Вдруг ветер успокаивается, точно бы потеряв тревогу, и песен деревьев как не бывало. Я встаю со скамейки и ухожу прочь. Я добиваю бутылку коньяка и кидаю куда-то в сторону. Слышно, как от удара стекло разлетается на мелкие кусочки. Настолько громко, что, кажется, я всполошил все в парке. Ощущаю себя настоящим пьяным быдлом. Мне делается стыдно за разбитую бутылку. А может, я и есть, пьяное быдло.
Шагаю по тротуару вдоль улицы, слушаю тишину и дышу свежим воздухом. Он конечно не так свеж, но в это время – самое то. Очень не хватает ветра, который вдруг пропал. Хочется снова слушать шелест листьев и вкушать осеннюю прохладу, что пригоняет ветер. Нет, все-таки без ветра плохо, его не хватает. Я люблю ветер. Очень люблю. Ветер – движение. Движение жизни. Ветер приносит. Посланник эдакий. В этом нет системы. Нельзя рассчитать: что, когда и куда он с собой принесет. И это прекрасно. Движение жизни без рамок. Вспоминается слоган "Движение без границ". Может быть, автор слогана имел ввиду именно это? Очень маловероятно. Но хочется в это верить.
Тем временем, я в центре города. Машины, огни, шум, люди – все, что мне не по нутру.
По дороге встречаю ворох проституток, алкашей и наркоманов. Серьезно. Либо мне кажется, потому что я очень пьян, либо они действительно проститутки, алкаши и наркоманы. Я больше склонен к первому варианту, но не исключаю второго.
Чтобы спрятаться от шума, я иду через дворы. Ко всему прочему, так можно срезать путь к дому. Места знакомые, каждый дом выглядит броско – мелочи на теле зданий мне прекрасно помнятся. Каждое крыльцо у подъезда, цвет краски на дверях, окна в квартирах, балконы. Все знакомо. От этого на душе спокойнее.
– Стоять! – что-то твердое и холодное утыкается в затылок. – одно движение и ты труп.
До меня медленно доходит, что к затылку приставлен ствол. Но поворачиваться и выяснят, не хочется.
Я слышу, как в следующую секунду подлетает второй и принимается ощупывать и лазить по карманам.
За пару мгновений я лишился всех денег. Мой сникерс и чипсы теперь валяются на земле, а телефон в руках того ублюдка, который приставил оружие. Видимо, он сомневается его брать – дисплей оказался испорчен.
– Симку, пожалуйста, оставьте… – робко прошу я.
– На – бандит сует мне что-то в левый карман – возьми весь.
– Я не вру. Он действительно ничего не стоит. – ровно говорю я.
– Заткнись! – бандит сильно надавил дулом, отчего я пошатнулся.
Проходит еще пара секунд пока они возятся, и следует удар по голове и пронзающая боль.
Пока я пытаюсь прийти в себя и морщусь от боли, ощупываю зудящий затылок, где-то сзади слышится топот убегающих бандитов. Обернувшись, я вижу удаляющиеся спины. Я поднимаю сникерс, пакет чипсов и иду домой.
* * *
Дома легче не стало. Паршивая боль в теле не дает покоя. Болит все. Но главное – болит голова. Я долго пытаюсь понять, в каком месте у меня синяки, но бросаю это дело и решаю, что вся голова представляет один большой, ноющий синяк. Меня тошнит от алкоголя и головной боли.
Вскоре становится так плохо, что я отчаянно хочу в больницу, под наркоз – заснуть и потерять чувство реальности. Еще болит сердце. За нее, за себя, за Лену, за весь этот мир и его обитателей.
Плетусь в спальню, довольно медленно, чтобы не будить боль в ноге. Ложусь на застеленную кровать и долго мучаюсь: прилетели вертолеты. Когда я открываю глаза, они исчезают, но стоит векам хоть на секунду сомкнуться, как тут же целая эскадрилья летит в мою сторону. Так проходит неопределенное время, пока в какой-то момент я не проваливаюсь.
* * *
Мне снится сон. В нем я брожу по загадочному пустынному городу, толи оставленному жителями, толи построенному невидимками. В нем ни людей, ни машин, ни огней ночного города. Вместе с тем, город целиком покрыт туманом, заволочем белоснежным пушистым облаком, и можно видеть лишь очертания домов и улиц. А есть ли они?
Я не ощущаю тело, все будто со стороны. Я вроде зрителя, но в тоже время – влияю на происходящее. В игре тебя нет, но ты управляешь персонажем.
Я долго блуждаю по туманному городу, рассматривая низенькие домики, в которых, по моим мыслям, никто не живет.
Так я и блуждал, пока не встретил ее, одетую в костюм женщины-кошки, да еще с белой фатой, свисающей сзади до пояса, не закрывающей лицо; на голове, сквозь фату, прорезаются острые ушки, а губы обильно накрашены желтой помадой.
Она, со всей женской и кошачьей грациозностью подплывает ко мне, хватает за руки и берется облизывать их, как это вытворяют кошки. Язык ее неестественно длинный, шершавый, обильно выделяет слюну. Мне это нравится, и я охотно подставляю ладони, улыбаясь. Но потом резко одергиваю ее.
– Что ты со мной делаешь? – я смотрю в ее большие карие глаза.
– Да ладно тебе! – весело отвечает она и продолжает начатое.
Я замечаю, что зубы ее несколько вытянуты, а клыки и вовсе слегка выпирают. Я внимательно осматриваю руки и вижу острые когти на месте ногтей. Коготки как у хищников, которых я в детстве видел на арене цирка или в зоопарке.
Меня охватывает испуг, руки вырываются из кошачьих объятий, ноги несут прочь. Она идет следом.
Я слышу, как позади меня кошка когтями скребется об асфальт, догоняя на четвереньках. Я ищу, куда-бы скрыться, где-бы от нее пропасть, но приходит осознание, что от такой погони мне не уйти и в тот же момент она с кошачьим визгом запрыгивает мне на спину, лихо обхватывает изгибающимся телом и легко валит на землю.
Кошка переворачивает меня на спину и пускается проворно и живо облизывать. Язык становится больше и шершавее. Мне делается неприятно и немного больно.
Я смотрю в сторону и вижу рядом стоящую Лену при полном параде: на ней все ее эмовские прибамбасы, она сильно накрашена, а лицо по-прежнему пронизывают кусочки металла, которого больше прежнего. Лена смотрит на нас оценивающим взглядом и хмурится.
Нестерпимо хочется прыгнуть к ней в объятья, ведь мы так долго не виделись. От того, что не могу подойти к ней, крепко обнять и нашептать ворох ласковых слов, мне почему-то стыдно.
И этот шершавый язык кошки… все продолжает и продолжает ходить по мне, доставляя теперь только боль и страдания.
Я выныриваю и смотрю на часы: ровно полночь.
Guns of the Patriots
Ночьнезадалась. Сон не желал приходить в гости. Я решил, что он серьезно обиделся на меня.
В половине первого somedumbass присылает сообщение, с текстом "как дела". Какие у меня, к черту, могут быть дела в полпервого ночи, кто ты и почему пишешь без вопросительного знака?
Мое ответное "Ты кто такой?" заставило незнакомца понять, что он дроль, лол и фейл. Поскольку "извините, ошибся" пришло незамедлительно.
Дальше я лежу без сна. Я реально пытаюсь заснуть, но не выходит. Обычно, если о чем-то долго размышлять, так можно пролежать до утра. Но я ни о чем не думаю; полностью расслаблен, закрыл глаза, слушаю дыхание – просто хочу уснуть.
Раньше помогало. Но теперь, сон словно исключили. Я ворочаюсь, считаю овец, использую все, что может помочь при бессоннице. Но ничего не помогает.
Я иду на кухню и наливаю воды. Часы показывают три ночи, мое состояние не предвещает сна. Включаю везде свет, какое-то время слоняюсь по квартире, выключаю свет, ложусь.
Вскоре я чувствую вялость и начинаю вязнуть в пограничном состоянии между сном и бодрствованием.
Я попадаю в некий цикл с отсутствующим содержанием. Суть такова, что через определенные промежутки времени со мной что-то происходит, какое-то зло заставляет напрягаться, после чего сильно давит, душит. Мне делается плохо, я просыпаюсь, переворачиваюсь на другой бок, и все повторяется заново.
Самое ужасное – когда зло давит, я чувствую тело в реале: руки и ноги, места, не накрытые одеялом, холод… Этот "сон" повторяется вновь и вновь. И я вроде бы уже не хочу напрягаться в момент, когда нужно, не хочу чтобы "оно" снова давило. И вот, когда давят сильнее и дольше прежнего, я полностью просыпаюсь.
Глаза норовят сомкнуться, но я боюсь "спать". Страшно, что все снова повторится.
Я включаю свет и сажусь на кровать, взявшись за голову. Решаю так посидеть минут пять. Я сижу и удивляюсь, как у меня получается одновременно спать и чувствовать свое тело. Что-то неладное со мной творится. Так у людей не бывает. Я всерьез начинаю бояться за свое психическое состояние. Хотя, понимаю, что уже поздно.
Успокоившись и прождав немного, решаюсь вновь лечь спать.
Спустя неопределенное время в очередной раз просыпаюсь, уже окончательно разбитым. Бессонница не отступит. Ей нет конца. Я не могу спать. Шесть часов утра, а я все ворочаюсь в омерзительном липком поту. И даже смывать его в душе нет сил. Мне противно и больно, что не могу спать. Я злюсь и почти плачу от бессилия.
Интересно, от этого умирают? От бессонницы? От этого противного чувства. Господи, хочется просто уснуть, и не думать, что можешь уснуть навечно. Лишь бы отключиться, лишь бы дать отдохнуть больному мозгу и измотанному телу.
Половина седьмого. Я не надеюсь, что усну. И желудок ноет.
– Доброе утро… – бурчу себе под нос.
Поднимаюсь с кровати и направляюсь в ванную. По пути я отмечаю, что в гостиной приставки будто срослись с полом. Они похожи на памятники прошлой эпохи. Какие-то они забытые и каменные, ветхие.
Нахожусь под душем минут пятнадцать, потом вяло чищу зубы, решаю опять не бриться, и долго причесываюсь. В зеркале на меня смотрит измотанное лицо какого-то несчастного чувака с красными от недосыпа глазами и аккуратной прической. Я почему-то думаю об индюшках. Вот такие же аккуратно причесанные и в смятении. Dazed and Confused что ли.
Я еще минуты две туплю и рассматриваю несвоевременные морщины в зеркале, после чего иду к компьютеру.
Включаю Интернет. Набираю в гугле "Индюшки", который предлагает мне "Индейки". Я соглашаюсь. "Домашняя индейка. Доместикация обыкновенной индейки проходила в Новом Свете, где коренные жители одомашнили дикую индейку задолго до открытия Америки европейцами. …", "Продажа мяса птицы оптом: мясо индейки…". Я кликаю на "картинки". Гугл выдает уйму картинок кулинарной направленности с каким-то немыслимым издевательством над моим чувством голода. Вспомнив, что я вообще-то хочу есть часов с двух ночи, решаю пойти к холодильнику.
Так красиво стоит, сволочь, так величественно смотрит с высока этот белый гигант, обычно приносящий людям удовольствие.
С таким настроем я открываю дверцу. Со стороны, это, наверное, выглядит как в старых голливудских фильмах про поиски сокровищ. "Герои" отыскивают сокровенный сундук, приоткрывают (уже виднеется сияние, ага), предвкушая кучу сверкающих монет. Но… в итоге всех настигает разочарование – сундук пуст.
Так и в моем случае. Сокровищ здесь нет. Разочарованный, я захлопываю "сундук удовольствий" и присаживаюсь. Я даже не помню, есть ли у меня что-то из еды. А сколько времени прошло с момента последней закупки? Тут, как обычно, главного героя голливудского фильма про поиски сокровищ посещает идея, и начинается новое действие.
– Еще не все кончено… – торжественно говорю я вслух, изображая героя фильма и резким движением открываю кухонный шкаф.
– Вот оно… – продолжаю я изображать главного героя – дело за малым!
Я ставлю чайник и принимаюсь распаковывать Ее.
– Кууух-ня без гра-ниииц! – напеваю я – Еда без труда! Еда без вашего сраного труда! Лапша с тушеной говядиной в пряном соусе и овощами. О да! – Осторожно распарываю пакетики, высыпаю содержимое в чашу, убираю в сторону, и покорно жду. Пока вскипает чайник, я думаю, что мне все же удалось немного поспать, потому как с ног я не валюсь, хотя все равно чувствую себя неважно: ломота во всем теле пронизывает, ходить больно, но почему-то не так страшно.
Заполняю емкость кипятком, накрываю крышечкой, чтобы блюдо прогрелось и ожидаю трапезы. Да, учитывая мой голод, это будет трапеза. Перед употреблением выливаю соус и ем эту шнягу. На голодный желудок она кажется блаженством.
После "еды" не хватает только одного. Я достаю бутылку виски и отхлебываю с горла.
* * *
Я вышел из подъезда и ко мне сразу же подлетел незнакомец, укутанный с головы до ног.
– Короче, десятку за машину. Это меньше половины, расклад нормальный. – полушепотом протараторил он.
– Подавитесь ей.
– Чего?
– Я говорю, подавитесь ей.
Повисла пауза.
– Да ты че, мужик! Тебе че, машина не нужна?
– Нет, у меня подруга, шестнадцать лет. В психушке лежит. Чуть не сбросилась с крыши. Хотела, чтобы хоронили в закрытом гробу. Вторую неделю пью. Зачем мне машина?
– Ну, ты это. Как хочешь.
Бандит уходит прочь.
Я направился к остановке, отмечая, какая замечательная выдалась погода. Вокруг было тепло и солнечно, а опавшие листья, подгоняемые ветром, создавали ощущение классической осени. Всюду зиждилась романтика и умиротворение.
Достаточно подстегнутый погодой и алкоголем, я весело зашагал к остановке, забыв про все невзгоды, посыпавшиеся мне на голову. Я так устал думать о плохом, что хотелось на время забыться и ни о чем не думать.
Еще не решив, куда ехать, но уже сев в первую попавшуюся маршрутку, я обратил внимание на интереснейшего персонажа, из тех, что встречал в жизни. Напротив меня сидела бабушка. Сухонькая, в диковинных потертых сапожках и ветхой одежде. На голове у нее были массивные очки с большими линзами и толстый пуховый платок. Она виделась мне весьма милой, от нее исходили тепло и доброта. Еще она выглядела… забавно, и, глядя на нее, я даже заулыбался – та постоянно вертелась из стороны в сторону, смотрела то в одно окно, то в другое, как делают маленькие дети и непременно что-то рассказывала рядом сидящей лицемерной тетке, которой только и приходилось кивать да улыбаться.
Бабушка употребляла речевые обороты, которых я раньше ни от кого не слышал. Я их даже в книжках не читал! А еще, из ее слов я узнал, что ей… девяносто лет!
Де-вя-нос-тый левел!
Как в девяносто лет сохранить столько энергии в теле и радости в глазах! Я видел, что она счастлива по-настоящему. Честное же слово! От этой милой старушки исходило только положительное, я даже не мог подумать, что в ней когда-то могло сидеть зло. Настолько она была прекрасна.
Мне захотелось как-то ей помочь. Может быть, дать денег? Может ей домой что-нибудь из мебели требуется? Такой прекрасный человек не может ходить в такой нищенской одежде. Она этого не заслуживает. Мне безмерно захотелось помочь прекрасной старушке, поэтому я вышел на той же остановке, что и она.
Выйдя из маршрутки, она осталась ждать другую. Я подошел к ней, совсем близко, но заробел, не зная, что сказать.
Как предложить помощь, как заговорить? Вдруг она меня испугается, умрет от сердечного приступа, и я до конца дней буду винить себя в ее смерти? А может примет за бандита, или кого они там себе представляют?
Я стоял рядом, глядел ей в спину и не знал что делать. Перспектива заговорить выглядела все глупее. В конце концов, она замахала рукой и с помощью пассажиров, залезла в свою маршрутку. И я даже подняться не помог. Все стоял и смотрел, пока не закрылась дверь, и машина не отправилась в район с частными домами.
Проходя по тротуару, мое внимание привлек огромный билборд. На нем молодая семья улыбалась во все уши в салоне шикарного внедорожника, двигаясь по идеально ровной дороге на фоне восхитительного пейзажа. Я завидовал им, пусть и понимал, что это нанятые актеры, а в жизни у них может быть все далеко не так гладко, как на билборде.
Как надо жить? Я отвечу: как в рекламе. Нет, не в той рекламе, которая убеждает жрать майонез, роллтон и колбасу в прикуску с орбитом для свежего дыхания. Я говорю про настоящую рекламу, которая трогает, которая побуждает. К хорошему. В ней персонажи представлены порядочными, опрятными, здоровыми физически и духовно, выспавшимися (черт возьми!) людьми с убранной квартирой. Они жизнерадостны, не ссорятся по глупостям, умны, привлекательны. Имеют красивые дома и машины, которые заработаны не воровством, а своим профессионализмом, креативностью и победоносной войной с ленью и нытьем. У них прекрасные семьи, в которых примерные дети и верные жены. Детей воспитывают (!) по-настоящему и со всей ответственностью, а все супружеские проблемы решаются и стремятся, чтобы те не возникали впредь.
Показывают не телефон, не ноутбук, не машину, не зубную пасту, а персонажа. Только дурак воспринимает рекламу так, будто бы ему вторят, что покупая телевизор или футболку, он автоматически делается счастливым. Нет, не делается. "Автомобиль для успешных и уверенных в себе людей". Если ты неуспешен, автомобиль тебя успешным не сделает. Извольте сам поработать. Сказать вообще можно что угодно, но каждый воспримет по-своему.
Жаль, что у меня не получается жить как в рекламе. Может у других получится…
Осмотревшись по сторонам, я заметил, что находился недалеко от того самого парка, в котором был вчера, и решил направиться туда.
По дороге я думал, что возможно все еще образуется, что это действительно какая-то черная полоса, и она пройдет. Только как быть с любовью? Величайшее умение человека – убивать в себе любовь. Как жаль, что я этому не научился. И еще это слово – "свобода". Напрашивается вывод, что у человека только одна свобода – выбор между тем, чтобы жить или умереть.
* * *
Я уже подходил к своему подъезду, как вдруг меня кто-то окликал.
– Эй! Извините, а где дом номер 42? – незнакомый мужчина в кепке протянул руку, показывая куда-то в сторону.
– По этой улице такого дома нет, вы вероятно ошиблись.
– А вы в этом живете? – он показывает на мой подъезд.
– А что? – я уже было подумал, что кто-то из читателей пропалил адрес.
– Вот я тебя сука и нашел!
– Простите, я не понимаю….
– Ты, сука, помнишь, че в своем жж про нашу организацию писал? Ты же больше всех там вонял. Теперь отвечай за свои слова, казел. – его лицо скривилось, и только сейчас я начал вспоминать про терки в жж с разными отморозками.
– Какая еще организация?
– Че, законил, да? Уже не помнишь, сука? Ты в интернете такой умный, а здесь два слова промычать не можешь! Че, заканил, казел?
– Вы меня с кем-то спутали. Мне надо идти.
Я развернулся и быстро направился к двери, доставая ключи от дома.
– Люби Россию!
Громкий хлопок. Он отозвался ужасной болью в спине и вспышкой в глазах. Я сразу же упал, где-то вдалеке послышался звук бряцающих ключей.
Лежать на грязном асфальте… чувствовать привкус соли во рту… слышать, как сзади убегают… Сознание стало работать иначе, я начал по-другому мыслить, ощущать себя. Во мне что-то изменилось. Захотелось чего-то хорошего, чего-то теплого. Я так устал от зла и холода. Мне захотелось хотя бы верить во что-то хорошее, что-то светлое, что-то, что непременно случится. Нужно только подождать… чуть-чуть… скоро все будет по-другому.
Я погрузил правую руку во внутренний карман и нащупал телефон. Вынув его, я увидел, что рука и телефон в темно-красной жидкости. "Я снова начинаю мечтать" – отправляю я ей смс. Потом откладываю телефон в сторону, он больше не нужен.
Хочется спать. Я чувствую, вернулся сон. Мысленно прошу у него прощения и обещаю больше так себя не вести. Я закрываю глаза и ложусь щекой на асфальт.