Парень повернулся к ней. Искусительница была невыразимо прекрасна в бледно-абрикосовом пеньюаре под цвет волос. Она была самой манящей и желанной женщиной из всех на свете, и ее интерес к нему, ее преследования страшно льстили его мужскому самолюбию. Мартин увидел в ее огромных темных глазах призыв, уголки красных чувственных губ томно изогнулись. Он оглянулся, но Касс уже ушла. Кевин не мог заставить себя забыть ее понуро опущенные плечи, ее поникшую трогательную фигурку; вспоминал ее огорчение и ужас, когда они увидели разгром, оставленный лисой.
Уже не в первый раз молодому человеку стало мучительно стыдно за связь с распутной красавицей.
- Кевин, - повторила Наташа и затушила сигарету. Она подошла к нему ближе, но любовник только покачал головой:
- Нет, нет - только не здесь и не сейчас, прошу тебя.
Блистательная мадам Куррэн не привыкла получать отказ. Выражение ее лица изменилось.
- Чего ты боишься? Здесь никого нет, - резко произнесла она. - Морис и Касс ушли, я слышала, как за ними захлопнулась дверь.
- Я и не говорю, что они сейчас ринутся обратно и застанут нас в греховных объятиях, - процедил Мартин сквозь зубы. - Я просто не хочу…
- Не хочешь поцеловать меня? - перебила она со змеиной усмешкой.
"Господи, какие манящие губы", - подумал мужчина. Уж он-то знал это.
- Послушай, Таша, - так он называл иногда свою любовницу. Ей нравилось это имя, потому что оно звучало необычно. - Завтра мне рано вставать, и я устал. Давай пожелаем друг другу спокойной ночи и не будем терять голову…
- Ах, приступ благоразумия? - насмешливо фыркнула женщина. - Что-то раньше ты не отличался рассудительностью.
Сжав кулаки, Кевин боролся с искушением стиснуть в объятиях это вожделенное тело в абрикосовом полупрозрачном пеньюаре, покрыть ее лицо поцелуями - жгучими, необузданными поцелуями, которые ей нравились и на которые она отвечала не менее страстно.
- Для всего есть свое время и свое место, - вспылил он.
- Ах вот как, - промурлыкала Наташа и кинула на мужчину призывный взгляд сквозь полуопущенные ресницы. - Тебя редко можно увидеть на ногах в такой ранний час, любовь моя.
Мартин промолчал, глядя не на нее, а себе под ноги. Эти несколько месяцев связи с обворожительной мадам Куррэн сделали для него очевидным, что она не только прекрасна и крайне соблазнительна, но и совершенно аморальна. У нее не было никакой привязанности к ее несчастному мужу и никаких угрызений совести перед Кассандрой. Раньше любовник не придавал этому значения, однако сегодня он посмотрел на все иначе. Касс - его жена и замечательная женщина. Именно по этой причине писатель так ненавидел себя за измену. Сейчас он понял, что надо раз и навсегда покончить с этой интрижкой. Только не сейчас и не здесь. Он не хотел сцен.
- Просто чудеса! - заговорила красавица. - У моего очаровательного Кевина проснулась совесть. Скажите на милость! Из-за пары дохлых цыплят! Касс такая сентиментальная, что меня от этого просто тошнит.
- Слушай! - гневно прошипел Мартин. - Ты распутнее, чем Елена Троянская, Клеопатра и леди Гамильтон, вместе взятые. Не стану отрицать, ты меня возбуждаешь. Не стану также отрицать, что все лето подло обманывал твоего милейшего несчастного мужа. Но я не позволю тебе говорить гадости о Кассандре. А сейчас оставь меня в покое и отправляйся спать!
Наташа побелела. Сердце ее переполнилось смесью ярости и мстительной злобы. Она никого за всю свою жизнь не любила, и Кевина в том числе, но его молодое сильное тело казалось ей безумно притягательным, а еще больше ей нравились в нем сильная воля, цельный характер и здоровое честолюбие. Мартин был спонтанен, непредсказуем, и это еще больше распаляло ее. Впрочем, если он решится разорвать их связь, о! - ему надо будет хорошенько прежде подумать.
Женщина посмотрела в ярко-голубые, злые глаза своего любовника и вдруг залилась низким горловым смехом.
- Ах, что за буря в стакане воды, - промурлыкала она. - Кевин, ты сам как лис - умный и красивый. А я бедная птичка, и ты откусил мне голову. Тебе не жалко?
- Пошла ты к черту! - рявкнул мужчина, повернулся к ней спиной и ушел.
Наташа отшвырнула окурок и пошла за ним в дом, даже не подумав выключить свет в курятнике. Не она же оплачивает счета за электричество.
Касс уже крепко спала, когда Кевин заглянул в спальню. Прежде чем выключить ночник, он долго смотрел на ее заплаканное лицо, на шелковистые волосы, и ему на память пришли строки, которые он когда-то читал ей:
И вдруг понятно стало мне,
Что золотые листья
Напоминают цвет твоих волос.
Милая, милая Кассандра. А он предатель. Он предал ее.
"Какой я подлец, - подумал Мартин. - Я не заслужил ее любовь".
Никогда еще он не чувствовал себя таким несчастным. Ему захотелось разбудить девушку, все ей рассказать и молить о прощении, чтобы сбросить с себя этот невыносимый груз вины.
Но он не смог решиться. Для нее это будет страшным ударом. Пусть лучше мадам Куррэн уезжает из их дома вместе с мужем; он не испугается финансовых издержек, которые им это сулит.
Если Наташа будет продолжать жить здесь, с ее коварством и подлой натурой, то ее неукротимое желание сделать любовника своей собственностью принесет еще большие беды. Из-за ее вожделения пострадают все, и все может закончиться катастрофой.
Кевин никак не мог уснуть. Он лежал, борясь с собой, со своими желаниями. Он больше всего на свете боялся причинить боль Касс. Она была его первой и единственной любовью. На рассвете - было туманное золотистое сентябрьское утро, озеро заволокло дымкой - Кассандра пробудилась. Спросонья она улыбнулась мужу и обняла его руками за шею.
- Дорогой, - пробормотала она сонно.
- Касс, я люблю тебя. Правда люблю, - произнес мужчина дрогнувшим голосом.
- Да, я знаю, - сказала она и вздохнула от радости.
Кевин прижал ее к себе и стал ласкать со страстью, которой девушка не чувствовала уже долгие месяцы. Восхитительное состояние близости и родства, снова возникшее между ними, стало ей утешением после печальных ночных событий.
Утром она, как обычно, отправилась на огород, счастливая и довольная. Перед уходом ее возлюбленный поцеловал ее с почти прежней нежностью. Кассандра интуитивно понимала, что в последнее время их отношениям чего-то недоставало, но теперь это было не важно, потому что все снова наладилось.
Но следующая неделя принесла им неожиданные потрясения.
Кевин не вернулся с работы в обычное время. Он так запаздывал, что Касс спросила об этом Мориса, но француз ответил, его супруга поехала за Мартином на машине, как всегда.
Кассандра, которая в это время отбивала кусок говядины, повернулась к собеседнику раскрасневшимся лицом:
- А который сейчас час?
- Четверть восьмого.
- Боже мой, что же могло случиться? - встревожилась девушка. - Когда Наташа подвозит его домой на "ситроене", они бывают дома к шести.
"Да, что-то, наверное, произошло", - со страхом подумал Морис, но вслух сказал шутливо:
- Наверное, они бросили нас и сбежали вдвоем.
Касс так искренне рассмеялась, что у музыканта защемило сердце.
- Точно! Представляете, Наташа будет жить с моим Кевином в какой-нибудь каморке с печкой и готовить ему по утрам яичницу с колбасой? - фыркнула она.
- Нет, что-то не могу вообразить, - отозвался Морис. - Но вы с ним поначалу, наверное, так и жили?
- Да, в Лондоне, когда снимали маленькую квартирку, - кивнула миссис Мартин. - И когда мы только переехали сюда, нам тоже было нелегко. Но, благодаря вашей помощи и трудолюбию Джойс, все устроилось.
- Я не встречал двух других настолько разных женщин, - заметил Куррэн. - Вы ждете от жизни прямо противоположных даров.
Касс сунула противень в духовку и выпрямилась.
- Ну и что, - улыбнулась она. - Ведь именно поэтому Наташа вряд ли сбежит с моим Кевином, правда?
Морис отвернулся, подошел к пианино и попытался утешиться единственным доступным для него способом - музыкой.
Восемь часов, половина девятого - а серого "ситроена" все не было и не было.
К этому времени пианист не на шутку встревожился, а Кассандра начала нервно поглядывать на часы.
- Нет, правда, что могло с ними случиться?
Он посмотрел на нее сквозь тонированные очки.
- А вдруг они попали в аварию? - предположил он.
Лицо Касс побледнело под золотистым загаром.
- Не говорите так!
- Нет, я ляпнул глупость, - торопливо сказал Морис. - Наташа отлично водит машину. Знаете, она однажды даже участвовала в ралли в Монте-Карло. Она настоящий ас.
- Но они должны были приехать уже два часа назад.
- А Кевин ничего не говорил перед отъездом? Может быть, он собирался к кому-нибудь в гости? - гадал музыкант.
- Нет, он, когда уходил, сказал: "Приеду к шести, как всегда", - взволнованно ответила девушка. - Как думаете, может быть, позвонить в больницу и спросить…
- Да, пожалуй, стоит, - кивнул Куррэн.
- Тогда побегу, - сказала Касс и вышла на кухню.
Морис остался в комнате. У него было дурное предчувствие, что дело не в аварии; просто Наташа, хитрая и решительная, ловко устроила все так, чтобы побыть наедине с Кевином. Конечно, это нечестно и некрасиво. Но, с другой стороны, жена ведет себя некрасиво и даже неприлично с тех пор, как они уехали из Парижа. Неприятно знать, что предмет твоего обожания - существо без чести и совести, которое не считается с чувствами других.
В этот момент в комнату вбежала Кассандра, сияя от радости:
- Они вернулись, все в порядке. Я только что слышала, как подъехала машина.
Музыкант взял свою палку и тяжело, медленно двинулся к прихожей.
Они услышали, как заглох двигатель "ситроена". Касс побежала открывать входную дверь.
- О, да тут проливной дождь! - воскликнула она.
Первой в ярко освещенный холл вошла мадам Куррэн.
- Привет, народ, простите за задержку, - легкомысленным тоном произнесла она. - У нас случилась поломка.
Потом появился Кевин. Вид у него был усталый и мрачный, но он тоже сквозь зубы извинился за опоздание.
- Ничего страшного, дорогой, - откликнулась Кассандра. - Правда, мы перепугались, что с вами произошло что-то ужасное.
- Пойду наверх переоденусь, - не слушая ее, сказал парень.
Морис подошел к супруге, чтобы получше ее разглядеть. Он тоже, как и Касс, боялся, не случилась ли с ними авария. Он бы не вынес, если бы его прекрасную Наташу нашли во рву с переломанной шеей. Француз сразу уловил знакомое раздраженное выражение ее лица, говорившее о том, что эта сладострастная, привыкшая потакать своим желаниям женщина на этот раз не получила желаемого. Это неприятное выражение он слишком часто видел на ее лице последнее время.
Кассандра, не обращая внимания на Мориса, заявила, что тоже пойдет наверх привести себя в порядок.
- А что за неисправность? - крикнул ей вслед пианист.
- А… там… машину заклинило… прямо на середине дороги между Челмсфордом и Колд-Даттон, - быстро нашлась Наташа. - Мы промокли насквозь. Такой дождь лил - брр! Мне придется принять горячую ванну, если Касс нетрудно будет потом разогреть для меня ужин.
- Так что там испортилось в машине? - настаивал супруг, надеясь, наконец, получить внятный ответ, который развеет его страхи.
Но жена лгала. Музыкант чувствовал, что она врет и выкручивается.
- Просто мотор никак не заводился. Нам пришлось попросить водителя машины, проезжавшей мимо, дать знать о поломке в мастерскую Пилкингтона, - сообщила она небрежным тоном. - А потом целый час сидеть в автомобиле и ждать их. Кошмар какой-то. Там что-то случилось с карбюратором. Он плохо работает, старый уже. Кевин вам потом сам все расскажет, - сообщила мадам Куррэн и удалилась.
Морис чуть не задохнулся от горя и обиды, услышав эту наглую ложь. Он ненавидел ее за то, что она творила с Касс, с Кевином, не говоря уж о нем самом.
Что же случилось там, на дороге, дождливым вечером?
"Ах, Наташа, - думал Морис, - Наташа, Наташа!"
Глава 15
В ту ночь Касс, несмотря на привычную усталость, долго не могла уснуть. Кевин небрежно поцеловал ее и отвернулся к стене. Девушка чувствовала, насколько он напряжен. Она не стала ни о чем спрашивать, но вдруг ощутила, что с ним происходит что-то неладное, что ему очень, очень плохо.
Потом Касс удивлялась, как могла так долго быть такой доверчивой и слепой, но в тот момент она не догадывалась, что его внезапная мрачность свидетельствует о душевном кризисе. Действительно, он был молчалив, даже угрюм, но она отнесла это на счет того, что он сидел в сломанной машине или просто был не в духе. Она представила себе, как, должно быть, неприятно сидеть в машине под проливным дождем и ждать ремонтников.
Знай она, какие мысли бродят сейчас в голове ее мужа, она ужаснулась бы. На самом деле Мартин не спал, хотя ей так казалось. Он валялся, повернувшись к стене, с открытыми глазами, опустошенный, пытаясь справиться с переполнявшими его гневом и жестоким разочарованием. Он злился на свою любовницу и самого себя. Мужчина лежал, не в силах успокоиться, спиной к единственной девушке в целом мире, которую он по-настоящему уважал и боялся обидеть, в то же время сознавая, что неминуемо причинит ей боль.
Потому что с карбюратором все было в порядке. Это Наташа предложила рассказать дома эту байку, а он отказался. Тогда красавица засмеялась и назвала его трусишкой. Никто ничего не узнает, - если не станет наводить справок. Он же говорил, что Кассандра не ревнива и не станет проверять его слова - она вообще не заподозрит, что на самом деле произошло.
А произошло нечто гнусное. Кевин снова и снова перебирал в уме события сегодняшнего дня, а точнее, двух часов, проведенных в автомобиле, стоявшем на узкой улочке в двух милях от Челмсфорда.
Мадам Куррэн остановила там машину и вынула из замка ключ от зажигания.
- И зачем ты это сделала? - спросил Мартин негромко. Потом, уже начиная сердиться, потребовал: - Заводи машину, и поедем домой. Прошу тебя, Таша.
Ее огромные завораживающие глаза сверкнули в наступающей темноте. Он ощущал запах ее духов и почувствовал, как ее длинные пальцы гладят его шею.
- Не надо так со мной, Кевин, - прошептала Наташа. - Ты таким не был. Что с тобой случилось? Почему ты изменился? Неужели ты из тех мужчин, которые получают от женщины наслаждение, а когда она им наскучит, бросают ее?
- Сейчас не время и не место обсуждать это, - отрезал мужчина.
- Нет, именно сейчас. Нам надо поговорить. Я не могу этого терпеть - ты перестал меня замечать, - настаивала любовница. - В чем дело? Та стал такой холодный, равнодушный. Ты так грубо говорил со мной в ту ночь, когда лиса забралась в курятник. Ты всю неделю от меня бегал, выдумывал всякие предлоги, чтобы не приходить на свидания… Я хочу знать - почему?
Мартин начал возмущаться, сердиться, он говорил, что они опоздают домой, что их будут ждать, волноваться и что сейчас некогда выяснять отношения. Близость ее соблазнительного тела в тесном салоне машины не пробудила в нем чувственных желаний. Теперь мужчина знал, знал доподлинно и наверняка, что главное в его жизни - не эта очаровательная сирена, а жена.
Красавица отвернулась и начала всхлипывать.
- Ты стал для меня всем в жизни, ты заслонил собой весь мир, - срывающимся голосом шептала она. - Ты единственный мужчина, о котором я не смогла бы забыть. Я не могу отпустить тебя.
- Я польщен, но так больше не может продолжаться, Таша, - твердо возразил Мартин. - Мы с тобой оба поступили непорядочно по отношению к Морису и к Касс. Давай смотреть правде в глаза: да, нами овладела безумная страсть, но так дальше продолжаться не может.
- Но почему же? - недоуменно спросила Наташа. - Я всю неделю сходила без тебя с ума.
Эти слова вызвали у собеседника циничную улыбку.
- А раньше ты что, не теряла голову от других мужчин? - язвительно поинтересовался он. - Кажется, я не первое твое увлечение? Ты очень красива, соблазнительна, молодые люди легко влюбляются в тебя. Только обычно ты первая пресыщаешься, дорогая.
Любовница схватила его за запястье обеими руками и, наклонившись к нему, простонала:
- Кевин, Кевин, не будь таким жестоким. Ты же помнишь, как хорошо нам было вместе. Мы с тобой так подходим друг другу - ты наслаждался нашей близостью не меньше, чем я! Ты не можешь так жестоко бросить меня, не можешь!
Мужчина немного смягчился и коснулся рукой ее волос.
- Прости, дорогая, но нам пора расстаться, - ровным тоном произнес он. - Я не могу допустить, чтобы наш брак с Кассандрой был разрушен, и ваш с Куррэном тоже. Пока они ничего не знают, но рано или поздно обязательно обо всем догадаются, если мы продолжим встречаться. Неужели тебе совсем наплевать на бедного старого Мориса?
- Не говори мне о Морисе, - пренебрежительно отозвалась Наташа.
- Значит, нет? - настаивал Мартин.
- Почему же, мне очень жаль, что он теряет зрение, - сердито ответила она, - но я тоже человек. Мне нужен совсем другой мужчина - такой, как ты. Знаешь, я по натуре не сестра милосердия. Не могу же я до конца жизни водить его за ручку.
Кевин, лежа в постели и вспоминая этот разговор, почувствовал, как его лицо вспыхнуло от стыда. Господи, какой же он дурак! Да, он нарушил свои брачные обеты, он поступил как последний мерзавец, но все же он не так глух и слеп к чужим страданиям, как блудная дочь де Грута. Писатель размышлял о том, как Касс повела бы себя в подобных обстоятельствах - если бы он вдруг потерял зрение. Он не сомневался, что жена окружила бы его нежной заботой и возила бы его, если надо, во все концы земли, ни на что не жалуясь.
Он вдруг грубо оттолкнул любовницу.
- Доставай ключи и поедем домой, черт возьми, - потребовал он. - Я больше не хочу тебя слушать.
Мужчина услышал, как она по-змеиному, со свистом втянула в себя воздух.
- Ах вот, значит, как: ты позабавился, а теперь хочешь меня бросить? - язвительно произнесла мадам Куррэн.
- Я не стал бы называть наши отношения забавой. Меня тянуло к тебе с неодолимой силой. Но теперь я хочу прекратить наши встречи. С тех пор как мы получили этот дом и приехали сюда, Касс работала как проклятая, чтобы наладить хозяйство и выбраться из долгов. Она из сил выбивалась, чтобы помочь мне. И я не могу предать ее доверие. Я не понимаю - неужели у тебя совсем нет угрызений совести? - добавил он неожиданно.
- Ты лицемер и обманщик! - накинулась на него красотка. - Притворяешься, что я, видите ли, неисправимая грешница, а ты ангел во плоти и готов принести себя в жертву ради жены.
- Да, пора бы мне уже чем-то пожертвовать ради нее, - с холодным презрением отозвался Кевин.
- Тогда знай - так просто у тебя это не выйдет. Если ты надеешься, что мы с тобой будем жить под одной крышей и при этом больше не встретимся в нашем лодочном сарае, - ты очень ошибаешься, - в ярости заявила мадам Куррэн.
Мартин нахмурился:
- Нет, Наташа, между нами все кончено. Знаешь, дорогая, прости, конечно, но… - и добавил уже более мягко: - Ты прекрасная любовница, я ценю твое внимание и благодарю тебя за то время, которое мы провели вместе. Конечно, я не ангел, куда там, и если наша страсть называется грехом, то я грешил с тобой очень охотно. Но больше этого не будет.