой произошло первое убийство. Я думал, вполне возможно, кто-нибудь придет искать Джозефа или меня. Если бы они пришли, в одежде Джозефа я бы, наверное, смог спокойно приблизиться к ним на расстояние выстрела, прежде чем они сообразили бы, что это не он. Но к чему сейчас об этом? Никто не появился, даже ты. Как ты сюда добиралась? С какой стороны пришла?
- Мы все время держались в укрытии, шли вдоль того маленького овражка, где труп. Ты не слышал, как я пела? После того как я нашла Колина, я пыталась отыскать вас.
Он отрицательно покачал головой.
- Ничего не слышал. А жаль. И Ламбис тоже - он уходил, чтобы понаблюдать за полями.
- Сегодня утром? Мы там были - вместе с Франсис.
- Знаю. Он видел вас обеих возле одной из мельниц. Это и была та самая? - Марк улыбнулся. - Вот так ирония судьбы. Он видел, как вы вошли внутрь, и решил, что там ему делать нечего; побродил вокруг, пока вы не ушли и та гречанка тоже, а потом вломился в другую мельницу. И разумеется, ничего не нашел. Тогда он вернулся ко мне. Вот и все. Наши старания ничем не увенчались.
- Кажется, я начинаю понимать, почему в здешних краях столь популярна партизанская война. Это было бы смешно, если б не было так грустно - как вся наша компания слонялась по горам, не замечая друг друга. Это ты стрелял?
- Да, чтобы подсказать Ламбису, где я нахожусь. Стрелять безопаснее, нежели кричать, этот звук в сельской местности не привлекает внимания. Это тебя тоже напугало?