- Тамариск! - воскликнула я возмущенно. - отец проделал такой дальний путь, чтобы увидеть тебя!
- Ты был на другом конце света? - она вновь повернулась к Джейку, и в глазах ее блеснуло любопытство.
- Да, там все совсем по-другому.
- И кенгуру? - Он кивнул.
- А ты хоть одну видел? - Да.
- И с ребеночком в сумке?
- Да, и я ел суп из кенгуру.
- Ты ее убил?
- Кто-то должен был убить, чтобы приготовить суп, нельзя же варить суп из живых существ!
- А у тебя был бумеранг?
- Конечно! Я слышал, ты ездишь верхом и очень хорошо держишься в седле?
- А ты любишь лошадей?
- Очень. Может, прокатимся верхом и поговорим?
- Ладно, - согласилась Тамариск. - Я только надену платье для верховой езды, оно у меня совсем новенькое!
- Ну и прекрасно! Ты покажешь мне окрестности?
- Хорошо, жди здесь, я скоро!
Когда девочка вышла, я улыбнулась Джейку:
- Мне кажется, лед растоплен! - Мы были в комнате одни.
- Джессика, мне тебя очень не хватало!
- Пожалуйста, не здесь, не в этом доме!
- Ты приедешь в Лондон?
- Ах, Джейк, так не может больше продолжаться! Теперь, оказавшись здесь, с Эдвардом, я понимаю это!
- Он никогда не узнает, а мы нужны друг другу!
- Мне невыносимо думать о том, что он может все узнать!
- Нельзя же ожидать, что ты всю жизнь проживешь монашкой… Именно ты, Джессика, именно для тебя это невозможно!
- Я уже показала, какая я монашка! Я нарушила брачный обет!
- Я люблю тебя!
- И я люблю тебя, но мы должны смириться. Я не имею права предавать Эдварда, он и без того сильно страдает. Как, по-твоему, должен чувствовать себя мужчина, прикованный к постели, день за днем?..
- А как, по-твоему, должны себя чувствовать мы, лишившись друг друга?
- Ты найдешь кого-нибудь…
- Мне нужна, только ты!
- Это не так: если бы мы не встретились у Инскипов…
- …То я приехал бы сюда и разыскал тебя! Это неизбежно… с того самого момента, как мы встретились друг с другом, давным-давно! Это должно было случиться!
- Мы должны быть сильными… Я собираюсь взять себя в руки! В Лондоне, должно быть, на меня нашло затмение! Теперь, когда я дома, с Эдвардом, я понимаю это!
В комнату ворвалась Тамариск в новом платье для верховой езды, очень довольная собой.
- Я готова! - объявила она.
- Ну что ж, едем, - сказал Джейк.
Он открыл дверь, и она вышла. Тогда он повернулся и взглянул на меня. Приложив пальцы к губам, Джейк послал мне воздушный поцелуй.
Встреча отца и дочери прошла лучше, чем я ожидала. Тамариск была сдержанна в выражении чувств, но вскоре Джейк, несомненно, ее очарует. Возможно, кроме Джонатана, теперь в ее душе поселится еще один герой. Я отправилась к Эдварду.
- Все прошло хорошо? - спросил он. - Видно, ты довольна собой!
- Они поехали покататься верхом. Думаю, Тамариск привяжется к отцу.
- Ну что ж, Джейк - весьма приятный человек! Интересно, не захочет ли он увезти девочку от нас?
- Это будут решать только он и она!
- Ей может понравиться мысль пожить в Корнуолле. Да, есть еще один человек, о котором ты забыл: Джонатан. Тамариск питает к нему настоящую страсть!
- Да, нужно очень постараться, чтобы оторвать ее от Джонатана!
- Я была бы не против, если бы Тамариск отправилась в Корнуолл.
- Она склонна к необдуманным поступкам.
- Я не об этом. Тамариск слишком взрослая для своих лет. И эта ее страсть к Джонатану. А у него весьма дурная репутация!
- Я убежден, что Джонатан не сделает дома ничего дурного!
- Хочется надеяться, но боюсь, что бурная страсть Тамариск может искусить молодого человека!
- Нет, нет! Правда, он весьма свободно ведет себя с девицами, но Тамариск - совсем другое дело! Какими бы ни были его наклонности, Джонатан сумеет подавить их, если дело касается этой девочки!
- Эмоции могут взять верх! В конце концов, она его покорная раба! Она выглядит старше своих лет, созревает раньше времени, быстро подрастает…
Эдвард покачал головой:
- Джонатан будет сдержан, в этом я уверен! В глубине души он порядочный юноша!
"Ах, Эдвард! - подумала я. - Ты во всех видишь только хорошее! Что бы ты сказал, узнав о том, что твоя жена отбросила все правила приличия, бывая в доме на Блоур-стрит и изменяя тебе с человеком, который является гостем твоего дома?"
В Эдварде была какая-то наивность. В этом он напоминал мне Амарилис: он верил в то, что все люди добры. Такие люди, как мой муж, пробуждают покровительственный инстинкт. Я не хотела, чтобы Эдвард узнал когда-нибудь правду обо мне, молилась, чтобы этого не случилось. Невольно пришел на память тот случай, когда Питер встретил нас идущими под руку на Блоурстрит. Возможно, он не слишком наблюдателен и голова его в тот момент была занята совсем другим, но не все же так рассеяны.
Был только один способ, чтобы Эдвард никогда не узнал о неверности своей жены: мы с Джейком не должны были делать ни одного неосторожного шага, способного выдать нашу тайну!
Я вспомнила о том, какую большую роль сыграла в нашей истории Ли. Она прижилась в нашем доме и теперь была просто одной из служанок. Она прекрасно управлялась с Тамариск, и я часто задумывалась, что бы я делала без нее? Между собой слуги говорили, что Ли тихоня и держит свои мысли при себе. Девушка не интересовалась молодыми людьми, хотя многие из них, несомненно, были бы не прочь привлечь ее внимание. Люди судачили, что Ли побаивается их, так как у нее из-за этого когда-то были "неприятности". Мы-то знали, какого рода были эти неприятности, поскольку Джейку чуть не пришлось поплатиться за это жизнью, и в результате отбыть семь лет на каторге.
И вот теперь Ли должна была встретиться лицом к лицу с Джейком. Когда отец с дочерью возвращались с прогулки, Ли находилась поблизости. Я решила, что будет лучше подготовить ее заранее. Выслушав меня, Ли побледнела, а потом вспыхнула.
- Это было давным-давно, но я никогда не забуду, что сделал Джейк для меня!
И вот они подъехали. Джейк раскраснелся от езды, глаза сияли от удовольствия. Думаю, ему понравилась дочь. В одежде для верховой езды Тамариск была похожа на очень красивого мальчика.
- Как мы здорово покатались, Ли! - воскликнула Тамариск. - Мы скакали наперегонки, и он обогнал меня… совсем немножко!
- Ли… - произнес Джейк. - Маленькая Ли!
Он подошел к ней и взял за руки. Ли подняла на него глаза, и я увидела в них глубокое обожание. Это очень тронуло меня.
- Значит, ты присматриваешь за моей дочерью? Ли кивнула. В ее глазах стояли слезы.
- Я все время думала о тебе!
- Я тоже думал о тебе, Ли, - ответил он.
- То, что ты сделал для меня…
- Это было давно, давным-давно!
- А тебя осудили, даже собирались повесить…
- Но теперь я опять здесь, живой и здоровый!
- Теперь ты благородный господин! Ты никогда не был одним из наших!
- Но ты не скажешь, что я не старался?
Я решила, что мне лучше уйти, оставив их наедине.
- Пойдем, Тамариск, - сказала я. Как ни странно, она не стала спорить и пошла посмотреть, все ли в порядке с лошадью. Я отправилась в сад, в заросли кустарника.
Я задумалась над тем, любила ли Ли Джейка? Конечно, она считала его героем - это я знала. Ли сумела выманить его ребенка из дому потому, что, вероятно, хотела иметь что-то, связанное с Джейком. Она преданно любила Тамариск.
А каковы были его чувства к Ли? Джейк говорил о ней с нежностью, покровительствовал невинной девочке в те дни, когда жил у цыган. Он обезумел от ярости, увидев, что собирался сделать с Ли тот негодяй, дал волю этой ярости, и это чуть не стоило ему жизни. Что Джейк чувствовал сейчас по отношению к Ли? Я ощутила уколы ревности.
Джейка тянуло к женщинам, я была в этом убеждена. Я вспомнила Долли, танцующую вокруг праздничного костра. Долли любила его, но как относился к ней он? Думаю, жалел ее, но, должно быть, испытывал и влечение, которому легко уступил. Не так ли он поступил недавно на Блоурстрит?
А Ли? В те времена, когда она жила в таборе и там же находился Джейк, не считала ли она, что в один прекрасный день они поженятся? Это могло произойти. Теперь, конечно, все обстояло иначе: Джейк был настоящим джентльменом и в его жизни не было места для Ли. Или было? А кстати, какое место в его жизни могла занимать я?
Джейк, должно быть, видел, как я уходила в заросли, и разыскал меня там.
- Наконец-то мы одни!
Я села на деревянную скамью, а он рядом, очень близко. Я была глубоко взволнована, как всегда в его присутствии.
- Бедняжка Ли очень растрогана! - заметила я.
- Да, к ней вновь вернулись воспоминания! Увидев ее, я порадовался тому, что убил того мерзавца. Ли была такой милой девочкой!
- Она такой и осталась и просто чудесно справляется с Тамариск. Если девочка захочет жить вместе с тобой в Корнуолле, Ли захочет отправиться вместе с ней!
- Тамариск не оставит тебя: я пока чужой для нее, она еще не привыкла ко мне… Джессика, не могли бы мы вдвоем… куда-нибудь…
- Здесь? - воскликнула я. - О нет, нет!
- Мне так трудно совладать с собой… Ты так близка и в то же время так далека!
- Именно так и должно быть!
- Ты приедешь в Лондон?
- Да, нет…
Он просительно улыбнулся.
- Ты приедешь, должна приехать, Джессика! Мы вместе что-нибудь придумаем. Это не может так продолжаться!
- Я не представляю, как может быть иначе!
- Всегда можно найти выход!
- Ты имеешь в виду тайные свидания? Украдкой, скрываясь от всех?
- Мы вынуждены делать то, что в силах!
- Расскажи мне про Ли! Как она повела себя, встретившись с тобой лицом к лицу?
- Думаю, она глубоко тронута.
- А я думаю, что она любит тебя!
- Она просто благодарна мне!
- А ты ее любишь? Она ведь красавица!
- Да, пожалуй, но люблю я одну… раз и навсегда!
На секунду я прильнула к Джейку и тут же вспомнила, что мы находимся возле дома и в любой момент нас могут застать. Я встала, и Джейк оказался рядом, обнимая меня. Он начал целовать меня - вначале нежно, а потом все более и более страстно.
- Только не здесь… - шептала я, понимая, что в моих словах содержится намек на то, что надо отправиться в другое место.
- Когда ты приедешь в Лондон?
- Как только представится возможность.
- Наверное, ты могла бы привезти Тамариск? Ей следует почаще бывать с отцом!
- Она очень наблюдательна! Что, если она заметит?.. Я высвободилась и вышла из зарослей. Джейк шел рядом, крепко держа меня за руку. Я взглянула в сторону дома и задумалась - не видел ли кто-нибудь нас?
Джейк пришелся по душе всем в поместье.
- Мне он понравился, - сказал отец. - Очень живой! Мать была более сдержанна в оценках. Я задумалась: не предполагает ли она, что я испытываю к Джейку более глубокие чувства, чем следует?
Джейк предложил Тамариск погостить у него в Лондоне. Ему хотелось показать ей множество интересных вещей. После этого не исключалась поездка и в Корнуолл.
- Ты должна помнить о том, что это твой отец и ты можешь жить в его доме, если захочешь, - сказала я ей.
Тамариск ответила, что ей нравится здесь, при этом посматривая на Джонатана, случайно оказавшегося поблизости.
Но в основном всех сейчас волновала Амарилис. Подходило время родов, и Клодина, по словам отца, "носилась, как старая курица".
- Амарилис здорова, а женщина создана для того, чтобы рожать! К чему весь этот шум?
- Это слова грубияна-мужчины, - заметила мать. - Клодина, естественно, волнуется, как все матери. Я тоже волнуюсь, и это будет до тех пор, пока не родится малыш! Что же касается тебя, помнится, ты тоже здорово волновался, когда мне подошла пора рожать Джессику?
- Я должен был убедиться, что это не тот ребенок, который тихо и скромно явится в этот мир!
- Что поделать, ты ошибся: с ней все было в порядке. Джессика, ты была просто чудесным младенцем… с самого рождения!
- Очень шумным, если не ошибаюсь, - заметил отец.
- Ты в ней души не чаял с самого первого момента! Они любили вот так препираться, но за этим, несомненно, стояла настоящая глубокая любовь.
"Как им все-таки повезло! - думала я. - Тетушка Софи всегда говорила, что моя мать просто-напросто везучая. Однако поначалу она отвергла предложение отца и даже вступила в первый брак, ставший ужасным испытанием для нее: мать чуть не погибла во время Французской революции… и лишь потом обрела счастливую жизнь в Эверсли с моим отцом".
Бедная тетушка Софи, которая вечно жалела себя. Она так и не поняла, что человек должен пытаться сделать максимум того, на что способен! Я всегда старалась внушать себе это, а теперь - особенно. Я вышла замуж за Эдварда, за доброго милого Эдварда, и мой долг состоит в том, чтобы заботиться о нем и охранять его от всяких бед! Я должна научиться любить этот образ жизни, перестать мечтать о невозможном, забыть о том, что преступила границы морали и приличий… и никогда, никогда не оступаться вновь!
Я проводила много времени возле Амарилис, ожидающей рождения ребенка, мечтая о том, чтобы самой стать матерью. Я не имела права мечтать об этом - ведь моей мечте не суждено было сбыться. Я могла только сидеть возле Амарилис и играть с Еленой.
Бедная Амарилис! Роды оказались затяжными, и я могла представить себе ее радость, когда она, изможденная, услышала, наконец, первый крик своего ребенка. На этот раз родился мальчик! Во всем доме царила радость! Я никогда не видела Питера таким довольным. Какое все-таки большое значение мужчины придают рождению мальчиков! Это меня раздражало, хотя, разумеется, я разделяла всеобщую радость.
Амарилис очень гордилась собой. Она лежала в постели, бледная, хрупкая, но все равно красивая, излучая счастье, которым светилась со дня своей свадьбы. Конечно, нехорошо с моей стороны завидовать ей, но я ничего не могла поделать с собой. "У нее есть столь многое, - говорила я себе. - А что есть у меня? Лишь чувство вины".
Я обязана держаться и не должна стать такой, как тетушка Софи, злиться на то, что жизнь прошла мимо: я сама выбрала свою судьбу. Конечно, человек не всегда виноват в том, что жизнь приняла тот иди иной оборот. Разве была тетушка Софи виновата в том, что так ужасно пострадала во время того рокового фейерверка? Разве был Эдвард виноват в том, что его так искалечили? Но мы не должны лелеять свои несчастья. Кто-то сказал: "Не нянчись с ними, не учи их плавать: брось их, пусть они утонут". Мне следовало помнить об этом.
Я расцеловала Амарилис.
- Я чувствую себя самой счастливой в мире женщиной! - воскликнула она.
- Как ты собираешься его назвать?
- Питером, в честь отца.
- Так хочет Питер?
- Да, и я тоже.
Ребенка назвали Питером, а чтобы не путать с отцом, малыша называли Питеркин.
Моего отца, несомненно, порадовало появление на свет этого мальчика.
- Наконец-то! Наконец, в доме, переполненном женщинами, появился мужчина!
- А Дэвид с Джонатаном уже не в счет? - спросила я.
- У Дэвида никогда не будет сына. Что же касается Джонатана, в нем я не уверен.
- Это нечестно по отношению к нему, - сказала мать.
- Нечестно? Почему же?
- Ты не можешь забыть этот случай с карточной игрой и с девчонкой фермера Уэстона!
- Джонатан должен вести себя достойно, если собирается владеть Эверсли!
- Все молодые люди отчасти шалопаи.
- Но не у себя же дома!
- В карты он играл в Лондоне.
- Но именно эта игра могла отразиться на делах имения! Это первый шаг к пропасти.
- Дикон, пожалуйста, не нужно нам читать еще одну проповедь о вреде азартных игр! Ты уже достаточно ясно все изложил нам! Что ж, теперь у тебя появился правнук, и ты должен быть очень доволен. Тебе следует благодарить за это Амарилис!
- Хотелось бы мне, чтобы Джессика… - Мать оборвала его:
- Пойдем еще раз глянем на Питеркина.
Было забавно смотреть на моего отца, гуляющего по детской с Питеркином на руках.
- Хозяин просто души не чает в этом ребенке! - говорили в доме. И они были правы.
Крестины маленького Питеркина стали большим событием в доме. Доставали и проветривали крестильное платье, с жаром обсуждали вопрос о том, кого именно пригласить на крещение.
Из Ноттингема приехали Баррингтоны, а вместе с ними Клер. Я всегда чувствовала себя неловко в ее присутствии и подумывала о том, что Эдвард поступил бы гораздо мудрей, женившись на ней. Я была уверена, Клер стала бы верной женой и никогда не сомневалась, что она по-настоящему любила Эдварда. Мужчины часто ошибаются в выборе женщин, как сказала мне когда-то одна из служанок.
Джейк продлил свой визит, но не мог затягивать его до бесконечности. Он уехал довольно неожиданно, взяв с меня обещание приехать в Лондон сразу после крещения.
- Привези Тамариск, - сказал он. - Я должен общаться со своей дочерью, или же… буду приезжать сюда. Боже, благослови этого ребенка! Он стал предлогом для встреч с тобой!
Джейк воспринимал наши отношения не так трагично, как я. Да и почему бы ему не воспринимать их так? Ведь он никого не обманывал… в отличие от меня. Я любила его властную манеру поведения, хотя и осуждала ее. А себе продолжала внушать, что вся вина лежит только на мне и подобное никогда не должно повториться.
Церемония крещения прошла удачно. Питеркин вел себя чрезвычайно пристойно и был должным образом окрещен. Я даже не знаю, кто им больше гордился - его отец или мой: у них, наконец, появился драгоценный мальчик!
Амарилис выглядела прекрасно: она вся светилась от радости. Счастливая: ее жизнь текла ровно и гладко!
В большом холле Эверсли был устроен прием, где произносили соответствующие тосты. К этому времени Питеркин уже спал в своей колыбельке, и несколько гостей пожелали вновь полюбоваться на дитя. Я пошла вместе с ними. Старая детская Эверсли вновь обрела жизнь. По полу ползала Елена, строившая из кубиков замок. "Идиллическая картина", - с завистью подумала я.
Похоже, миссис Баррингтон заметила брошенный мною взгляд. Она взяла меня за руку и крепко сжала ее.
- Я хочу поговорить с тобой, дорогая, когда мы останемся наедине.
Меня охватила тревога, вызванная, видимо, нечистой совестью. Как только со мной заговаривали таким образом, я думала, что моя тайна перестала существовать.
- Присядь, милая! - сказала миссис Баррингтон. - Я несколько обеспокоена твоим видом, дорогая! Ты стала какой-то унылой, не совсем в себе. Должно быть, ты устала?
- О нет, я вовсе не устала! Она погладила мою руку.
- Ты просто чудо! Мы не перестаем восхищаться тобой и тем, что ты сделала для Эдварда! Знаю, как ты добра к нему, но я боюсь, что ты утомилась.
- Вы имеете в виду…
- …что ты находишься здесь все время и, должно быть, очень устала.
- О нет, нет! Я ведь недавно была в Лондоне, ездила на празднование победы под Ватерлоо. Эдвард настоял на том, чтобы я поехала туда!
- Понимаю, дорогая, но, по-моему, ты нуждаешься в помощи. Именно поэтому мы и решили, что Клер должна пожить здесь, помогая тебе.
- Клер?