СЛЕПАЯ ДЕВУШКА
Были сделаны очередные попытки разыскать Тамариск, но они оказались безуспешными. Возможно, цыгане отправились в Ирландию, как это иногда бывало… Отец пожал плечами и, посоветовавшись с поверенным, решил, что Эндерби пока придется оставить в покое на случай, если все-таки удастся найти наследницу. Окна заколотили, часть слуг перешла служить к нам, а некоторые отправились в Грассленд. Раз в неделю кто-нибудь из наших слуг заходил в Эндерби навести там порядок. Я заметила, что они всегда ходят вдвоем или втроем, никто не решался отправиться туда в одиночку. После смерти тетушки Софи репутация дома стала еще хуже, да и старые слухи еще ходили.
- Надо положить этому конец! - сказал отец. - Иначе мы никогда не сумеем найти покупателя!
Жанна тоже частенько посещала Эндерби, хотя переехала в один из освободившихся в имении домов. Она еще не приняла окончательного решения о своем будущем, но я была уверена, что в один прекрасный день она вернется во Францию.
Между тем время летело. Однажды за обедом отец заявил, что ему необходимо по делам в Лондон, примерно на неделю.
- Ты поедешь со мной, Лотти? - спросил он.
- Конечно, - ответила мать. Он взглянул на меня:
- Любопытно, не пожелает ли наша дорогая дочь оказать нам честь, поехав с нами?
- Вы же сами знаете!
- Тогда решено: мы отправимся, как только вы будете готовы!
- Через неделю, - сказала я.
- Слишком долго! Выезжаем в четверг.
- Ты всегда делаешь все в спешке! - возразила мать.
- Кто мешкает, тот теряет время!
- Поспешишь - людей насмешишь! - резонно заметила я.
Отец обратился к Дэвиду.
- Эта пара всегда выступает против меня! Это надо же - обзавестись такой женой и дочерью!
Дэвид и Клодина снисходительно улыбнулись нам. Это добродушие особенно бросалось в глаза, поскольку касалось только нас с мамой.
Как хорошо я понимала своих родителей: они такие оптимисты! Я была счастлива, мне хотелось никогда с ними не расставаться, хотя Эдвард Баррингтон надеялся, что я выйду замуж за него. Он не делал мне предложения второй раз, но надежда читалась в его глазах.
Все складывалось удачно. Конечно, я была довольна, что на мне хотят жениться, и частенько мне хотелось принять - предложение. В то же время не хотелось оставлять родной дом. Мне надо было так увлечься кем-то, чтобы появилось желание покинуть родителей!
Мы выехали из Эверсли в экипаже, который был наиболее удобным средством передвижения в дальних поездках.
- Следует уложиться в два дня! - решил отец.
В первый же день мы проехали на пять миль больше, чем предполагали, но, поскольку скоро должно стемнеть, надо было поискать подходящий постоялый двор. Так мы попали к "Зеленому человеку". Это - постоялый двор, расположенный немного в стороне от дороги, с большой вывеской, на которой был изображен человек, одетый в зеленое.
- Вроде, подходящее место, - сказал отец. - Поворачивай сюда, Джексон.
Кучер спешился и вошел в дом, а мы остались в экипаже.
- Будем надеяться, найдутся комнаты для нас? - сказала мать. - Не хотелось бы ехать в темноте!
Кучер вышел вместе с угодливо кланяющимся хозяином. За ним показалась его жена, излучавшая дружелюбие.
- Мы гордимся оказанной честью! - говорил хозяин. - Это мистер Френшоу со своей женой и дочерью? Вы, милорд, получите лучшие из комнат! Если бы мы только знали…
- У нас ведь только ростбиф и пирог с цыплятами… Если бы нас заранее предупредили о том, что нам будет оказана такая честь…
Отец поднял руку:
- Нас вполне устроит ростбиф! И две комнаты - лучшие, конечно!
Я улыбнулась отцу, решив, что слава о нем распространилась на все постоялые дворы по пути из Эверсли до Лондона. Конечно, было достаточно взглянуть на него, чтобы убедиться в его достоинствах.
Когда мы вошли в гостиную, я заметила человека, пьющего из плоской бутыли. Он был в изысканном коричневом сюртуке, а на шее - ослепительно белый галстук. На столе возле него лежала коричневая шляпа. На вид ему было лет двадцать пять, и он явно заинтересовался нашим прибытием.
- Сначала мы посмотрим комнаты, - сказал отец. - Скоро ли ужин?
- Когда пожелаете, милорд! В любой момент, как будет угодно! Моя жена позаботится, чтобы вас обслужили, как подобает. Вы, видимо, хотите есть отдельно, не так ли?
- Да, конечно.
Мы уже шли к лестнице, когда я оглянулась и заметила, что мужчина, сидевший за столом, продолжал заинтересованно наблюдать за нами. Перехватив мой взгляд, он улыбнулся. Я быстро отвернулась.
Комнаты были хороши - для родителей предназначался двойной номер на стороне фасада, а мне - комната поменьше, по другую сторону. Их окна выходили на дорогу, а в мое были видны конюшни, леса и поля.
Отец заявил, что комнаты нам подходят. Когда хозяин вышел, сообщив напоследок, что ужин будет подан в небольшую комнату по соседству с гостиной, отец заметил, что нам повезло с постоялым двором.
- Похоже, они тебя знают? - спросила мать.
- Я езжу по этой дороге много лет и останавливаюсь на многих постоялых дворах! Теперь нам нужно смыть всю дорожную грязь, поесть, а потом, я полагаю, пораньше лечь спать и хорошенько выспаться! Мы выезжаем на рассвете.
Когда мы шли в столовую, я вновь заметила того самого мужчину из гостиной. Он поклонился мне так, будто мы были старыми знакомыми. Я слегка кивнула.
Мать шепнула:
- Похоже, он считает нас своими знакомыми! - Отец ответил ей весьма громко, чтобы этот человек слышал:
- Самое разумное - не заводить никаких знакомств на постоялых дворах! Никогда не знаешь, какой жулик здесь попадется.
Дверь за нами закрылась. Мы оказались в небольшой комнате, где был накрыт стол на троих. Уже дымились тарелки с супом.
- Надеюсь, он не услышал твоих слов? - заметила я.
Отец пожал плечами:
- Я не откажусь от них! Давайте-ка посмотрим, чем здесь кормят, у этого "Зеленого человека".
Кормили здесь очень неплохо, и после ужина мы разошлись по своим комнатам.
- Не забывай, - напомнил мне отец, - встаем рано! Я уже предупредил хозяина, что завтракаем на рассвете. Он пообещал приготовить все вовремя.
Пожелав родителям спокойной ночи, я отправилась к себе. Хотя я и устала, но сразу ложиться спать. мне не хотелось. На новом месте всегда трудно засыпать, а я не хотела мучиться бессонницей.
Я подошла к окну и стала наблюдать за происходящим возле конюшни. Наш экипаж чистили кучер и форейтор. Работая, они лениво переговаривались.
Я зевнула. Приятно все-таки на некоторое время уехать из Эверсли. Смерть тетушки Софи очень опечалила всех нас. Хорошо, если бы с нами поехала и Амарилис, но ей лондонская жизнь нравилась меньше, чем мне. Я любила бродить по лавкам, ходить в театр, и уж наверняка во время нашего пребывания там кто-нибудь из друзей отца будет давать бал.
Пока я размышляла обо всем этом, мужчина, который пил вино в гостиной, вышел и остановился возле нашего экипажа. Он о чем-то поговорил со слугами, осмотрел экипаж, и особенно внимательно наш фамильный герб. Потом сунул голову внутрь и потрогал подушки сидений. Наш кучер начал что-то с энтузиазмом объяснять ему, с явной гордостью указывая на детали отделки. Мужчина облокотился о крыло экипажа и продолжил разговор. Мне очень хотелось услышать, о чем они говорили. Я заметила, как незнакомец сует деньги в руки наших слуг, но, боясь, что он может заметить меня в окне, отступила в глубь комнаты.
О чем он мог разговаривать с нашими слугами? И почему вдруг решил вознаградить их? Конечно, джентльмены часто давали слугам на чай, даже чужим. Возможно, он был щедрым человеком и решил, что сообщенные ими детали устройства экипажа стоят того, чтобы за это заплатить?
Я легла в постель и, несмотря на то, что это происшествие показалось мне весьма странным, тут же уснула и, как мне показалось, почти сразу же в дверь постучала мать, сообщая, что уже пора подниматься.
Во второй половине следующего дня мы прибыли в нашу лондонскую резиденцию, в дом на Альбемарл-стрит. Весь первый день отец отсутствовал по своим делам, а мы с матерью ходили по магазинам - занятие, доставлявшее нам обеим наслаждение. Мы накупили материи, кружев и лент, а когда возвращались домой с покупками, мне показалось, что я вновь заметила того человека, которого видела на постоялом дворе.
Он неспешно шел вдоль улицы и, как мне показалось, приостановился, взглянув на наш дом. Я решила, что, возможно, ошибаюсь: много мужчин вокруг были одеты так же, да и просто на улицах таких высоких мужчин было немало.
Я спросила мать:
- Ты видишь этого человека?
Она оглянулась:
- Да.
- Не его ли мы видели на постоялом дворе? - Мать ответила как-то неопределенно.
Я не стала уточнять. Мне самой было удивительно, почему я запомнила его. Возможно, потому, что он разговаривал с нашими слугами и я видела, как он передает им деньги?
На третий день отец предложил матери сходить к его друзьям. Мне туда идти не хотелось. Тогда мать сказала, что мы вместе погуляем во второй половине дня.
- Мне хотелось бы покататься верхом в парке! Ты не против?
Она, конечно, была не против.
Должно быть, прошло полчаса с тех пор, как они ушли. Я решила выйти на улицу. В одной из лавок я приметила красивую ленту, и сейчас мне пришло в голову ее купить: мать, конечно, не захочет идти за такой мелочью еще раз.
В том, что я собиралась выйти одна, не было ничего предосудительного, хотя матери это не понравилось бы: она продолжала считать меня ребенком. Моя прогулка не должна была занять много времени, и я собиралась быть дома еще до возвращения родителей.
Надев шляпу и плащ, я вышла на улицу. Интересно прогуливаться по улицам Лондона, особенно одной, тем более, если за тобой постоянно присматривают.
В это утро, казалось, воздух сверкал, такая в нем висела изморось. Я решила пойти по Бонд-стрит, меня прельщала ее элегантность. Лавки своими витринами, уставленными товарами, словно приглашали войти. Здесь были галстуки, духи, всевозможная обувь. Все это самых модных фасонов, а шляпы были настоящими произведениями искусства.
Мимо проносились экипажи, в которых сидели изящно одетые люди. Меня окружали шум и буйство красок. Это захватывало.
Я разыскала ту самую лавку, где продавалась лента, но купив ее, не спешила возвращаться домой: хотелось насладиться жизнью большого города.
Был момент, когда показалось, что за мной кто-то следит. Я тут же остановилась и осмотрелась. Вокруг было множество людей, но все они, похоже, были заняты своими делами. Мне показалось, или я в самом деле видела, как высокий мужчина в коричневой шляпе резко отвернулся и начал усиленно изучать содержимое витрины? Нет, у меня, видимо, появилась навязчивая идея, связанная с тем мужчиной!
Я уже собиралась перейти через дорогу, как кто-то ухватился за мой рукав. Я резко обернулась и увидела молодую девушку. Ей никак не могло быть больше пятнадцати-шестнадцати лет. Она тихо попросила:
- Пожалуйста, не могли бы вы помочь мне перейти через дорогу?
В том, как она улыбалась в пустоту, стало понятно, что она слепа. Девушка была чисто, но бедно одета и производила впечатление такой беспомощной, что меня сразу охватило чувство жалости.
- Ну, разумеется! - ответила я и взяла ее за руку.
- Вы так добры! - сказала она. - Я была с сестрой, но потеряла ее. Это случилось в толпе. Я теряюсь, когда оказываюсь одна! Когда я с ней или с матерью, мне кажется, я в безопасности, но когда одна…
- Конечно! - согласилась я. - Я подержу вас за руку. Я повела ее через дорогу, перейти которую было сложно даже зрячему. Наконец мы добрались до противоположной стороны.
- Вам далеко идти? - спросила я.
- Нет, - ответила она. - Если бы вы только помогли мне добраться до Грейвил-стрит… я буду так благодарна…
- Так вы живете на Грейвил-стрит?
- На Грант-стрит, это если свернуть с Грейвил.
- Буду рада проводить вас.
- Вы так добры! Моя мать будет вам очень благодарна. Нужно сказать ей, чтобы она не бранила Сару, она не виновата. Знаете ли, там было так много народу! Это пугает - оказаться в одиночестве, в полной тьме, а вокруг такой шум…
- Вероятно. Я рада, что вы обратились за помощью ко мне. Вот и Грейвил-стрит.
- Вам действительно будет нетрудно проводить меня до Грант-стрит? Надеюсь, я не очень задерживаю вас?
- Пустяки, это рядом!
- Не будете ли вы добры проводить меня до двери? Девятнадцатый номер.
Это был довольно большой четырехэтажный дом. На втором этаже - балконы, а все окна тщательно зашторены.
- Просто не знаю, как благодарить вас! Может быть, вы позвоните в дверь?
Я позвонила и уже была готова уйти, когда девушка сказала:
- Подождите секундочку. - Дверь открыл крупный мужчина:
- Ах, вот и вы, мисс Мери! Мисс Сара вернулась уже четверть часа назад. Ваша мамочка беспокоится!
- Эта добрая леди привела меня домой.
- Зайдите на минуточку, мисс, прошу вас!
- В этом нет необходимости, - ответила я. - Мисс Мери благополучно добралась домой.
Он просительно взглянул на меня.
- Хозяйка рассердится на меня, если у нее не будет возможности поблагодарить вас!
- Да я…
Мери крепко схватила меня за руку и втянула в холл. Дверь за нами захлопнулась. Раздалось гулкое эхо, и я заметила, что в холле нет мебели.
- Кто там? - послышался голос.
- Пойдемте, - сказала Мери. - Это моя мама, она захочет поблагодарить вас.
Этот же крупный мужчина открыл другую дверь, и Мери ввела меня в комнату. Она была очень скромно обставлена: стол, пара стульев и, пожалуй, больше ничего. За столом сидела женщина. Я не могла рассмотреть ее, поскольку сидела она лицом к окну, но начала понимать, что здесь что-то неладно, и впервые ощутила беспокойство.
На столе перед женщиной стоял черный поднос с чашками и блюдцами. Когда мы вошли, она с любопытством взглянула на меня.
- Эта леди привела меня домой, мама, - объяснила ей Мери.
- Ах, как это мило с вашей стороны! Это уже не первый раз, когда какая-нибудь добрая леди приводит Мери домой. Благодарю вас! Вы не откажетесь выпить чашечку чая?
- Благодарю, но я не могу задерживаться. Мне вообще не следовало бы заходить сюда, ничего особенного я не сделала!
- Вы сделали большое дело, и вам следует выпить со мной чашечку чаю, иначе вы огорчите меня!
- Нет, спасибо, я уже должна быть дома.
- Ах, какая вы милая юная леди! В вас сразу видно благородную даму! А мы… вынуждены покидать свой дом: нашу мебель уже вывезли, почти всю, только хлам остался. Да и мы скоро уедем! Я понимаю, конечно, мы не из тех людей, с которыми вам положено знаться…
Появился тот же мужчина, с чайником.
- О нет, я не могу… - я.
- Ну, хоть маленькую чашечку? Ага, я так и знала, что вы согласитесь… Джекоб, передай-ка это юной леди…
Я чувствовала, что во всем этом есть что-то странное, не вполне естественное…
Мне в руки сунули чашку, а у меня появилось желание выплеснуть этот чай и убраться отсюда побыстрей. Мери и ее мать наблюдали за мной. Меня поразило, что Мери теперь уже не казалась слепой!
Я уже собиралась поднести чашку к губам, как в дверь настойчиво позвонили. И Мери, и ее мать явно испугались. Похоже, мы втроем одинаково внимательно прислушивались к происходящему. Я услышала чьи-то голоса, потом крик, звуки какой-то возни, возможно, драки… Дверь резко распахнулась, и, к моему изумлению, на пороге показался тот мужчина в коричневой шляпе!
Я вскочила, пролив чай, и, запинаясь, произнесла:
- Кто вы? Что здесь делаете? - Он смотрел на меня в упор:
- А что здесь делаете вы?
- Убирайся! Убирайся из моего дома, кем бы ты ни был! - закричала женщина. - Чего тебе здесь нужно?
- Мне нужно выяснить, зачем вы привели сюда эту юную леди?
- Какое твое дело!
Он продолжал смотреть на меня:
- Пойдемте!
Я нечаянно смахнула чашку на пол, направляясь к этому человеку. Женщина бросилась к нам, вслед за ней Мери! Они схватили меня за руку, но он оттолкнул их и потащил меня за собой в холл, где на полу лежал мужчина и тихо стонал.
- Быстрей отсюда! - сказал человек в коричневой шляпе.
В дверях он обернулся и прокричал:
- Вы еще запомните это!
Мы вышли на улицу. Моим первым чувством было облегчение, что я покинула дом, где для меня готовилось что-то дурное.
У меня дрожали ноги. До этого момента я не осознавала, как была напугана. Во всем происшествии была какая-то нереальность - девушка, изображавшая из себя слепую, этот пустой дом, странная, почти театральная атмосфера… Я просто не представляла, что все это могло значить?
Я посмотрела на мужчину, стоявшего возле. Впервые я смогла рассмотреть его вблизи. Он был довольно привлекательным, черты его лица можно было назвать классическими. Его светло-карие глаза явно умели смеяться, но сейчас он выглядел озабоченным.
- Это самое неподходящее место, где могла бы оказаться благовоспитанная юная леди! - сказал он.
- Не понимаю, что все это значит? Знаю лишь, что должна быть благодарна вам за спасение!
- Я собирался принести свои извинения за проявленное любопытство, но сейчас оно пошло как раз на пользу! Не хотите ли зайти куда-нибудь освежиться?
- О нет, нет, я хочу домой!
- Вы боитесь, я понимаю вас… после случившегося. В таком случае я провожу вас домой.
- Благодарю вас!
- Улицы Лондона - небезопасное место для привлекательных молодых дам!
- Я никак не могу понять, что все это значило? Эта слепая девушка…
- Она не более слепая, чем вы или я!
- Тогда зачем?..
- Она послужила приманкой: вас хотели заманить в этот дом!
- Зачем? Чтобы ограбить?
- Думаю, речь шла о более серьезных вещах! Я был изумлен, увидев, как вы входите в этот дом, мисс…
- Френшоу.
- Это место, мисс Френшоу, пользуется дурной славой! Это, простите, бордель!
- О нет! Мне показалось, что это пустой дом!
- Тем не менее, этот дом является тем, чем является! И они сумели заманить вас туда! Это весьма распространенная практика: обычно так и ловят девушек, только что приехавших из провинции. Они же не могли знать, что вы принадлежите к влиятельному семейству? Простите, но я видел вас, когда вы ехали сюда в семейном экипаже. Я тоже был в "Зеленом человеке", - он тепло улыбнулся мне, - и заметил, с каким почтением принимали там ваших родителей. А эти люди специально охотятся на беззащитных девушек!
- Не могу поверить в это!
- Они опоили бы вас зельем, а проснувшись, вы могли бы оказаться на борту корабля в открытом море! Эти люди - сущие дьяволы, без всякой совести, их интересует лишь нажива!
- Но это ужасно!