- Но это совсем другое дело! Лиза была вашей женой. И она любила вас, когда выходила замуж.
"А так ли это?" - спросил себя Маркус. Верно, когда они только поженились, Лиза постоянно твердила, что его любит. Особенно когда хотела что-то от него получить. Но теперь, оглядываясь на свою несостоявшуюся семейную жизнь, Маркус ясно понимал, что Лиза, скорее всего, никогда не любила его по-настоящему. Ее восхищало его высокое положение при дворе и близость к королевской семье; она восторгалась его высоким жалованьем, обожала заниматься с ним сексом... Но, когда разразилась беда, она ушла от него, не оглянувшись.
- Когда мы развелись... впрочем, это неважно. - Он тряхнул головой и расправил плечи. - Сейчас важнее другое: что вы собираетесь делать?
- Маркус, я не знаю, как рассказать об этом родным, - печально призналась Доминик. - Вы представляете, как они встретят эту новость? Особенно мама.
- Да, вам нелегко придется, - угрюмо кивнул он.
Доминик гордо расправила плечи, давая понять, что готова с достоинством встретить заслуженный позор. В последние недели она не раз задумывалась о том, сможет ли это выдержать, но Маркус не должен знать о ее сомнениях.
- Понимаю, легко не будет. Но, что бы ни говорили мама или другие, я люблю этого ребенка, хочу родить его и воспитать - пусть даже мне придется покинуть Эдембург!
Глаза Маркуса сверкнули. Он не позволит ей покинуть страну в одиночестве, под грузом такой ноши - об этом и говорить нечего!
- Нет, Доминик, до такого не дойдет. Ваши родные любят вас. Они никогда от вас не отрекутся.
Доминик прикусила губу.
- Маркус, я в этом не уверена. Моя беременность опозорит не только семью, но и страну. Я... я почти рада, что папы больше нет с нами - он ничего не узнает, не услышит сплетен обо мне. Представляю, как ему было бы стыдно, как бы он возненавидел меня за то, что я его подвела!
Душу Маркуса терзала острая боль. Доминик проклинает себя за то, что поверила клятвам и обещаниям ловкого обманщика, иными словами, за то, что повела себя по-человечески. Этот Брайс обманул ее так же, как его самого обманула Лиза, только он распознал обман гораздо позже...
- Доминик, все мы совершаем ошибки. То, что вы ждете ребенка, не преступление и не позор. Ваше чувство было чисто, и не ваша вина, что оно обратилось на недостойного человека.
Слезы снова сжали ей горло, но усилием воли Доминик удержала рыдания. Однако, снедаемая жаждой вновь ощутить силу и надежность Маркуса, склонила голову и уткнулась лицом ему в плечо.
- Простите, Маркус, я не должна была взваливать на вас эту ношу. Вам и без меня тяжело - особенно теперь, после несчастья с отцом. Я не жду от вас помощи. Я сделала ошибку - мне за нее и расплачиваться. Я должна собраться с силами и все рассказать родным. Конечно, многие - и в городе, и по всей стране - сочтут, что мое поведение позорит монархию. Но для меня жизнь и благополучие ребенка важнее сплетен.
Несколько секунд Маркус молча гладил ее по золотистым волосам. Сердце его сжималось от мыслей о безрадостном будущем Доминик и ее ребенка. Будь он проклят, он сделает все, чтобы этого не допустить!
- Доминик, не говорите ничего родным.
Выпрямившись, она с удивлением взглянула на него.
- Но...
- Доверьтесь мне. Ничего не говорите. Я постараюсь найти выход, наилучший для вас, для ребенка и для всей семьи.
Она покачала головой.
- Маркус, какой может быть выход? Прошлого не изменишь.
Он встал, не выпуская ее руки. Она поднялась вслед за ним.
- Обещайте мне, Доминик, - никому ни слова. Пока я не придумаю, что нам делать.
Нам? Итак, Маркус готов взвалить ее беду на свои плечи. Доминик почувствовала облегчение от того, что она больше не одна; и все же она не понимала, зачем Маркус принял на себя эту ношу. Верность королю - другое дело; но едва ли в служебные обязанности королевского советника входит спасение беременной принцессы!
- Хорошо, Маркус, - устало вздохнув, согласилась она. - Я долго скрывала свою тайну от всех - думаю, что смогу продержать ее в секрете еще немного. Хотя, по правде говоря, не понимаю, зачем.
Она отбросила за спину копну золотых волос. Руки ее еще дрожали; лицо было бело как снег, лишь на щеках пылали алые пятна. Маркуса поразила новая ужасная мысль - что, если от всех этих волнений и тревог у Доминик случится выкидыш? Он слишком хорошо знал, какие последствия может иметь эта трагедия. Маркус уже потерял жену и ребенка и не может потерять еще и Доминик...
Что? Господи, о чем он только думает? Неужели... неужели он ее любит?
Даже думать об этом не смей! - мысленно прикрикнул на себя Маркус. Ты ей не нужен. Доминик заслуживает настоящего мужа - мужчины, способного позаботиться о ней и малыше. А не трудоголика, обрученного со своей работой.
- Доминик, вы обращались к врачу?
Она смущенно кивнула.
- Да, еще в Штатах. Он подтвердил, что я беременна.
- Возможно, вам стоит поговорить с придворным медиком, - предложил Маркус. - Убедиться, что все в порядке. Беспокоиться не о чем - он, разумеется, сохранит врачебную тайну.
Доминик с сомнением покачала головой.
- Если родные узнают, что я была у врача, то замучают меня вопросами.
- Я скажу, что это я вас уговорил показаться врачу. Потому что у вас бессонница. Мне даже не придется обманывать, верно?
Лицо его осветилось краткой улыбкой, и Доминик на миг задумалась о том, какой была бы ее жизнь, если бы она не уехала в Штаты. Быть может, ей удалось бы привлечь внимание Маркуса - и не было бы свадьбы и развода, исковеркавшего его жизнь... Но теперь поздно об этом думать, остановила она себя.
- Верно, я не могу ни спать, ни есть. Прюденс уверена, что я больна, и ни на шаг от меня не отходит.
Он взял ее за подбородок и повернул лицом к себе. От этого прикосновения внутри у нее что-то расплавилось и растеклось горячей влагой.
- Если вы не начнете о себе заботиться, я последую ее примеру.
От мысли, что Маркус беспокоится о ней, на глазах у Доминик вновь выступили слезы - слезы облегчения.
- Как я рада, что вы меня не презираете! - дрожащим голосом пробормотала она.
Взгляд Доминик опустился на его губы. Она уже знала, какое наслаждение дарует поцелуй Маркуса; сердце ее мучительно сжалось при мысли, что этот миг счастья никогда не повторится. Но она напомнила себе, что, если хочет выжить, ей нужно привыкать к боли.
- Я никогда не смог бы вас презирать. Что бы вы ни сделали.
Лицо его - суровое чеканное лицо, знакомое и родное, словно собственная ладонь, - замерло в нескольких дюймах от ее лица. Доминик сгорала от желания прижаться щекой к его щеке... и, должно быть, это отразилось у нее в глазах, ибо Маркус вдруг кашлянул и отступил на шаг.
- Доброй ночи, Доминик.
Провожая его взглядом, Доминик спрашивала себя, кому он не доверяет - ей или себе.
Час спустя Доминик сидела в гостиной, невидящим взглядом уставившись в телевизор. Мысли ее бродили очень далеко от телепередачи.
Неужели ей это не приснилось? Маркус в самом деле ее поцеловал, и не легким дружеским поцелуем в щечку, а по-настоящему, жарко и страстно, с огнем, от одной мысли о котором у нее плавилось сердце и все тело охватывала сладостная дрожь.
Снова и снова она спрашивала себя, что стоит за этим безрассудным поцелуем? Может быть, Маркус просто хотел показать, что его влечет к ней, хоть он совершенно этого не хочет?
С мучительным стоном вспоминала она, что сказала, чем вызвала такую реакцию, но не могла припомнить ничего особенного. А вот последующие события четко запечатлелись в уме. Доминик наконец-то поделилась с Маркусом своей тайной, и облегчение согревало ей душу.
Послышался шорох ключа в замке, и в покои принцессы влетела Прюденс - в руках сумочка и плащ, на лице широкая улыбка.
- Вот не думала, что ты еще на ногах! - бодро заговорила она. - Что, ходила куда-нибудь?
- Нет, - ответила Доминик, чуть заметно улыбнувшись.
"Если бы я полетела в Париж и прыгнула с Эйфелевой башни, - подумалось ей, - и тогда бы этот день не получился более насыщенным!"
Прюденс неодобрительно поцокала языком.
- Напрасно ты не ужинала вместе со всеми, - заметила она, вешая пальто в стенной шкаф. - Герти приготовила чудный ростбиф.
- Ужин мне принесла горничная. Я немного поела. - Поднявшись на ноги, Доминик подошла к вращающейся двери, ведущей в небольшую кухню. - А сейчас, пожалуй, выпью молока. Тебе налить?
- Ушам своим не верю - ты наконец решила чем-то поддержать силы! - фыркнула Прюденс.
Доминик в ответ скорчила гримасу. Она любила молодую фрейлину, как сестру, и жалела, что в последние дни докучает ей своей мрачностью и унынием. Остается лишь надеяться, что Прюденс, когда узнает правду, поймет принцессу и не осудит ее слишком строго.
- Да, сегодня мне получше.
Это правда, думала она, доставая из холодильника кувшин молока. В первый раз со дня приезда в Эдембург мир вокруг нее обрел устойчивость. И благодарить за это следует Маркуса. Он не просто ее друг и защитник, не просто человек, на которого можно положиться. Не просто предмет первой девичьей влюбленности. Она его любит.
Это внезапное озарение поразило ее, словно вспышка света в темной комнате.
Захлопнув дверцу, она начала разливать молоко по чашкам. Мысли ее блуждали в лабиринте недоумений и тревог. Что делать? Признаться Маркусу в своих чувствах? Едва ли он поверит. Несколько встреч, один поцелуй... разве этого довольно, чтобы полюбить? Маркус не поймет, что Доминик четыре года пыталась подавить в себе любовь к нему, но та, затаившись, лишь ждала подходящего момента, чтобы воскреснуть вновь.
Не подозревая о мыслях принцессы, Прюденс взяла кувшин у нее из рук.
- Дай-ка мне, а то, того гляди, прольешь.
Залившись краской, Доминик тряхнула головой.
- Извини. Я просто задумалась.
- Это понятно, - заметила Прюденс. - Об отце? Полиция узнала что-то новое?
- Нет, - быстро ответила Доминик и перевела разговор на другое: - Как прошел вечер?
Прюденс закатила глаза.
- На редкость тоскливо. Пришлось два часа выслушивать излияния о рыбалке, игре в гольф и радостях торговли страховыми полисами.
Доминик невольно улыбнулась.
- Где ты вообще откопала этого парня?
- В бизнес-школе, где я училась, пока ты была в колледже. Я согласилась с ним встретиться, потому что не хотела его обижать.
- Лучше сейчас, чем потом.
Прюденс энергично закивала.
- Поверь, в следующий раз я скажу, что очень-очень занята!
Доминик отпила молока и с облегчением заметила, что желудок не протестует.
- Сегодня у меня был гость, - заметила она.
- Правда? - оживилась Прюденс. - Кто? Твоя сестра?
Доминик покачала головой, чувствуя, как губы сами собой изгибаются в дурацкой сияющей улыбке. Однако она вовремя подавила желание заулыбаться. Ни к чему Прюденс знать, как обрадовал ее визит советника.
- Нет, Маркус Кент.
Прюденс вздернула брови.
- Вот как? И о чем же вы говорили? О катастрофе?
- Да нет, об этом речь не заходила.
Доминик почти видела, как крутятся шестеренки в мозгах у подруги.
- Мне казалось, в последние две недели никто ни о чем другом и не говорит. Хорошо, о чем же шла речь?
"Не в разговорах дело", - подумала Доминик. Однако она понимала, что ни за что не расскажет фрейлине о поцелуе. Этим восхитительным воспоминанием она не могла делиться даже с лучшей подругой.
- Да ни о чем особенном, - пробормотала она, уставившись в пол. - Он зашел узнать, как я поживаю.
- А, понятно. Исполнял свой долг.
- Возможно. Маркус очень серьезно относится к своим обязанностям.
- Ясно-ясно... - протянула Прюденс, не спуская с подруги испытующего взгляда.
Доминик сердито нахмурилась.
- Если ты воображаешь, что Маркус относится ко мне как-то по-особенному, то очень заблуждаешься! Его брак кончился катастрофой, и теперь он сторонится женщин.
Прюденс только усмехнулась в ответ.
- Чему ты улыбаешься? - почти рявкнула Доминик. - Что здесь смешного?
- Интересно получается, - проговорила подруга. - Неделю назад, вернувшись с прогулки с Маркусом, ты горько рыдала - а теперь, поговорив с ним, сияешь от счастья. Знаешь что, Доминик? Ты, конечно, горюешь по отцу, но дело не в этом. Ты любишь Маркуса Кента!
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
На следующее утро, спускаясь по лестнице в восточном крыле дворца, Доминик едва не врезалась в Маркуса, шедшего навстречу.
- Доминик! - Он подхватил ее под локоть, удержав от падения. - Что вы делаете в этом крыле? - удивленно спросил Маркус, быстрым взглядом окидывая ее наряд - просторный желтый свитер и бежевые брюки. - Куда-то собрались?
Доминик робко улыбнулась в ответ. Интересно, подумалось ей, Маркус тоже полночи не спал, занятый мыслями о вчерашнем поцелуе? Но тут же Доминик одернула себя. Маркус - не наивный мальчик, он мужчина, а мужчины не предаются романтическим мечтам; они просто наслаждаются минутным удовольствием, а потом о нем забывают.
- Хочу погулять в саду - объяснила она. - А по замку прошлась, чтобы размять ноги.
Не выпуская ее руки, он поднялся на ступеньку выше и стал к ней вплотную. Взволнованная его близостью, Доминик тщетно старалась не замечать, каким высоким и властным выглядит он в строгом черном костюме, как лениво скользят по ее лицу его золотистые глаза.
- Сегодня вы выглядите куда лучше. Смотрите-ка, румянец на щеках!
"Это от смущения", - мысленно ответила Доминик. Вчера Прюденс с первого взгляда угадала, что ее подруга влюблена в Маркуса, и теперь Доминик страшилась, что по лицу любой сможет догадаться о ее чувствах.
Прошлым вечером она до хрипоты спорила с Прюденс, отрицая ее догадку. Но теперь, стоило бросить взгляд на Маркуса - и сердце расплавилось от жгучего желания снова прикоснуться к нему, ощутить на щеке его теплое дыхание, вновь познать чувственное волшебство его поцелуя.
Глубоко вздохнув, Доминик поправила коричневый шарф, которым перехватила волосы.
- Спасибо. Мне и в самом деле лучше.
Маркус огляделся кругом, словно желая удостовериться, что их не подслушивают.
- Хорошо, что я вас встретил, - заговорил он. - Я собирался позвонить вам из своего кабинета.
Сердце ее забилось в предчувствии чего-то важного.
- Вот как? Зачем?
- Хочу попросить вас сегодня со мной поужинать.
Поужинать с Маркусом? Да они даже выпить кофе в таверне не смогли без того, чтобы не поссориться! Что же будет за ужином? И как сможет Доминик провести несколько часов с ним за одним столом, не признавшись в чувствах, переполняющих ее сердце?
- Маркус, вы думаете, это разумно? - проговорила она и, увидев, как он нахмурился, поспешно продолжила: - Я хочу сказать... скоро моя беременность станет для всех очевидной. Едва ли вы хотите, чтобы сплетники впутали в это дело ваше доброе имя.
- О своем добром имени, - сухо ответил он, - позвольте мне позаботиться самому. Я приглашаю вас на ужин и хочу, чтобы вы ответили согласием. Нам многое нужно обсудить.
Иными словами, это деловое предложение. Никакой романтики ждать не приходится. Что ж, неудивительно. Поцелуй еще не означает любви. Один поцелуй вообще ничего не значит. И, если Доминик хочет сохранить здравый рассудок, ей лучше всего забыть о прошлом вечере - забыть раз и навсегда.
- Хорошо, когда? - со вздохом спросила она.
Оттянув манжету, Маркус взглянул на изящные часы в серебряном корпусе.
- Так, сегодня днем у меня две деловые встречи... Зайду за вами около семи. Это время вам подходит?
"Мне все это не подходит!" - мысленно выкрикнула Доминик и стиснула зубы, чтобы предательский вопль не вырвался наружу. Маркус никогда не станет ее возлюбленным. Он просто друг, который хочет ей помочь, и надо с этим смириться.
- Я буду готова, - пообещала она.
Он неторопливо скользнул проницательным взглядом по ее лицу.
- Вот и хорошо.
Наверху послышались шаги. Маркус выпустил руку Доминик и поспешно отступил; секунду спустя на верхней площадке показался Люк Стэнбери.
Заметив Доминик и Маркуса, он на мгновение замер, словно не ожидал встретить людей в этих отдаленных покоях замка. Но тут же овладел собой, и лицо его осветилось широкой улыбкой.
- Привет! - поздоровался он, обращаясь к обоим, и добавил со смехом: - Приятно видеть, что я тут не один. Я уж было решил, что это крыло совсем необитаемо!
Доминик улыбнулась кузену.
- Не смущайся, Люк. Большинство людей, не привыкших к бесконечным лестницам и холлам нашего замка, легко теряют дорогу среди всех этих поворотов и переходов.
- Вы куда-то направляетесь или просто гуляете? - поинтересовался Маркус.
Холодность его тона удивила Доминик; но сам Люк, кажется, ничего не заметил и продолжал дружелюбно улыбаться им обоим.
- Хочу погулять в саду. Тетушка Джозефина говорила, что анютины глазки еще цветут, и мне хотелось бы взглянуть.
- Какое совпадение! - улыбнулась Доминик. - Я тоже иду в сад. Пойдем вместе, я покажу тебе дорогу.
Высокий темноволосый американец с готовностью шагнул вперед и взял Доминик под руку.
- С величайшим удовольствием. Не каждый день мне выпадает удача сопровождать прекрасную принцессу.
- Увидимся позже, - бросила Доминик Маркусу.
Он молча кивнул, но, удаляясь рука об руку с Люком, Доминик ощущала спиной его пристальный взгляд. О ком он думал - о ней или о ее американском кузене?
Вечером у себя в спальне, одеваясь к ужину с Маркусом, Доминик услышала в соседней комнате голоса, а через секунду кто-то постучал в дверь. Взглянув в зеркало, Доминик увидела в дверном проеме свою сестру. Высокая и темноволосая, как и принц Николас, Изабелла отличалась самостоятельностью и независимостью. Доминик всегда восхищалась сестрой, хотела быть на нее похожей - и надеялась, что, узнав о ребенке, Изабелла не станет осуждать ее слишком сурово.
- Чудесно выглядишь! - воскликнула старшая из принцесс.
Доминик взглянула на себя в зеркало. Свободное платье, выбранное ею для ужина, доходило до колен. Темно-розовый шелк мягко обрисовывал округлости фигуры, а шифоновый жакет ласкал взор светлыми розами.
- Спасибо, - ответила она. - Как тебе кажется, это не слишком шикарно для обычного ужина? - Обернувшись к сестре, Доминик беспомощно улыбнулась. - В отличие от тебя, я никогда не отличалась тонким вкусом.
Движением руки Изабелла отмела сомнения сестры.
- Ты одета как нельзя лучше. И твоему вкусу можно только позавидовать, - добавила она с улыбкой. - Прюденс сказала, что у тебя свидание с Маркусом...
Доминик застонала.
- Ох уж эта Прюденс! Никакое это не свидание! Мы просто друзья.