– Ну хорошо, – сказал Дэвид. – Доставайте пистолеты, молодой человек. Их несколько. – Он говорил с акцентом, как она его и учила, и Вивьен почувствовала что-то вроде гордости и одновременно внутреннее волнение, вспоминая, как он отвлекал ее во время занятий. Его резкий ответ охладил пыл молодого человека. Все пассажиры затихли, когда экипаж остановился.
Вивьен сжала перед собой руки, ладони ее в перчатках покрылись испариной. Дверь распахнулась. Крум, как обычно, навел на них пистолет.
– На выход, – скомандовал он.
Вивьен была сбита с толку. Все зависело от следующих нескольких минут.
Как обычно, Крум вошел в дилижанс и начал выбрасывать наружу вещи. Саймон, как всегда, вышел вперед со своим мешком. Позади него Вивьен увидела Флинна. Как обычно, он был верхом. Но на этот раз на нем была большая широкополая шляпа, белое перо ярко выделялось в темноте. Вот проклятый идиот, подумала она, устроил представление. Когда пассажиры начали бросать в мешок свои ценности, он тронул поводья и подъехал ближе.
– Добрый вечер, господа, – сказал он хриплым голосом, снимая свою нелепую шляпу. Кольцо с печаткой сверкало на его руке. – И дама, конечно, – добавил он. Вивьен не поднимала лица. Она хотела сначала поговорить о Саймоном, пока Флинн или Крум не узнали ее. – Спасибо за ваш вклад в казну Черного Герцога.
– Разбойник, – проговорил молодой человек сзади нее. Флинн услышал, но лишь усмехнулся.
– Да, и более того. – Он направил лошадь вокруг экипажа к его передней части, без сомнения, намереваясь вовлечь в представление и кучера с его помощниками.
Саймон забрал у молодого человека часы и кошелек и повернулся к ней:
– Драгоценности, мадам? – спросил он.
Вивьен наконец подняла лицо и мрачно посмотрела на него. Пока она открывала свою сумочку и клала в мешок несколько монет, Саймон взглянул на нее, потом еще раз. Глаза его округлились. Она сжала губы и не произнесла ни слова, хотя очень хотела сказать. Он поморгал и через мгновение улыбка осветила его лицо. Она пристально смотрела на него. Он прокашлялся, отступил назад и повернулся к Дэвиду.
– Ценности, папаша! – рявкнул он, не глядя на него. Вивьен облегченно вздохнула. Ну вот! Она подала ему знак. Он скажет Флинну, и она сможет позже с ними встретиться. Если повезет, она уговорит Флинна вернуть это проклятое кольцо и передаст его Дэвиду сегодня же вечером. Он сможет доказать свою невиновность, а она – уговорить Саймона уйти от Флинна. Так или иначе, с этой жизнью нужно заканчивать. А потом…
– Стоять! – раздался в тишине незнакомый голос.
Саймон обернулся, чуть приоткрыв рот. Флинн дернул головой. Крум прекратил потрошить чемоданы, перебирая вещи своими грязными руками. Сердце Вивьен оборвалось. К ним подъезжали несколько вооруженных мужчин верхом на лошадях с пистолетами в руках. Полицейский патруль с Боу-стрит. Наконец-то они поймали Черного Герцога.
Несколько минут творилась неразбериха. Флинн пальнул из обоих пистолетов и заорал во всю глотку. Но один из верховых полицейских положил этому конец, выстрелив в лошадь Флинна. Животное упало, Флинн соскочил и попытался бежать, но был схвачен. Остальные бросились к Саймону и Круму. После первого выстрела Флинна Крум бросился бежать с такой скоростью, которую Вивьен никак не могла от него ожидать. За ним поскакали шестеро. Саймон не делал никаких попыток скрыться. Он снова повернулся к Вивьен. На лице его читалось поражение. Он опустил голову, а когда к нему приблизились констебли, он безвольно выпустил из пальцев пистолет. Он сдался без сопротивления, и его увели через дорогу туда, где на Флинна уже надевали наручники. Саймой даже не оглянулся.
Спасенные пассажиры принялись оживленно обсуждать произошедшее. Дэвид воспользовался неразберихой, чтобы обратиться к Вивьен.
– Ты в порядке? – спросил он шепотом. Вивьен почти незаметно кивнула. Он облегченно вздохнул. – Не совсем то, что мы планировали, – сказал он чуть слышно. – Что теперь?
Вивьен ничего не говорила, она не знала, что делать дальше. Один человек отделился от группы констеблей и всадников и подошел к ним, подняв руки, требуя тишины. Все быстро успокоились в ожидании объяснений.
– Джентльмены, мадам, – объявил он торжественно. – Мы поймали Черного Герцога.
По толпе прошел шепот. Стоя на цыпочках, Вивьен смотрела на арестованных. Она видела Флинна и Саймона со связанными за спиной руками. Кто-то толкнул Саймона, и тот упал на колени прямо в грязь. Он наклонился вперед, закрыв лицо руками. От обиды за брата у нее стоял ком в горле. Она готова была всадить пулю в черное сердце Флинна за то, что он втянул мальчика в грязное и опасное дело. Потом ее взгляд остановился на констеблях. Они стояли в сторонке и разговаривали с худым высоким человеком, который ехал в дилижансе. Мужчина размахивал руками, указывая на пассажиров. И Вивьен вдруг поняла, что он говорит о них.
Она схватила Дэвида за рукав. Может, это последняя возможность поговорить с ним. Зажатый толпой, он смотрел по сторонам. Когда она второй раз коснулась его руки, он наклонился к ней.
– Спасибо, – ласково сказала она.
– Не беспокойся, – произнес он растерянно. – Я поговорю с констеблями насчет твоего брата.
Вивьен покачала головой. Он подумал, что она беспокоится о брате и хочет попытаться спасти его. Дэвид не понимает, о чем она говорит.
– Я не об этом, – сказала она.
Краем глаза она заметила, что констебли осматривают всех пассажиров. А их подсадной человек продолжает говорить, указывая прямо на нее.
– Я о другом… Спасибо за лучшие недели в моей жизни.
– Это тебе спасибо, – сказал он удивленно. – Но может, лучше поговорим об этом позже?
– Может быть. – Смех застрял у нее в горле. – Надеюсь. – Но констебли уже шли прямо к ним. Она снова потянула Дэвида за рукав: – А если нет, помни, пожалуйста, что это значило для меня очень много.
– Я никогда этого не забуду, – сказал он обескураженно. – Но позволь…
– Прощай, – прошептала она.
– Мисс, – сказал самый большой констебль, пробравшись через плотную толпу и грубо схватив ее за руку, – мистер Спайкс имеет слово.
– Эй! – запротестовал Дэвид, когда тот потащил Вивьен. – Что вы делаете?
Констебль не останавливался.
– Мистер Спайкс имеет слово, – повторял он. Остальные пассажиры расступились, и Вивьен позволила провести себя через толпу без сопротивления. Дэвид шагнул следом, но второй констебль преградил ему путь.
– Пропустите меня, – сказал Дэвид.
– Не могу, – ответил тот, который выглядел хоть и глуповато, зато внушительно. – Мистер Спайкс будет говорить.
Дэвид сжал губы и наблюдал, не имея намерения бросать ее. К его удивлению, слово мистера Спайкса заключалось в том, что на ее руках оказались кандалы.
– Отойдите, – сказал он сурово констеблю. Но тот навел на него дуло пистолета. Все констебли были возбуждены проведенной операцией. Дэвид понял, что восторг от поимки Черного Герцога ослепил их.
– Стойте на месте, здесь приказывает мистер Спайкс.
Дэвид пришел в ярость. Мистер Спайкс поплатится за это. Вести женщину в кандалах! И тут он вспомнил, что Вивьен была в числе пассажиров. Они не могли предполагать, что она была среди грабителей. Дэвиду было ясно как день, что брат узнал Вивьен. Может быть, кто-то еще в дилижансе заметил это? Он не должен допустить, чтобы ее забрали.
– Кто этот Спайкс? Разве можно вести женщину в кандалах? – спрашивал он, стараясь сдержать свой гнев. – Что у вас за констебли? Смотрите, ей и ноги заковывают в кандалы. Разве можно терпеть, когда с женщиной так жестоко обращаются?!
Но тот даже не взглянул на Дэвида.
– Мистер Спайкс всегда говорит, что будет делать по-своему, и так оно и будет. И если он плохо обращается с женщиной, то у него есть на то основания. Потерпите немного, все будет хорошо.
Дэвид хмурился, наблюдая, как Вивьен сажают в фургон. Схваченные грабители уже лежали на полу связанные. Вивьен обернулась, и Дэвид чуть не оттолкнул идиота, который загораживал ему путь. Она выглядела испуганной. В первый раз он видел на ее лице страх. Неужели она знала? Конечно, знала, поэтому и прощалась.
– Я намерен обратиться в местный магистрат, – сказал он громко. – Вы не имеете права заковывать в кандалы женщину!
– Она из банды, – сказал человек, который объявил о поимке Черного Герцога. Его распирала гордость. Он выпятил грудь, когда пассажиры вновь повернулись к нему. – Мы сделали это, мы поймали Черного Герцога и двух его сообщников.
– Но леди была пассажиркой, – возразил Дэвид. – Так же, как и мы.
Остальные пассажиры зашептались за его спиной, но он не обращал внимания.
– Она была соучастницей и мы взяли ее, – резко ответил констебль. – Наш человек находился в дилижансе и видел, как она подавала знак преступникам. Нас не проведешь хорошеньким личиком, сэр.
Дэвид в смятении замолчал, зато остальные пассажиры хором заговорили. Констебль продолжал ликовать. Господи! Что же ему делать? Своими словами он может только усугубить ее положение. Ничего не говорить и смотреть, как ее увозят? Будь здесь Маркус… Может, Уэр как-то посодействует? Хотя это не его владения.
Казалось, их держали целую вечность. В сгущающихся сумерках при свете фонарей констебли записывали их имена. Дэвид весь кипел от ярости, когда дошли до него.
– То, что вы сделали с несчастной женщиной, ужасно, – заявил он.
– Без сомнения, – подтвердил констебль. Он поднял глаза, и его землистое лицо смягчилось. – Понравилась, да? Мне сказали, что вы на нее пялились.
– Как вы смеете! – воскликнул Дэвид. – Такая спокойная дама. Уверен, она ничего такого не делала.
– Хорошо. Ваше имя, сэр.
– Джон Палмер. – Дэвид назвал имя, под которым путешествовал.
– Куда направляетесь?
– В Кент, рядом с Мейдстоном.
– По какому делу?
– А почему вы спрашиваете? Меня что, подозревают?
– Нет. – Констебль оторвался от записей. – А что, есть для этого основания?
– Конечно, нет! – по-настоящему разозлился Дэвид. – Меня ограбили! Шестнадцать шиллингов забрал у меня этот озверевший бандит.
– Теперь – все! – сказал констебль довольно. – Теперь с ним покончено. Так, по какому делу?
– Я здесь по поручению хозяина, герцога Эксетера. – Дэвид сказал первое, что пришло ему в голову.
– Герцога Эксетера? – повторил констебль. Карандаш повис в воздухе.
– Да, придется рассказать ему обо всем.
– Да, сэр. Можете быть свободны.
– Смею надеяться. Что же теперь с ней будет?
В его глазах мелькнуло волнение. Но констебль ответил буднично:
– Ее отправят вместе с остальными в Ньюгейтскую тюрьму. С ними быстро разберутся. Сэр, вы свободны.
Вот и все! Он ничего не может сделать. Дэвид низко опустил голову и пошел прочь.
Глава 19
Дэвид поскакал в Лондон, прямиком в Эксетер-Хаус. Во время путешествия он пытался спокойно обдумать, как спасти Вивьен, и так ни до чего и не додумался. Он понимал, что ему нужно хорошенько выпить, чтобы притупить боль в груди и привести в порядок одолевавшие его раздумья. А винный погреб Маркуса подходил для этого как нельзя лучше. Он передал поводья слуге, чтобы тот отвел лошадь в конюшню, и вошел в дом, едва переставляя ноги. Это он во всем виноват! Опять он все испортил, только на этот раз не сам попал в переделку, а вовлек в нее Вивьен. Он один знал о ее шатком положении и все же толкнул ее на этот ложный путь. Хуже, чем сейчас, Дэвид в жизни себя не чувствовал. Если бы он мог поменяться с ней местами и сунуть голову в петлю, он сделал бы это.
Он остановился на нижней ступеньке. В доме было оживленнее, чем обычно в это время суток.
– Что такое, Харпер? – обратился он к дворецкому, который в нерешительности топтался на ступеньку ниже.
– Ее светлость, вдовствующая герцогиня, вернулись в город, милорд, – низко поклонился Харпер.
Дэвид едва не застонал. Только этого не хватало. Его мачеха здесь. Зачем она явилась? Она должна быть с Селией в Эйнсли-Парке. Розалинду он желал бы видеть здесь в последнюю очередь.
Он пробрался в кабинет Маркуса в надежде, что там она его не найдет. Наверное, следовало сказать Харперу, чтобы тот не рассекречивал факт его прибытия. Он поставил на стол графин с виски и стакан, надеясь, что выпивка как-то приведет в порядок его мозги, а если нет, то хотя бы поможет забыться. На последнее надежды больше, подумал он угрюмо, наполнив стакан до краев.
Он вздрогнул от стука в дверь, и, раньше чем он успел что-нибудь сказать, вошла его мачеха.
– Дэвид, ну наконец-то! – воскликнула она. Поднявшись на ноги, он попытался изобразить улыбку. – Нужно было сообщить, что я еду, но я не могла ждать, – продолжала Розалинда после того, как расцеловала его. – Леди Уинтерс написала мне и сообщила приятную новость, и я не удержалась.
Дэвид не совсем понимал, о чем она говорит, и очень хотел, чтобы она ушла. Ему хотелось побыть в одиночестве.
– Да? – рассеянно сказал он.
– Ты что же, не расскажешь мне ничего? – радостно улыбнулась она. – Я думала, вы с братом заставите ждать меня целую вечность, а вы, будто договорились, в один год. О, Дэвид, я так счастлива за тебя!
Дэвид взял стакан с виски и смотрел на нее, ничего не понимая.
– Ну хорошо, – она уселась на диванчик напротив стола, – расскажешь мне о ней за чаем?
– О ней? – переспросил он.
– О женщине, с которой ты был в театре десять дней назад, – ответила Розалинда, смеясь. – В театре! Если бы я знала, давно бы уговорила Маркуса отдать тебе эту ложу. О, Дэвид, я просто уверена, что женитьба для тебя – спасение. Должна признаться, что с тех пор, как умер твой отец, были моменты, когда я переживала за тебя. Конечно, молодым людям нужно время, чтобы перебеситься. Но порой, особенно в этом году, я уже и не надеялась, что ты угомонишься.
В дверь постучал слуга, и Розалинда надолго замолчала, пока горничная подавала чай. У Дэвида было чувство, будто он уже выпил целую бутылку виски, и он тряхнул головой, чтобы прояснить мысли. Слуга вышел, и Розалинда позвала его:
– Ну, иди, расскажи мне все.
– Клянусь, я не знаю, о чем рассказывать. – Он подошел к ней, все еще держа в руках стакан и графин.
– Как ее зовут? – намекнула Розалинда, наливая себе чай. – Леди Уинтерс не знает ее.
– Нет, не знает, – горько усмехнулся Дэвид и сделал большой глоток.
– Ну и как же ее зовут? – снова спросила Розалинда.
– Ее зовут Вивьен. – Дэвид уставился в свой стакан.
– Чудесное имя. А ее семья?
Банда преступников, подумал он про себя. Но вслух сказал:
– У нее есть брат.
– Понятно. Вряд ли мне доводилось с кем-то из них встречаться, – улыбнулась она. – А что, тебя грабили на дороге?
– Не думаю, – только и сказал он.
– Дэвид, ты несносный. Расскажи мне о ней все. Я хочу знать.
– Да рассказывать особо нечего, – сказал он, пытаясь уйти от ответа. – Я удивлен, что ты приехала в Лондон только потому, что я был в театре с женщиной. Дорого же обходится сплетня, если она интересует леди Уинтерс.
– Да. Лукреция Уинтерс любит немножко посплетничать, но из мухи слона не делает. – Розалинда шутливо погрозила Дэвиду пальцем. – Не пытайтесь скрыть от меня. Вы были там, молодой человек!
– Ты права. – Дэвид отпил еше виски. – Я действительно был в театре с женщиной.
С женщиной, откопавшей в его библиотеке, которой он практически не пользовался, эту пьесу и перечитывавшей ее снова и снова, потому что ей было интересно.
– Уверена, ты чего-то недоговариваешь, – сказала Розалинда. – Стала бы я проделывать такой путь в Лондон, чтобы услышать, что ты просто сопровождал даму в театр. В этом нет ничего особенного. Но леди Уинтерс сказала, что это не было обычным… – Она остановилась, деликатно не упоминая, что водил он в театр либо куртизанок, либо замужних дам. – Я приехала специально, чтобы выяснить, почему ты не сводил с нее глаз.
"Не мог, – подумал Дэвид. – А теперь не увижу ее больше".
– Ты не встречалась с ней, Розалинда. – Он допил виски. – И не могла встречаться. Она не леди.
– Ну, это не проблема, – сказала его мачеха. – Ханна родилась в простой семье, а герцогиня из нее вышла прекрасная.
– Нет, Розалинда, – вздохнул Дэвид, – ты не совсем правильно меня поняла. Ее мать была деревенской девушкой, а отец – капитаном, который не вернулся из Испании. Брат – это вся ее семья. А сейчас он в тюрьме за ограбление дилижансов на дороге. Кстати, и Вивьен там же благодаря моему участию. И если я ничего не предприму, их обоих повесят, потому что познакомился с ней, когда она помогала ему грабить дилижанс, в котором я ехал в Лондон.
Розалинда молча смотрела на него какое-то время. Потом поставила чашку на стол, взяла графин и добавила в чай изрядную порцию виски.
– Понятно. – Ее голос прозвучал как-то неестественно бодро. – Как… необычно.
– Не правда ли? – криво усмехнулся Дэвид. Потом в молчании Розалинда пила свой наикрепчайший чай, а Дэвид допивал остатки виски.
– Боже мой! – Розалинда наконец поставила чашку. – Я не ожидала. Подумать только… – Ее голос дрогнул. – Дэвид, что же произошло?
– Я не нарочно, – инстинктивно ответил он.
– Я не спрашиваю почему, – махнула она рукой. – Я спрашиваю что.
– Одна из моих гнедых, – вздохнул он, – захромала по пути из Эйнсли-Парка в Лондон. И чтобы добраться вовремя до города, купил место в дилижансе.
– Вовремя для чего?
– Маркус договорился для меня о встрече со своим банкиром и адвокатами по его делам, – сказал Дэвид. – Он что, не говорил тебе?
– Да-да, – сказала его мачеха несколько удивленно. – Ты воспользовался дилижансом. Подумать только. А потом?
– А потом на него напали. – Дэвид остановился. Это было не совсем потом. – Я думал, что она обычная пассажирка. Она была очаровательна. А когда грабители стали собирать ценности, у нее оказался всего один шиллинг. Один из них толкнул меня, и я… – Он поднял руку и уронил. – Они забрали кольцо с печаткой, которое дал мне Маркус, и я намеревался вернуть его. Я пошел к перекупщикам, которых знал…
– Сколько их?
– Не менее двух дюжин, – сказал он, слегка смущенно.
– Так много! Но каким образом? – воскликнула она.
– Время от времени я нуждался в средствах.
– Маркус… – начала было она, но он покачал головой.
– Я бы скорее нанялся на флот, чем попросил денег у Маркуса. – Мачеха выглядела так, будто он ее ударил. Дэвид знал, что мачеха питала к нему слабость. Она всегда вступалась за него и верила в него. – Меня всегда справедливо упрекали в моих грехах. Почему Бентли выбрал именно меня для своего заговора, как ты думаешь?
– Даже не упоминай при мне это имя, – строго сказала она. – Он больше не член семьи.
– Он совсем не дурак, – продолжал Дэвид, устраиваясь на диване. – Он правильно выбрал. Я играл и много проигрывал. Я важничал и старался настоять на своем. Я заслужил то, что он со мной сделал.
Розалинда, ошеломленная, смотрела на него с немым вопросом.