Отсюда и лозунги "наших" о западном капитализме и сионизме, кои отравили нашу жизнь, что полностью соответствует действительности, ибо западный капитализм и его политика сами за себя говорят, а сионизм как идея и теория – собрать всех евреев в Израиле, а значит, обескровить и обесталантить другие страны, в том числе и Россию, – конечно, яд для нас, только в другом смысле. Наоборот, не "Убирайтесь в Израиль", что есть идея сионизма, а "Евреи, оставайтесь в России" должны орать истинные патриоты. "Убирайтесь в Израиль" же есть сионистская пропаганда, и гг. Анпилов и К° есть сионисты, мать их так и разэтак. К слову, один из моих знакомых с характерной внешностью перед эмиграцией намеренно пристраивался к митингующим около Останкино, а другой "отъезжант" фотографировал его в позе загнанного кролика близ ревущей толпы с антисемитскими лозунгами. Небось теперь легко получит статус беженца в Нью-Йорке, а это приличная сумма ежемесячно. Да здравствует агент международного сионизма – ленинский Центральный комитет РКП! Ура! Кстати, об Останкино. Что есть сегодняшнее Останкино и почти вся "демократическая" и "патриотическая" пресса, как не агенты мирового империализма и сионизма. Постоянное нагнетание трудностей повседневной жизни, противоречивая информация с мест национальных конфликтов, которые подаются как репетиция к общероссийской гражданской войне, повсеместное приучивание людей к мысли, что Союз, то есть государство, развалился, что Россия больше не великая держава, а значит, воспитание комплекса неполноценности, всяческое разжигание агрессии в обществе есть основные "темы" дня. Когда же наконец мы победим в себе апокалиптичность?
Понятно, что поводов к здоровому оптимизму немного (егорояковлевские фонограммщики и суперзвезды с мордами дешевых проституток не в счет), но англичанину, немцу и французу не помешали стать богатыми их национальные черты. Соответственно: чопорность, сентиментальность и прижимистость. Что мы все время ноем? Ой, беда! Ой, завтра война! Ой, жрать будет нечего! (А это просто крик души, и чаще всего харя кричащего попросту не влазит в экран.) Да полноте, где же мы не великая держава? Что изменилось-то? Территория практически та же. Армия на месте. Даже лучше стала за счет отборных частей из Германии, Польши, Чехословакии. Размещать вновь прибывших военных негде, с границей никак не разберемся – так это от широкой природы нашей доброй и тупой души. Ничего, разместим, поставим заслоны, хрен проскочишь.
Культура? Культура в говне, столь же убогая, как и раньше, но есть перспективы роста.
Свобода? Но это просто смешной вопрос. Значит, мы еще более великая держава, чем прежде.
Да, согласен, власть была одна. Теперь – четыре: Верховный Совет, Президент, Суд и Пресса. Договорятся, разделят сферы влияния, как во всем цивилизованном мире. Мы сможем. Мы преодолеем. Вот какой основной лейтмотив должен быть. Вместо этого прислужники мировой буржуазии и сионизма, враги русского капитализма – "Останкино" заодно с митингующими вокруг него – призывают нас к конфронтации и дестабилизации, в который раз с начала века раскалывая российское общество и выводя его из конкурентной борьбы за мировой рынок и сферы влияния.
Запад до сих пор не оставил идею о втягивании России во внешние ссоры, но тут мы, слава богу, уже поумнели. Благодаря сдержанной политике почти улажены конфликты в Приднестровье и Южной Осетии, грозившие перерасти попросту в международную трагедию. Финансы кое-как стабилизируются, рубль, ранее шедший десять к одному украинскому купону, теперь стоит полтора купона. Эстонцы объявили крону в десять раз дороже рубля.
Ну-ну, поглядим, что будет через год.
Да, многие люди, в особенности пожилые, попали в трудные условия. Грядет безработица, но вместе с ней и пособие по ней. А не так ли работали при Брежневе? Не делали ни хера, а зарплата, хоть и мизерная, была. Все то же самое. С одной лишь разницей. Сегодня если хочешь и есть силы, то можешь заработать. Садись, учи английский, французский, немецкий, компьютер, разгружай вагоны, бегай курьером, иди в шлюхи, если Бог дал длинные ноги и смазливое лицо, а всего остального не дал, но делай что-нибудь! Воруй, наконец, но знай – это наказуемо законом и обществом. Ничего лучшего мир пока не придумал. Ах, какой кошмар: один доллар – сто тридцать рублей, а один доллар к ста тридцати иенам почему не беспокоит японцев? Зато последние два месяца я вижу товар в Москве впервые не на складе с заднего "кирильца", а на улице и без проблем. Дорого? Так заработай! Ребята, Витя Анпилов и компания! Владимир Вольфович, К. Аксючиц, вас дурит мировой капитал, хочет втянуть нас с вами в драку, а сам, гад, бабки будет на этой нашей драке зарабатывать. Давайте мириться, не дадим буржуям этот шанс. А если серьезно: в середине восьмидесятых власть имущим наконец стало ясно, что страна безнадежно отстает в соревновании с Западом и надо менять общественную систему, а то проиграем навсегда, а перемена системы – вещь трудная, процесс (даже пошедший) долгий. Переориентировать столь долго дураченный народ тяжело, так как подвигнуть к свободному труду того, кто приучен воровать с общего склада, задача по силам только российскому уму и российскому таланту.
Да, согласен, новая власть практически та же старая, с привычкой к нечистоплотности, трудно соображающая, запоздало реагирующая, но мы, замечающие все это, разве не видим того, что об этом везде говорится и время, когда общественное мнение будет иметь значение, пресса будет доводить президентов до отставки, а взяточников до самоубийства, не за горами? Разве не достижение то, что можно реально переизбрать власть, ежели она тебе не нравится, организовать забастовку и добиться повышения зарплаты и не быть посаженным за это в психушку или тюрьму?
Где вы, инженеры с окладом в 120 рэ образца 1980-го, не имевшие ни голоса, ни силы воли за себя постоять? Уж не на "мерседесе" ли вы теперь разъезжаете? Господа Ельцин, Хасбулатов, Гайдар и их команда, мне кажется, даже не понимают, что в следующий раз их попросту могут не избрать, если введение частной собственности и всеобщая приватизация не будут ими осуществлены в максимально короткий срок.
Ну, ладно Б. Н.: если у него и есть тщеславие, то, я считаю, оно удовлетворено. Он – фигура историческая, но остальные-то куда опосля пойдут? Капитализм-империализм преподавать? Приверженцы особого пути России, спросили ли вы наших граждан, хотят ли они этого пути, или опять вы, получив 25 процентов голосов, силой попытаетесь заставить остальные 75 процентов жить по-своему? Неужели вы не поняли, что Украина не покорится вам теперь никогда? Каким же образом вы с нею справитесь, если даже русские на Украине против особого пути? Не верите? Спросите на референдуме. Но это не ваш стиль. Идея о референдуме против Ельцина подтверждает, что вы полностью не в курсе дела. Не хочет вас народ. Но объяснять вам это – все равно что говорить насильнику, что его не хочет насилуемая им женщина, одна надежда на некоего благородного киногероя, который отшибет насильнику руководящий им орган.
Еще деталь. Кого хочет воспитать из нас Международный валютный фонд? Нищих, радующихся подачке? Зачем нам их миллиарды, все чаще напоминающие кость для собаки, которую показывают ей, наслаждаясь прыжками влево-вправо? Откуда так много западных советников? Чью политику они проводят? Неужто мы сами не понимаем такой простой вещи, как экономика? Да прежде всего она в том, чтобы сохранить ежегодно теряемый урожай. Это те же деньги, только свои и без процентов. Дайте законы о частной собственности и о скорой судебной ответственности за преступления против собственности. Землю – крестьянам, и не в аренду, ведь понятно, что народ не верит правителям (тому есть исторический пример). Моя земля. Мой завод. Мой огород. Моя гитара. Мои штаны. Это есть закон природы, другого мы пока не знаем, а штаны в аренду вряд ли кто возьмет.
Некоторых беспокоит последующая перепродажа земли. Что здесь плохого? Те, кому их участок нужен, будут его обрабатывать, те, кому не нужен, пусть продают, но результат все равно будет тот же – земля будет как-то использована: либо возделана, либо отдана под застройку, то есть под офис, магазин, завод, фабрику, ресторан, пансионат – все вещи, в хозяйстве необходимые. Только идиот может предположить, что ВСЯ земля, отданная людям в результате земельной реформы, должна быть обработана и засеяна. Куда же тогда все эти продукты девать? В Эфиопию, что ли? Даже черешню после трех-, четырехкратной перепродажи пусть дорого, но все равно покупают непосредственно едоки, после чего черешня становится перегноем и все равно идет в дело.
Все же я думаю, правители вовремя поймут и перестроятся, как "перестроились" Горбачев, Яковлев и Ельцин, а Шеварднадзе продолжает перестраиваться, боюсь, не запутался бы он сам в себе. Надо ему дать прочесть все его собственные высказывания на разные темы, а то стратегия его перестройки ему самому будет неясна. Одно ясно: все эти люди не преступники, ибо стараются изменить свои убеждения, разобраться в ситуации и научиться жить праведно. А я так и не научился перестраиваться, а жить не умею и подавно, посему не изменил своим убеждениям и, следовательно, преступник. Ничего нет страшного в том, что бывший секретарь комсомольской организации создает диссидентский театр.
А бывший первый секретарь ЦК борется с диктатурой, что "правдист" "толкает" на телевидении свободу слова, а гэбэшник – предприниматель, капиталист и политикан одновременно. Не беспокоят и даже веселят та скорость и тот практицизм, с которыми комсомольские серые "тройки" с обязательным синим галстуком были заменены "Карденом" и свистнутыми из театральных запасников казацкими атрибутами.
Не раздражает меня бывший антисоветчик, матерщинник, плейбой, любитель джаза и фарцовщик, ставший моралистом и славянофилом, ибо давно известны его привычка и талант быть всегда "анти" – что угодно и умный, тонко просчитанный авантюризм. Очаровательны скорбно страдальческие лица нынешних телегероев, повествующих о тяжких испытаниях в парижских застенках, нью-йоркских каменоломнях и казематах Мюнхена. Но плохо, когда человек, надевший дедова "Георгия", сидит в одном ряду с идейным последователем того, кто казнил его деда, а христианин выбирается в президиум вместе с представителем партии, гнавшей и уничтожавшей христианство.
Одно из двух: либо господин Аксючиц, под впечатлением замечательного выступления которого на съезде я находился долгое время, не понимает, что после возможного прихода к власти коалиции его партии и марксистов последние его неминуемо повесят (тому есть аналогии), либо все они: христиане и демократы, казаки и националисты, патриоты и коммунисты, сионисты и антисемиты – есть не более чем маски, придуманные умелым режиссером, которые будут сброшены по условному сигналу, и откроются подлинные лица участников спектакля. Но пьеса начинает утомлять. Да и мы, зрители, предвидя ее развитие, имеем право свистнуть с заднего ряда и выкрикнуть "халтура!" или "старо!" и перестать покупать билеты. Но эти билеты приобретут новые люди и выйдут на сцену из зрительного зала гораздо скорее, чем предполагает режиссер.
Александр ГРАДСКИЙ. Июля 16-го сего года. Крым, Никитский сад.
Резонанс был адекватный масштабу колумниста. Однако впредь упражняться в публицистических экзерсисах музыкант поленился. Отечественная периодика так и не приобрела харизматичного мастера складывать слова во фразы. Александр продолжает складывать ноты. В нечто восхитительное.
Градский 1993
Про слово "журналюга". Тем вечером я почему-то приехал на съемки "Пресс-клуба" с Градским (по-моему, мы с женой тем вечером просто бухали у Александр Борисыча дома, и он поехал с нами за компанию, что называется). Там я впервые, кстати, узрел 24-летнего Диму Быкова, которого сейчас бы никто не узнал – моя супруга обозвала начинающего публициста розовощеким Керубино. Он был самым активным, поскольку носил титул дежурного по клубу. На ГКЧП-заговорщиков наезжали все собравшиеся журики, и те огрызались вполне достойно. Но вот в какой-то момент Павлов завелся по-настоящему. Потому что накануне в "МК" на первой странице была опубликована невероятная лажа: якобы премьер Советского Союза торговал в Стокгольме командирскими часами, чтобы срубить сотню баксов себе на вискарь. Нервничал он сильно. Я внимательно, стоя у входа (сесть мы отказались), наблюдал за этими разборками. Потому что знал, что Саша Минкин сидел в метре от взведенного, словно курок револьвера, экс-премьера.
После того как один из подонковатых пресс-клубовцев сказал только что освобожденным узникам: "Вы – дерьмо!" – троица покинула съемочную площадку. И тут слово взял Градский, потребовав, чтобы журналист принес извинения. Тогда, собственно, и прозвучало Сашино словечко "журналюги". Стрела попала в цель. Поджала губы прелестная Кира Александровна Прошутинская и стала обращаться к "отцу советского рок-н-ролла" не иначе как "певец Градский", всячески подчеркивая, что его, мол, дело петь, а не рассуждать. Однако при монтаже его пассаж все-таки не выкинула, потому что (как блистательный профессионал) прекрасно поняла: это единственное живое слово, которое прозвучало в ее передаче.
Быков тогда очень рассердился, приняв, видимо, этот нелицеприятный эпитет на свой личный счет. Кстати, мне тогда довелось обсуждать сакраментальный термин с одним из самых заметных совжурналистов, и мэтр однозначно трактовал словечко "журналюги" как нечто негативно-похвальное: крутой, мол, такой, настоящий репортерище. После той передачи все ведущие газеты дружно "отбились". Причем старшие представители профессии (такие, как Александр Аронов, Лева Новоженов и другие) отреклись от гениальной непосредственности непосредственного (именно так!) Градского, написав, что он-де "пал", "утратил" и т. д. Оказавшись впоследствии в одном круизе, Градский с Новоженовым ни разу не поздоровались. Точнее, Саша не замечал Леву.
Однако за кадром остался тот факт, что Градскому оборвали телефон все: от именитых друзей до знакомых сантехников, – поздравляя с немузыкальным, но великолепным выступлением. Это был успех. Настоящий успех.
Любопытно. Ведь дело не в народной любви к ГКЧП, за представителей которых Градский тогда косвенно вступился, а в искренности человека, который отреагировал на ситуацию естественным для себя образом, не задумываясь о том, как и что нужно сказать. Именно эта непосредственность и подкупает того, кто "потребляет" средства массовой информации. Ведь помимо маленькой и подонковатой тусовки "журналюг", которая путает (в силу туповатости ее представителей) свой местечковый обмен мнениями с гласом народа, существует и сам народ. Он лишь малой своей частью отзывается на те или иные публикации, а в массе потребляет увиденное по ТВ и прочитанное в газетах, оставаясь при своем, неведомом журналистам и социологам, мнении.
Единственным реальным проявлением народной любви и одобрения можно считать, пожалуй, лишь тираж издания. Перефразируя Костю Кинчева, "все в жизни рок-н-ролл". В том числе и журналистика. Одних любят, других – нет. Конечно, все особо тонкое и изысканное недоступно большинству, но именно это обстоятельство дает возможность рядиться под талант любой суетливой бездарности. И списывать отсутствие популярности, "любимости" за счет отсутствия вкуса у нас с вами, которые вольны любить или не любить, потреблять или не потреблять то или иное произведение искусства или массовой культуры.
Слава богу, не все "журналюги" готовы рассуждать о том, в чем некомпетентны. Не все в качестве единственного своего достоинства дают длинный перечень фамилий уважаемых людей, с которыми в жизни довелось познакомиться. Так, был один поэт, переводчик и литературовед по фамилии Найман, который в постперестроечные годы объездил весь мир, читая лекции о том, как он в молодые годы был лично знаком с Анной Ахматовой и являлся даже ее любимцем. Жаль, когда не приходится гордиться личными достижениями. Вернее, единственным достижением является список достойных знакомств. Все это безнадежные прихваты, которые пускаются в ход, когда нет истинной уверенности в себе, нет способности к самовыражению, нет чувства собственного достоинства, но есть дикий страх: "Что будет со мной, если каноны рухнут?"
Сам Маэстро спустя несколько лет вспоминал об этом скандале:
– Дело в том, что я знал предысторию этой съемки. Телевизионная группа договорилась с Валентином Павловым и его коллегами по ГКЧП, что они придут на разговор, на обыкновенную беседу. Но вместо этого было открытое хамство. Меня поразило отношение прессы к людям, подчеркну – к обыкновенным людям, какие бы взгляды они ни выражали и как бы я к ним ни относился. Еще я заметил, что меня постоянно снимает камера, хотя я сидел в самом конце зала и не собирался ничего говорить. Передача должна была идти в записи, не в прямом эфире. И я понял, что происходит все это безобразие без моего участия, а в итоге получится, что я заодно с "журналюгами", которые ни за что нападают на людей. Поэтому я встал и открыто высказал все, что я об этом думаю. В зале было несколько людей, которые думали так же, как я. В "Московском комсомольце" же написали: "Авторитет так трудно завоевывается, а теряется за пять минут". Но это они так думают. На самом же деле среди людей, которые понимают, что такое нормальные человеческие отношения, я только укрепился как человек с авторитетом. Со стороны Киры был прекрасный журналистский ход. Она оставила все как есть, сохранив остроту конфликта и резкий тон. Прошло уже столько лет, а об этом все вспоминают. Псевдодемократически настроенная пресса, которой сейчас полно, меня раздражает. Но я стараюсь ее не замечать. Потому что, если я начну реагировать на людей, которые ей служат, так им только этого и надо. Зато многие современные журналисты, которые забыли о своем профессиональном долге, знают, что мне на язык лучше не попадаться. Однако ко мне можно прийти тихо, спокойно побеседовать. Но, к сожалению, многие журналисты сейчас видят своей задачей не столько информирование людей о том, что происходит в мире или что думает тот или иной человек, а информационное давление, идеологию, воспитание.
Кстати, Градский очень потом сдружился с Прошутинской (и Анатолием Малкиным): у них ныне дачи рядом в Новоглаголево (мы все тогда, в 1994 году, накупили там участков).
И с Минкиным они дружны, при всей разности темпераментов.
Сам Градский рассказывал сибирской журналистке: