- Простите, этот танец я обещал вашей племяннице! - Я наблюдала за тем, как он танцует с Амарилис. Она смеялась и очень оживленно разговаривала. Я была рада тому, что он ей тоже нравится.
Подошел Эдвард и сел рядом со мной.
В День подарков Питер показал себя прекрасным хозяином Эндерби, а мы с Амарилис остались довольны тем, как нам удалось украсить дом. Он, нужно признать, совершенно преобразился, утеряв угрюмый вид, отличавший его в прошлом.
Питер сумел весьма хитроумно спрятать свои подарки. Нам доставили массу удовольствия их поиски, поскольку он с большой фантазией сформулировал указания, следуя которым, мы двигались от одного тайника к другому. Было необычно слышать смех, раздающийся в этом старом доме.
По-видимому, прав был Дэвид, заявив, что Эндерби, когда в нем поселятся нормальные люди, станет ничуть не хуже других домов.
- Я никогда не думала, что в этом доме можно так весело проводить время! - воскликнула мать.
- Вы сумели прогнать привидения! - пошутил отец. Это произошло двумя днями позже, когда я, Питер и Амарилис катались верхом и он согласился по дороге домой заглянуть в Эверсли на стаканчик вина.
Мы находились в холле. Там же были мои родители, Клодина и Дэвид. Вошла одна из служанок и сообщила, что фермер Уэстон хотел бы поговорить с моим отцом, добавив, что тот чем-то расстроен.
- Пригласи его, - сказал отец, и в холл вошел фермер Уэстон. Он явно был возбужден.
- Мне хотелось бы поговорить с вами наедине, сэр! - обратился он к отцу.
- Вы можете говорить здесь. Что-нибудь произошло на ферме?
- Нет, сэр… не совсем! Дело в том, что моя Лиззи и… еще кое-кто. Я бы лучше все-таки поговорил с вами наедине…
- Тогда прошу сюда, - и отец провел его в комнату, которую мы называли зимней гостиной.
Они находились там минут десять, а потом вышли - у Уэстона было красное лицо, а отец казался очень рассерженным, хотя, видимо, не на фермера, поскольку ему он мягко сказал: "Не бойтесь, я поговорю с ним. Возможно, все уладится!"
Он вышел проводить фермера Уэстона и вскоре вернулся.
Мать взглянула на него вопросительно.
- Этот мерзавец Джонатан! - воскликнул отец.
- Что случилось?
- Лиззи Уэстон…
- Она же еще ребенок! Сколько ей? Четырнадцать или около того?
- В том-то и дело! Сам Джонатан тоже не намного старше. Этого мальчишку стоит проучить! Если уж он решил разбрасывать семя, то ему следовало бы заниматься этим не на моих землях!
Мать переводила взгляд с отца на Питера.
- Я очень сожалею об этом, - проговорила она.
- Ну что ж, - сказал отец, - молодежь, горячая кровь, такое случается! Нелегко будет успокоить Уэстона!
Питер, поняв, что, сам того не желая, оказался посвященным в чужие дела, заявил, что ему пора домой, и вышел.
- Он превосходно воспитан! - заметила мать. - Дикон, а тебе обязательно нужно было все выкладывать в его присутствии?
- Ты меня спросила, я тебе ответил: ничего ужасного не произошло! Мне кажется, нам и семейству Петтигрю еще не раз придется сталкиваться с неприятностями такого рода из-за Джонатана! Я как раз думаю, следует ли мне говорить об этом с Миллисент или ее отцом?
Мать заметила:
- Ты же знаешь Миллисент, она считает своего мальчика безупречным, а лорд Петтигрю слишком мягок! Может быть, леди Петтигрю… Нет, Дикон, ты нагонишь страха в ее бедное маленькое сердечко! Придется тебе разбираться самому!
- Весь в отца!
- В конце концов, Джонатан был благородным человеком и умер достойно, - Клодина.
- Уэстон - хороший человек, - заметил Дэвид. - Его ферму можно назвать просто образцовой.
- А теперь ему приходится беспокоиться за свою Лиззи, - вздохнул отец. - Если она через девять месяцев одарит нас ребенком, у Джонатана будут неприятности!
- Я полагаю, что именно поэтому Уэстон сразу же и пришел к вам, - сказал Дэвид. - Он хочет, чтобы вы знали о том, что ответственность несет Джонатан!
- От этого юноши надо ждать больших неприятностей! - буркнул отец. - Ему нужно хорошенько задуматься: я не собираюсь передавать Эверсли в руки того, кто пустит его по ветру… будьте в этом уверены! Его отец тоже не интересовался имением!
- Ну, у тебя был Дэвид, - сказала Клодина.
Отец хмыкнул:
- Ладно, посмотрим, что будет дальше. Я собираюсь серьезно поговорить с ним. Пойду к себе в кабинет, а слуги пусть разыщут его и немедленно пошлют ко мне.
Этот инцидент испортил праздничное настроение. Все ощущали некоторую подавленность, а Джонатан, поговорив с моим отцом, повел себя вызывающе.
Мать сумела выудить из отца всю историю и потом пересказала ее мне:
- Фермер Уэстон застал эту парочку в одном из амбаров. Его как громом поразило: ты же знаешь, какой он богобоязненный человек!.. Ходит каждую неделю в церковь, да и все семейство Уэстон такое. И застать юную Лиззи на месте преступления с Джонатаном… Это глубоко потрясло его! Но я думаю, что большинство родителей почувствовало бы то же самое. Конечно, твой отец относится к этому с пониманием, и он не впал в ярость, как можно было бы ожидать. Но больше всего его рассердило то, что это дочь Уэстона и что это происходило в его поместье! Ведь он уже поговаривал о том, чтобы Джонатан переехал сюда и хорошенько взялся за изучение дел в имении, но теперь я не знаю… Жаль, что в семье больше нет мальчиков!
- А почему они считают, что женщина не справится с этим делом?
- Потому что большинство женщин не способны на это! Ладно, все уладится само собой, не будем придавать слишком большого значения этой выходке Джонатана.
- Ты называешь это выходкой? Лиззи Уэстон потеряла честь, и это просто "выходка"?
- Именно так назвал это твой отец! Его волнует будущее Джонатана.
- А я разделяю озабоченность Уэстона!
- Твой отец сочувствует ему. Он сказал, что если будут последствия, то сумеет все уладить…
- Вряд ли это удовлетворит фермера Уэстона.
- Но, по крайней мере, это хоть чем-то поможет. Не хотелось бы мне оказаться на месте Лиззи в течение ближайших недель!
- А Джонатан отделается легким испугом? Мне кажется, это несправедливо!
- А разве мир когда-нибудь был справедлив к женщинам?
- Похоже, у тебя жизнь сложилась весьма удачно!
- Так же она сложится и у тебя, любимая! - ответила мать.
- Возможно, - сказала я, думая о Питере.
Пришел январь, задули холодные юго-восточные ветры. Настала настоящая зима. Деревья раскидывали голые ветви, рисуя на фоне серого неба узоры из кружев. Пожалуй, они были так же красивы, как и весной. Все гадали - выпадет ли снег. Петтигрю уехали.
- Я рад избавиться от них, - проворчал отец. - Пусть уж Джонатан доставляет неприятности в их собственном гнезде и оставит в покое мое!
Питер ненадолго отправился в Лондон. Он пока не собирался оставлять Эндерби, хотя поиски подходящих земель пока не дали никакого результата.
Эдвард Баррингтон вновь вернулся в Ноттингем, а миссис Баррингтон подхватила простуду, и ей пришлось лечь в постель.
- Тебе следовало бы навестить ее, - сказала мать. - Она очень любит тебя.
Я отправилась в гости и уселась возле кровати в уютной комнате, где топился камин.
- Так мило с вашей стороны навестить меня, Джессика! Вы очень порадовали меня!
- Где же вы простудились?
- Думаю, просто по рассеянности: я совсем перестала следить за собой. Мне не по себе оттого, что Эдвард находится в гуще событий, в Ноттингеме!
- Луддиты в самом деле становятся опасными, - согласилась я.
- Беспорядки приобретают размах. Тем не менее Эдвард говорит, что если не устанавливать новые машины, мы не сможем конкурировать с иностранцами. А если производство перестанет быть доходным, люди все равно потеряют работу! Просто какой-то тупик!
- Конечно же, но люди этого не понимают!
- Луддиты недальновидны! Я рада, что отец Эдварда уже почти отошел от дел. Как бы мне хотелось, чтобы и Эдвард отсиделся здесь, пока все успокоится!
- Но это же его дело! Он чувствует, что обязан быть там.
- Это так, но все же это беспокоит меня…
- Это беспокоит нас всех. Она взяла меня за руку:
- Я хотела бы… он такой хороший молодой человек!
- Да, - согласилась я, - это, действительно, так.
- Вряд ли найдется много таких, как он: на него всегда можно положиться! Как бы мне хотелось видеть, что он уже устроил свою жизнь!
В комнату вошла Клер Карсон.
- Я зашла узнать, не нужно ли подбросить угля в камин?
- Пока все в порядке. Спасибо тебе, дорогая! Я рассказывала Джессике об этих ужасных беспорядках.
- Вам не следует расстраиваться, - произнесла Клер. - Эдвард со всем справится!
- Да, я понимаю, но очень уж неприятно думать об этом! Как бы мне хотелось…
- Это не продлится долго, - сказала я. - Я слышала, что применяют все более суровые меры наказания к тем, кто организует беспорядки.
- Это может лишь взбудоражить народ! - воскликнула миссис Баррингтон. - Клер, не будешь ли так любезна сходить и попросить, чтобы нам принесли чаю?
Клер вышла, оставив нас наедине.
- По-моему, камин слишком разгорелся, - заметила я. - Может быть, установить экран?
В ответ миссис Баррингтон вздохнула. Ей хотелось продолжить разговор о браке, но она поняла, что именно этой темы я хочу избежать.
Вскоре принесли чай. Клер решила составить нам компанию, и началась обычная болтовня - о рождественских праздниках, погоде и о перспективах на этот год.
Возвращаясь домой, я встретила Амарилис с Питером и очень удивилась: я не знала, что он вернулся.
- Я прибыл лишь сегодня утром, - пояснил он. - Потом я заглянул в Эверсли и узнал, что вас нет дома. Мы с Амарилис решили прокатиться верхом.
- Мы как раз возвращаемся, - Амарилис. Домой мы вернулись все вместе.
В течение последующих дней я заметила, что Питер изменился. Казалось, что-то гнетет его, и мы не встречались с ним наедине. Я решила, что, пока он находился в Лондоне, случилось нечто важное: не получил ли он предложение, из-за которого его перестало интересовать имение поблизости от нас.
Через три дня после возвращения из Лондона он пригласил нас пообедать в Эндерби. Воспоминания об этом вечере надолго остались в моей памяти. Мне кажется, еще ни разу в жизни я не была так потрясена.
Почти весь день Амарилис отсутствовала. Она вернулась в Эверсли лишь переодеться для обеда, и мы все вместе выехали в экипаже.
Питер тепло приветствовал нас, заявив, что очень рад, что вернулся. Вскоре мы уже сидели за столом. Он рассказывал о своем посещении Лондона, вновь повторяя, что рад возвращению. Все, в общем-то, шло, как обычно, а потом грянул гром.
Питер сказал:
- Я полагаю, настало время раскрыть вам тайну! Я искренне надеюсь, что вы разделите нашу радость. Мы собираемся пожениться!
Я уставилась на него. Он не делал мне предложения! Я не могла поверить в реальность происходящего, должно быть, это мне снилось.
Питер улыбнулся Амарилис, которая раскраснелась и выглядела еще прелестнее, чем обычно.
- Да, Амарилис согласилась стать моей женой! - Он посмотрел на Дэвида и Клодину. - Я благодарю родителей Амарилис за согласие принять меня в семью в качестве зятя и надеюсь, что мы получим благословение остальных членов семьи.
- Ну и сюрприз, Амарилис! - воскликнула мать. По ее мнению, Питер интересовался мной.
- Как только мы увидели друг друга, мы поняли… - продолжал Питер.
Потом, казалось, заговорили все разом, кто-то произносил какие-то тосты. Я чувствовала, что двигаюсь, как механическая кукла. В горле я ощущала тугой комок, в голове билась одна-единственная мысль - никто ничего не должен заметить!
Я не могла поверить в то, что произошло. Я была не уверена в своих чувствах, в общем-то, я не была влюблена в Питера… Мне нравилось его внимание, и казалось, что он всерьез рассматривает наше совместное будущее… Я была слишком потрясена, ошеломлена, чтобы мыслить ясно!
Амарилис счастливо улыбалась. Сейчас она была настоящей красавицей. Вместе с остальными я подняла свой бокал. Я заметила, что Клодина избегает смотреть на меня: она меня просто жалела… Нет, это было невыносимо!
Выдала ли я свои чувства? Мне нужно было что-то произнести, я была обязана вести себя нормально. Знал ли Питер? Предполагал ли он? Амарилис не знала: если бы знала, она не была бы сейчас так счастлива.
Я услышала, как произношу:
- Как жаль, что вы поторопились: мы с Эдвардом тоже собирались объявить о нашей помолвке после того, как он вернется в Грассленд!
Молчание, потом восторженные восклицания. Именно этого и хотели мои родители! Они всегда хотели, чтобы я вышла замуж за Эдварда Баррингтона.
- Это радостная новость! - восторженно воскликнула мать, а отец сказал:
- Значит, будут сразу две свадьбы? Я был уверен, что наша Джессика не позволит Амарилис перехватить инициативу!
Последовали новые тосты, а я сидела и тупо размышляла о том, что наделала.
Как это было похоже на меня - действовать, поддавшись сиюминутному чувству! Мне следовало вести себя хладнокровно, но, с другой стороны, - это был единственный способ скрыть свои чувства. Я не могла позволить, чтобы меня жалели. Питер все время был влюблен в Амарилис? Я не могла поверить в это даже сейчас!
Рядом со мной оказалась Амарилис. Она обняла меня и расцеловала.
- Я так довольна, Джессика! Эдвард - прекрасный человек! Как это чудесно!.. Мы обе - в один и тот же день!..
Я подтвердила, что это чудесно, и присоединилась к тостам, но все время мечтала убежать к себе в комнату. Мне хотелось побыть одной и поразмышлять о том, что же я наделала.
Когда мы вернулись домой, ко мне в комнату зашла мать. Она настолько хорошо знала меня, что я предположила - она все поняла.
Мать положила руки мне на плечи и притянула к себе. Несколько секунд она держала меня в объятиях.
- Моя дорогая, ты счастлива? Это правда?
- Да, конечно, - солгала я.
- Эдвард - хороший человек! И твой отец, и я всегда любили его и надеялись…
- Ну что ж, теперь можете быть довольны! Но мне не следовало выкладывать это: нужно было подождать Эдварда!
- Я понимаю, - согласилась она. - Поскольку Амарилис…
- Я думаю, мне тоже захотелось почувствовать, вот поэтому…
- Ну, собственно, неважно, как и когда объявляют о помолвке. Важно лишь то, что ты и Эдвард…
- Я предпочла бы, чтобы об этом не упоминали… до тех пор, пока Эдвард не вернется домой. Барринггонам может быть не по себе: ведь об этом следовало объявить в их присутствии. Пусть это останется в семье… до возвращения Эдварда!
- Конечно… - произнесла она и внимательно посмотрела на меня. Всю жизнь мы были очень близки друг другу, и я всегда очень ценила это. Но сейчас я предпочла бы, чтобы мать не поняла меня.
Она нежно поцеловала меня, пожелала спокойной ночи и оставила наедине с моими мыслями.
Я была слишком ошеломлена, чтобы уснуть. Я была оскорблена, рассержена, я чувствовала себя обманутой, но не могла понять, кто именно обманул меня. Может, я сама? Я была слишком тщеславна. У меня не было ангельской внешности Амарилис, но я считала себя более привлекательной, а теперь получила урок.
С самого начала я была уверена, что являюсь избранницей Питера. Что заставило его передумать? И что я чувствовала сама? Ощущала ли я, что меня бросили с разбитым сердцем… или что-нибудь вроде этого? Да, моя гордость была уязвлена. Нельзя сказать, что я была влюблена в Питера: я почти не знала его. Но у меня были романтические чувства, поскольку познакомились мы при романтических обстоятельствах. Что же касается Амарилис, она была с ним знакома еще меньше, но успела в него влюбиться.
Я действительно не могла понять себя. И почему я была столь безрассудно глупа, что объявила о помолвке с Эдвардом? Просто я бесстыдно использовала его, чтобы вывернуться из неприятной ситуации. Почему я не остановилась, не поразмыслила немножко? Достойней было бы спокойно сидеть, не показывая, как это ранило меня. Вывернуться из одной щекотливой ситуации, попав тут же в другую. Как это похоже на меня!
Я провела очень беспокойную ночь, а на следующий день отправилась в Грассленд. Миссис Баррингтон уже оправилась от простуды и выглядела, как обычно, бодрой. Я спросила ее об Эдварде и узнала, что он возвращается на следующий день. Я решила встретиться с ним как можно раньше.
Амарилис была в восторге. Не только у нее все складывалась удачно, но - и это было так похоже на Амарилис! - она могла радоваться и чужому счастью.
Я пыталась утешить себя тем, что, если бы я не сделала этого заявления, счастье Амарилис было бы омрачено: она, подобно моей матери, считала, что именно я являюсь объектом страсти Питера Лэнсдона. Ее очень порадовало то, что я была влюблена совсем в другого человека. Это позволяло ей наслаждаться своим счастьем без малейших угрызений совести.
- Конечно, я всегда знала, как Эдвард относится к тебе, - говорила она, - но думала, что ты еще не приняла решения. Ты долго думала!
- Мне хотелось быть уверенной, - ответила я. Она счастливо захихикала:
- Как странно, что именно в этом случае ты оказалась рассудительной! Мы с Питером влюбились друг в друга с первого взгляда! Бывают же в жизни чудеса, правда? Я думаю, что Питер очень храбрый, если он решился зайти в тот дом!
Она обняла меня:
- Все так чудесно! Я так счастлива, Джессика! Как будет прекрасно выйти замуж в один и тот же день! Надо подумать об июне. Но как долго ждать…
- Я думаю, что это вполне подходящее время, - сказала я.
- Питер тоже считает, что слишком долго ждать!
Удивительно было видеть Амарилис в таком состоянии. Я чуть было не напомнила ей, что она почти не знала мужчину, за которого собиралась замуж: несколько недель назад она даже не слышала его имени. Но к чему было делать это? Она была влюблена и собиралась выйти замуж за человека, которого выбрала сама. Я тоже должна была выйти замуж, но уже не по своему выбору.
Эдвард вернулся на следующий день. Я отправилась в Грассленд после полудня. Он был рад встрече со мной. Я сказала:
- Мне нужно поговорить с вами наедине… и поскорей!
- Сейчас?
- Да, но не в доме. Может быть, проедемся верхом? Это было бы лучше всего.
Мне показалось, что Эдвард несколько скован, но, услышав мое предложение, он обрадовался, и я испытала теплое чувство к нему. Он был очень добрым, и я была уверена - он сделает все возможное, чтобы помочь мне сейчас… и всегда. Мне очень повезло, что в меня был влюблен такой человек. Все-таки нехорошо было с моей стороны не испытывать к нему ответных чувств и гораздо больше волноваться в обществе мужчины, которого я, можно сказать, почти не знала. Собственно говоря, именно сейчас я начала задумываться: почему я решила, будто Питер Лэнсдон заинтересовался именно мной?
Вскоре мы уже ехали верхом бок о бок.
- Эдвард, мне следует признаться кое в чем!
- Признаться? - он был озадачен и внимательно взглянул на меня.
Я продолжала:
- Вы уже не раз просили моей руки! Вы продолжаете настаивать на этом?
- Я всегда мечтал о вас, Джессика!
Я почувствовала огромное облегчение и произнесла:
- Я хочу признаться, что сообщила всем, что мы собираемся пожениться!