Как же сильно он в этом нуждался! Мысль о том, что я реализую его "особые нужды" лишила мой разум сопротивления, сделала тело податливым, а волю - слабой.
Он хотел мне приказывать, я тоже этого хотела.
Он притянул меня ближе, усадив себе на колени, теперь наши лица разделяло лишь несколько сантиметров, дыхание смешивалось. Он прикусил мою нижнюю губу, но тут же сгладил боль языком. Когда он накрыл мои губы ртом, я вздохнула, признавая поражение, с благодарностью принимая этот чувственный поцелуй.
Наши языки переплетались, и я смутно осознала, что мои брюки исчезли. Внезапный шок от контакта голой груди с его горящей кожей лишь сильнее меня возбудил. Севастьян по-прежнему был в брюках, на мне же оставались только трусики.
Он прервал поцелуй, сняв меня с колен.
- Ляг на спину.
Мой первый приказ. Ширина скамьи с полированной поверхностью составляла примерно полметра. Я могла достаточно комфортно на ней лежать, но подозревала, что как раз комфорт Севастьяна не слишком беспокоил. Нервно сглотнув, я откинулась назад.
Протянув руки, он стянул с меня нижнее бельё. Его взгляд замер.
Животная энергия, вспыхнувшая в этих золотых глазах, заставила моё сердце пуститься вскачь.
Я проследила за его взглядом, которым он окидывал моё голое тело, пытаясь понять, что могло его так сильно впечатлить. Моя обычно бледная кожа, пылала от предвкушения, капельки влаги на ней создавали мерцающий эффект. Бёдра не могли лежать неподвижно.
Его желание, тёмное и глубокое, продолжал шептать мой разум. То, что раньше беспокоило меня, теперь бешено заводило.
- Закрой глаза, Натали. Не открывай их. И оставайся на месте.
- Севастьян…
- Я отдаю приказы. Ты им повинуешься. Sdavaisya.
Меня охватила тревога, которая, правда, не могла соперничать с возбуждением. Как только я закрыла глаза, он вышел из комнаты. Я слышала, как он что-то делал в предбаннике. Отправился за водкой?
Гадая, что он задумал, я ощутила в себе какую-то перемену. Под силой желания исчезли все остатки неловкости. Я чувствовала, как на коже оседает пар, собираясь капельками, которые стекали в лужицу на пупке. Соски стягивались сильнее. Нос наполнялся запахом костра.
Мои волосы тяжёлым каскадом свешивались с края скамьи. Я закусила губу, ощутив в теле вибрацию громового раската от макушки до кончиков пальцев.
Все мои органы чувств, казалось, были перевозбуждены.
Я стала совсем влажной, губки между ног набухли. Мне хотелось раскинуть бёдра, раскрыться для него. Он говорил, что там я прекрасна, он жадно вылизывал каждую мою складочку.
Я хотела, чтобы он вернулся! Что он делал? Меня обуяло любопытство…
Звук рвущейся ткани.
Я напряглась.
Звук повторился…
Какого чёрта? Ещё мне показалось, что он наливал куда-то воду.
Слыша звук его шагов, я знала, что он остановился рядом, и изо всех сил старалась не подглядывать.
- Ты выполнила то, что я сказал?
- Да. - Мой голос дрожал.
- Умница. - Костяшками пальцев он провёл по моей щеке. Всё моё тело было в его полном распоряжении, а он гладил меня по лицу.
- Эээ, что ты делал? - Я представляла, как его взгляд следит за движением пальцев.
- Готовился. Закинь руки за голову.
Я нерешительно вытянула руки над головой, и он схватил меня за запястья. Когда он связывал их полоской ткани, меня затрясло.
Глава 19
- Севастьян, я не знаю. - Он говорил, что я буду беспомощна. Говорил, что хочет творить со мной непристойные вещи.
Неужели я собиралась отступить? Или окунуться в этот омут?
- Ты сможешь остановить меня в любой момент, Натали.
Нельзя остановить водопад, нельзя…
- Но если подчинишься, я обещаю, что заставлю тебя кончить так, как ты никогда ещё не кончала.
Как это возможно, я не знала, но пока что Севастьян свои обещания выполнял. И это значило, что он собирался заставить меня кончить сильнее, чем в самолёте и в кладовке.
Теперь у меня был очень весомый повод ему подчиниться.
Пока дрожала от предвкушения, Севастьян связал мои запястья вместе и привязал их к ножке скамьи.
Я слышала, как он начал двигаться. Когда он наклонился надо мной, я ощутила, как по моей коже скользит головка члена, легко касаясь мышц живота. Он разделся? Мне жутко хотелось увидеть его обнажённым! И всё равно я крепко жмурилась, сопротивляясь желанию подглядеть.
Он обхватил мои ноги под коленями, заставляя их согнуть и поставить стопы на скамейку.
- Раскинь колени в стороны.
Сделав это, я почувствовала на своей набухшей киске танцующие облачка пара.
Севастьян со свистом втянул воздух, и я поняла, что он смотрит туда. Мне хотелось свести колени, но он прохрипел:
- Я смотрю на то, что принадлежит мне.
В тот момент я вся принадлежала ему.
Он собирался привязать меня за ноги? Сейчас я этого хотела. Хотела, чтобы он творил со мной непристойные вещи.
Я ожидала, что полоска ткани обовьётся вокруг лодыжек, но вместо этого он обвязал одно колено. Я не понимала, что он делает. Протягивает ткань за изголовьем скамьи?
Как только он обвязал и второе колено, я поняла, что теперь мои ноги оказались широко раскинуты и связаны одной длинной лентой. Если я пыталась сдвинуть правое колено, то левое тем самым подтягивалось выше, раскрывая меня ещё шире. Это работало, как чаши весов.
Как сказать, чтобы он остановился? Что это было уже слишком?
- Только посмотри на себя. Рыжие завитки и сочные розовые губки - на фоне белых бёдер. Красота. - Моя киска под его взглядом затрепетала, и он резко втянул воздух. - Знаешь, как долго я этого ждал? Прекрасная Наталья связана и ждёт меня. - Его голос сделался на октаву ниже. - Что я с тобой сделаю.
Вместе со всхлипом умерло и моё сопротивление.
- Открой глаза.
- Ладно. - Они округлились при виде совершенно обнажённого Севастьяна.
Блики огня освещали его тело, танцуя на буграх и впадинах мускулов. Капельки влаги спускались по груди вдоль мышц извилистыми дорожками. У меня отвисла челюсть, а губы были просто обязаны пройтись по каждому сантиметру этой блестящей кожи.
Мускулы на плечах и груди переходили в крепкие мышцы пресса. Между узких бёдер нетерпеливо выступал член.
Такой вид породил во мне ответную пульсацию.
- О, Боже, о, Боже. - Я никогда ничего не хотела так, как этот член, входящий в меня до основания.
Мне отчаянно нужно было сжать бёдра или потереть клитор, чтобы унять эту боль. Дёрнувшись в оковах, я поняла, почему он связал мои ноги именно таким образом. Он хотел, чтобы я могла немного двигаться, а он бы при этом смотрел, возбуждаясь сильнее, как я мучаюсь в этих путах. Его рот приоткрылся, глаза лихорадочно блестели.
Как только я смогла разорвать наш зрительный контакт, я заметила на его теле и другие татуировки. На каждом колене была нарисована большая звезда, похожая на те, что на плечах. Я знала их значение: он не преклонит колен ни перед кем.
Смотреть на тело Севастьяна было всё равно, что смотреть на солнце.
- Хочу, чтобы ты увидела жажду, с которой я буду бороться. - Он сжал свой член в кулаке, проведя по головке большим пальцем, покрывая её влагой. - Хочу, чтобы увидела, как сильно я тебя хочу.
В другой руке он держал последнюю полоску ткани. Даже мой затуманенный похотью разум понимал, что он собирался с ней делать. Действительно, он приподнял мой затылок, чтобы завязать мне глаза.
- И ещё я хочу, чтобы ты ничего не видела.
- Стой! - быть связанной и ничего не видеть?
Он завязал последний узел.
- Так ты лучше всё прочувствуешь. Доверься мне, и я обо всём позабочусь. Скажи, что доверишься.
Поколебавшись, я произнесла:
- Ладно.
- Хорошо. А теперь выгни спину и останься в этом положении.
Выполнив приказ, я услышала всплеск. Потом будто бы из таза подняли ковш.
На мою грудь полилась вода. Очень горячая, она стекала между грудей прямо к моей киске.
Я чувствовала, как ручеёк бежит по клитору. Чувствовала тонкую струйку прямо на входе. Интимная, водяная ласка. Я застонала, с трудом удерживая выгнутую спину.
Новый ручей затанцевал на горле. Словно ошейник. Меня бросило в жар. Так горячо…
- А-а! - Мою грудь обожгло холодом. Горячая вода сменилась ледяной. Я едва была способна держать спину дугой, пока он выливал холодную дорожку от одного моего соска к другому.
Целый водопад пролился на мои разведённые бёдра. Гусиная кожа. Испарина. Мурашки. Сбивающееся дыхание. Тело просто не знало, как реагировать.
И, наконец, холод - прямо между ног.
- Севастьян! - Я извивалась от бессилия.
- Ляг снова на спину. Открой рот.
Я безмолвно повиновалась, меня трясло. Языка коснулась холодная вода. Я быстро глотала, до этого момента даже не догадываясь, насколько мне хотелось пить.
- Ещё?
Я никогда не пробовала такой вкусной воды.
- Д-да..
Поток вернулся, а с ним и кончик его пальца, ласкающий мои губы. Я сосала этот палец, глотая воду, текущую по нему, пока он его не убрал.
Потом я слышала лишь звуки. Треск огня. Дыхание, моё - прерывистое, его - тяжелое. Неслись секунды…
Губами я ощутила кончик его члена. Он двигался по моему рту, и вдоль него продолжала бежать вода. Образ Севастьяна, льющего в мой рот воду вдоль члена… О, Боже, о, Боже.
Я вытянула шею, чтобы начать сосать, но он удерживал эту роскошную головку подальше от моего языка. Я пыталась освободить руки, чтобы вылизать его… а он мучил меня, то прижимая к губам кончик, то убирая прочь.
Очередной лёгкий контакт, очередная порция холодной воды. Мир вокруг меня начал растворяться, оставался только Севастьян.
Потом - пустота. Никакого контакта. Я уже была готова закричать, когда вернулся палец. Я сильно втянула его в себя, вращая языком, давая ему понять, что я сделаю с его членом. Должно быть, он меня понял, поскольку из его груди вырвался стон.
Он снова убрал палец, и я ахнула:
- Зачем ты меня дразнишь?
- Моя жадная девочка хочет большего?
- Ты знаешь, что хочу!
Давление на рот. Его губы?
Севастьян целовал меня легкими прикосновениями своего языка к моему, стремительному. Я стонала в его рот, но он сохранял медленный неспешный темп, заключив моё лицо в ладони. Он прервал поцелуй, чтобы легко-легко прикоснуться губами к щеке, подбородку, скулам, а затем вновь вернулся к моему ждущему рту.
Это был мой самый нежный и романтичный поцелуй. Словно меня холили и лелеяли.
Он связал меня, чтобы воспользоваться телом, а затем подарил любовный поцелуй.
Этот мужчина сводил с ума! Пока его рот и язык продолжали неторопливые движения, я пыталась вырваться из пут, чтобы обхватить его голову руками, зарыться пальцами в волосы, впиться в его рот.
Я боялась, что ещё до конца дня потеряю рассудок. Вместе с девственностью. Могу ли я верить его словам о том, что он не трахнет меня, пока я не начну умолять? Да. Но могу ли я быть уверена, что действительно не начну умолять?
Возможно, я была не настолько сильна, чтобы противостоять ему.
Он отступил, убирая с моего лба прядь волос, поправляя повязку.
- Прекрасная маленькая Наталья.
- Как ты можешь так себя контролировать? - вырвалось у меня.
- Я пообещал тебе, что заставлю кончить так, как ты не кончала никогда прежде. Обещания я выполняю. А теперь снова открой рот.
Я быстро открыла, облизнув губы…
Его член. Без воды. Чтобы я могла лучше его распробовать. Я страстно обхватила сочную головку, лаская языком влажную щель в центре.
Когда он отстранился, я снова затрепыхалась.
- Неееет!
Одной рукой он прижал мое горло, другой провёл по соску.
- Не двигайся.
Я умудрилась успокоиться. А потом - новое прикосновение ко рту. Чуть сморщенная плоть. Когда я поняла, что он даёт мне на этот раз, я дёрнулась вперёд, застонав, уткнувшись в мошонку, вылизывая каждую складочку. Я лихорадочно втянула между губ один мешочек, пытаясь дотянуться и до второго.
- Ммм! - Его стон был низким и продолжительным. - Жадная девчонка, - повторил он.
Он вновь отстранился, опять оставляя меня без всего. Без его кожи, плоти, рта и члена. Он лишал меня созданного им мира - где он был всем. Как он поступит дальше? Каким станет его следующее прикосновение?
Я почувствовала его рот; коснувшись груди, поцелуями он начал спускаться к соску. Станет ли он мучить меня так, как в самолёте, избегая вершинок…?
Лизнув полушария грудей, он ущипнул оба соска. Сильно. Потом сильнее. Усиливая сжатие книзу. Было больно - блаженно больно.
- Тебе нравится, - прохрипел он.
- О, Боже, - стонала я, когда он их потянул… Чтобы потом внезапно отпустить.
Наклонившись, он сомкнул губы вокруг соска, мягко посасывая, будто желая сгладить боль. Я изогнулась, подставляя ему вторую грудь, когда он закончил с первой.
Кожей я ощутила его порочную усмешку, но он уступил. Ведя губами дорожку вниз к животу, он оставил мои соски ноющими и влажными, а меня саму - уже на грани оргазма.
Он добрался до пупка, обведя его языком, целуя так, словно пил из него. Рот опустился ниже, ладони легли на мои бёдра, пальцы вытянулись в сторону лобка. Так же, как он это сделал на кукурузном поле.
Словно прочитав мои мысли, он сказал:
- Я представлял, что та ночь закончилась по-другому. Фантазировал, будто ты хотела, чтобы я трахнул тебя там, под полной луной. - Уверенным движением он развёл мои губки. Я чувствовала, что истекаю влагой, мои складки трепетали.
Пальцем он провёл по влажной ложбинке, заставив меня вздрогнуть.
- Ty takaya nezhnaya. Такая красивая. - Мои бёдра жадно дёрнулись, чтобы помочь раскрытой пустой киске. - Разве я могу удержаться и не попробовать тебя? - Он подсунул под меня ладони. Потом приподнял мою попку, словно кубок, и поднёс ко рту, проведя языком от центра к клитору.
- О, Боже, да!
Продолжая лизать, он проник в меня одним пальцем. Затем к нему добавился и второй. Но они быстро меня покинули, слишком быстро…
- Знаешь, что такое рай для меня? - Его пальцы на секунду скользнули в мой рот.
Мой вкус! Раем для него был мой вкус. Почему это меня так заводит? И вновь пальцы он убрал слишком быстро.
Полностью сконцентрировавшись на моей киске, он ткнулся в меня носом, а потом зажал клитор между губ, мягко посасывая. Меня всю трясло. Он сковал меня верёвками и губами, подводя к оргазму с профессиональной жестокостью.
Он сосал, увеличивая темп, и мой бугорок набух так, что начал пульсировать прямо на его языке. Очень близко… близко…
С влажным звуком он меня отпустил.
- Нет, не останавливайся! - Центр невыносимой чувственности - вот во что превратился мой клитор, я могла чувствовать, как туда опускается пар. А Севастьян, словно это была его игрушка, дул на него. Играл с ним. Мучил, сжимая зубами.
- Такой маленький, такой сладкий, - его голос скрипел. - Он заставит тебя сделать для меня то, что тебе и не снилось.
Мои пальчики на ногах подвернулись, кулаки сжались. Сколько ещё он будет издеваться надо мной? Часы прошли или минуты - я не знала.
- Это слишком! - Разве безмерное наслаждение может быть таким мучительным?
Севастьян удвоил усилия. Ну, наконец-то! Сказать ли ему, что я уже на грани? Но он лишит меня оргазма, как и всего остального раньше. Не выдавай, насколько ты близко. Не показывай…
- Если кончишь без разрешения - будешь наказана.
Я изогнулась в отчаянии. Лишение оргазма, именно так, как я об этом читала.
- Мне н-нужно кончить. Пожалуйста.
- Скажи это по-русски. Мне нравится, как ты произносишь это слово.
- Pozhaluista!
- Наслаждайся моим поцелуем. - Раскрытой дырочкой я чувствовала его тяжёлое дыхание. - Но не кончай. - От яростных движений его языка я издала отчаянный вопль. Слишком поздно. Этого я не могла выдержать.
На меня обрушилось цунами…
- Ты кончаешь? - Недовольно зарычав, он впился в меня, ещё сильнее работая языком. Моё тело извивалось в этих путах, ноги были широко разведены, бёдра похотливо толкались в его рот. Черт. Черт. Он довёл меня до самого невообразимого оргазма в жизни.
Как и обещал.
И, как и раньше, мой мозг… перезагрузился.
Я лежала, приходя в себя после ошеломляющего наслаждения - но не удовлетворённая. Вместо того, чтобы потушить огонь, эта разрядка лишь слегка его приглушила - достаточно, чтобы мои мысли ненадолго прояснились. Чтобы я могла оценить, что он только что со мной сделал.
Оценить свою подчинённую позицию. Свою беспомощность. Его власть.
Пока я всё ещё содрогалась, он продолжал меня смаковать.
- Вкус твоего сока… мог бы слизывать его вечно. - В голосе сквозило напряжение. - Но ты кончила раньше, чем мне хотелось, moya plohaya devchonka. - Плохая. Или дрянная. Или развратница.
А я такой и была. Для него.
Он отстранился.
- Мне придётся начать всё сначала, снова тебя раззадорить. Ты готова к наказанию? Где-то в голове зародилась туманная мысль, что он специально подстроил всё так,
чтобы потом меня наказать - потому что любил играть в игры.
Он играл по высоким ставкам - позволю ли я себе проиграть?
Глава 20
- Готова. - Наверное. Свой голос я не узнала. Я охрипла от собственных криков?
Я услышала шуршание, и мои глаза под повязкой мгновенно округлились. Это venik? Одна из тех маленьких лиственных метёлок? Что он собрался с ним делать…? Вопрос испарился, когда он провёл этой штукой по моей груди.
Влажные листья скользили по округлому контуру, по сравнению с моими напряжёнными сосками их текстура казалась почти грубой. С криком я выгнулась…
Шлёп. Он ударил по одной груди!
- Севастьян! - Потом, по второй. - Что ты…
И снова! Удары становились сильнее, но мои соски делались лишь твёрже, будто приманивая новый шлепок - который не замедлил последовать.
Ещё. И ещё.
Я уже было решила просить его остановиться - но всё, что он раньше со мной делал, было слишком прекрасно, чтобы чего-то упустить. Так что я стиснула зубы и принимала всю боль.
Пока мой разум пытался свыкнуться с этой… с этой поркой, Севастьян продолжал своё занятие, и свистящий звук громко отдавался в замкнутом пространстве сауны.
Пока я резко вздыхала и дрожала, боль постепенно стала превращаться в какой-то странный вид удовольствия. Я ведь не могла этого… хотеть? В конце концов, мне понравилось, когда в самолёте он меня отшлёпал, но если мои сиськи секут с помощью другого предмета - это серьёзно поднимает ставки.
Так почему я принялась изгибаться навстречу новым ударам?
Он продолжал хлестать, пока моя налитая грудь не заболела, а соски не запульсировали так же сильно, как и клитор.