Сэр Николас с печальным видом провел рукой по курчавым волосам.
- Ума не приложу, сеньор, - честно признался он. - И зачем только вас занесло на этот корабль?
- Полагаю, сеньор, что это вас не касается. Если желаете знать, я направляюсь из Сантьяго в Испанию.
- Да, вам не повезло, - посочувствовал Бовалле. - С какой стати вашему полоумному командиру вздумалось открыть по мне огонь?
- Дон Хуан выполнял свой долг, сеньор, - напыщенным тоном возразил дон Мануэль.
- В таком случае остается сожалеть, что добродетель была столь дурно вознаграждена, - беспечно ответил сэр Николас. - Так что же мне с вами делать? - В раздумье он покусывал палец. - Конечно, есть баркас, и он скоро отчалит к острову Доминика, который в трех милях к северу от нас. Вы желаете в него сесть?
Донья Доминика стремительно шагнула вперед. Теперь, когда ее страхи улеглись, она взорвалась. Она не намерена сносить этот беспечный тон. Девушка разразилась гневной тирадой:
- И это все, что вы можете сказать? Морской разбойник! Мерзкий пират! Значит, вам все равно, что нам придется вернуться в Вест-Индию и, возможно, не один месяц ждать другого корабля? Да, все равно! Вы видите, что мой отец болен, и вам безразлично, что с ним так грубо обращаются. Конечно, какое вам дело до всего этого! О, как мне хочется плюнуть вам в лицо, бессовестный английский пират! - Ее слова оборвались гневным рыданием, и она топнула ногой.
- Увы, - сказал Бовалле, глядя на это прелестное личико, искаженное гневом.
Вспышка позабавила его, и в глазах его засветилось восхищение. Он улыбнулся. Это окончательно вывело из себя донью Доминику. Что вы хотите? Эта девушка мгновенно вспыхивала, как порох. Она замахнулась на Бовалле, но он поймал ее за руку и, притянув к себе, поглядел в лицо блестевшими глазами.
- Я умоляю о прощении, сеньора. Сейчас мы все исправим.
Он повернул голову и звенящим голосом послал за лейтенантом.
- Отпустите меня! - требовала Доминика, пытаясь вырвать руку. - Отпустите!
- Но тогда вы меня расцарапаете! - поддразнил ее Бовалле.
Это было уж слишком. Сеньора опустила глаза, и взгляд ее наткнулся на кинжал за поясом у Бовалле. Она с вызовом взглянула на сэра Николаса и потянулась к рукоятке кинжала.
Он бросил быстрый взгляд вниз, увидел, что она задумала, и рассмеялся.
- Смелая девушка! - Он отпустил ее, позволил вытащить кинжал и широко раскинул руки. - Ну, смелей! Ударьте меня!
Сбитая с толку, донья Доминика в смущении отступила назад. Что же это за человек, который насмехается над самой смертью?
- Если вы дотронетесь до меня, я убью вас, - произнесла она сквозь зубы.
А он все наступал, бросая ей вызов, и глаза его блестели. Она отступала, пока не уперлась в фальшборт.
- Теперь колите! - предложил Бовалле. - Ручаюсь, у вас хватит храбрости!
- Дочь моя! - Дон Мануэль был в ужасе. - Отдай этот нож! Я тебе приказываю! Сеньор, будьте так добры, отойдите от нее!
Бовалле отвернулся от сеньоры. Казалось, он и думать забыл об опасном оружии, которое было у нее в руках. Небрежно засунув руки за пояс, он ждал, когда подойдет Данджерфилд.
- Сэр, вы меня звали?
Бовалле указал на дона Мануэля и его дочь.
- Доставьте дона Мануэля с дочерью на борт "Отважного", - приказал он по-испански.
Дон Мануэль вздрогнул, а Доминика приоткрыла рот от изумления.
- Это шутка, сеньор? - спросил дон Мануэль.
- Во имя Господа, зачем же мне шутить?
- Вы делаете нас пленниками?
- Нет, я прошу вас быть моими гостями, сеньор. Я же сказал, что все исправлю.
Донья Доминика снова вспылила:
- Вы над нами издеваетесь! Но вам не удастся взять нас на свой корабль! Мы ни за что не пойдем!
Бовалле подбоченился.
- Что-то опять не так? На вас не угодить. Сначала вы честите меня собакой и негодяем за то, что я задерживаю ваше возвращение в Испанию. Я исправляю свою вину и хочу доставить вас в Испанию на всех парусах. Что вам теперь не нравится?
- Доставить нас в Испанию? - не веря своим ушам, повторил дон Мануэль.
- Вы не сможете! - недоверчиво воскликнула донья Доминика. - Не посмеете!
- Не посмею? Черт подери, я Ник Бовалле! - ответил удивленный сэр Николас. - Год назад я посмел приплыть в Виго и все там опустошить, так что же теперь меня остановит?
Она развела руками, и кинжал блеснул на солнце.
- О, теперь я знаю, что правы те, кто назвал вас Бешеным Бовалле.
- Вы немного ошиблись, - весело ответил Бовалле. - Меня называют Бешеным Николасом. Можете называть меня так, сеньора.
Дон Мануэль перебил его:
- Сеньор, я вас не понимаю. Я не могу поверить, что вы говорите серьезно.
- Серьезнее не бывает, сеньор. Слова англичанина достаточно?
Дон Мануэль не знал, что на это сказать, и за него ответила дочь, весьма пылко заявив:
- Нет!!!
Единственное, чего она этим добилась, был быстрый взгляд и легкий смешок.
На палубе появился дон Хуан де Нарваэс, величественный даже в поражении. Он низко поклонился дону Мануэлю, еще ниже - донье Доминике, а на Бовалле не обратил ни малейшего внимания.
- Сеньор, шлюпка ждет. Позвольте мне сопровождать вас.
- Садитесь в нее сами, сеньор Зануда, - сказал сэр Николас. - Дон Мануэль плывет со мной.
- Нет! - возразила Доминика. Однако было совершенно ясно, что она подразумевает "да".
- Я не настроен шутить с вами, сеньор, - холодно произнес дон Хуан. - Разумеется, дон Мануэль де Рада плывет со мной.
Длинный палец поманил стражника дона Хуана.
- Проводите дона Хуана на баркас, - приказал сэр Николас.
- Я не сдвинусь с места без дона Мануэля и его дочери, - заявил Нарваэс и принял театральную позу.
- Уведите его, - сказал сэр Николас, которому все это наскучило. - Ступайте с Богом, сеньор.
Упиравшегося Нарваэса увели.
- Сеньора, соблаговолите взойти на борт "Отважного". Диккон, позаботьтесь, чтобы их вещи тотчас же перенесли.
Доминика бросила ему вызов, желая посмотреть, что из этого выйдет.
- Я никуда не пойду! - Она сжала кинжал. - Только попробуйте меня заставить!
- Это вызов? - промолвил Бовалле. - О, напрасно! Я же сказал вам, что никогда не отказываюсь принять вызов.
Он подлетел к ней и, смеясь, увернулся от острия кинжала. Одной рукой он поймал ее запястье, а второй крепко обхватил талию.
- Сдавайтесь, дорогая, - сказал он и, отняв кинжал, вложил его в ножны. - Вперед! - И, подхватив ее на руки, зашагал к квартердеку.
Доминика не сопротивлялась. Во-первых, это было бесполезно, во-вторых, пострадало бы ее достоинство. Она позволила унести себя, и ей понравилось, как это было проделано. В Испании не прибегали к таким решительным мерам. В руке, подхватившей ее, чувствовалась недюжинная сила, а беспечность этого человека заинтриговала ее. Странный, бешеный малый, с какой-то удивительной прямотой. Надо бы узнать о нем побольше.
Девушку снесли по трапу на шкафут, где люди были заняты сокровищами: китайскими шелками, льняными отрезами, слитками золота и серебра и пряностями с островов.
- Грабитель! - тихо сказала Доминика.
Бовалле усмехнулся. Это было несносно! Он дошел до фальшборта, и ей стало интересно, удастся ли ему забраться наверх. Но он проделал это удивительно легко: положив одну руку на ванты, он подпрыгнул, не выпуская девушку. Постояв с минуту, он дерзко сказал:
- Добро пожаловать на "Отважный", дорогая! - и соскочил на полуют своего корабля.
Взъерошенную и притихшую Доминику поставили на ноги, и она увидела, как ее отцу осторожно помогают перебраться через высокий борт галеона. Дон Мануэль, казалось, был озадачен и в то же время заинтересован.
- Присмотрите, чтобы их хорошо разместили, - попросил Бовалле белокурого юношу и повернул обратно.
- Соблаговолите спуститься, сеньора? - застенчиво спросил Данджерфилд и поклонился обоим. - Сейчас принесут ваши сундуки.
Дон Мануэль криво улыбнулся.
- Я думаю, этот человек или безумец, или странный чудак, дочь моя, - заметил он. - Несомненно, мы узнаем со временем, кто же он.
Глава 2
Донью Доминику проводили вниз и привели в прекрасную каюту, которую, как она догадалась, занимал мастер Данджерфилд. Очевидно, хозяина каюты поспешно выселили. Оставив там Доминику одну, мастер Данджерфилд повел устраивать ее отца. Она огляделась и осталась довольна увиденным. Стены мягкого тона, с дубовыми панелями, кресло с подушками под иллюминатором, стол с резными ножками, скамеечка, прекрасный фламандский сундук, шкаф у переборки и койка.
Вскоре кто-то осторожно поскребся в дверь. Она позволила войти, и показалась голова с любознательным носом и лихо закрученными усиками. Донья Доминика молча наблюдала. Пара смышленых серых глаз заискивающе улыбалась.
- Позвольте занести ваши сундуки, сеньора, - сказала голова на прекрасном испанском. - А также впустить служанку вашей милости.
- Мария! - радостно воскликнула Доминика.
Дверь отворилась пошире, и пухленькая особа, рыдая и смеясь, кинулась к своей госпоже.
- Сеньорита, они с вами ничего не сделали? - Она принялась целовать и гладить руки Доминики.
- Где же ты была все это время? - спросила Доминика.
- Меня заперли в каюте, сеньорита! Это сделал Мигель де Вассо! Его хорошенько треснули по голове, и поделом! А как вы?
- Со мной все в порядке, - ответила Доминика. - Но я не знаю, что с нами будет. Мне кажется, все теперь перевернулось вверх дном.
Человек с усиками вошел в каюту, обнаружив тощее туловище, облаченное в скромную коричневую бумазею.
- Не бойтесь, сеньора, - бодро изрек сей достойный субъект. - Вы на "Отважном", а мы не обижаем женщин. Слово англичанина!
- Кто вы? - спросила Доминика.
- Я, - ответил человек, выпячивая грудь, - не кто иной, как личный слуга самого сэра Николаса Бовалле, Джошуа Диммок - к вашим услугам. Эй, там! Внесите вещи!
Последние слова предназначались кому-то за дверью. На пороге появились двое юношей с ношей, которую они опустили на пол. Они замешкались, глазея на Доминику, но Джошуа замахал на них руками:
- Пошли прочь, олухи! - Он выставил их и закрыл дверь. - С вашего позволения, благородная сеньора, я наведу порядок.
Он взглянул на груду вещей, потрогал себя за нос и, подскочив к шкафу, открыл его. Гардероб мастера Данджерфилда предстал перед дамами под хихиканье Марии. Джошуа схватил ворох одежды и, подойдя к двери, выбросил его в коридор.
- Эй, вы там! Подберите-ка все это! - приказал он, и женщины услышали торопливые шаги спешивших на этот призыв.
Джошуа вернулся к шкафу, полностью очистил его, вышвырнув сапоги и туфли, и отступил, чтобы полюбоваться делом своих рук.
- Так!
Тут он заметил сундук, ринулся к нему и, откинув крышку, в нетерпении прищелкнул языком. Затем он буквально нырнул туда вниз головой.
Доминика уселась в кресло с подушками и принялась наблюдать за удивительным кружением мастера Диммока по каюте. Мария, все еще стоявшая перед ней на коленях, сжимая ее руку в своих, тихонько хихикала. В коридоре раздался громкий голос, в котором слышалось негодование:
- Кто выбросил все это сюда? Конечно, этот мошенник Диммок! Джошуа Диммок, чтоб тебя замучила черная блевота! Бросить в пыль лучшие венецианские штаны мастера Данджерфилда! А ну-ка, тощий негодяй, выходи!
Джошуа вынырнул из сундука с охапкой рубашек и чулок. Дверь резко распахнулась, и в каюту попытался ворваться слуга мастера Данджерфилда, но на пороге его встретил Диммок, который сунул ему в руки содержимое сундука и выставил за дверь.
- Убери их! Убери, дурачина! Эту каюту заняла благородная леди. По приказу командира, запомни! Угомонись, бездельник! Венецианские штаны! А мне-то что за дело? Ну, живо, подбери тут все! Вот эту манжету, и сапог, и чулки! Сейчас будут еще рубашки. Принимай!
Он повернулся, развел руками и выразительно пожал плечами.
- Не обращайте внимания, сеньора. Этот несчастный дурень - слуга мастера Данджерфилда. Сейчас мы все приведем в порядок.
- Мне бы не хотелось отбирать у мастера Данджерфилда его каюту, - сказала Доминика. - Не найдется ли для меня какой-нибудь другой?
- Благороднейшая сеньора! Не тратьте на эти мысли ни секунды! - в ужасе воскликнул Джошуа. - Вот уж действительно, мастер Данджерфилд! Конечно, он настоящий джентльмен, но у него еще молоко на губах не обсохло. Столько тряпок! Да, все молодые люди одинаковы! Клянусь, здесь не меньше двух десятков рубашек! У самого сэра Николаса и то меньше. - Он выбросил за дверь остальную часть гардероба мастера Данджерфилда и, не слушая возражений слуги последнего, захлопнул дверь.
Доминика наблюдала, как он раскладывает ее вещи.
- Полагаю, что вы человек достойный, - заметила она с легкой иронией.
- Да, сеньора, вы не ошиблись. Я - слуга сэра Николаса. Ко мне прислушиваются, мне подчиняются. Вот что значит быть слугой великого человека, сеньора, - самодовольно ответил Джошуа.
- О, так вы считаете сэра Николаса великим человеком?
- Самым великим, - не задумываясь, ответил Джошуа. - Я служу у него уже пятнадцать лет и не знаю ему равных. А я много чего повидал, уверяю вас! Да уж, куда только нас не бросало! Правда, я признаю, что сэр Фрэнсис Дрейк кое-чего стоит, но до нас ему далеко. Возьмите хоть его происхождение - с нашим не сравнить! Рейли? Подумаешь! Хоуард? Гроша ломаного не стоит! Больше я не произнесу ни слова и предоставлю вам самим судить. Лестер? Ба! Человек, не имеющий никакого веса! Мы, и только мы, ни разу не потерпели неудачи в наших предприятиях. А почему, спросите вы? Очень просто, сеньора: мы не вешаем нос! Ее королевское величество произнесла своими собственными августейшими устами: "Черт подери, - это ее любимое ругательство, уверяю вас, - черт подери, - сказала она, - сэр Николас, вы должны сделать своим девизом: "Не вешать нос!" И неспроста, милостивая сеньора! Конечно, мы не унываем. Мы бросаем перчатку, кому пожелаем, и берем, что нам вздумается, - таков Бовалле!
Мария фыркнула и задрала свой дерзкий нос. Джошуа строго взглянул на нее:
- Уверяю вас, сеньора! Я говорю за обоих - мы не унываем!
- Он смелый человек, - сказала Доминика как бы про себя.
- Вы говорите чистую правду, сеньора. Смелый! Да это настоящий лев! Мы презираем страх. Он для людишек помельче. Я развяжу эти тюки, сеньора, с вашего позволения.
- Кто он? Какого происхождения? - спросила Доминика. - Низкого или благородного?
Джошуа с достоинством нахмурился:
- Сеньора, разве я стал бы служить у человека низкого происхождения? Никогда! Нет, мы очень благородного происхождения. К нему ничего не добавило даже посвящение в рыцари - этой чести мы удостоились, вернувшись из кругосветного путешествия с сэром Дрейком. Допускаю, мы заслужили эту честь, но обошлись бы и без нее. Сэр Николас - наследник баронского титула!
- Вот как! - заинтересовалась Доминика.
- Да, это так. Он - единственный брат лорда Бовалле. Солидный человек, сеньора. Может быть, ему недостает нашей смекалки, но он - достойный, благоразумный лорд. Он косо смотрит на все эти пляски в открытом море. - Джошуа на минуту забыл о своей роли восторженного и преданного слуги. - И не мудрено! Носимся как ошалелые, не зная ни минуты покоя, - куда это годится? Мы уже не мальчики, чтобы очертя голову бросаться в рискованные приключения. Но что поделаешь? В нас сидит безумие, и нам вечно надо выискивать опасность. - Диммок свернул развязанные веревки. - Я покидаю вас, сеньора. А, мы отдаем швартовы! - Он подскочил к иллюминатору. - Самое время - с этой громадиной все кончено. Пойду погляжу, хорошо ли устроили сеньора. С вашего позволения, сеньора!
- Где мой отец? - спросила Доминика.
- Совсем рядом, сеньора. Вы можете постучать по этой переборке, и он услышит. - Он сурово взглянул на Марию. - Госпожа позаботится о благородной даме!
- Ну и наглец! - воскликнула Мария, но дверь уже закрылась за Джошуа Диммоком.
- Странный тип, - сказала Доминика. - Впрочем, каков хозяин, таков и слуга.
Подойдя к иллюминатору, она встала на цыпочки, чтобы заглянуть в него. Вокруг бортов "Отважного" шипели волны.
- Я не вижу наш корабль. Этот человек сказал, что с ним все кончено. - Доминика отошла от иллюминатора. - Итак, мы на борту английского корабля, во власти неприятеля. Интересно, чем это кончится?
Не заметно было, чтобы она волновалась.
- Пусть только посмеют до вас дотронуться! - сказала Мария, подбоченясь. - Второй раз им не удастся запереть меня в каюте, сеньорита!
Сразу остыв, она принялась распаковывать вещи своей госпожи. Встряхнув платье из жесткой малиновой парчи, она вздохнула над ним:
- Я думала, что вы наденете его сегодня вечером. Какая жалость!
Доминика улыбнулась своим мыслям.
- Я надену его, - сказала она.
Мария уставилась на свою госпожу.
- Надеть ваше лучшее платье для компании английских пиратов?! Вот если бы это был дон Хуан…
Доминика вдруг вскипела.
- Дон Хуан! Этот дурак набитый! Побежденный хвастун! Он разгуливал с важным видом и клялся, что пустит английский корабль на дно, а Бовалле захватит в плен и отвезет в Испанию! Терпеть не могу мужчин, которых побеждают! Отложи-ка это платье, Мария. Я надену его и рубины тоже.
- Что вы, сеньорита! - в неподдельном ужасе воскликнула Мария. - Ваши драгоценности надежно спрятаны у меня на груди. Вы хотите, чтобы они сорвали рубины у вас с шеи?
- Да, я надену рубины! - повторила Доминика. - Мы находимся здесь в качестве гостей Эль Бовалле, и клянусь, что мы сыграем эту роль по-королевски!
В дверь тихонько постучали, и на пороге показался дон Мануэль.
- Ну, как дела, дитя мое? - спросил он и огляделся с одобрительным видом.
Донья Доминика взмахнула рукой.
- Как видите, сеньор, у меня все в порядке. А как вы?
Он кивнул и уселся рядом с ней.
- Они устроили нас вполне сносно. В данный момент какое-то странное существо отдает приказы моему человеку. Он представился как слуга Эль Бовалле. Я не понимаю этих английских слуг и вольностей, которые им разрешаются. Он говорит без умолку. - Дон Мануэль запахнул полы на коленях. - На каждом шагу нас поджидают неожиданности, - пожаловался он и серьезно взглянул на дочь. - Командир приглашает нас на ужин. Не будем забывать, Доминика, что мы гости на этом корабле.
- Да, - с сомнением в голосе ответила Доминика.
- Мы будем обращаться с сэром Николасом с учтивостью, - добавил дон Мануэль.
- Да, сеньор, - с еще большим сомнением отозвалась Доминика.
Часом позже Джошуа снова подошел к двери ее каюты. Он сказал, что сеньору ждут к ужину, и с поклонами проводил по коридору в кают-компанию. Доминика шла, как королева, и на груди у нее сверкали рубины. Матовый малиновый цвет платья подчеркивал белизну кожи. В руках у нее был веер из перьев. Кружевной стоячий воротник украшали драгоценные камни.