Верхний этаж (собственно плач) напет в полуимпровизационной манере пения-выкликания.
Часть пятая и пока последняя: "На Ивана Купала". Пока – это потому, что у автора есть намерение продолжить свой цикл еще двумя частями. Песня вроде бы молодецкая, но сюжет снова невеселый:
На Ивана Купала! На Ивана Купала!
Туман, туман по дуброве…
На Ивана Купала! На Ивана Купала
Гомон, гомон в темном лесе,
На Ивана Купала! На Ивана Купала
И брат и сестру сгубить хочет!..
Но сестре не хочется расставаться с жизнью в сырой лесной чащобе, и она просит:
Братец мой, Ивана,
Не губи меня в темном лесе,
Загуби меня в чистом поле!..
Народная исполнительница в записи, расшифрованной Градским, рассказывает эту трагическую историю очень бесстрастно, объективно. Так же исполняет ее и автор обработки. Но в противоположность вокальной партии инструментальная, с использованием синтезатора, очень драматична: инструменты словно комментируют трагическое содержание песни, очень интересной своими элементами ладовой переменности и необычным для рок-музыки семидольным метром.
…"Русские песни" – цикл, еще не звучавший на эстраде, но уже записанный для Всесоюзного радио, исполняется автором, Александром Градским (вокал, гитара, синтезатор), Юрием Ивановым (бас-гитара), Юрием Фокиным (ударные) и Сергеем Зенько (флейта, саксофон, деревенские свирели).
Градский 1981
Елена Коренева вспоминала:
"В октябре 81-го я отмечала свой очередной день рождения. Среди приглашенных были моя сестра, подруга и соседка, тогда как мужскую половину представлял цвет отечественной культуры – Саша Градский, Леня Ярмольник, Саша Абдулов, а также кинокритик Валя Эшпай и его приятель Андрей Богословский, поэт, композитор, прозаик. С Андреем мы были своего рода сиамскими близнецами, так как не только родились в один день, месяц и год, но, что не менее странно, находились когда-то в параллельном романе с супружеской четой: я – с Кончаловским, он – с его женой-француженкой. Теперь супруги отъехали в дальнее зарубежье, а мы собрались на общее торжество. Одним словом, меня окружали друзья. Кто-то из них был женат, кто-то почти, одни пришли с девушками, другие оставили дам дома. Только я все еще пребывала в одиночестве. После первого тоста я пригубила бокал шампанского и, оглядев собравшихся за праздничным столом "бременских музыкантов", воскликнула: "Боже мой, ведь каждый из вас мог бы стать моим мужем!" Мое запоздалое открытие заставило некоторых поперхнуться и взглянуть на свою девушку: прости ей, дуре, все-таки именинница!.. Ярмольник выронил рюмку и затрясся мелким хохотом. Он был первым в списке кандидатов. Придя как-то ко мне в белом костюме, он сделал предложение, потом пояснил, что проверял "на слабо", хотел "завести монополию на Кореневу". В отношении остальных я, конечно, сильно преувеличила, и все-таки нечто романтическое связывало меня почти с каждым. Даже с Сашей Градским, влюбленным в мою Джульетту. Однажды ночью после спектакля мы отправились на его машине в путешествие по Ленинским горам. Андрон тогда был в заграничной поездке. Мы не собирались наставлять ему рога, однако вдохновенно устремлялись все глубже в ночь, пока не припарковали машину в кустах. Тут произошло непредвиденное, так бывает только в кино: прямо перед нашим носом, в десяти метрах, стояла машина Вивиан, жены Андрона! А вскоре из темноты вынырнула и она сама, бодрой походкой направившись в нашу сторону. Надо было что-то срочно предпринять: допустить мою с ней встречу в компании Градского в четвертом часу утра было невозможно! Саша сдернул с сиденья какую-то тряпку и накрыл меня с головой, затем вышел ей навстречу. Радостно поприветствовав Сашу, она полюбопытствовала, кто у него в машине, и, подойдя, ткнула в меня пальцем: "Кто это? Почему она в чадре? Это что, восточная женщина?" Сашка отшутился: "Да нет, просто замерзла, лучше не трогай ее, она нервная, еще укусит!" Вивиан не стала испытывать судьбу (вот что значит француженка!) и, быстро распрощавшись, вернулась к своей машине. Так мы с Сашей избежали неприятных объяснений, а я – мести соперницы. Но наша прогулка резко на этом закончилась, он отвез меня домой, оставив нас обоих гадать всю жизнь: а что могло быть, если бы?.."
* * *
Об одном из любопытных эпизодов этого года АБГ вспоминал спустя почти 20 лет:
– Когда Ельцин был первым секретарем Свердловского обкома партии, он запретил проведение в Свердловске двух моих концертов. Кто-то, видимо, донес: дескать, какой-то там рок-музыкант молодежь уральскую бередит. И от его имени меня и прикрыли. Но я человек незлопамятный, и, когда однажды, кажется, это было в Доме кино, мы встретились лицом к лицу на фуршете (он с рюмкой водки, и я с рюмкой водки), я напомнил Борису Николаевичу о давнем инциденте. "У вас ко мне должок", – интригующе-фривольным наплывом начал я. "Какой должок?" – встрепенулся тогдашний опальный политик. "А вы мои концерты закрывали в Свердловске". – "Ну это, наверное, не я сам все-таки делал. Извини". То есть он как-то так просто сказал, по-нашему, и никакой обиды на него во мне не осталось. Наоборот, проникся уважением и мнения своего по сей день не изменил. Вторая личная встреча была, когда Президент России вручал мне Народного. А третья, к сожалению, в Храме Христа Спасителя, во время прощания с ним…
Градский 1982
Геннадий Стариков вспоминал:
"В 1982 году в Государственном центральном концертном зале "Россия" шла сдача большой праздничной программы, посвященной 40-летию победы в битве под Москвой. Участвовали практически все звезды советской эстрады, в том числе и мы, ансамбль "Верасы"…
Каждый вечер, выступая в гала-концерте, мы исполняли пару вещей под фонограмму. Знаменитую "Малиновку" и еще что-нибудь. Мне стыдно об этом вспоминать, ведь мы, "Верасы" золотого состава, никогда на концертах не пользовались фонограммой. Только живьем: больной ты, измотанный гастролями – не важно! Как и золотые "Песняры". А вот "Сябры" не стеснялись пользоваться фонограммой. Пересекаясь на гастролях, мы это видели. Наверное, поэтому у них не было таких потерь в людском составе, как у нас и "Песняров".
Итак, выступая под фонограмму, что было условием организаторов, мы не имитировали исполнение своих партий, а реально пели и играли. Инструменты и микрофоны были включены в звукоусилительную аппаратуру. И вот однажды случилось невообразимое…
После нас по программе выступал Александр Градский. Он выходил с гитарой на авансцену, занавес за ним закрывался, и в это время наши рабочие быстро убирали аппаратуру и инструменты, освобождая сцену для других артистов.
Градский пел песню о войне, а перед ее исполнением сказал несколько фраз о вечной памяти павшим. И вдруг в паузе, в абсолютной тишине раздался страшный грохот – это наш рабочий сцены грохнул об пол большую тарелку от ударной установки. Он сделал это по гастрольной привычке, как делал всегда, собирая барабаны, чтоб быстрее их собрать и унести. Но он забыл, где находится. Градский был в шоке. Взяв себя в руки, он исполнил песню, а потом пожаловался руководству, требуя официальных извинений от руководителя "Верасов" Василия Раинчика. Он был уверен, что это было подстроено специально. Никаких извинений он не дождался.
На следующий день Градский вновь выступал после нас, и хоть говорят, что снаряд не попадает в одно место дважды, но бывают снаряды и с высокоточным наведением…
Мы закончили свое выступление под шквал аплодисментов. Раинчик призвал рабочих быть осторожнее и покинул сцену. А сам забыл при этом выключить клавиши.
И случилось то, что случилось. Когда Градский скорбными словами вновь установил в зале полную тишину, сзади из-за занавеса – о ужас! – раздался жуткий рев синтезатора! Это один из рабочих хотел унести синтезатор со сцены и, взяв его под мышку, надавил локтем на десяток клавишей. Он же понятия не имел, что инструмент не выключен! Не знаю, как Градского не хватил инфаркт, но после выступления он как безумный носился по этажам и кричал:
– Разве это ансамбль?! Это шайка бандитов! Никакие это не "Верасы". Это "Вирусы".
Да, такое нарочно не придумаешь".
Комментарий Александра Борисовича Градского (успевшего в режиме курортного цейтнота прочитать по диагонали рукопись настоящей книги летом 2012 года в Крыму): – Не мог я это говорить! Скорее всего орал: "Суки, падлы!" Или что-нибудь в этом роде…
Градский 1983
В конце мая "МК" опубликовал наезд на Легенду, который был язвительно озаглавлен
"Необыкновенный концерт"; речь шла о якобы неудачном шоу в молодежном центре "Авангард":
"Хорошо, когда концерт заканчивается аплодисментами и возгласами "браво". Хуже, когда он просто наконец-то заканчивается. И уже совсем плохо, когда свои эмоции, полученные от выступления артистов, зрители выражают в критических письмах и в различные инстанции. Вот и к нам, в редакцию, пришло недавно такое письмо:
"4 мая в молодежном центре "Авангард" состоялся концерт А. Градского. Мы, зрители, пришедшие на этот концерт, крайне возмущены как самой организацией вечера отдыха, так и поведением А. Градского, – пишут комсомольцы Красногвардейского района, – нам жалко потерянного времени".
Какое же разочарование ждало этих молодых людей, заранее и с удовольствием покупавших билеты на выступление популярного и любимого ими певца? Что вынудило Л. Сазонову, Г. Валову, Е. Полякова, О. Мельникову и их товарищей, работников солидного научно-исследовательского института, на столь категоричную фразу в конце письма: "Мы хотим, чтобы впредь такого не повторялось!"?
Попробуем же с помощью авторов письма и непосредственных организаторов концерта восстановить события, происходившие в тот вечер в "Авангарде".
А. Павлов, заведующий отделом пропаганды и агитации Красногвардейского РК ВЛКСМ:
– В тот вечер мы проводили в "Авангарде" сборный концерт, в котором должны были участвовать певец А. Градский и авторы 16-й страницы "Литературной газеты" А. Хорт и В. Завадский. Зная, что выступлению А. Градского предшествуют доставка и настройка аппаратуры, мы учли это при подготовке к вечеру. По договоренности выслали машину за аппаратурой, организовали рабочую группу, которая должна была помочь в ее выгрузке и установке на сцене. Поскольку на все это вместе с настройкой уходит не менее двух часов, а последний киносеанс в "Авангарде" заканчивался около шести вечера, мы назначили концерт на 20.00.
Т. Серебрякова, руководитель молодежного центра "Авангард":
– Инструменты и аппаратуру с опозданием привезла группа Градского, а сам он приехал отдельно часов в семь. Тут все и началось. "Опять не ту аппаратуру привезли! С этой я выступать не буду!" – сказал певец. Началось выяснение отношений между Градским и его группой, которая отвечала за доставку всего необходимого. Шло время, а мы так и не знали, будет он выступать или нет.
Зрителей в этот вечер в "Авангарде" собралось, как никогда, много. Тысяча билетов была продана на этот концерт. Причем послушать любимого певца пришли не только 18 – 20-летние почитатели эстрадной музыки, но и более "пожилые" – 30-, даже 40-летние люди.
"Мы давно были заочно, если так можно сказать, знакомы с А. Градским. Слышали его по радио и телевидению, в кинофильмах, – поясняют авторы письма. – Но живем мы далеко от центра города, и нам трудно выкроить время из повседневных забот, чтобы попасть на его концерты. Возможно, этого так и не случилось бы, если бы он не выступал в "Авангарде", который находится в нашем районе. Такую возможность мы, конечно, постарались не упустить".
А концерт все не начинался. Чтобы как-то отвлечь волнующихся и порядком уже уставших людей (многие из них пришли сюда за час до начала), администрация молодежного центра начала импровизированную программу дискотеки. Наконец "А. Градский и группа" пришли к соглашению, и "не та" аппаратура была расставлена на сцене. Но ведь еще необходимо время, и немалое, для ее настройки, а часть зрителей уже начинает роптать и интересоваться, куда можно сдать билеты…
Примерно в 20.30 концерт все-таки решено было начать.
"На сцену вместо Градского вышли сотрудники 16-й страницы "Литературной газеты" Хорт и Завадский, благодаря которым настроение публики значительно повысилось. Спасибо им большое". (Из письма.)
Казалось бы, организаторы вечера могли вздохнуть спокойно. Зрители – в зале, артисты – на сцене, но…
Т. Серебрякова: – Когда началось первое действие, Градский опять сказал, что выступать не будет, потому что нет пианино. Что нам делать в такой ситуации?
А. Павлов:
– И вот в девятом часу вечера с группой ребят мы поехали в музыкальную школу и под честное слово выпросили у директора инструмент. А потом на грузовике бережно поддерживали его со всех сторон, чтобы он случайно не расстроился от какого-нибудь толчка.
Если бы ребята знали, что пианино так и не понадобится…
Первое отделение продолжалось около часа, а потом Т. Серебрякова попросила публику вновь покинуть зал, чтобы А. Градский смог настроить аппаратуру. Конечно, мера эта вынужденная, так как занавеса на сцене "Авангарда" нет, а "настраиваться" музыкант должен в тишине. Но поймем и зрителей: стрелки часов двигались к десяти, а обещанного на афише "поет А. Градский" они все еще не услышали…
"В этот момент терпению публики пришел конец – из зала послышались реплики о возмутительной организации концерта. Тогда А. Градский, уже находящийся на сцене, заявил, что если будут еще реплики, то он сейчас уйдет". (Из письма.)
И измученные ожиданием люди снова вышли из зала.
Когда в начале одиннадцатого зрители оказались вновь на своих, согласно купленным билетам, местах, выяснилось, что покидали они их зря.
– Аппаратура меня победила, – сказал А. Градский. – Я буду петь под гитару…
И запел под обычную гитару, которую можно настроить дома перед концертом.
Т. Серебрякова: – Выступал он минут сорок. Причем с такой силой бил по струнам, что в зале стоял грохот… За время его концерта шесть-семь десятков человек ушли. Почти каждый такой уход сопровождался комментариями А. Градского по микрофону.
Из письма: "Усилительное устройство было настроено на такие частоты, что у всех нас раскалывались головы… Одна из девушек, сидевшая рядом, буквально оглохла и выскочила из зала… Небывалые амбиции и хулиганское поведение (резкие выкрики в микрофон, комментарии в сторону зрителей) А. Градского чрезвычайно возмутили публику. После каждой песни ряды зрителей пустели… Отвратительное исполнение песен, пренебрежение к публике вызывает, по крайней мере, недоумение".
Ограничимся этими высказываниями о собственно музыкальной части выступления А. Градского. Отметим только, что все, с кем пришлось беседовать после концерта, находились в том же состоянии.
– Просто руки опускаются, – говорит А. Павлов. – Ведь для того и создавался наш центр, чтобы молодежь отдаленного от центра города района могла увидеть и услышать мастеров искусств, побывать на их спектаклях, концертах. Но на наше предложение приехать уже ответил вежливым отказом Театр Ленинского комсомола.
Поэтому выступление А. Градского в этом плане было для нас очень важно. Оно должно было стать первой ласточкой, что ли. И такой провал…
Вот теперь надо готовить новый вечер, а мы просто боимся приглашать кого-нибудь из популярных. Во-первых, могут подвести и не приехать, ну, а во-вторых…
А жаль. Ведь таких молодежных центров в Москве всего три".
Комментарий Александра Борисовича Градского (успевшего в режиме курортного цейтнота прочитать по диагонали рукопись настоящей книги летом 2012 года в Крыму):
– Все так, да не так. Договорились сделать БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОЕ выступление. Я поставил условие: пою, естественно, бесплатно, но вы (то есть райкомовцы) должны поставить нормальный аппарат, пианино, микрофоны и т. д. А дальше как в страшном сне. Аппарат привезли за час до начала, пианино притащили из соседней музшколы вдребезги расстроенное, микрофоны без шнуров и тому подобные прелести. В зале начал собираться народ, хотя в таких случаях зрителей в зал пускают только тогда, когда аппарат готов, да и артист тоже. Стою на сцене при публике и руковожу установкой техники часа два…
Обстановка накалена до предела. Вдруг слышу из зала: "Мы деньги заплатили за билеты! Где концерт?!" Я – к комсомольцам: "Какие деньги? Ведь благотворительная же акция!" Те тут же куда-то пропали… Концерт был, конечно, трудный, из зала ушло человек тридцать, но остальные шестьсот приняли меня хорошо, а потом появилась статья в "МК"…
Ну я разозлился после такого беспардонного газетного вранья, и следствием всего этого был вызов на "ковер" в горком комсомола Паши Гусева, вновь пришедшего главреда "МК", и извинительное в мой адрес письмо от первых лиц горкома и ЦК комсомола…
Градский 1984
Илья Смирнов в книге "Время колокольчиков" вспоминает, как команда "Аквариум", узнав, что концерт будет курироваться КГБ, в последний момент отказалась выступать, Градский разрулил ситуацию.
Александр вспоминает:
– Я тогда не знал почему, но концерт действительно был отменен Борисом, и, конечно, не ведал, что кое-кто был проинформирован, должно быть КГБ, и предупредил Гребенщикова, и он "сказался больным", но лично для меня ситуация была непростой. Мне утром позвонила Тоня, менеджер этого концерта, и сказала, что Борис заболел и никого, кроме меня, его публика слушать не будет, поэтому надо спасать концерт, иначе вообще может неизвестно что произойти. И я приехал. Действительно, обстановка складывалась неприятная. Как бы хорошо ни была настроена аудитория, все равно она была напряжена, потому что замена есть замена. Поэтому я решил, что надо показать уровень социального "протеста", и начал отвязываться по полной программе вместо того, чтобы, как обычно, соблюдать равновесие между разного рода песнями..
Если б я знал про КГБ, может быть, все-таки соблюдал бы какие-то приличия. Конечно же, почти все песни были бы спеты, но они могли бы быть исполнены, скажем так, вразбивку с лирическими вещами, чтобы не давить столь отрицательной струей на публику. В результате меня вызвали в КГБ и нарисовали хорошую перспективу, но я сказал, что стихи пою из книги и т. п. В результате все обошлось… правда, в Союз композиторов меня "принимали" аж до 1987 года…
Саша летом этого года опубликовал свои заметки в мегапопулярном в тот период "Студенческом меридиане":
"Биг-бит. Бит. Рок. Фольк. Панк. Фьюжн. Поп-рок. Джаз-рок. Хад-рок. Андерграунд. Барокко-рок. Коммерческая поп-музыка. Некоммерческая. Симфорок. Философский рок. Многообразие жанров. Острота. Крайние точки. Необычайная эмоциональность. Особая роль слова, ритма. Наконец, национальные особенности. Опыт. Критика. Если заглянуть в музыкальные учебники, выясняется, что понятие "школа", "направление" формируется и имеет право на жизнь при наличии: произведений авторских, в корне самобытных и новых; мастеров-исполнителей; серьезной, вдумчивой, осведомленной критики.