Изнасилование
И загляни ты в погреб ледяной,
Где весь табун, во тьме сырого свода,
Позорил жен из твоего народа –
По семеро, по семеро с одной!
Над дочерью свершалось семь насилий,
И рядом мать хрипела под скотом:
Бесчестили пред тем, как их убили,
И в самый миг убийства... и потом...Хаим-Нахман Бялик
...Со зверским изнасилованием связан один из самых страшных и трагических инцидентов в еврейской истории: когда группа юношей из колена Биньямина изнасиловала жену одного левита. Она сумела дойти до дома, и умерла на руках своего супруга. Обезумевший от горя муж потребовал, чтобы убийцы предстали перед судом, приговор которого предугадать было несложно – насильникам полагалась смертная казнь. Однако судить юных насильников по закону Торы представители колена Биньямина отказались. Тогда левит разрубил тело жены на одиннадцать кусков и с соответствующим письмом, рассказывающим о происшедшем, направил его остальным одиннадцати коленам. Однако и после того, как все колена потребовали выдачи насильников и убийц, биньяминиты отказались это сделать. В результате объединенная еврейская армия выступила против колена Биньямина и не только разгромила его, но и вырезала практически всех его представителей. В живых среди потомков младшего сына Яакова осталось только несколько десятков юношей.
Лишь после этого ослепленные яростью евреи остановились и поняли, что они наделали. Нужно было сделать все возможное для восстановления колена Биньямина, однако, помимо резни, возмущенные евреи приняли закон, запрещающий родниться с биньяминитами. И тогда не оставалось ничего другого, как разрешить оставшимся в живых биньяминитам... воровать женщин из других колен и брать их себе в жены.
Только такое решение в итоге и помогло колену Биньямина сохраниться.
Уже по одной этой истории можно понять, что евреи относились к изнасилованию как к одному из самых страшных и непростительных сексуальных преступлений.
В самом тексте Торы, когда речь идет о наказании за изнасилование, в слове "наhара" ("девушка") исчезает буква "hей", входящая в четырехбуквенное имя Бога. Еврейские мудрецы считают, что таким образом Тора говорит о том, что изнасилование полагается преступлением не только против жертвы, но и против самого Творца.
Впрочем, до нее была еще одна история – когда в отместку за изнасилование дочери Яакова Дины ее братья Шимон и Леви вырезали всех жителей целого города – Шхема.
Правда, этот поступок братьев вызвал резкое порицание со стороны их отца Яакова, который с осуждением вспоминал о нем и много лет спустя, лежа на смертном одре, но сами Шимон и Леви были уверены, что поступили совершенно правильно, показав тем самым своим соседям, что они с оружием в руках могут отстаивать честь своей семьи и их месть может быть поистине ужасной.
Тора четко различает случаи изнасилования замужней женщины или обрученной девушки и изнасилования незамужней девицы, а также обращает большое внимание на обстоятельства, при которых действовал насильник:
"Вот закон: если девственница обручена с мужчиной, а другой мужчина проходил мимо нее в городе и совершил с ней соитие, пусть обоих выведут к воротам города и забьют камнями до смерти. Полагается казнь девушке потому, что не кричала она, хотя и была в городе, и мужчине, потому что он насиловал жену ближнего. Так искорени это зло из среды твоей.
А если в поле встретил мужчина обрученную девушку и насиловал ее, то будет предан смерти только насильник. Девушку ты никак не должен наказывать, потому что не совершала она греха, за который полагается смертная казнь. Это все равно, что поднялся человек на своего ближнего и убил его. Ведь напал мужчина на нее в поле и если бы даже кричала обрученная девушка, не было никого, чтобы ее спасти.
Если встретит мужчина девственницу, которая не обручена, схватит ее и изнасилует, должен насильник дать ее отцу пятьдесят шекелей серебра и взять девушку, которую он изнасиловал, в жены, и не может он отослать ее, пока жив".
Таким образом, Тора четко определяет, что изнасилование является таковым только в том случае, если девушка сопротивлялась насильнику и звала на помощь, либо находилась в таком месте, когда звать на помощь было просто бесполезно. При этом насилие над замужней женщиной или уже помолвленной девушкой однозначно каралось смертью.
А вот если изнасиловали незамужнюю девицу, то были возможны варианты. В тексте Торы указывается только один из них: насильник может жениться на изнасилованной им девушке. При этом он должен выплатить ее отцу в качестве компенсации ту сумму, которую сам бы получил в качестве приданого, если бы действовал легитимным путем. Кроме того, ни при каких обстоятельствах "провинившийся" не мог развестись со своей жертвой, он лишался этого права вообще.
В то же время устная Тора (Талмуд) утверждала, что насильника обязывали жениться только лишь в том случае, если жертва была согласна на брак. Более того, оговаривались и определенные условия, касающиеся самого брачующегося насильника. В его роли, разумеется, не мог оказаться матерый преступник, который до этого втайне совершил не одно насилие. А когда речь шла о сексуальном маньяке или о человеке, выходить замуж за которого девушка категорически отказывалась, то его вели не в Сангедрин, а на суд царя. И тот, как правило, приговаривал насильника к смерти посредством меча.
Изнасилованная же женщина не считалась оскверненной и запретной для мужа. А потому он не обязан был разводиться с ней из-за того, что она стала жертвой преступления. Если же он все-таки считал необходимым развестись с ней (в силу того, что в сознании каждого еврея была глубоко укоренена мысль о том, что он должен быть единственным мужчиной для своей жены, и факт того, что она была с кем-то другим, пусть и не по своей воле, вызывал у него отвращение к ней), то должен был выплатить ей всю причитающуюся при обычном разводе сумму компенсации – так, как будто никакого изнасилования не было.
Исключение составляли потомки первосвященника Аарона – коэны, то есть священнослужители в Храме: коэн не имел права продолжать жить с изнасилованной женой и обязан был развестись с ней. Этот закон действует и по сей день.
А вот в начале XX века он вызвал резкое возмущение великого еврейского поэта Хаима-Нахмана Бялика. В его знаменитом, переведенном на многие языки "Сказании о погроме", повествуется, как еврейские мужчины во время кишиневского погрома прятались от громил, безо всякого сопротивления позволяя им насиловать своих жен и дочерей. А затем, когда все было кончено, бросились консультироваться с раввинами, как им жить дальше:
Но выползут мужья их понемногу
И в Храм пойдут вознесть моленья Богу.
И если есть меж ними коганим,
Иной из них пойдет спросить раввина:
Достойно ли его святого чина,
Чтоб с ним жила такая? Слышишь – с ним!
Известный израильский писатель Яков Шехтер в своем рассказе "Рош римон" ("Головка граната") пересказывает известную легенду, как по возвращении из миквы была изнасилована жена одного богобоязненного коэна. Когда она со слезами пришла домой, ее муж, как всегда, сидел над томом Талмуда. Женщина попыталась рассказать ему о том, что произошло, но муж неожиданно закрыл уши и закричал:
– Я тебе не верю! Я тебе не верю! Я не хочу ничего об этом слышать! Замолчи!
Стороннему читателю подобное поведение может показаться странным и бесчеловечным: вместо того чтобы утешить жену, проявить сострадание, поклясться наказать ее обидчика – словом, сделать все, что в таких случаях полагается сделать любящему мужу, он обвиняет жену во лжи и не хочет дать ей возможность даже поделиться с ним случившимся несчастьем. Однако еврею, которому рассказывают эту историю, с первой минуты становится ясно, что на самом деле коэн безумно любит свою жену и страшно боится, что ему придется с ней расстаться. И потому он пускается на единственно возможную в данном случае уловку: да, коэн обязан развестись с женой после того, как та была изнасилована, но только в том случае, если ему доподлинно известно об этом факте. Если же он ничего о нем не знает, то и закон, обязующий его развестись, не может вступить в силу...
Изнасилование порождает и еще одну страшную проблему – статуса ребенка, родившегося в результате изнасилования. Если речь идет о незамужней девушке, то проблемы нет – ребенок не считался "мамзером" (незаконнорожденным) и, как правило, его просто передавали на усыновление в какую-нибудь еврейскую семью. Но как быть, если забеременела от насильника замужняя женщина? И как быть, если в то же самое время она жила с мужем? Здесь неминуемо возникает вопрос, от кого родился этот ребенок – от мужа или насильника?
Сегодня ответ легко получить с помощью анализа ДНК. Но в прошлом он порождал огромную галахическую проблему – ведь "мамзер", как уже было сказано, неминуемо становился изгоем в еврейском обществе. И различные раввины решали эту проблему по-разному...
К примеру, по некоторым источникам, во время первого в истории еврейского народа геноцида, устроенного казаками Богдана Хмельницкого, проблема мамзеров была решена путем договоренности между украинской и турецкой еврейскими общинами: сразу после рождения у еврейской замужней женщины ребенка, который, как предполагалось, был рожден ею от насильника-украинца, этот младенец передавался в семью бездетных (впрочем, это было не обязательно) турецких евреев на полное усыновление. Он рос, ничего не зная о тайне своего рождения, на правах родного ребенка. Кстати, именно в усыновлении "мамзеров" с одновременным проведением им гиюра – так, как будто речь идет о переданном на усыновление нееврейском ребенке, родители которого совершенно неизвестны – некоторые раввины и сегодня видят решение этой болезненной проблемы.
На протяжении всей кровавой истории еврейского народа, его женщинам, увы, часто приходилось проходить через массовые насилия. И это выработало в еврейской среде особую брезгливость и отвращение к сексуальным насильникам. В сущности, внутри еврейской общины подобное преступление наблюдалось крайне редко, а если все-таки случалось, то преступника попросту изгоняли из общины, отшатываясь от него, как от прокаженного.
В то же время в современном Израиле изнасилование является одним из самых распространенных видов преступлений – каждую неделю в так называемом "еврейском" государстве, по данным израильской полиции, происходит не менее пяти изнасилований, жертвами которых нередко становятся несовершеннолетние подростки и даже дети.
В последние годы наблюдается особенно резкий рост групповых изнасилований, совершаемых молодежью и подростками, – нередко по отношению к своим одноклассницам или соученицам по школе.
Время от времени в израильской прессе появляется информация об очередном "серийном насильнике", за охотой на которого пристально следит вся страна.
Но одновременно при разбирательстве дел об изнасиловании в израильских судах даже в последнее десятилетие были зафиксированы несколько случаев рецидивов древнего закона: подвергшаяся изнасилованию девушка заявляла о своем согласии выйти замуж за насильника, и на этом процесс прекращался.
Завершая разговор на эту тему, необходимо отметить, что еврейская традиция четко отделяет изнасилование от совращения и сексуальных домогательств. Точнее, понятие "совращение" Тора признает только по отношению к еврейской девушке-рабыне, которая была принуждена к интимной близости своим хозяином, будучи целиком и полностью в его власти. В этом случае он обязан на ней либо жениться, либо, отпустив ее на свободу, заплатив ту сумму, которую она запросит.
Кому-то этот закон покажется устаревшим, но, например, в 2005 году израильскому обществу стала известна история, полностью подпадающая под его действие: проживающая в Иерусалиме супружеская пара взяла в качестве няньки для своих детей шестнадцатилетнюю девушку из малообеспеченной еврейской семьи. Глава этой семьи склонил девушку к сожительству, а когда она родила сына, супруги усыновили его. После этого мужчина продолжил принуждать молодую женщину к сожительству и работе у него в доме, угрожая, что в противном случае она никогда не увидит своего сына, который называл ее тетей. Суд обвинил этого мужчину в изнасиловании и шантаже и приговорил к тюремному заключению, хотя по еврейским законам должен был ограничиться штрафом. Правда, он выражался бы поистине астрономической суммой, компенсирующей молодой женщине все муки и унижения, через которые он заставил ее пройти...
Свободная же еврейская женщина, с точки зрения раввинов, никак не может быть "совращена", так как совершенно вольна в своих поступках. Соответственно, она несет полную ответственность наряду со своим любовником за нарушение фундаментальных принципов еврейской морали – по законам, приведенным выше.
Брак с неевреями
Отец мой сказал, что закон Моисея
Любить запрещает тебя.
Мой друг, я внимала отцу, не бледнея,
Затем, что внимала любя.И мне обещал он страданья, мученья,
И нож наточил роковой.
И вышел... Мой друг, берегись его мщенья, -
Он будет как тень за тобой......Поутру, толпяся, народ изумленный
Кричал и шептал об одном:
Там в доме был русский, кинжалом пронзенный,
И женщины труп под окном.Михаил Лермонтов, "Баллада"
На одном из семинаров по иудаизму его участники окружили читавшего лекцию по ранней истории еврейского народа раввина и спросили, как он относится к тому, что с последней волной репатриации в Израиль прибыло множество смешанных семей, в большинстве из которых еврей женат на нееврейке.
–Женщины, которые вышли замуж за евреев, приняв на себя все тяготы, которые связаны с еврейской фамилией, отправившись вместе с мужьями в чуждую им страну – святые. Это их мужья негодяи, потому что женились на гойках, – не задумываясь, ответил раввин.
И заметив, что многие не поняли, что он говорит, ничуть не иронизируя, без всякого подтекста, но с присущей еврейской логике диалектичностью, пояснил:
– Когда они выходили замуж за евреев, выбирая себе в качестве мужей людей в той или иной степени преследуемых, они тем самым заявляли, что ради любви готовы разделить судьбу любимого человека, и за это перед такими женщинами можно только склонить голову. Они не знали и не обязаны были знать, что еврейские законы запрещают подобный брак. Но их мужья – негодяи, потому что они-то не могли этого не знать, обязаны были знать, что, делая такой выбор, повинуясь не разуму, а охватившей их страсти, или – что еще хуже – сидящему в них неприятию своего еврейства, они нарушают законы своего народа, по сути дела, вычеркивают из него себя и свое потомство.
Читатель уже наверняка обратил внимание на то, что в ответе раввина прозвучало слово "гой", которое в глазах многих русскоязычных читателей имееет довольно-таки устойчивую негативную коннотацию. На самом деле, "гой" в переводе с иврита обозначает всего лишь "племя" или "нееврей". Сами евреи называют себя "гой иехуди" – "еврейский народ".
"Эйзе гой йеш ата?" – так звучит на иврите вопрос: "Какой вы национальности?", и потому в знаменитом былинном зачине: "Ой, ты гой еси, добрый молодец, из какого ты рода-племени?" вторая часть фразы является, по сути дела, переводом первой части с иврита на русский.
Но вот вопрос о взаимоотношениях между евреями и неевреями, о браках между ними является одним из самых деликатных и болезненных вопросов еврейского сознания.
На протяжении тысячелетий интимные отношения с представителями других народов рассматривались у евреев как один из самых строгих сексуальных запретов, вполне соотносимых в определенной степени с другими сексуальными запретами. Хотя, разумеется, никто и никогда не требовал смертной казни для еврея, переспавшего или даже вступившего в брак с нееврейкой – как этого требует иудаизм для тех, кто занимается, скажем, инцестом, гомосексуализмом или скотоложством. Но на мужчину или женщину, вступивших в любовную связь с неевреями, смотрели в еврейской общине со всеобщим осуждением, а если они решили перевести эту связь на уровень брака, то их вообще изгоняли из общины, за исключением лишь случая, когда их избранник или избранница не выражали желания пройти гиюр. Некоторые раввинистические авторитеты, стремясь вызвать у своих читателей отвращение к любой связи с неевреями, позволяли себе предельно резкие выражения по этому поводу, тут же, впрочем, оговариваясь, что они говорят это в фигуральном смысле слова.
Корни такого отношения евреев к бракам и вообще к любым сексуальным контактам с неевреями следует искать еще на самой заре становления евреев как нации.
Родоначальник и праотец еврейского народа Авраам был, как известно, женат на своей двоюродной сестре Саре. Его связь с наложницей Агарь, приведшая к рождению праотца арабского народа Ишмаэля, не рассматривается Торой как законный брак: Агарь – не полноценный член семьи, а рабыня, которую в любой момент хозяйка дома может выставить вместе с ее ребенком.
Сам Авраам посылает своего раба Элиэзера в "местную командировку": он должен из родственной Аврааму семьи привезти жену для Ицхака, сына и наследника праотца еврейского народа.
А когда сын Ицхака Эсав женится на туземках Ханаана, это становится страшным ударом для его родителей.
"Если и Яаков женится на этих, то зачем нам жить?!" – восклицает жена Ицхака Ривка. И в итоге она отправляет Яакова к своему родному брату Лавану, на двух дочерях которого – Рахель и Лее – он в итоге и женится, продолжая тем самым семейную традицию.
Во время пребывания в египетском рабстве евреи также придерживались исключительно мононациональных браков и никак не смешивались с египтянами. Тора подчеркивает, что за все столетия рабства был только один случай, когда египтянин то ли изнасиловал еврейку, то ли она сама добровольно вступила с ним в связь, от которой и родился один из будущих главных бунтовщиков и подонков еврейского народа.
"И вышел сын израильтянки, он же сын египтянина в среду сынов Израиля, и поссорились в стане этот сын израильтянки с израильтянином. И оскорблял сын израильтянки имя Бога, и проклинал. И привели его к Моше. А имя матери его Шуламит, дочь Диври, из колена Дана. И посадили его под стражу до объявления им решения по слову Бога.
И говорил Бог, обращаясь к Моше так: "выведи проклинающего за пределы стана, и возложат все слышащие руки свои на голову его и забросает его камнями все общество. А сынам Израиля скажи так: "всякий, кто будет проклинать Всесильного своего, понесет грех свой. А оскорбляющий имя Бога смерти будет предан, камнями забросает его все общество. Как пришелец, так и житель страны, оскорблявший имя Бога, смерти будет предан",