В тот день, когда у Светы был день рождения, я взял Алину, и мы поехали покупать подарки и ей, и Свете. Оказавшись на рынке, я купил Свете дездорант в наборе с духами, а Алине купил анимационный фильм "Корпорация монстров" Потом поехали в книжный, я хотел купить книгу Алине, там вызвали Свету с работы, ее работа была рядом с книжным, там она отмечала свой день рождения, и вместе мы пошли покупать что-то в книжный для Алины. На хорошую книгу денег не хватало, но мы купили стоящую вещь – это был журнал поделок из картона "Динозавры", надо было склеить из картона пять динозавров и собрать-склеить для них ландшафт. Одного динозавра мы сделали сразу же дома. А потом приехала старшая сестра мамы Алюса-апа. И я попытался выпить из маленькой чашечки водочку, но поперхнулся, не смог проглотить. Я вообще водку пью с огромным отвращением, точнее почти на пью, и это с тех пор, как голова моя пошла набекрень. Потом Алюса-апа, тетя Роза, мама и папа поехали в Кушуль – туда, где умирала моя восьмидесятидвухлетняя бабушка. Света (она пришла с работы) и я остались дома, осталась и Алина, а еще обещались прийти наши двоюродные сестры, дочери теги Муниры, а также дочь тети Розы. Дочь тети Розы Гульназ пришла, а все остальные не смогли. Скажу сразу, что они зашли на следующий день, в день рождения Алины. А в этот день никто кроме Гульназ не пришел, и Света пошла звать Ксению. Ксения пришла с сыном Арсланом. Сразу скажу, ночью приходил ее муж, ища ее у нес. Он звал ее домой, но Ксения не пошла. Они какое-то время не жили вдвоем, а сейчас у него возникло что-то вроде ревности, возможной потери. Он оказал в подъезде Ксении:
– Там мужчины.
Дома был один я. У нас дома потом Ксения спросила: что, мол, меня только такого рода вопрос интересует, что ли? Я ведь не думаю только "об этом". Несколько не так она сказала, но смысл сказанного похож.
У нас есть большой кот, которого сделала из материала Света, его-то и лупцевал наутро маленький Арслан Рустамович. Когда его спросили – кто я, он, не зная сперва, как назвать меня, ему подсказали – дядя Рустам это.
– Дядя папа, – сказал ребенок.
Что возьмешь с этого возраста, он думал, что раз его папа Рустам, то и все Рустамы называются папами. Ксения, возможно, была недовольна, так мне, по крайней мере, показалось. Но в ночь перед этим мы говорили о моей болезни:
– Я шизофреник, – признался я.
– Я, например, тебя не считав шизофреником, – заявила она.
Но я шизофреник.
А на следующий день толпа детей пришла к Алине в гости.
– Почему у тебя нет бешеной музыки, – спросила Алину одна девочка.
А потом пришли двоюродные сестры с детьми и с Рашидом – он был мужем двоюродной сестры Эльмиры. Мы играли в карты пара на пару, и мы со Светой проиграли больше, значительно больше.
И вот дни рождения кончились, и на следующий день умерла месяц болевшая бабушка. Отец был часто в слезах, и нам тоже было тяжело, трудно мириться с этим. С бабушкой, говорившей только почти по-татарски, я говорил-разговаривал с трудом, мы плохо понимали друг друга в смысле языка; я не знал родного языка, она почти не знала русский, который я для себя считал тоже родным. А в последний раз я ее видел, когда нас специально привез отец на своем задрипанном уазике. Я не знал, что ей сказать, и в то же время знал, что нечего мне сказать. Я протянул бабушке руку, перед тем как уйти, и мы простились.
И вот она умерла в те часы, когда пришла Ксения снимать мерки для укорачивания брюк; брюки готовили для поездки на свадьбу двоюродного брата ее мужа, которого звали как и меня – Рустам. Я думал, что она пришла одна, Светы еще дома не было, и я стал хвастаться тем, что люблю читать, чем я увлекаюсь. Но тут прозвенел звонок, и я пошел открывать. Это был ее муж. Я сконфузился, я ведь судил по тому, что говорилось, а от Светы я слышал, что они не живут вместе. Он пьет, не работает, может быть наркоманит, не может, а точно, но он мне не показался тогда таким уж пропащим – настолько, насколько был пропащ я. На шее у него сидел его сын Арслан, когда он стоял перед раскрытой мною входной дверью.
О своей первой любви Ксения рассказала следующее: он ушел в армию, она его ждала, а потом как-то так случилось, что стала она ходить на дискотеки, и это дошло до того, кого она ждала. Он приехал в отпуск и сказал ей, что она ему больше не нужна, что ходят слухи и т. д. Назло Ксения познакомилась с другим человеком. Она вышла за него замуж. Этот в браке ее бил, и тот, кого она как будто не дождалась, вернувшись уже с армии, сказал ей, что пусть она останется с ним, ведь муж ее бьет.
– Я беременна, – призналась она.
Ночью, напившийся парень кричал без умолку, что любит ее, а муж ей говорил:
– Выйди, что же ты не выйдешь?
Она не вышла, но с мужем потом развелась. И вот теперь у нее есть второй ребенок уже от другого мужа. Он пришел ночью за ней, а она не пошла домой.
– Так что же ты обо мне думаешь? – спросила она.
Она задавала этот вопрос еще. Я, рассказав свою историю, не спрашивал о том же. Я ни о чем не думал. Я только и мог сказать, что она мне симпатична. Она резко перешла к тому, что пора спать; мы пожелали друг другу спокойной ночи. Хотя я допускаю, что быть может при разговоре она, Ксения, намекала еще то, что мне не хватает женщины, которая будет кем-то вроде психотерапевта, ведь я в итоге, как мне казалось, из-за проклятой любви стал таким и прыгнул с пятого этажа (почему-то пишу сейчас об этом: и смех и грех), так тогда я повредил лицо и бедро левой ноги.
И вот на следующий день она пришла снимать мерки. и зашел еще вскоре, но не сразу вслед за ней, муж с ребенком.
– Что ты краснеешь? – спросил он ее.
А я тут же:
– А я вот тут хвастался, – имея в виду свои пристрастия к чтению.
Потом мы дождались Свету, которая зашла к знакомой, к матери одной из погибших в авиакатастрофе над Германией. И Света принесла торт, подаренный Алине на день рождения от матери погибшей девочки. Муж Ксении, сама Ксения, Света пили чай, а я, отказавшись, звонил кому-то в Уфу (знакомому очень хорошо, даже слишком, критику). Я звонил, чтобы бессознательно доказать себе, что я не один в данный момент в мире. Хотя все люди – люди, я чувствовал, что ни я, ни мое я никому не нужны. Они ушли, ушли за водой и Света о Алиной, а у нас отключили, как обещали, на два дня воду.
А я стал по обыкновению выкрикивать всякую чушь – это я делаю так иногда, оставаясь один. Свете по ее приходу помучил мозги своей философией и непониманием своим и лег спать, и не спал до пяти, а в пять я зарыдал, но я уже сидел к этому времени на кухне за чашкой чая. Света услышала не сразу, попыталась успокоить, но в последнее время она меньше меня жалела, потому что я надоел. А плакал я над словом реинкарнация. Моя горячо любимая Таня (которая не была моей) уехала куда-то далеко-далеко, и, как сказала Ксения, вышла замуж; возможно она за границей, в Германии или в Испании (так я тогда думал: или-или). А я попал в новую яму: Таня реинкарнировалась в Ксению, и я уже плакал над всем сообществом. Я вспомнил, что по моей философии мозг человека – это Солярис из фильма Тарковского, и вот этот Солярис реинкарнировал Таню в Ксению, и пускай ненадолго, но мне стало плохо. А потом я принял снотворное и не смог наутро поехать на похороны умершей бабушки.
Комментарии: Я попытался написать о какой-то любви, но она шизофренична. Возможно, она стала шизофреничной благодаря пережитой в свое время пропаганде секса и насилия, падения Советской Любви. Стиль письма, фабульность и эгоцентричность взгляда я решил назвать сверхреализмом. Шизофреник, как это не парадоксально, видит все сверхреально. Я не могу плакать по поводу чьей-либо смерти, но я могу плакать, да и то редко, точнее уже не плачу, но плакал, по поводу смерти своей души, которая из-за болезни переживается снова и снова. Я не плакал по поводу смерти бабушки (сейчас, когда я пишу эти строки, прошел уже год), я не плакал, хотя и почувствовал рассудком суррогат вины, кода умер человек – Касымов А. Г. , я не смог выразить по-настоящему жалость по поводу умершего (утонувшего и лежавшего некоторое время в реанимации) хирурга, лечившего меня два года назад, когда я разбился, упав с не очень большой и не очень маленькой высоты. Вообще я, при всей навязчивой любви к своему Я… Вообще мое Я не существует, и это плохо. Ксения… Естественно ей и вообще кому-либо нет нужды в несуществующем Я при наличии раздражительного и капризного суррогатного характера.
Окончательное резюме: а вообще я не люблю ни одной женщины в кое-каком половом смысле.
Александр Новакович
Шуточные
№ I
Итак, зовешься ты – Татьяна!
Соседка, ты так часто пьяна.
Ну, соберись ты, в бога мать!
Чтоб доползти ко мне в кровать.
№ II
Чекушка – не подружка,
А слабое звено,
Но пил и Пушкин кружками
С Ариной заодно.
Наверное, не менее
Видал я кружек дно,
Но вот стихотворение
На три ведра одно.
№ III
Сара, зачем же Абраму
Ты в анекдотах даешь?
Я тебе – мощь Авраама,
Ты мне с брильянтами брошь.
№ IV
Построил баню, чтоб отмыть свои грехи,
Дров наколол, припас воды и мыла.
Соседку пригласил – а чем мои грехи
Плохи, чтобы красотка не отмыла?..
№ V
Твоих лодыжек холодрыжки
Согрел губами, ой-гого.
Но есть в запасе две Иришки
На ужин сердца моего.
№ VI
И вот она уже спустила (сь) с трапа.
Ну всё, что можно бросил на весы.
Я перед ней снял кожаную шляпу,
Она передо мной – свои трусы.
№ VII
Нам не дано командовать грехами -
Они по курсу каждый день встают:
То облаком, то пальмой, то камнями,
А то из собственного Я ну так и прут.
Ну вот те раз, хоть в рай, хоть в ад!
Где ж нам найти такой расклад?
Чтоб, где упал, там в качестве подстилки
Лежали б в изобилии опилки.
А что, командовать грехами
Не легче, чем своими потрохами.
Но не дурнее каждый сам себя,
Штурвалом выбирая в сердце Я.
№ VIII
Летит фанера над Парижем,
Гремят загнутые края.
Я пригляделся к ней поближе -
О, Боже мой, ведь это ж я!
Осеннее
Осенней музыки волшебный тихий свет -
В ней медь осин позванивает тонко.
Поет синица редко и негромко,
А эхо еле слышится в ответ.Последний праздник поредевших крон…
Кружатся листьев разноцветных звуки.
Могучий дуб взметнул над парком руки -
И музыка плывет со всех сторон.Лишь ветерок заденет на лету
На берегу три тоненькие липки,
Как три отлично сыгранные скрипки,
Поют, а лист теряет высоту.Играют тихо нам и сентябрю
Волшебные осенние сонеты,
И даже голых веток кастаньеты
Ведут упорно партию свою…Все эти звуки в сердце сберегу!
Оркестры в парке, вы теперь не в моде.
Но что-то ведь должно звучать в природе,
Прижатой городом к реке на берегу?..
Станция осень
Я пишу вам со станции Осень,
Где с берез золотая пурга
Устилает озерную просинь
И рыжеющие берега.
Машут мне журавлиные крылья,
И над рощами крики "Прощай!"
Проплывают… И острые клинья
Колют душу мою невзначай.
Тихо, мирно на станции Осень,
Тихо в сердце… Чу! Слышится стук!
Может, поезд приехал мой поздний?
Иль ушедший вернулся мой друг?
Зря. Не надо ни шума, ни света -
Не рванусь я навстречу бегом.
Я пойду к вам в минувшее лето
Под дождями и снегом пешком…
Рустем Мирсаитов
Куртуазные
№ I
Я сегодня был во сне котом.
Песни пел любимой под окном.
И, рассудок потеряв от страсти,
Влез чрез форточку в её я тихий дом……В изумрудной бездне твоих глаз
Прочитал взаимность. И экстаз
Эндорфином залил мое тело…
…И клыками впился я тотчас -В твой загривок. Лапами обвил
Твою шею. В "танце" закружил -
По полу квартиры тихо спящей,
И свою истому в ночь "излил" -Нежным воем. Ты же, подо мной
"Плакала" ребенком: "Сладкий, мой…"
…Утонули в неге аффективной
Мы, ЛЮБОВЬ творя, вдвоем с тобой……В явь вернулся разум от толчков,
Сотрясавших тело и альков -
В дом мой холостяцкий "заглянула"
"ГОСТЬЯ", вылив "сок" на ткань трусов…
№ II
Все мысли мои
"ножом"
искромсала ненависть
я в пресных строчках ее вычитал-выслушал-выгадал
весть
"пыжом – выстрелом"
по голове обухом
что есть от боли моей
от позора
ВАМ
какая-то выгода
залиты кровью слезами обидой
мозг и глаза
по самое
по не хочу
и как здравствуйте -
в недалеком будущем
видится чей-то страх животный
агония -
предсмертное состояние
но все это пустяки
главное
ненависть, НЕНАВИСТЬ…
…ни мольбы, ни стенания
не помогут
когда ЗЛОЙ ТАТАРИН
"саблю" кривую точит
и суть свою разгоняет кумысом по жилам
ох, пожалеть предстоит кому-то
по локоткам
коих не достать
ох, занемогут
животом
и оголятся своим "тылом"…
…и я вижу, как ВАС этим страхом корчит
ждите, ЖДИТЕ…
ЖДИТЕ
идет ЗЛОЙ ТАТАРИН
и всех с-сук задрочит
№ III
Очищусь от гари и копоти времени.
Настроюсь на волны вселенского разума.
Впитаю… И выплесну сгустками семени
Любовь всеобъемлющую, многоразово.На время какое-то от наслаждения
Такого "соития", скорчусь от судорог…
…Страшась паралича, включу "заземление" -
Потерю сознанья – оргазменный обморок……Очнусь же от трели звонка телефонного,
На скорую руку подмою "достоинство"…
…Да, я онанист… Рукоблуд… К автономному
Стремлюсь совершенству… И лучше я "воинство"Спущу свое, (Сгинет пусть в канализации),
В просторы межтрубные, через отверстие…
…Уж лучше, чем локти кусать, и в прострацию
Впадать, от повестки о СПИДо-диверсии…
№ IV
…Губы терпко пахнут коньяком…
…И кислят… чуть… привкусом лимонным…
…Туфельки, с заостренным носком…
…Ног разлет… Движением коронным…
…Зелень глаз… И золото волос…
Ажитация слиянием ритмичным…
…Запах тела – половых желёз,
Эндорфином душит аффектичным…
…Холмики "наивные" грудей…
…Липкий сок… Соленое желанье…
…Шепот твой: "Имей меня… ИМЕЙ!.."
…Тела стон… Изгиб… И излиянье……Сладкий мускус… Бешеный оргазм…
…Легкое покусыванье шейки…
…Сигареты втянутый миазм…
…Сон глубокий… Ксюши-чародейки…
№ V
В лесной прозрачной тишине,
Укрытой от жарины-солнца,
В кустарной чаще-глубине,
На бреге озера-оконца,
В луче, пробившем толщу дна,
И отраженном в цветоспектре,
Искрится капелькой… моча,
Как снежный пик горы Ай-Петри…
…На хрупком ландыша листе,
Брильянтом ограненным тлеет,
Такая нежная пастель…
…А рядом тужится, потеет -
Илюшка, местный пастушок,
Лесную землю удобряя…
…И тишина… Лишь напевает
Комар… над попой без порток…
№ VI
Ночь, луна… и след кровавый… ворон на суку гнездится…
…Золушка ползет домой – упирается… стремится…
…Но сознание уходит… мысль последняя ютится -
Кто же знал, что тампакс… млин… снова в тыкву превратится…
№ VII
…Краски стали наливаться
Новым спектро-измереньем,
А пространство прогибаться
Под моим телодвиженьем……Разум мой разбил границы
Темпоральных флуктуаций,
Восковыми стали лица
В бликах световых простраций……На порядок стали ближе
Те, кто рядом колбасился……Ауру над ними вижу!!!
Все… Похоже обдолбился…
Виктория Скриган
Эротески
Крещение
Искупал ты меня в купели,
Окропляя живой водою,
А потом распял на постели,
И с любовью крестил собою.
Я фанатиком этой религии
Стала сразу и безраздельно,
И молилась, тебя молила
Довести меня до предела.
О молитве моей памятуя,
Искушал ты со знанием дела.
И поил ты меня поцелуями
По горячему влажному телу.
Я горела и падала в бездну,
Я все адские муки терпела,
И очистившись криком счастья,
К солнцу жаркому полетела.
Позволь мне тебя искупать
Я с пеной и с солью морской
Воды наберу для начала
По бортикам ванны расставлю
Стаканчики со свечами.
Позволь мне тебя искупать -
Почувствуй себя господином.
Позволь мне окутать тебя
Приятным сандаловым дымом.
Всего я тебя зацелую,
А после устрою массаж:
И губкой тебя разотру я,
Рукой завершая вояж.
Чуть позже тебе поднесу
Бокал с пряным терпким вином.
Купанье твое завершая,
Займемся приятным грехом.
Поцелуй твой…
Поцелуй твой ощутить хочу я лоном…
На него ответить сладострастным стоном,
И дрожащими ногами обвивать,
Тело сильное и нежное. Терзать
Простыню до боли сжатыми руками
В кулаки, пока ты пьешь меня глотками.
Мужской взгляд
Я в жидком янтаре волос твоих купаюсь
И, ими освящен, молюсь и каюсь,
Ловя губами стон твой. И пытаюсь
В ладонях удержать биенье тела,
Когда на смятых простынях постели
Мерцает кожи матовой пастель.
Эротеска
Закрой глаза. Чтоб видеть этот мир,
Достаточно одних прикосновений.
Я покажу тебе. На несколько мгновений
Вдохну твой аромат. Губами обниму
Бутон, что так и не раскрывшись,
Меня одарит каплей терпкою росы.
Насильник? Творец?
Губы твои метят стигматами,
Руки ласкают с нежностью бритвы.
Перечеркнуто прошлое новыми датами.
Мною проиграна каждая битва.
Пальцы впиваются в плечи до сини.
Курс молодого самца на "отлично".
Тело ломаешь и строишь насильно,
Творя из меня новую личность.
На постели пятно красной гвоздикой,
Прочь простыню грациозным движением.
Утро встречаю в роли хозяйки -
Поцелуй за убийство и воскрешение.
Губы мои метят стигматами,
Руки ласкают с нежностью бритвы.Перечеркнуто прошлое новыми датами.
Мне предстоят новые битвы.
Танго в постели
Бьется грива волос по постели,
В темноте скольжение тел.
Мы уже свихнуться успели,
Отрешаясь от суетных дел,
Но продолжаем танго,
Танго в постели.
Ночь сверкает огнем фейерверков,
Заглушают всё тихие вскрики,
Пусть вокруг нас мир исковеркан
И кривых зеркал падают блики,
Мы продолжаем танго,
Танго в постели.
Рассыпая жемчужные капли,
Мы умрем и снова воскреснем,
Мы не ангелы, и не грешники,
Просто этим утром воскресным
Мы опять продолжаем танго,
Танго в постели.
Ведьма
Капля горьких духов на сегодня мое неглиже,
Я прикроюсь стыдливо полуночным светом,
А когда мы устанем тела загонять в вираже,
Отпою тебя пряным глинтвейном согретым.
На тебе я поставлю клеймо ароматом любви,
Сладким ядом укутаю плечи, туманом поглажу.
Эту ночь мы с тобой проведем визави,
А потом украду твое сердце, и ты не заметишь пропажу.
Заболеешь ты мной. Приходить будешь снова и снова,
Чтоб смотреть на меня с немою мольбой.
Но тогда лишь тебе помогу сбросить эти оковы,
Когда я, наконец, наиграюсь вдоволь с тобой.
Примечания
1
Касымов Александр Гайсович (1949–2003) – известный уфимский критик и писатель, публиковался в московских литературных журналах.