Я молча покачала головой. Я не собиралась объяснять Марку, что в тот момент меня куда больше тревожили другие вещи. Убрав носовой платок в карман, я насухо вытерла тыльной стороной ладони глаза и улыбнулась ему.
- Вот теперь другое дело! - ласково сказал он.
- Ага.
- Такая ты мне нравишься. - Он снова порывисто и крепко обнял меня и тут же отпустил. - А сейчас пойдем-ка вместе назад, устроим военный совет.
Колин и Ламбис сидели возле кустов у края лощины. Они облюбовали небольшую полянку, на которой росли маленькие цветочки и побеги кипарисов, словно темные персты, торчали среди зелени. Разогретые жарким солнцем, все они источали удивительный аромат. А ниже нас кремовые цветки ладанника сплошным ковром покрывали берег речушки. Тропинка петляла между ними и исчезала среди скал, окаймлявших берег моря. Там и сям сквозь просветы между скалами ослепительными клиньями сверкало море.
Когда мы подошли, Колин весело смеялся над каким-то замечанием Ламбиса. Рюкзак стоял раскрытый между ними, и Колин целеустремленно рылся в нем, выискивая что-то среди кучи продуктов. Вот он достал мою бутылку вина и победно помахал ею перед носом у Марка.
- Поспеши, Марко Поло, если хочешь получить свою долю. Тут и так почти ничего не осталось.
- Тогда предлагаю оставить немного и для Николы. А где это ты ее раздобыл?
- Она притащила.
- Ну, тогда тем более она должна выпить. Давай-ка сюда бутылку. Выпей немного, Никола.
- Это для тебя, - возразила я.
- "Мое вино - роса из дикой белой розы", - продекламировал, перевирая цитату, Марк, - и, кстати, что может быть отвратительнее на вкус? Да нет, я уже почти полностью перешел на воду, так что пей сама.
Я подчинилась и заметила, как Колин ухмыльнулся, глядя на озадаченное лицо Ламбиса.
- Не слушай Марка. Это всего лишь Джон Китс. Валяй, Ламбис, спроси меня теперь: "А что такое Китс?"
Ламбис улыбнулся. Очевидно, он уже привык служить мишенью для шуток Колина. Сейчас оба они казались чуть ли не одногодками. Ламбис, как и остальные, тоже заметно изменился - он словно помолодел, исчезли мрачные складки в уголках рта. Я поняла, что они были вызваны свалившимися на них бедами, и мне вдруг стало нестерпимо стыдно.
- Итак, - безмятежно заговорил он, - и что же такое Китс?
Колин уже раскрыл рот, готовый издать радостный возглас, но тут же снова его закрыл.
- Если уж на то пошло, - заметил его брат, - Ламбис знает английский куда лучше твоего. Одному богу ведомо, как ты его учишь; должно быть, порядки в твоем Борстале здорово переменились, с тех пор как я сам там учился. Борстал - это школа в Англии, - пояснил он Ламбису. - А теперь прошу внимания, дело серьезное, а времени у нас мало. Никола, присядь-ка сюда.
Когда грек подвинулся, освобождая для меня место, я робко улыбнулась ему.
- Ламбис, я же не знала… Извини. Честное слово, мне очень жаль, что так вышло. Все из-за того, что мы с Колином пережили такое потрясение… и я даже представить не могла, кто еще мог быть там похоронен. А потом еще эта одежда. Я тебе столько гадостей наговорила. Сможешь меня простить?
- Ерунда, ничего страшного. Ты просто немного не в себе была, увидев этого мертвеца. Такие вещи не для дам.
Высказавшись столь галантно и сдержанно, он дружелюбно улыбнулся, показывая, что вопрос исчерпан.
- Что ж, - решительно заявил Марк, беря бразды правления в свои руки, - долго тебя задерживать мы не можем, так что, если не возражаешь, начинай…
Я перебила его:
- Я подумала и решила, что лучше вам сначала выслушать Колина. Кое-что из того, что он подслушал, находясь в логове тигра, кажется, может пролить свет на все остальное.
Итак, Колин рассказал им все, что прежде рассказывал мне, а затем Марк, лицо которого вновь ожесточилось, проинструктировал его, как наблюдать за окрестностями с помощью полевого бинокля, а сам вместе с Ламбисом повернулся ко мне.
- Даже не знаю, с чего начать… - я вдруг почувствовала робость, - поскольку многие вещи, возможно, не имеют никакого значения. Давайте я попытаюсь в общих чертах рассказать вам обо всем, что случилось, а выводы вы уж сами делайте, хорошо?
- Согласны. Пусть даже это не относится к делу.
- Что-что? - не понял Ламбис.
- Даже если это все труха, - бросил Колин через плечо.
- Даже если это вроде бы не имеет значения, - поправил его брат. - Не обращай внимания на этого сосунка, Ламбис, он перевозбудился и выпендривается.
- А сие, - вмещался Колин, - есть идиома, означающая…
- Закройся, или я сам тебя закрою, - пригрозил Марк. - Итак, Никола?
Я рассказала им как можно короче обо всем, что случилось с тех пор, как я ушла от них накануне. Когда я закончила, с минуту длилась тишина. Потом Марк медленно сказал:
- Кое-что начинает вырисовываться. Попытаюсь суммировать имеющиеся у нас разрозненные фрагменты. Думаю, ты была права: обрывки разговоров, подслушанные Колином, проливают свет на все остальное. Главное состоит вот в чем: нечто, имеющееся у Стратоса и что он обещал позже поделить, является "горячим". - Он бросил взгляд на Ламбиса. - Это сленг - воровской жаргон, если хочешь. Означает это выражение, что они незаконно завладели - попросту украли - каким-то имуществом, которое теперь разыскивается полицией и может быть идентифицировано в случае обнаружения.
- Это "нечто" во множественном числе, - добавила я, - Стратос сказал: "они" горячие.
- Да, во множественном числе. И предметы эти столь невелики, что их можно перевозить; столь невелики, что их можно пронести через таможню (к этому мы вернемся позже, но пока что допустим, что они привезли их из Лондона); столь невелики, что их можно было спрятать даже в Агиос-Георгиос.
- Драгоценности? - предположил Колин, и глаза его заблестели.
Видно было, что для него вся эта история превращается всего лишь в приключение - забаву со счастливым концом, заранее обеспеченным присутствием его брата, - которое надо хорошенько запомнить, чтоб потом рассказывать в школе в следующем семестре. И слава богу, подумала я; он не из тех, кого преследуют ночные кошмары.
Марк тоже это заметил и одарил Колина мимолетной улыбкой.
- Все сокровища Востока, почему бы и нет? Но боюсь, в данный момент не столь важно, что же это такое… Сейчас нам прежде всего надо соорудить связную историю, которую мы сможем представить консулу и афинской полиции… каким-то образом намертво увязать Стратоса и компанию с убийством Александроса. Когда нам это удастся, будет принят и наш конец этой истории, сколько бы алиби ни состряпали в Агиос-Георгиос. Если мы сможем доказать тот факт, что Джозеф был преступником и убийцей, тогда Ламбису ничего не будет - его действия квалифицируют как убийство при смягчающих вину обстоятельствах, или в целях самозащиты, или как там они еще это называют. Сейчас это главное. Он влип в эту историю только из-за нас, и единственное, что меня беспокоит, - это проследить, чтобы он поскорей из нее выбрался.
Ламбис поднял глаза, встретился со мной взглядом и улыбнулся. Он обстругивал ножом изогнутый кусок дерева, придавая ему форму, напоминающую ящерицу. Я словно завороженная наблюдала, как бесформенная деревяшка оживала в его руках.
Марк продолжал:
- Итак, нити этой истории тянутся из Лондона… Колин слышал, как они сказали, что любое расследование неминуемо "выведет на лондонское дело". Что здесь важно - мы знаем наверняка, что Стратос и убитый были знакомы еще в Лондоне, и сдается мне, что лондонская полиция уже их разыскивает - или по крайней мере разыскивала. Улов-то их "горячий", не стоит забывать. - Он сделал паузу, - Что ж, давайте прикинем. Стратос и Тони приехали из Лондона шесть месяцев назад и привезли с собой эту самую "горячую" добычу. Они решили обосноваться здесь, возможно, до тех пор, пока не утихнут страсти; затем Тони заберет свою долю и уедет. Должно быть, они в любом случае намеревались уехать из Лондона - Стратос ведь совершенно очевидно свернул свои дела там. И разве нашли бы они лучшее убежище, нежели родной дом Стратоса, куда он совершенно естественно, не вызывая подозрений, может приехать, и Тони тоже - якобы затем, чтобы помочь ему начать дело? Знаете, - он поднял глаза, - сдается мне, что пожива их, чем бы она ни была, весьма существенна.
- Это потому, что ради нее стоит запастись как следует терпением и подождать?
- Вот-вот. Не станешь же ты убеждать меня, что твой приятель Тони желает провести всю свою жизнь в Агиос-Георгиос. Неужто ты хоть на минуту поверила, что этот дохлый отель его прельщает?
- Ну, по сравнению с милыми его сердцу родными пенатами это все ж какое-никакое разнообразие, - заметила я.
- А что такое пожива? - подал голос Ламбис.
- Добыча, - вмиг отозвался Колин. - Награбленное добро, трофей…
Ламбис ухватил его за голову и столкнул в заросли розмарина.
- Деньги и ценности, добытые незаконным путем, - смеясь, сказала я.
- Спокойно, дети, не шалите, - вмешался Марк. - Таким образом, Стратос и Тони замешаны в каком-то преступлении, совершенном в Лондоне, предположительно в крупном ограблении. Они линяют… гм, они покидают страну с украденными ценностями - Ламбис, до чего ж благотворно ты на нас влияешь - и обосновываются здесь, чтобы отсидеться. Стратос наверняка у них главный, так сказать, старший компаньон, раз добро припрятал он и Тони не знает где. Теперь переходим к Александросу.
- Он приехал сюда, разыскивая Стратоса, - сказала я. - Он был знаком с Тони и разговаривал с ним по-английски, и Тони отвел его к Стратосу. Готова спорить, Александрос тоже из Лондона.
Колин тут же выкатился из кустов:
- Он вместе с ними участвовал в ограблении, они его надули, и он приехал, чтобы затребовать свою долю, вот они его и убили!
- Возможно, - согласился Марк, - но ведь Стратос с готовностью взял в долю свою сестру… ну, то есть готов разделить э-э-э…
- Поживу, - подсказал Ламбис.
- …поживу с сестрой. Так что едва ли он станет убивать подельника только потому, что тот потребовал свою долю. Тони, судя по всему, не считает, что особенно рискует.
Я нерешительно проговорила:
- А может, все гораздо проще: все действительно произошло так, как говорит Колин, только потом они поругались и Стратос попросту вышел из себя? Это вполне в его стиле: он из тех полнокровных здоровяков, крутых парней - палликаратес, Ламбис, - которые могут враз потерять контроль над собой и при этом обладают достаточной силой, чтобы наломать дров, когда с ними такое происходит. А в стране, где каждый запросто таскает при себе оружие, считая это в порядке вещей… Марк, ты видел, как совершилось это убийство. Ты говорил, что они кричали и ругались. Разве не так все было?
- Ну да, именно так. Они яростно спорили, а потом вроде бы все и свершилось… только не спрашивай меня, кто это заварил и с чего все началось. По-видимому, причина убийства связана с какими-то событиями, происшедшими в Лондоне; в чем бы ни заключалось это их "дело", они чертовски боятся, что их сцапают. Ясно, что речь идет о чем-то действительно серьезном, а тут еще убийство Александроса, - вот они от испуга и потеряли голову и совершили откровенно безрассудный поступок - потащили вместе с собой Колина. Насколько я представляю, у Стратоса, вероятно, - а у Тони наверняка - британские паспорта. Интересно, имеется ли у нас с Грецией договор о выдаче преступников?
- Могу тебе ответить, - вмешалась я. - Имеется.
- Ага, - удовлетворенно кивнул Марк и взглянул на часы. - Ладно, короче. На мой взгляд, у нас есть все, что нужно. Мы можем навести полицию на след Стратоса и компании, и они еще очень не скоро сообразят, что мы тут поработали. Вряд ли для ребят из Лондона будет трудно установить личности двух греков из Сохо и одного… гм, Тони. Возможно, они и так в розыске, только полиция пока не напала на их след. Так что, ежели полиции удастся застать их врасплох, они, возможно, отыщут награбленное… а тут твоя версия, мотивы… и Ламбис отделается легким испугом за нападение на потенциального убийцу.
- Полиции придется действовать быстро, - с тревогой заметила я. - Стратос наверняка поймет, что Колин сразу же обратится за помощью.
- Если только узнает, что он сбежал. Но если Колин был прав - а я склонен этому поверить, - тогда они действительно собирались его убить, и Софья знала об этом. Возможно, она убедила Стратоса, что от Колина попросту избавились. Рассчитывать на это мы не можем, однако не исключено, что какое-то время она будет держать язык за зубами для своего же блага. Стратос, конечно, обеспокоится, куда подевался Джозеф, но сомневаюсь, что он решится - по крайней мере сейчас - на отчаянный шаг и сбежит из Агиос-Георгиос.
- На месте Стратоса, - сказала я, - я бы перезахоронила труп - я имею в виду Александроса - на всякий случай, вдруг расследование начнется. Глупо было закапывать его на своем собственном участке.
- Ежели б ты попробовала закопать кого-нибудь здесь, где на четыре дюйма вглубь идет песок, - заметил Марк, - ты бы их поняла. Но вообще-то я согласен. Он вполне может это сделать. Тот факт, что они вообще закопали его там, видимо, указывает на то, что они не собирались отпускать Колина после всего, что он увидел и услышал.
Они что, на самом деле собирались меня убить?
- Иначе они никак не смогли бы чувствовать себя в безопасности, - откровенно признался Марк. - Они, видимо, уверились, что я умер и валяюсь где-нибудь. Если бы не Ламбис, так бы оно и было. Можете не сомневаться, они лишь ждали подтверждения этого. Даже если Софья и уговорила Стратоса оставить тебя в покое, все равно она, должно быть, знала, что не сможет оберегать тебя вечно - во всяком случае, от такого типа, каковым, очевидно, являлся Джозеф… вот она и решила отпустить тебя.
Колин заметно встревожился:
- А они ей ничего не сделают, когда обнаружат, что меня нет?
Марк посмотрел на меня. Я медленно проговорила:
- Я уверена, что Стратос не причинит ей вреда, даже если отважится. Я долго над этим раздумывала и решила, что тебе не стоит всерьез беспокоиться. Он может ударить ее в припадке ярости, но ни в коем случае не убьет. А она, бедняжка, привыкла к грубому обращению. Более того, тот факт, что она спасла тебя, вполне возможно, избавит ее от массы бед, если начнется полицейское расследование. - Я перевела взгляд на Ламбиса. - А ты… ты можешь быть совершенно уверен, что, овдовев, она станет жить куда лучше и счастливее, нежели когда-либо с тех пор, как вышла замуж за этого проклятого мерзавца.
- Приятно слышать, - только и произнес в ответ Ламбис, но мне показалось, что лицо его стало более спокойным, когда он вновь склонился над своей деревянной ящеркой.
- Это правда. Знаете, а ведь мне пора идти.
- Да, действительно, - согласился Марк. - Сестрица Анна, посмотрите, никто не идет?
Колин снова поднес бинокль к глазам:
- Ни хрена.
- Ничего? - вскинул глаза Ламбис, оторвавшись от хребта ящерки.
- Ни хрена, - повторил Колин. - Ты ведь знаешь, что…
- Я прекрасно знаю, что такое хрен, - перебил его Ламбис. - Но я не знал, что у вас есть идиома, в которой это растение гуляет по горам. Я люблю учиться.
- Во молодец! - с восхищением воскликнул Колин.
А я подумала, что проведи Ламбис месяц в компании братьев Лэнгли, и его знание еще более пикантных и малоупотребительных оборотов английского языка достигло бы поистине замечательных высот.
Марк уже поднимался на ноги. Я вдруг заметила, что он выглядит очень утомленным. От крыльев носа к уголкам рта пролегли глубокие складки, под глазами мешки. Он протянул руку, помогая мне встать.
- Жаль, что ты должна туда возвращаться.
- Откровенно говоря, - сказала я, - если бы не Франсис, я прямо сейчас спустилась бы с вами к яхте, наплевав на багаж, и на всех парусах помчалась бы в Афины! Но это лишь эмоции. Рассудок же подсказывает мне, что ни один из них даже не заподозрит, что мне что-либо известно!
- Это точно. - Однако во взгляде, который он на меня бросил, сквозило сомнение. - Только вот… не можем мы отплыть в Афины, пока не убедимся, что тебе и твоей кузине ничто не угрожает.
- А с чего ты решил, что это не так?
- Да ни с чего. Но у нас нет никакой возможности узнать, что тут происходило после того, как Колин сбежал, а я… в общем, не люблю я разом обрубать связь, не узнав, что мы оставляем позади себя. Вдруг случится так, что вы окажетесь совершенно изолированными от внешнего мира, а вы ведь живете прямо в логове Стратоса.
Теперь я поняла, почему он смотрел на меня с таким сомнением: он ждал, что я начну отстаивать свою независимость. Однако на сей раз я не имела ни малейшего желания это делать. Мысль о том, что придется оставить этих сильных и находчивых мужчин и в одиночку отправляться вниз, в гостиницу Стратоса, была столь же привлекательна, как предложение погулять нагишом под проливным дождем с градом.
- Когда ваши друзья за вами заедут? - спросил Марк.
- В понедельник.
Он снова заколебался.
- Извини, но, честно говоря… мне не улыбается ждать до понедельника.
- И мне тоже. Помимо всего прочего, мне определенно не хочется крутиться поблизости, когда здесь начнет рыскать полиция. Так что, пожалуй, мы найдем благовидный предлог и завтра же уедем. Чем скорее я увижу яркие огни Геракл иона, тем счастливее буду!
- Что ж, очень разумно. - Он заметно успокоился. - А вы сможете придумать подходящий предлог?
- Запросто. Не волнуйся, мы что-нибудь сплетем, чтоб твои пташки не встревожились. При создавшихся обстоятельствах они будут так рады от нас избавиться, что не станут задавать никаких вопросов.
- Тоже верно. Вы можете связаться с яхтой, которая должна была вас забрать?
- Нет, но сначала она зайдет в Гераклион за продуктами, а также чтобы дать возможность всей компании посетить Кноссос и Фестос. Мы с Франсис можем попросить прислать за нами завтра машину, отправимся в отель "Астир" и будем их ждать. - Я засмеялась. - И пусть кто-нибудь попробует нас там тронуть!
- Прекрасно, - сказал Марк. - "Астир", значит? Я буду знать, где ты находишься, и, как только смогу, свяжусь с тобой.
Разговаривая, мы начали медленно спускаться по склону к церкви.
- А вы что будете делать? - спросила я. - Отправитесь в Гераклион или прямиком в Афины?
- Я бы предпочел сразу в Афины, обратиться к представителям британских властей, привлечь лондонскую полицию… но не знаю. Ламбис, за сколько мы доберемся до Афин?
- При такой погоде - часов за двенадцать-пятнадцать.
- Неплохо. Так и сделаем. Посольство, наверное, организует шествие с флагами, когда там узнают, что их драгоценное чадо выступает свидетельницей по делу об убийстве.
- Скорее они придут в бешенство, - уныло заметила я.
- Итак, нам осталось договориться лишь об одном.
Мы подошли к церкви и остановились у входа.
- О чем?
- Я уже говорил, что не желаю покидать эти места, не убедившись, что с вами все в порядке.
- Знаю, но что тут поделаешь? Как только я отсюда уйду, тебе придется принять это на веру.
- Я не собираюсь принимать на веру ничего, что связано с твоей безопасностью.