– А что, Йен и леди Джин давно знакомы?
– Года три, – был ответ. – Обратил внимание в лондонской квартире на пачку книг по садомазохизму?
– Да так, что-то не до этого было, – ответил Захаров.
– А ты присмотрись, здесь они тоже есть, на обложках раздетые мужчины и женщины с плетками.
– Не обратил внимания, сказал Захаров.
– После обеда я тебе покажу.
– Что? – спросил Захаров.
– Книжки, – улыбнулась Урсула. – Мне сейчас нельзя. У меня съемки через неделю. Куда же я с красной задницей?
"Вот дела, мне только этого не хватало", – подумал Захаров.
Перед обедом Урсула принесла Захарову стопку книжек и журналов на садомазохистскую тему. Краем глаза пролистал журналы – жуть, да и только.
После сытного обеда глаза у Захарова слипались, не до журналов и книжек. Проспал полтора часа. Кто-то потряс его за плечо. Открыл глаза: Урсула. Приходя в себя, изучал ее наряд: черные чулки со стрелкой, черные сапоги в обтяжку, черные трусы, черный корсет. Она встала во весь рост и отошла от кровати.
– Ну как?
Ошалелый Захаров только и спросил:
– А где плетка?
– Принести?
– Да нет, дай хоть посмотреть, как ты в этом выглядишь.
Она поставила длинную ногу на кровать.
– Ну и как?
Объяснять, что это все происки загнивающего Запада, не имело смысла.
– Здорово!
А что он еще мог сказать?
– Точно, как в журналах и книгах. Я думаю, – сказал Захаров, – мы сегодня не будем воплощать все это в жизнь – мне надо было бы изучить литературу.
Урсула засмеялась:
– Ловко! Да мне и нельзя, у меня скоро съемки, куда же я с исполосованной спиной?
Про себя Захаров подумал: "Вот попал! Но, в принципе, что произошло? Такими контактами не разбрасываются. А если Флеминг решил его подставить? Переспит он с Урсулой – тогда все, капкан на всю жизнь. Такие фотографии обычно хранятся вечно. Вдруг это инициатива Урсулы? Тогда предъявлять претензии к Флемингу бесполезно. Ладно, поговорим с Флемингом завтра".
Утром женщин на вилле уже не было. После процедуры купания, за завтраком Йен сам обратился к Захарову:
– Не удивляет, что женщин нет?
– Я уже здесь ничему не удивляюсь, – улыбнулся Захаров.
Автор Джеймса Бонда имеет право на фантазии, тем более Йен Флеминг образец настоящего мужчины. Он проживал жизнь так, как хотел бы этого каждый из нас. К своим слабостям Йен относился серьезней всего, всегда убегая от скуки. Количество любовниц не поддается счету. Искатель приключений, он исколесил почти весь мир. Все это пронеслось в голове у Захарова.
– Кстати, женщины улетели в пять утра рейсом в Лондон.
Йен помешал в чашке кофе и, глядя Захарову в глаза, сказал:
– Вчера Урсула проявила личную инициативу. Я так и думал, что с ней вы спать не будете. Я ее отчитал.
– Но она, – сказал, улыбаясь, Захаров, – очень привлекательна.
– Но вы же офицер разведки, довольно опытный, – сказал Йен, – вряд ли вас она могла совратить.
– Вы знаете мою биографию?
– Знаю, наводил справки. Вас хорошо знают офицеры МИ-5, работавшие в Ливане, когда вы там были.
– Понятно, – сказал Захаров, отпивая глотками еще горячий кофе.
– Я вот что хотел предложить, – Йен посмотрел на Захарова, – я в Лондоне бываю редко, но если вам понадоблюсь, напишите письмо. Адрес я вам дам. Просто одну фразу: "Позвони Джону тогда-то". Поставьте дату, когда я вам буду нужен, и через два дня я буду дома. Звонить не надо, просто приходите.
– А дверь откроет Урсула? – спросил Захаров.
– Ну, если она будет свободна, то может быть. Хотя она не для личных встреч – пресса и т. д. Зачем вам эта известность?
– Да, незачем, – ответил Захаров.
Через два дня Захаров уже был в Лондоне. Утром следующего дня на работе он сел писать отчет о своем пребывании на солнечном острове Ямайка. Написал также об оценке Флемингом эффективности советской разведки в Англии в 40-50-х годах. Если хотите, мнение кадрового разведчика – находка для Центра. Когда еще прочтешь мнение контрразведчика, мнение организации, работавшей против нашей страны? Мало что просачивалось о структуре и деятельности МИ-5, а тут открытый рассказ почти из первых рук.
Англия. Лондон. Весна – лето 1963 года
Разбираясь в донесениях и отчетах советской разведки в Англии, Захаров постоянно натыкался на кабаре "Фламинго" в Сохо. Именно в этом кабаре работала стриптизерша Кристина Келлер, про которую Захаров знал, что она была завербована офицером советской разведки, назовем его Ивановым. Английская пресса много и подробно писала о любовной связи Кристины Келлер и английского военного министра Профьюмо. Скандал был громким. Иванова выслали из страны. Захарову, конечно, имело смысл посетить инкогнито "Фламинго".
Захаров сходил в "Фломинго" как-то в субботу вечером. Народу было много. Шумно и весело. На сцене играл ансамбль Джорджи Фейма "Blue flames". Захаров все-таки нашел место за столиком. Сосед-англичанин рассказал, что Джорджи Фейм хороший музыкант, но настоящий джаз играют в "Элинг Блюз Клаб". Там же собираются почти все джазовые и блюзовые музыканты, а постоянно играет Алексис Корнер Бэнд. Если пойдете, то обратите внимание на ударника Чарли Вотса – отличный музыкант, далеко пойдет.
Что происходило в "Элинг Блюз Клаб", заинтересовало Захарова. Конечно, оркестр Алексиса Корнера был хорош, к оркестру постоянно приходили музыканты, в основном, гитаристы, и тогда устраивался джем-сейшен. А ударник оркестра Алексиса Корнера, Чарли Вотс, был действительно хорош. Гитаристы, молодые талантливые ребята. Тогда, весной 1963 года, у них еще не было постоянной работы. Особенно Захарову понравились Джимми Пейдж, Эрик Клептон, Джефф Бэк. Этих музыкантов приходили слушать из различных клубов Лондона.
Летом и осенью 1963 года в английском хит-параде стали появляться группы, по стилю отличавшиеся от "Битлз" и других ливерпульцев. Кое-кого Захаров слышал в "Элинг Блюз Клаб". Но "Битлз" были первыми и лучшими, другие ведь только начинали. Первая долгоиграющая пластинка "Битлз" "Please, Please те" в хит-параде Англии продержится на ведущих местах 30 недель.
Англия, Лондон. Ноябрь – декабрь 1963 года
Захаров был в кабинете посла Советского Союза, обсуждал докладную записку, подготовленную по просьбе министра иностранных дел СССР, наблюдавшего ажиотаж фанатов "Битлз" в аэропорту "Хитроу" 31 октября 1963 года. Записка послу понравилась, и вдруг, дежурный комендант посольства позвал Захарова к городскому телефону. Владимир Георгиевич извинился перед послом, звонили из города, может быть и по делу, тем более, спрашивали Захарова на английском языке.
Звонила леди Джин Кэмпбелл, знакомая Йена Флеминга.
– Здравствуйте, Владимир, у меня к вам поручение от нашего общего друга, надо встретиться.
Договорились на вечер, в восемь.
Захаров вернулся в кабинет посла, извинился. Посол еще раз перечитал справку – все-таки, пойдет во все инстанции.
– Важный звонок? – только и спросил, не отрываясь от справки.
– Да, встреча со знакомой Йена Флеминга.
– Ну, это нужное дело. А справка-то ничего, – сказал посол, сняв очки. – Давай, Захаров, попьем чайку.
Чай пили с вкусным бисквитным печеньем.
– Кстати, – спросил посол, – ты сам как считаешь, – показав на справку, – вся эта "битломания", это серьезно?
– Серьезно, – сказал Захаров, макая очередной бисквит в чай, – это молодежное движение.
– Просто сумасшествие какое-то, такого раньше не было в Англии? – спросил посол.
– В первую очередь, в Англии, а в Европе тоже уже началось.
– Ты своим сообщал? – спросил посол.
– Конечно, велели ко всему этому присмотреться.
– Ну и присмотрись.
В 20.00, ни минутой раньше, ни минутой позже, к указанному леди Джин Кэмпбелл месту подъехал черный "Роллс-Ройс". Задняя дверь открылась, и женский голос сказал тоном, нетерпящим возражений:
– Ну что ж, заходи уже.
Захарова не надо было упрашивать, он быстро запрыгнул на заднее сиденье. "Роллс-Ройс" тут же тронулся. Рядом с Захаровым сидела леди Джин Кэмпел.
– Ну, здравствуйте, – сказала она.
– Здравствуйте, – ответил Захаров.
Леди Джин протянула ему конверт:
– Это от нашего общего друга. Просил, как только получите это, убрать в сейф.
– А я думал, мы куда-нибудь сходим.
В голосе Захарова было разочарование.
– Сходим, – уверенно сказала леди Джин, – но не сегодня.
"Роллс-Ройс" остановился за квартал от посольства. Захаров быстро вышел, а "Роллс-Ройс" мгновенно растворился в лондонском вечернем воздухе.
В воскресенье Би-би-си показало Королевское Варьете, которое состоялось 4 ноября. Любимые исполнители членов королевской семьи. В зале весь лондонский бомонд, вверху, в ложе, члены королевской семьи. Выступали тут и "Битлз". Джон Леннон даже пошутил, объявляя очередную песню: "Публика на дешевых местах, хлопайте в ладоши! А вы, – он показал на королевскую ложу, – погремите в такт своими ювелирными украшениями". Первой рассмеялась королева-мать. Шутку оценили. Наутро все английские газеты рассказывали о Варьете и о шутке Леннона. На "Битлз" не обиделись, ведь шутка была безобидной. Некоторые газеты даже назвали ее милой. Да и сами "Битлз" такие милые – так посчитали почти все центральные английские газеты.
В конверте, который Захаров получил от Йена Флеминга, было приглашение, напечатанное на машинке, посетить "Золотой глаз" на Рождество. Билеты тоже были в конверте. Вылететь надо было 23 декабря. В принципе, Захарова это устраивало, жена с ребенком уехала в Москву к больной матери, так что на Новый год он был свободен, можно было и проведать господина Флеминга. В самолете в газетах прочитал, что завтра, 24 декабря, в Лондоне, в кинотеатре "Астория", начинается "Beatles Christmas Show" ("Битлз – рождественское шоу") и продлится до 6 января 1964 года.
Утром, 24 декабря, рейсом из Лондона прибыла небольшая компания. Захаров знал только леди Джин и Урсулу Андресс. С двумя мужчинами, прилетевшими с женщинами, он был не знаком, хотя лицо одного из них он где-то видел, но не мог вспомнить – где, когда?
Утром все приехавшие отправились на пляж. 24 декабря в Лондоне промозглая погода. Правда, по-рождественски оформленные магазины, более или менее скрашивали настроение. Но зима есть зима, а здесь рай, тепло, хорошо, опять же, Урсула рядом, приехавшие мужчины все больше держались вместе, изредка бросая взгляды на Урсулу – а как же, звезда Голливуда. Йен им рассказал и о Захарове, представив его как первого секретаря посольства Советского Союза, отвечающего за культуру и образование.
Захаров слушал рассказы Урсулы о Голливуде. Интересно, как все складывалось, Захаров чувствовал, что он зачем-то нужен Флемингу. Вот зачем только? Не для ловли же лобстеров? Хотя занятие само по себе и интересное. Но явно лобстеры здесь были ни при чем. А угадать, что было у Йена на уме, очень сложно.
25 декабря рождественский обед собрал всех гостей Флеминга в обширной, празднично украшенной столовой виллы "Золотой глаз". После обеда Флеминг представил Захарова мужчинам. Девид Джонс – бизнесмен, давний знакомый Йена Флеминга, и Джон Пиил, журналист. К Йену они приехали за помощью и поделились идеей. Помощь в том, что им нужно было два списанных корабля. Йен мог помочь, используя свой авторитет в военно-морском министерстве. Идея была проста: в Англии вот-вот начнется бум бит-музыки, а Би-би-си не передает современную молодежную музыку, оставаясь очень консервативной. Так вот, на списанных кораблях можно поставить передатчики. Сами корабли могут находиться в нейтральных водах недалеко от берегов Англии. Деньги можно зарабатывать на рекламе, которой будет много, если станции будут популярны. Успех "Битлз" и других ливерпульцев показал, что на группах можно хорошо зарабатывать. Интерес к бит-группам прогнозируется огромный. К этому надо быть готовым заранее.
Захарову это было очень интересно – все-таки новые идеи из-за рубежа – создание музыкальных станций. В Советском Союзе в 1963 году этого не было. Надо сообщить. И в январе все подробно расписал и отправил в Центр. Его сообщение очень внимательно изучили на разных уровнях. В ЦК КПСС понравилось, и 1 августа 1964 года в эфир Советского Союза вышла новая музыкальная радиостанция "Маяк". Пять минут новостей. Двадцать пять – музыки. Летом 1964 года в Англии уже можно было слушать станции для молодежи, передающие исключительно поп-музыку. Пока их было две: "Радио Лондон" и "Радио Каролайн", газеты окрестили их "пиратскими" радиостанциями.
1964 год
Все произошло, ка к предсказывал и рассчитывал Брайн Эпштейн. 17 января песня "Битлз" "I want to hold your hand" достигла 1-го места в американском хит-параде. Английским исполнителям этого никогда не удавалось. В ночь на 18 января, в 2 часа, Эпштейн позвонил Джорджу Мартину и сообщил ему эту новость. Через 20 минут Эпштейн уже открывал шампанское в столовой просторной квартиры Мартина. Именно тогда они и придумали то, что через несколько месяцев пресса по обе стороны Атлантики будет называть британским вторжением, и многочисленные английские группы устремятся в Америку. Естественно, первыми были ливерпульцы, подопечные Брайна Эпштейна. И конечно, все это происходило при поддержке Эдда Саливана, популярного в Америке ведущего не менее популярного телевизионного шоу – более семидесяти миллионов телезрителей каждое воскресенье.
6 июля 1964 года на премьере фильма "Битлз" "А Hard Days Night", Захаров на фуршете после премьеры, среди деловых людей, членов королевской семьи, звезд шоу-бизнеса, известных и начинающих музыкантов различных групп, которых в Лондоне в последнее время появилось очень много, неожиданно встретился с леди Джин Кэмпбел. Захаров стоял в стороне от шумной толпы с Кейсом Ричардом, мелкими глотками из бокалов попивая шампанское, обсуждали предстоящие гастроли "Битлз" в Америке.
Захаров представил леди Джин Кейсу Ричарду. Кейс с удивлением посмотрел на Захарова. Вслух сказал:
– Не знал, что у тебя такие знакомые.
– А почему бы и нет? – игриво спросила леди Джин. – Мы давно знакомы. А мне кажется, – продолжала она, – я слышала вашу группу "Rolling Stones", мне нравятся ваши песни "Not Fade Away" и "M’s All Over Now".
– А это наши новые песни, – сказал Кейс.
Леди Джин посмотрела на Захарова и сказала:
– Мне с тобой надо поговорить. Кейс, вы меня извините, я похищу у вас Владимира.
– Пожалуйста, – сказал Кейс.
Захаров и леди Джин отошли в сторону.
– Я хотела тебе звонить. Наш общий друг болеет, с сердцем плохо. Врач и медсестра дежурят постоянно. Йен не курит и перестал пить свой любимый джин. Он просил меня привезти тебя.
– Когда? – только и спросил Захаров.
– Чем быстрее, тем лучше.
– Что, так плох? – удивился Захаров.
– Плох, – ответила леди Джин, – врачи не уверены, что он протянет месяц, так что летим через три дня, в пятницу.
На сей раз Ямайка не радовала Захарова. Флеминг, сильно похудевший, обрадовался, увидев Захарова. Только и сказал:
– Спасибо, что прилетел.
Создатель Джеймса Бонда был трезв, не курил и как-то выглядел неуверенно, чего раньше за ним не замечалось. Присутствие медсестры бросилось в глаза. В доме стало пахнуть лекарствами. Раньше был запах спиртного и очень крепких сигарет. Леди Джин тоже почувствовала подавленное состояние своего любовника.
Вечером, после ужина, прогулявшись по вилле, держа за руку Захарова, леди Джин призналась, что готовится к худшему, а в ее глазах Захаров заметил слезы. Захарову не хотелось верить в худшее, он о многом переговорил с Йеной, Йен рассказал ему, что за ним пристально наблюдает МИ-5, британская разведка, это он посоветовал не изображать из себя русского шпиона, а заниматься культурой, собирать данные о музыке и музыкантах. Это что-то новое и, конечно, не безынтересно советской разведке. МИ-5 знает многое о деятельности Захарова, о его контактах с "Битлз", с "Роллинг Стоунз", леди Джин, Урсулой Андресс… Но что с Захарова возьмешь? С кем он контачит? С музыкантами, менеджерами? Но тут еще леди Джин Кэмпбел, она вхожа в Букингемский дворец. Ее мать дружила с королевой-матерью, знакома почти со всем лондонским бомондом, помешана на садомазохизме, других отношений не признает. Вот такая непростая подружка у создателя Джеймса Бонда. В Центре одобрили контакты Захарова и с леди Джин, и с Урсулой Андресс, и музыкантами, и менеджерами молодежных групп.
Через день на Ямайку прилетела Урсула Андресс. Флеминг сидел на берегу залива, любуясь пейзажем, океан успокаивал. Яхты вдалеке, океанские корабли, на пляже голые тела загорающих, преимущественно англичан. У многих в руках книги о похождениях Джеймса Бонда. А автор этих книг в нескольких метрах от них мучился от непроходящих загрудинных болей. Великий мастер приключенческих романов Урсуле поставил стул рядом, Йен относился к ней как к дочери, – а как же, в 1962 году она сыграла первую девушку Бонда, была названа журналом "Эмпайр" самой красивой подружкой Джеймса Бонда, и упомянута тем же журналом в числе ста самых красивых девушек планеты под номером "53". По стандарту 60-х годов Урсула низковата, скорее спортивна, чем тонка, но грудь ее выше всяких похвал. Миллионы кинозрителей в разных странах мира вдруг обнаружили, что в их коллекциях кинодив рядом с Брижит Бардо появилась новая героиня открыток и глянцевых журналов Урсула Андресс – подружка Джеймса Бонда. Она так и сидела на стуле рядом с Флемингом день, два, держа его за руку. Захарову было жалко их обоих: его, создателя невиданных до этого приключений, и ее, киноподружку героя этих приключений.
Утром 12 августа 1964 года леди Джин Кэмпбел постучала в комнату Захарова, стояла молча, а в глазах слезы. Только и выдавила из себя:
– Он умер. Умер. – И прильнула к нему.
Рыдала уже навзрыд. Захаров и не заметил, как на другом плече у него зарыдала Урсула.
Улетали вместе пятичасовым рейсом, рейсом, которым из Лондона прибыли жена, сын и какие-то официальные лица, включая издателя книг Флеминга. Захаров в аэропорту посмотрел им вслед, прекрасно понимая, что сегодня, 12 августа 1964 года, умер Йен Флеминг, бывший журналист, офицер военно-морской разведки, придумавший другого офицера той же британской разведки, Джеймса Бонда, без которого невозможно представить мировую "шпионскую" литературу. Урсула пошла регистрироваться на нью-йоркский рейс, она снималась в новой картине у Вуди Аллена и вырвалась на неделю во время перерыва в съемках. Леди Джин вместе с Захаровым вышли в город. У стоянки такси они попрощались, леди Джин ждал "Роллс-Ройс", Захаров пошел к такси. Она его окликнула:
– Я завтра к тебе заеду в 7.00, поговорить надо. Будешь дома?
– Буду. – только и сказал Захаров.
Лондонское такси и черный "Роллс-Ройс" через мгновения увезли их в разные районы Лондона.
Утром в посольстве Захаров рассказал послу о последних днях Йена Флеминга, мастера шпионских романов. Обсудил свой отъезд в отпуск и текущие дела.