Никто не знал о масштабе угрозы и не предполагал, что варвары нападут на какое-то другое государство, кроме Лавадии. Но на южные территории Северна, с моря, напали пираты, главные союзники варваров в течение многих лет. Они разгромили портовые города этого королевства, в одном из которых находилась резиденция короля Говарда V, отца моего супруга. Узнав об этом, мой муж немедля отправился на юг и уже через несколько дней гонцы принесли мне дурные вести: пираты взяли моего свёкра в плен и тот, не в силах оправиться после смертельной раны, нанесённой ему во время атаки пиратов, умер. Я собирала войско и решила отразить атаку врагов и обезопасить свой народ. Северн был уже и моим государством.
Мой супруг снабжал армию оружием и готовился к новой битве. Пираты заняли всё южное побережье страны и постепенно надвигались к центральным областям Северна. На подмогу пиратам постепенно прибывали варвары. Такого хода никто не ожидал. Все мы, сбитые с толку первым бунтом в Лавадии, думали, что главной целью варваров является именное это королевство. Но размах их армии был необычайно велик. Оказывается, они хотели обступить наши страны с юга и запада и постепенно дойти до столиц и тогда – нам было бы некуда бежать. Кроме пиратов и повстанцев из Лавадии, варвары, должно быть, заручились ещё чьей-то поддержкой. Они не могли быть настолько беспечными, чтобы выступить против таких сильных королевств. Значит, стоило ожидать ещё кого-то…
Я не могла рисковать Креонией, поэтому послала в Северн лишь половину своего войска. Объединив усилия со своим мужем, мы мужественно отражали атаку и убивали своих врагов. Вестей из Лавадии так и не приходило. Я каждую ночь молилась не за себя, не за своего мужа, а за своего любимого Эдварда. Моё сердце жалостно скулило, предвещая беду. Но я надеялась, что наша любовь сможет пережить и эту войну.
Несколько недель мы потратили на то, чтобы вернуть себе южные земли Северна. Малая часть пиратов сбежала, испугавшись скорой смерти, остальные же пали на поле боя. Одолев врага, мы значительно ослабили свои силы и тем самым готовились к новой угрозе, т. к. предполагали, что этого то и добивались варвары. Но враг не подступал. В это время мы восстанавливали силы. Я уже устала предполагать, что происходит в Лавадии, пока нам всё-таки не сообщили о том, что там творится.
Восточная принцесса, которую все так вмиг полюбили, оказалась шпионкой. Её отец устроил свадьбу с Эдвардом для того, чтобы войти в доверие этой семьи и знать обо всех их планах на время войны. Он одурачил всех, включая Ричарда. В ответственный момент принцесса указала своим сообщникам-варварам месторасположение войска Эдварда и более того открыла им ворота в свой замок. Варвары убили всю чету Белкрафтов, за исключением Ричарда, который в это время находился в другой резиденции и собирал войско, дабы защитить своих людей. После такого предательства он собственноручно убил восточную принцессу и своего ещё не родившегося внука или внучку.
Варвары и их новые союзники – армия восточного королевства застали врасплох войско Эдварда. О его судьбе мало что известно, но предполагают, что принца взяли в плен. Никто не сомневался, что моего любимого убьют. И в тот вечер, когда мне сообщили эту новость, я вдруг ощутила дыхание смерти. Мне казалось, будто я сама мертва, так сильно меня поразило осознание того, что мой возлюбленный, быть может, уже погиб. Моё лицо почернело, губы стали синими, как будто бы я была лишена тепла. Никто мне ничего не говорил, но я уже не волновалась о том, что кто-либо может догадаться. Я стала безучастна ко всему, что вокруг меня происходило. Я не ела, постоянно плакала и молчала. Моя итак не радужная жизнь превратилась в настоящий хаос. Только обретя любовь, я вынуждена была её лишиться. Только я обрела в своей жизни маленькое счастье, как у меня и его отобрали. Я не верила своему несчастью, до конца не верила. Эдвард не мог умереть. Я бы точно это почувствовала, как почувствовала его мать, что мы с её сыном стали тайными любовниками. Я в этом уверена.
Я стояла на коленях напротив креста уже долгое время. Я неустанно молилась уже несколько часов. Просила Господа принять в рай души погибших в бою, в том числе, душу отца Говарда, Адама Белкрафта, его сестры и матери. Я боялась даже вымолвить имя Эдварда, т. к. не могла поверить в его смерть. Как же мне было жаль погибших. Я вспоминала каждого из них, представляла себе их улыбающиеся лица, которые старалась запомнить именно такими. Но в моей голове всплывали ужасные картины. Там было всё: страх, крики, окровавленные тела.
Я видела, как эти люди погибают с достоинством и честью, если это вообще возможно. Ещё недавно я говорила с этими людьми, была крошечной частью их жизни, как и они были крупицей моей жизни. Но сейчас их не стало. У каждого из них была своя судьба, своя история. Как жаль, что нельзя их всех рассказать.
Говард V, строгий отец, справедливый правитель, сильный военачальник. Его серые глаза отражали всю глубину его души, в них нельзя было наглядеться. Он был прекрасным человеком и хорошим другом. Я всегда буду помнить о нём.
Адам Белкрафт, интересный собеседник, добрый человек и друг. Он был единственным, кто смог противостоять своему отцу и кто не побоялся выбрать свой собственный путь. Его уважали, им восхищались. Он был таким молодым, полным грандиозных идей и планов по спасению человеческих душ. Я никогда не забуду о таком человеке.
Летиция Белкрафт, верная супруга, заботливая мать и сильная женщина. За всю её жизнь ей столько всего пришлось пережить. Но она никогда не жаловалась, не проронила ни единой слезинки на людях. Она любила своих детей и желала для них лучшего. Ради них она даже смогла прожить столько лет со своим тираном-мужем. Она была поистине великой женщиной. Я запомню её именно такой, а не такой, какой она мне представилась при первой нашей встрече.
Сестру Эдварда я плохо знала. Но люди говорили о ней как о заботливой христианке и очень умной девушке. Ей уже нашли богатого мужа, и совсем скоро её бы ожидала такая же участь, что и остальных дочерей королей. К нам бы присоединилась ещё одна разрушенная судьба. Но смерть… Никто не может знать, что же всё-таки лучше. Надеюсь, её душа найдёт в том мире покой.
Я молилась так долго, что расцарапала себе колени, стоя на холодной деревянной доске. Ко мне подходили люди, меня просили отдохнуть, поберечь себя, но я словно их не слышала. Бог не помог мне найти успокоение, не снял с меня груз моих тяжёлых дум, но помог мне укрепить мою веру. Я всё ещё не теряла веру в то, что мой любимый жив.
Поздно ночью я вернулась в супружеское ложе. Удивилась, увидев, что мой муж всё ещё не спит. За всё это время мы с ним не были близки физически. Но ничего странного в этом нет. Все наши мысли были совсем о другом. Мы много усилий потратили на то, чтобы спасти одно своё королевство и обезопасить другое. Не могу сказать, что я прониклась к этому человеку каким-то нежным чувством, но, поработав с ним в команде, я поняла, что мы можем неплохо сосуществовать вместе. Я поддержала его, когда он потерял отца, я помогла ему собрать армию и выступить против пиратов. Казалось бы, теперь мы могли зажить в мире и согласии, несмотря на прошлое противоречие. Я переоделась, смыла кровь со своих коленок и начала готовиться ко сну.
– Я слышал, ты собираешь войско и отправляешься в Лавадию к королю Ричарду. – Осторожно начал мой муж.
– Ещё точно не решила, я собиралась завтра обсудить эту тему с тобой. – Уверила я.
– А, по-моему, не собиралась. Я думаю, это глупая идея отправляться в чужое королевство на спасение чужого народа. Гораздо приятнее будет смотреть, как это государство падёт и расколется на маленькие кусочки, а мы сможем забрать себе какой-то ломтик. – Мои зрачки расширились, я не могла поверить в услышанное.
– Ты, верно, шутишь? Как ты можешь говорить о таком?! Варвары были союзниками пиратов, которые убили твоего отца. Мы должны отомстить за его смерть.
– Но моего отца уже не вернёшь. Нам нужно думать о себе. Варвары убьют Ричарда, как убили всю его семью и затем мы заключим с ними договор. Мы станем ещё богаче, и нас уже никто не сможет одолеть.
– Нет, этому не бывать! Мы не станем заключать сделку с дьяволом.
– Но ты ведь заключила когда-то мирный договор с Ричардом.
– Меня вынудили обстоятельства, я должна была отомстить своему врагу Тарию, убившему моего отца. – Мои слова были похожи на оправдания.
– Ну, может, и мы потом обретём достаточно могущества и разобьём армию варваров… – Пытался как-то убедить меня муж. Я лишь молчала, не в силах переварить столь тяжёлую для меня тему.
– А что на счёт Эдварда? Ты разве не думаешь, что он победит варваров?
– Эдвард уже мёртв. Я в этом точно уверен. Так что пришёл черёд его отца. – Мой муж говорил приглушённо, с паузами, делая всю речь значимей, а слова весомей.
Честно говоря, я испугалась тогда Говарда. Мне было трудно поверить, что этот человек, только что потерявший отца, мог так спокойно говорить о возможном заключении мира с его убийцами. Сравнивать своё состояние после того, как я узнала, что мой отец мёртв, с теперешним состоянием Говарда было невозможно.
В его жилах не трепетала кровь, он не искал отмщения, он не скорбел по отцу. Он уже смирился с потерей и искал в этом выгоды для себя. Подумать только! А я только начала надеяться на то, что, возможно, мы сможем с ним поладить. Но какими же разными мы были. И сейчас это различие было более всего ощутимо. Я посмотрела на своего мужа с таким омерзением, как если бы тот проглотил живую мышь, и та всё ещё мельтешила в его рту. Подуло холодным ветром, или же это я так возненавидела этого человека, что покрылась гусиной кожей. И сейчас я должна была лечь с ним в одну постель.
– Ладно, оставим этот разговор на потом. Пора спать. – Я легла на самом конце кровати, повернулась на бок и крепко зажмурила глаза, делая вид, что сразу же уснула. Но, по-видимому, мой муж не собирался оканчивать этот вечер на такой ноте.
– Жена, а как же исполнение своего супружеского долга? – Он смотрел на меня вызывающе и с такой страстью, как если бы я из обычной девушки превратилась в сдобную свежую булочку, которую только что подали какому-то бедняку.
– Говард, давай не сегодня. Я очень устала. Целый день молилась о твоём отце и других несчастных. Время памяти усопших ещё не прошло. – Я попыталась смягчить удар.
– Ну, уж нет. Ты – моя жена. И я хочу тебя здесь и сейчас. Значит, ты будешь моей сегодня. Ведь любовниц мне иметь нельзя. – Указывающим тоном произнёс Говард.
Я не могла поверить в эту дерзость и для того, чтобы убедиться в том, что мой муж не шутит, я повернулась к нему лицом. Но он вовсе не шутил. Его глаза стали сиять вожделением, а лицо побагровело от жара. Я увидела, как обычный человек становится зверем. И даже мои крики и мольбы не помогли.
Он резко схватил меня за руки, лишая меня возможности упираться. Второй грубой волосатой рукой он разрывал мою тонкую сорочку. Я плакала, навзрыд. Молила его остановиться. Но он словно меня не слышал. Думаю, что это правда. Создавалось ощущение, будто его уши заложило, а перед глазами он уже ничего не видел. Он смотрел не на меня, а словно сквозь меня. Мне было так страшно, сердце выпрыгивало из груди. Мне было больно. От его прикосновений на моём слабом тельце останутся синяки.
Он затыкал мне рот своим ртом, целовал меня в губы, шею, грудь, больно кусал мои соски, что возбуждало только его, не меня. Он резко раздвинул мои ноги и вошёл в меня так же резко, как и затем вышел. У него что-то не получалось, отчего он делал мне только больнее. Он так крепко сжал моё горло, что я чуть было не задохнулась. Он терялся, не знал, что ещё должен сделать, чтобы его жертве стало хуже. Он меня мучил. Своими грубостями, своим насилием. Позже он повалился на бок и громко захрапел, устав от всех своих усилий. А я лежала с открытыми глазами, не в силах пошевельнуться, не в силах взять одеяльце и прикрыть своё нагое тело. Я плакала, но уже беззвучно. Словно была уже мертва…
На следующий день я ходила, как в воду опущенная. Мне никого не хотелось видеть, поэтому я старалась найти своё спасение в молитвах. Я уже не знала, что готовит мне грядущий день. Я постепенно теряла веру, от отчаяния я уже перестала что-либо замечать вокруг. Мой муж не просил у меня прощения, даже его хорошее настроение говорило о том, что он не считает себя в чём-то виноватым. Меня это просто поражало. Я чувствовала себя униженной, одинокой и такой несчастной. Рядом не было никого, кто бы смог меня защитить. И даже Энтони не оказалось рядом. Он не смог защитить меня от этого демона, хотя обещал.
Вероятно, никто и не предполагал, что Говард VI окажется насильником своей собственной жены. Мой потупленный взор и вялость вызывали всеобщее волнение. Кто-то предполагал, что я просто скорблю по погибшим, кто-то считал, что я заболела, кто-то допускал, что я устала от своей короны, что она оказалась непосильной ношей для меня. Все они были правы.
О своём плохом самочувствии я стала догадываться тогда, когда сообщили, что, возможно, принц находится в плену у варваров. Представить было трудно, что ему удалось там пережить и какое будущее его ожидает. Но оставлять попытку помочь его отцу и освободить его я не могла. Пусть даже из-за этого мне придётся пожертвовать собой, пусть даже мой муж из-за этого моего поступка будет всю жизнь мою меня насиловать и ненавидеть. Я перетерплю всё. Лишь бы знать, что мой любимый жив и здоров, и что ему ничто не угрожает. Я вела тайную переписку с королём. Спрашивала у него о его планах, о том, как я могу ему помочь. Мы никогда особо не ладили с Ричардом, но в данной ситуации мы вдруг забыли о своих прошлых распрях.
Я знала, как сильно он любит своего сына и что ради него он готов был переступить через свою гордость и принять мою помощь. Все письма передавал и получал мой верный Энтони. Я никому другому не смогла бы доверить такую важную переписку.
Мой муж ни о чём не догадывался или умело делал вид, будто не замечает. Овладевал мной он не каждый день, но делал это регулярно, дабы я не успела забыть о той злосчастной ночи. Я до сих пор трясусь, словно от холода, когда вижу его глаза. Этот выскочка, абсолютно немужественный мужчина, не самого внушительного телосложения, мог такое со мной сотворить… В его глазах таится такая темень, что страшно представить, что же у него спряталось в душе.
Он был невероятно тёмным человеком, злым и жестоким. Но талантливо надевал безобидную маску дурачка, пытаясь скрыть своё истинное лицо. Я уже не боялась его, правда. Мне просто было больно, не только физически, но и морально. Но я, скрипя зубами, претерпевала боль. Мне даже казалось, что это моя кара. Кара за то, что на моих руках течёт кровь погибших в войне с Тарием, за то, что я согрешила с принцем. Господь наказывает меня. Пускай же будет так. Главное, чтобы мой Эдвард нашёл спасение. Для меня это сейчас самое главное.
Глава XI
Смерть. Их три
У меня уже неделю как должен был начаться менструальный цикл. Что-то было не так, врач лишь разводил руками, говоря, что, возможно, всё из-за нервов. Но я знала, что происходит. Не знаю, как так вышло, но я чувствовала, что во мне что-то зарождалось. Врач считал, что я бредила, т. к. моё состояние явно не походило на нормальное, но я точно была уверена в том, что беременна. Через неделю я вновь послала за доктором, и на этот раз он мне сказал, что сомнений нет.
Новость разнеслась по всему королевству. Все радовались тому, что после таких опустошительных событий наступит светлая полоса, зародится новая жизнь и их королевства не останутся без наследника. Всем было плевать на меня, все думали только о ребёнке. Но я на глазах потухала. Беременность протекала очень болезненно, я думала, что не доживу до родов. Утренняя тошнота была меньшей из зол. Я почти не ела, всё время меня бросало в жар, головокружение переходило в потерю сознания. Но, казалось, никто не замечал этого. Потом я поняла, в чём дело. Мой муж приказывал моим прислужницам не разбалтывать о моём здоровье. Все думали, что со мной всё в порядке.
Я же почти не появлялась при дворе из-за своего состояния, а когда и приходилось, старалась стойко держаться на ногах. Говарду было не только наплевать на меня, он не желал, чтобы другие видели настоящее положение дел. Признаюсь, вначале я думала, что он просто заботится о том, чтобы люди не разносили всякие нелепые слухи, не беспокоились преждевременно о своём будущем наследнике. Но затем я всё поняла. Зачем Говарду нужна молодая умная и вполне бойкая королева, когда он сам может управлять двумя королевствами? Я уверена, он хотел, чтобы я умерла при родах. Увидев, в каком я нахожусь состоянии, он был благодарен судьбе за то, что, возможно, я даже не доживу до этих самих родов…
Я думала, что сойду с ума. Энтони ко мне не впускали, писем от короля Ричарда я не получала, хотя рассчитывала продолжать с ним тайный союз, несмотря на беременность. Что же мне было делать? У меня не было абсолютно никого. И даже мой дорогой принц сейчас где-то далеко, неизвестно, сможет он оттуда выбраться или нет. Я вновь была в этом мире одна. Хотя, может, Бог послал мне этого ребёнка во спасение? Я нежно гладила себя по животику и молила об этом. Надежда всё ещё не покидала моего девичьего сердца.
В один из тех дней, когда я была взаперти в своей собственной спальне, когда сил на то, чтобы бороться за свою свободу, уже не хватало, ко мне в комнату вошёл Говард. Он был чем-то явно возбуждён. Зайдя в покои, он что-то пробормотал себе под нос и мои слуги сразу же удалились. Я уныло взглянула на него, не разделяя его воодушевления. Мне было плевать, что он собирался мне поведать. То, что волновало этого человека, никак не могло волновать меня. Для меня он давно умер, и причина его радости уже заранее стала причиной моего горя. Его бесцветные глаза горели яркими разноцветными огоньками. Он явно принёс какую-то важную новость, иначе бы он так не светился.
– Ну что там? – Безжизненно спросила я.
– Жена, ты не поверишь! Но справедливость восторжествовала! Принц мёртв. Король в трауре. И сейчас победить его будет проще пареной репы. – Я съёжилась от этих слов, словно он только что сказал что-то слишком громко.
– Что? – Едва шевеля губами, произнесла я.
– Эдварда нет в живых. – После этого Говард говорил что-то о том, как Ричард разгромил войско варваров в надежде спасти своего сына, но в лагере, где, как полагали, его держали в плену, его не обнаружили. Никто не сомневается, принц мёртв, а разговоры о том, что он якобы в плену были просто уловкой для того, чтобы подписать какой-то выгодный для варваров договор с Лавадией.